Часть I

мой границы, а есть лишь тенденции употребления, т. е. существуют лишь типические черты той или иной речи (я бы сказал: типические черты речевого и, добавлю сюда, невербального стиля поведения).

Гендерные различия сложным образом комбинируются с различиями по возрасту, профессии, образованию, месту рождения и жительства, цели коммуникации и др. У женщин образованных, являющихся носителями русского литературного языка, больше фатического контакта, т. е. когда целью является само общение и контакт (поэтому, дополню, их реплики сопровождаются большим количеством регулятивных жестов). По мнению авторов указанной выше статьи, именно преобладанием фатики, фатических компонентов коммуникации поддерживается устойчивый миф, что женщины говорят больше, чем мужчины. Женщины, кроме того, легче переключаются, меняют роли в акте коммуникации, проявляют большую психологическую подвижность и гибкость. Как следствие, типичным для них является включение в разговор или беседу совсем «посторонних» тем, не связанных с ситуацией, которую порождают обстановка речи, действия говорящих и подобные факторы (конечно, речь идет о неофициальных сферах общения). Сказанное накладывает отпечаток на стратегию и тактику речевого и невербального ведения диалога у женщины. Что касается речевого поведения, то в работе Земская и др. 1990 отмечается следующие его признаки: отвлечение на «посторонние» темы, высокая ассоциативность речи, что порождает своеобразие тематического развития акта общения (например, соскальзывание с темы беседы), психологическая настроенность на беседу.

У мужчин отмечены как более выраженные внимание к основной теме беседы, погруженность в ход собственных мыслей и мыслей собеседника, и говорится, что «им до известной степени присуща психологическая глухота». О специфике ориентации в жизненном пространстве мужчин и женщин свидетельствуют также разные средства экспрессивности, как вербальные, так и невербальные. Авторы указывают на большую эмоциональность речи у женщин (высокая концентрация на участке текста экспрессивно-эмоциональной лексики) и наличие эмоционально окрашенных любимых тематических и семан-

Невербальные гендерные стереотипы 47

тических полей. Типично женские фразы — это Устала, как не знаю кто; Надоело все, как это самое; Себя ругаю, как не знаю что (сравнительные конструкции с местоименными словами, основная функция которых состоит в выражении интенсивной нерасчлененной отрицательной оценки). В мужской речи чаще встречается стилистически нейтральная оценочная лексика. Мужчины сдержаннее в выражении отрицательной оценки, но используют «инвертированную» оценку, т. е. отрицательно-оценочную и бранную лексику для выражения похвалы, восхищения и иной положительной оценки (Вот, собака (сука, сволочь), как чешет; Смотри, подлец, что делает). В работах по тендерной лингвистике, однако, ничего не говорится о том, как согласуется речевой код мужчин и женщин с параязыковым и жестовым кодами. Между тем, рассказывая, например, содержание какого-либо эпизода фильма, русские женщины, по имеющимся у меня данным, в пропорциональном отношении больше внимания уделяют действиям, т. е. невербальному компоненту, а мужчины — словам, т. е. компоненту вербальному. Или хорошо известен такой эксперимент (см. Холл 1979, а также Холл, Халберштадт 1980). Две группы (первая — 26 человек, вторая — 23 человека) молодых, но уже достаточно взрослых людей, в большинстве своем студентов, по двум каналам информации — аудио и видео — принимали жесты, распознавали и оценивали их исполнение. Цель эксперимента была измерить способность людей к дешифровке невербальных единиц и определить точность кодирования и передачи смыслов этими единицами. Испытуемые описывали и оценивали мимику, жесты рук, а также контекстно-свободные голосовые и тональные элементы. Предполагалось, что, заполнив некоторую анкету, они сообщат о том, как, по их мнению, происходит восприятие и декодирование невербальных знаков у женщин и как у мужчин. Эта анкета предусматривала оценку качества распознавания мужчинами и женщинами эмоционального, когнитивного и иных выражаемых значений, а также определение влияния на восприятие невербальных кодов ряда факторов, таких как степень дружелюбия, с которым исполнялся тот или иной невербальный элемент, истинность или ложность жестового и голосового выражений,

48