Глава 2. Виды соучастников в преступлении

В ст.ст. 32, 33 создатели УК РФ решили вопрос об определении круга лиц, подлежащих уголовной ответственности наряду с исполнителем, как соучастников преступления, на основе общего определения понятия соучастия, а также на основе определения тех деяний, из которых являются виды соучастников.

Видами соучастников в преступлении, согласно ст.33, являются исполнители, организаторы, подстрекатели и пособники. Определение данных видов соучастников имеет уголовно-правовое значение, поскольку каждый вид соучастника определяется по характеру его деяния, которое не может быть абсолютно одинаковым по сравнению с деяниями других соучастников. Установлению различий между ними уголовное законодательство и теория права придают большое значение.

§ 1. Исполнитель преступления

Исполнитель — главная фигура соучастия, без исполнителя действия иных лиц не могут быть квалифицированы как соучастие, квалификация действий такого лица задает параметры уголовно-правовой оценки действий иных соучастников.

УК РФ 1996 г. относит к исполнителям три категории лиц: 1) непосредственно совершивших преступление; 2) непосредственно участвовавших в его совершении совместно с другими соисполнителями; 3) совершивших преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных уголовным законом (ч.2 ст.33)¹.

При этом законодатель применяет разъединительные союзы «либо» и «а также», обособив таким образом данные категории лиц, и обозначив, что виды исполнителя взаимно исключают друг друга, абсолютно самостоятельны. Итак, рассмотрим отдельно каждый из них.

Для начала обозначим первый вид исполнителя - «непосредственный исполнитель». Данный вид, анализируя краткий экскурс истории развития соучастия, рассмотренный ранее, существовал с самого «рождения» соучастия.

Тельнов П.Ф., отвечая на вопрос, кто является исполнителем при соучастии, во главу угла ставит выполнение объективной стороны преступления, изложенной в законе для каждого конкретного преступления. Однако не стоит забывать, что объективная сторона преступления может быть выполнена как полностью, так и частично¹.

По поводу первого варианта вопросов быть не может, основная функция исполнителя заложена именно в совершении всех действий, входящих в объективную сторону преступления. Что касается частичного выполнения, то есть второго варианта, здесь необходимо опираться на реальную возможность наступления преступного результата. Говорить о частичном выполнении объективной стороны можно лишь тогда, когда в самом деянии заложена объективная возможность наступления преступного результата, когда само деяние способно при прочих равных условиях причинить вред или поставить в условия возможного причинения вреда общественные отношения.

Так, в своей монографии Тельнов П.Ф. приводит в пример следующую ситуацию. Нетрезвые М. и И. из хулиганских побуждений напали на А. и нанесли ему семь ножевых ранений. Одно ранение, как проникающее в брюшную полость, было отнесено к категории тяжких телесных повреждений. Вышестоящая судебная инстанция, отметила, что М. и И. следует признать соисполнителями тяжкого телесного повреждения, так как они оба непосредственно наносили ножевые удары, повлекшие общий преступный результат - тяжкий вред здоровью потерпевшего¹.

По смыслу приведенного разъяснения, для признания лица исполнителем достаточно, чтобы он выполнил часть деяний, входящих в объективную сторону преступления.

Козлов А.П. о сущности исполнителя говорит следующее: «Исполнение заключается в том, что лицо своим деянием причиняет ущерб общественным отношениям, что деяние исполнителя по своей специфике таково, какое нужно для возникновения последствия либо для реальной возможности его наступления. Благодаря поведению исполнителя возникает преступный результат или он становится реально возможным. Только действия исполнителя входят в структуру поведения на стадии исполнения. Действия иных соучастников не способны в силу своей специфики вызвать к жизни преступный результат"².

Другими словами, исполнитель должен выполнить деяние, предусмотренное статьей Особенной части УК РФ, и в результате этого деяния должны наступить общественно-опасные последствия. Однако следует помнить, что в уголовном законе есть и преступления с формальными или усеченными составами, а также стадии приготовления или покушения на преступление, то есть не всегда преступный результат является обязательным.

