7. Ключевые понятия философии Ницше: нигилизм, сверхчеловек, воля к власти, вечное возвращение, имморализм.

Философия Фридриха Ницше (1844—1900) всегда вызывала крайне противоречивые оценки. Ницше клеймили за аморализм, биологизм, волюнтаризм, антидемократизм, субъективизм, пангерманизм. Возможность сближения идеи гармонической личности и ницшевского сверхчеловека казалась кощунственной.

Одна из наиболее существенных причин притягательности Ницше для современного человека — это его способность ввести читателя в мир мятущегося, ищущего, рефлексирующего духа, наделенного обостренным нравственным чувством и одновременно стремящегося разрушить ставшие тесными рамки традиционной системы ценностей. Постоянный дух обновления, тотальный скептицизм, зачастую трагическое восприятие жизни — доминанты духовной жизни нашей эпохи.

Периодизация творчества Ницше также вызывает разногласия. Для Ст. Цвейга путь Ницше — это «путь всепожирающего огня», постоянной духовной эволюции, приобретающей «кинематографический темп »; бессмысленно искать этапы там, где они не успевают оформиться. Напротив, для известного русского ученого Ф.Зелинского ядро концепции Ницше не изменялось на протяжении всей его жизни. Обычно все же выделяют три основных этапа в его творчестве. Первый этап проходил в рамках осмысления идей античной культуры, творчества Р.Вагнера и философии Шопенгауэра. В этот период написаны «Рождение трагедии из духа музыки», «Философия в трагическую эпоху Греции», «Несвоевременные размышления» (1871—1876). Второй этап знаменует разрыв с предыдущей философской традицией (1878—1882). Написаны «Человеческое, слишком человеческое», «Веселая наука», «Утренняя заря». Третий этап начинается с 1883 года. В этот период создаются «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла» и другие работы.

Философия Ф.Ницше лишена качества системности. В его творчестве можно выделить несколько ключевых тем: это «жизнь», «воля к власти», «нигилизм», «имморализм», «вечное возвращение», «смерть Бога».
 Облик нового типа философствования, «новой породы философов», философов «опасного может быть» Ницше связывает с осознанием особой реальности — жизни. Следуя поразившему его воображение Шопенгауэру, Ницше понимает жизнь как слепое иррацональное начало мира, слитое с «волей власти». Всякое расширение, усвоение, рост предполагают устремление к тому, что сопротивляется. Человек, ставший господином природы, господином своей собственной дикости и разнузданности (желания научились его слушаться), в сравнении с «недочеловеком» представляет колоссальное количе- ство власти. «Жизнь только средство к чему-то: она есть выражение форм роста власти». Однако для Ницше жизнь как выражение воли к власти далека от примитивной борьбы за существование. Для Шопенгауэра воля к жизни — это природное начало. Ницше отдает дань биологической трактовке жизни в ее основах лишь с целью разрушить барьеры, которые классическая философия возводила между человеческим ми- ром, миром «для нас» и миром в его первозданности. Философия ограждала человека от столкновения с миром, внушала ему мысль о самодостаточности. Самодовольная гипертрофированная человеческая субъективность возомнила себя госпо- дином мира, нигде не встречая сопротивления в ей же самой созданном мире. Нужно почувствовать «неподатливость» мира, остро ощутить опасность, почувствовать, что человеком быть рискованно. Нет двух миров — мира в себе и мира для нас, есть один мир — мир жизни, борьбы и поражения, столк- новения с неизвестным. Жизнь в ее «человеческом» исполнении для Ницше находится как бы между природой и культурой, это единство природности и духовности. Жить — это значит быть иным, нежели природа, не подчиняться ни природной, ни человеческой необходимости. Жизнь как реализация человеком «воли к власти» — это сфера творения смысла, это сверхжизнь, лишенная устойчивости и нормативности. Так понимаемая жизнь оказывается тем местом, где мир культуры, мир подобий и символов жаждет слиться с абсолютным бытием. Философия сама оказывается проявлением тирани- ческого инстинкта жизни, философия — это духовная воля к власти, к «сотворению мира».

«Жизнь» Ницше, следовательно, это символ свободы, творчества, борьбы. Впервые, писал по этому поводу современный французский философ М.Фуко, жизнь освобождается от общих законов бытия: «Жизнь становится основной силой, которая, выходя за рамки всех реальных возможных вещей, одновременно и способствует их выявлению, беспрестанно разрушает их неистовством смерти, противополагая себя бытию, как движение — неподвижности, время — пространству, скрытое желание — явному выражению. Жизнь лежит в основе всякого существования, а неживое, инертная природа является лишь ее мертвым осадком; ...жизнь ...является одновременно основой и бытия, и небытия».

Одно из понятий, которые Ницше ввел в философию XX века, есть понятие «нигилизм». Нигилизм, по мнению Ницше, это некое «промежуточное» состояние, он может быть выражением и силы, и слабости человека и общества. В своем внешнем проявлении нигилизм есть следующее: «высшие ценности теряют свою ценность». Как это происходит? Постепенно, говорит Ницше, возникает осознание того, что в мире нет некоей «цели», достижением которой озабочен весь мир, в мире нет «единства», которое до сих пор было основой его спокойствия, «встроенности» в мир, нет «истины». С помощью этих понятий человек полагал себя смыслом и мерой ценности всех вещей, «он создал такое целое, чтобы иметь возможность веровать в свою собственную ценность». Человек создал мир, подтверждающий его собственную значительность, и вот этот мир зашатался. Нет истины, нет морали, нет Бога. Но нигилизм можно истолковывать двояко. Нигилизм «слабых» — это упадок и разложение. Радикальный нигилизм, нигилизм «сильных»— это путь абсолютного авторства — созидания новой морали, нового человека.

