Часть I

Примеры гендерных коммуникативных стереотипов

Среди гендерных коммуникативных стереотипов, сложившихся на сегодняшний день в русской и, шире, в европейской культуре, выделяются следующие:

(а) Большая, чем у мужчины, коммуникативная чувствительность женщины.

Из-за почти повсеместной ответственности женщин за свой дом, за рождение и воспитание детей от них ожидается большая социализация, коммуникативная направленность на говорящего и предмет разговора, соблюдение этикетных норм общения и терпимость. Если женщины более эмоциональны, чем мужчины, то мужчины, если можно так выразиться, более рациональны или, если воспользоваться термином М. Кей, «грамматичны».

(б) Добродетелью мужчины считается красноречие, причем не только словесное, но и жестовое, а добродетелью женщины признается молчание, которое прямо связывается с послушанием.

В художественных — литературных, изобразительных или театральных — текстах прошлого добропорядочная женщина всегда была представлена молчащей, с ртом «на замке», с сомкнутыми губами. Она демонстрировала сдержанность, скованность, скромность, самоограничение и самоуглубленность, что хорошо видно на живописных полотнах (см. Брук 1990, с. 133—134);

Замечание (о молчании)

Молчание может быть знаковым, т. е. служить нулевым знаком (см. Себеок, Умикер-Себеок 1992 о нулевых знаках животных), выражая значимое отсутствие как звука, так и жеста-движения, — или незнаковым. Молчание можно относить к речевому акту, точнее, к одному из видов речевой деятельности, а именно к недеятельности, или к конкретным формам поведения, к поступкам, а именно к недействию и к противодействию.

Молчание как недеятельность — это или отсутствие ожидаемых невербальных знаков, или простая их нехватка, при-

Невербальные гендерные стереотипы

27

чем и то и другое может быть либо ожидаемым, либо даже неподозреваемым. Молчание в форме недеятельности встречается во всех возможных каналах информации, т. е. это могут быть и так называемые «незаполненные речевые паузы», и «нулевые невербальные знаки», т. е. значимое отсутствие некоторого невербального материального знака. По отношению к языку о молчании говорят, по словам Н. Д. Арутюновой, «только на фоне коммуникации, т. е. тогда, когда в принципе возможно речевое общение — реальное или виртуальное» (Арутюнова 1994, с. 109); молчание представляет собой вид недеятельности, ограничивающей сегменты слышимых сообщений. Оно отмечает их начало, продолжительность, окончание, а также связывает, прерывает или вовсе прекращает их.

Молчание в диалоге, в особенности в социальной коммуникации, имеет другое функциональное назначение и другую прагматику: оно нередко соответствует непроизнесенной речевой реакции или неисполненному жесту и обозначает не согласие, а уклонение от реплики, самоустранение или протест. По отношению к неречевому движению молчание как вид речевой деятельности противопоставлено неподвижности и тишине, и все они образуют особые формы знаковой продукции, центральной для изучения межличностной коммуникации, интерактивного поведения и типологии телесных (соматических) знаков. Если движение и звук имеют коррелятами соответственно неподвижность и молчание, то тактильные и визуальные знаки противопоставлены отсутствию соответственно телесных и зрительных знаков. Для человека отсутствие таких знаков столь же значимо, сколь отсутствие языка, параязыка и кинетического или проксемного кодов (прежде всего в социальном контексте и социальном взаимодействии, не говоря уже о таких сферах, как медицинская диагностика или психотерапия). Дело в том, что все эти нулевые знаки принадлежат к невербальным семиотическим системам и связаны с каналами передачи невербальной информации и невербального коммуникативного взаимодействия.

Еще одна классификация молчания связана с его возможным наполнением. Молчание, рассматриваемое, по выражению М. Бахтина, как «продолжение беседы», бывает двух раз-

28