В связи с этим, А.П. Козлов предлагает, на его взгляд, более удачную формулировку ч.1 ст. 33 УК РФ: «Исполнителем признается лицо, выполнившее объективную сторону преступления, предусмотренного нормой Особенной части уголовного закона"³. Согласимся с мнением А.П. Козлова, поскольку такая четкая позиция позволила бы конкретизировать поведение исполнителя.

Важность дать точное определение исполнителя состоит в том, что зачастую действия исполнителя принимают за действия пособника и наоборот.

В этом ключе интересно разобрать понятие непосредственного исполнителя на примере убийства. Некоторые ученые считают, что исполнителем умышленного убийства должен считаться и тот, кто держал потерпевшего, когда другие соучастники наносили ему смертельные удары (М.И. Ковалев)¹. Аргументируют они вышесказанное тем, что, «поскольку общим признаком противоправного совершения упомянутого действия является их насильственный характер, то любое участие в насилии, повлекшем за собой соответствующий преступный результат, даже если этот результат непосредственно причинен лишь одним соисполнителем, не превращает остальных участников в пособников». То есть, если при убийстве один наносит жертве смертельные удары, другой держит жертве руки, третий распоряжается их действиями непосредственно при совершении преступления, то все трое должны являться исполнителями. Таким образом, отдельные единичные действия сами по себе образуют состав убийства. В то же время, например, удержание рук не является специфичным действием для убийства, оно не способно вызвать смерть потерпевшего, смерть не становится ни реально действительной, ни реально возможной. Кроме того, следуя этой логике, любое участие в убийстве становится его исполнением. Например, если лицо передает другому лицу, веревку для удушения жертвы, то оно также становится исполнителем указанного преступления. В результате такой вид соучастников, как пособник, перестанет выполнять отведенную ему роль и вообще исчезнет.

Продолжая критиковать указанную точку зрения, разберем ещё один пример. А. и Б. договорились убить С. А. схватил С. за руки, тогда как Б. ударил ножом в руку С, сказал: «Не могу», бросил нож и ушел. Б. будет отвечать за причинение вреда здоровью, А. в соответствии с анализируемой позицией — за исполнение убийства, ведь удержание рук само по себе исполнение. Очевидна абсурдность подобной квалификации действий А.

Безусловно, неприемлемо отождествление в указанном плане действий непосредственного исполнителя (или соисполнителя) и, так называемого, непосредственного пособника. Один лишь факт присутствия пособника на месте совершения преступления при недоказанности выполненной им либо полностью, либо частично объективной стороны преступления не может рассматриваться как соисполнительство.

Соисполнители - два или более лица, непосредственно участвующих в совершении преступления. УК РФ 1996 года впервые за историю существования уголовного права ввел такое понятие.

Соисполнители состава преступления образуют простое либо сложное соучастие, именуемое групповым совершением преступления. Под простым соучастием следует понимать соучастие только исполнителей в настоящем смысле, без отнесения к ним лиц, непосредственно участвующих в совершении преступления в виде непосредственного пособничества или руководства совершением преступления, которых законодатель необоснованного определил в ч.2 ст. 33 УК в качестве исполнителей преступления¹.

Деление соучастия на простое (соиполнительсто) и сложное (с разделением ролей) имеет своё практическое значение. Получается, что при простом соучастии характер участия у всех соучастников один, но степень участия может быть различной (один исполнитель выполняет все деяние, другой лишь его часть). При сложном соучастии личный вклад каждого соучастника в совершении преступления отличается от вклада других не только количественно, но и качественно, так как мы имеем разный характер соучастия.

Безусловно, элементы зависимости преступного результата от деяний всех соучастников, а также соучастников друг от друга во время соучастия в преступлении, элементы зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя существуют и должны существовать. В этом проявляется суть института соучастия в преступлении. Но характер такой зависимости может быть разный, и это надо иметь в виду при определении оснований и пределов уголовной ответственности соучастников преступлений.

Суть соисполнения заключается в том, что соучастники совершают преступление (находятся на месте во время совершения его) вместе с другими исполнителями.