Необходимо, говорит Ницше, встать на путь «переоценки ценностей», на путь «имморализма». Человек, говорит Ницше, все время хочет «сбыть себя», снять с себя ответственность за совершаемое, возложить ее на мир общего. «Экономия сил», «экономия мышления», «самосохранение» —это, говорит Ницше, понятия торгашеской морали. Повседневная мораль — лицемерна, это снисходительное отношение к своим и чужим слабостям, это недоверие к человеку. Она основана на сострадании, на потакании человеческим слабостям, на любви к «ближнему». Переоценка ценностей предполагает переход от любви к «ближнему» к любви к «дальнему». Любовь к дальнему — это творческая любовь, это не смягчение текущих проявлений зла, а изменение самих принципов жизни. Эта любовь принимает форму борьбы с людьми сегодняшними, любовь сопровождается презрением, отчуждением от ближнего. Это любовь к «идее» человека, к человеку, каким он может быть.

Переоценка ценностей предполагает, следовательно, отрицание сострадания, доброты, долга. Кто не щадит себя, не имеет права щадить другого, любовь невозможна без ненависти, долг с его принудительностью и общезначимостью должен уступить место свободной жертве. В программу «переоценки ценностей» входит и пересмотр отношения к человеческому счастью. Этика утилитаризма, по словам Ницше, занята ме- лочным подсчетом, утилитарист озабочен, лишь бы моральный «расход» не превысил морального «дохода», он стремится выбрать счастье для наибольшего числа людей. Но человек не обязан быть счастливым, он обязан быть свободным. Имморализм, следовательно, это отрицание не морали, это углубление нашего морального сознания, это повышение ответственности человека за самого себя и за все человечество.

В русле переоценки ценностей Ницше говорит и о ценноcтях религиозных. Он хочет отделить себя от христианства, от массовой религиозности, однако образ Христа притягивает его всю жизнь. Христос отрицал все то, что сейчас называется христианством, говорит Ницше. Бог умер, но это вы его убили. К. Ясперс считал Ницше религиозным мыслителем, Вл. Соловьев в образе сверхчеловека Ницше увидел прообраз Христа. Христос брал на себя ответственность за все человечество, человек же не хочет отвечать за свои собственные поступки. Христианство с его всепрощением ослабляет в человеке волю к творчеству, христианство культивирует в человеке слишком человеческое. Только образ Христа открывает путь к сверхчеловеку, долгий путь человеческого совершенствования. Ницше отвергал Бога только как санкцию старой морали.

Идея сверхчеловека — центральная в философии Ницше. Сверхчеловек тот, кто воплощает в своей жизни христианский идеал, выраженный апостолом Павлом: все мне позволено, но ничто не должно обладать мною. Сверхчеловек, тот, кто должен заменить умершего Бога, тот, кто творит свою жизнь сам, без подсказки, тот, кто свободен во всем, — не есть ли это один из тех мифов, которые обставляют горизонты нашего сознания? Реальный предмет размышлений Ницше — это человек, несущий в себе образ сверхчеловека. Такой человек — это мост между животным и человеком, это стрела, устремленная к идеалу сверхчеловека.

«Высшие люди», аристократы духа, аргонавты идеала — это не хозяева жизни. Тот, кто стремится воплотить в своей жизни идеал сверхчеловека, обречен погибнуть от руки тех, кто привержен к человеческому, слишком человеческому. Мученичество, героизм, свободная смерть — вот что ждет того, кто любит в себе и в других «дальнего».

Миф сверхчеловека неотделим от мифа вечного возвращения. Миф вечного возвращения считали загадкой, которую Ницше загадал своим исследователям, рассматривали его как выражение слабости, уступки Ницше слепой природной необходимости, року, или же, напротив, видели в нем крайнее выражение волюнтаризма. Вечное возвращение — сложный, многослойный символ, за которым может стоять и оценка мира повседневности как ада бесконечного повторения вечных в своей стандартности мыслей и поступков. Такое возвращение вызывает у Ницше ужас. Можно понимать вечное возвращение и по-иному, как суть философского познания, возвраща- ющего нас к одним и тем же «вечным» проблемам. Возможна и эстетическая интерпретация мифа вечного возвращения: искусство — это вечное возвращение. То, что умерло на сцене, продолжает жить в нас как вечно умирающий и вечно воскресающий Дионис, бог игры и фантазии. Наконец, этот миф помогает понять и суть самого человека, идущего по пути сверхчеловеческого. Три превращения, о которых говорил Заратустра, — это постоянное преображение путем самоутраты. Человек постоянно должен проходить путь от состояния «верблюда», несущего груз знания, через состояние «льва» — тотального критицизма — к состоянию «дитяти» — творца.

Еще один оттенок вечного возвращения помогает понять отношение Ницше к истории. Тот, кто верит в силу истории, мало верит в себя; человечество «отравлено» историей. Насыщение историей вызывает ощущение старости, усталости. Эта жизнь задумана не нами, историзм покушается на человеческую свободу. История также снимает с человека ответственность за содеянное, история — это забвение, это всепрощение. Жизнь, которая исчезает навсегда, лишается качества бытия, она становится подобна тени. История как бы наперед все прощает, а значит, все разрешает. История превращает человека в безответственное существо. Нравственный смысл вечного возвращения заключается в непрекращающейся ответственности человека за содеянное, вечное возвращение — это символ вечности, неотделимый от символа свободы — сверхчеловека.