Часть V

фольклорные сюжеты на картинах М. Шагала с наклонными, наслаивающимися и как бы вкладывающимися одно в другое изображениями. Кстати, по поводу последних М. Шагал сам говорил, что это все «сны и воспоминания об ушедшем времени». Таким весьма своеобразным художественным языком он описывал свой родной Витебск, события и образы детства, свободно летающие и в полете вползающие друг в друга дома, людей, животных, рыб. В одном из интервью художник подчеркнул: «Я всегда хотел угадать тайну времени, уловить его магию, еще довольно давно, когда я начал изображать человека и его воспоминания, его размышления как что-то одновременно существующее и видимое, мои картины иногда считались чудачеством. Но ведь это время человека, каков он есть на самом деле. Разве память — это не форма времени? А память всегда с человеком, его прошлое всегда с ним. И его мысли. Это как бы одно существо. И я его изображаю. Это помогает мне понять человека...». В связи с этим можно упомянуть также его знаменитые разобранные часы, которые были для художника символом смерти. Часы-ходики можно увидеть сразу на нескольких картинах М. Шагала: «Время — река без берегов», «Фокусник», «Моей жене» и др. Некоторые искусствоведы полагают, что представление о часах как символе смерти идет у художника от каббалы, с которой тот был хорошо знаком. Об этом свидетельствуют также записки-воспоминания самого М. Шагала, относительно недавно вышедшие на русском языке под названием «Моя жизнь». Кажется, впрочем, что часы для художника были символом не столько смерти, сколько всей жизни, точнее, символом жизненного времени, сложным образом расчлененного и распределенного по жизненным событиям.

-Замечание (о часах и времени)

Часы как метафора и символ жизни, как «неодушевленный наблюдатель» времени жизни присутствуют в творчестве многих представителей мира искусства, на что впервые, кажется, обратил внимание Вяч. Вс. Иванов (1976). Так, в фильме И. Бергмана «Земляничная поляна» в самой знаменитой сцене сновидения появляется циферблат без стрелок. Л. Арагон

Гендерная невербальная семиотика 189

писал о часах жизни в своих стихотворениях, посвященных М. Шагалу. В прошлом веке художники-авангардисты нередко уподобляли отлаженным, а чаще испорченным или поломанным часовым механизмам людей, человеческие тела и части тел или сравнивали часы и ход времени с мягкими, жидкими, расползающимися или растекающимися предметами, как, например, это сделал С. Дали на своих известных полотнах «Утекающее время» и «Постоянство памяти». Часы как предметное воплощение жизни встречаются в романе «Шум и ярость» У. Фолкнера и в стихотворении М. Цветаевой «Минута», в романе М. Каннингема «Часы» и в рассказе X. Борхеса «Другой тигр», в «Путевых записках» А. Битова и в целом ряде стихотворений А. А. Ахматовой.

Совсем иначе, чем у представителей других направлений живописи, запечатлено время у художников-абстракционистов, в частности у супрематистов. Наиболее известный из них К. Малевич уже в самом начале своей творческой деятельности писал, что времени как такового не существует, его нет вообще, оно сжато в точку. Структура картин супрематистов, столь несхожих между собой и личностно и творчески, — взять хотя бы знаменитый «Черный квадрат» или «Жизнь в большой гостинице» К. Малевича, «Город» Эль Лисицкого, не говоря уже о художественных композициях самой, на мой взгляд, интересной из супрематистов О. Родионовой, — была сугубо пространственно - геометрической.