С одной стороны, трудностей здесь не должно возникать, всё достаточно понятно. Однако на практике возникают дискуссии по отнесению таких лиц к той или иной категории.

Например, соучастник, охраняющий место совершения преступления при хищении, относится к соисполнителю¹, тем самым признается пособником-исполнителем, а при изнасиловании признается просто пособником и соисполнителем не является². В результате мы имеем соучастие, институт Общей части, как совокупность норм, различно применяемых в Особенной части УК. К слову, в российском законодательстве понятийный аппарат Общей части не всегда находит своё отражение в нормах Особенной части УК РФ, которая содержит в себе понятия, не известные Общей части, что естественным образом влияет на правильность квалификации преступлений, избрание вида и меры уголовного наказания, а соответственно – и на эффективность применения уголовно-правовых норм¹. Стоит ли объяснять, что такой подход противоречит принципам и задачам уголовного права.

Закон выделяет третью разновидность исполнителя — так называемый, опосредованный исполнитель. Отметим, что опосредованное исполнительство можно расценивать как мнимое подстрекательство, относя к нему склонение к совершению преступления невменяемых, при психическом принуждении, при безусловно-обязательном приказе, при извинительных обстоятельствах (например, крайней нужде подстрекаемого), невиновного лица.

Во всех указанных случаях отсутствие подстрекательства и отнесение их рассмотрения к способам совершения преступных деяний автор аргументирует наличием только одного субъекта, отсюда совершение преступления в соучастии мнимом, посредственном, т. е. используя лиц в качестве средства совершения преступления.

Другими словами, соучастником может быть только физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Необходимо иметь в виду, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст.20 УК РФ), невменяемости (ст.21 УК РФ), не создает соучастия. Вместе с тем при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной отвественности по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершенноленего в совершение этого преступления, в силу ч.2 т.33 УК РФ несет ответственность за содеянное как исполнитель путем опосредованного причинения¹. В случае, если виновный, обладающий признаками субъекта, склонил невменяемого к совершению общественно-опасного деяния, юридически он признается лицом, индивидуально совершившим преступление.

Рассматривая, так называемое, опосредованное исполнение, мы сознательно исключаем из круга средств совершения преступления неосторожно действующих лиц. Во-первых, при неосторожном причинении вреда под влиянием другого лица имеется непосредственный исполнитель — неосторожно действующее лицо, а значит, второго исполнителя при одном действии и одном последствии, связанных между собой причинно, быть не может, даже если другое лицо действовало умышленно. Во-вторых, именно этот исполнитель и отвечает за содеянное как автор преступления.

По этому поводу Козлов А.П. приводит следующий пример: "...не ясно, каким образом можно использовать обороняющегося для совершения преступления: если есть необходимая оборона, значит, нет преступления; естественно, кто-то может спровоцировать посягательство, однако в такой ситуации провокатор не может рассчитывать на конкретный вред, поскольку реакция защищающегося непредсказуема; естественно, провокатор может предупредить защищающегося о нападении, но и здесь его реакцию предсказать невозможно"².

Подведя итог вышесказанному, следует отметить, что неосторожно действующих лиц не стоит включать в круг опосредованных соучастников, поскольку соучастие возможно только при наличии умысла на совершение преступления. Такой аргумент, по моему мнению, должен прекратить какие-либо дискуссии по данному вопросу, иначе само соучастие меняет свою природу.

Существует интересная позиция, объясняющая разницу между непосредственным и опосредованным исполнением, у А.П. Козлова. Он говорит о том, что грань между ними довольно размыта. С развитием технического прогресса человек использует удлиненную руку для совершения преступления, а удлинение руки происходит за счет использования живых существ (змей, слонов, гепардов, собак, малолетних, душевнобольных и т. д.)¹. То есть, с одной стороны, здесь налицо опосредованное исполнение. С другой стороны, если в ходе совершения преступления используются какое-либо животное, то его следует относить к средствам совершения преступления, а лицо, применившее такое средство нужно считать непосредственным исполнителем, а не опосредованным. Согласитесь, данный подход законодателя является, как минимум, нелогичным.

В науке предложено учитывать специфику уголовно-правовой оценки действий исполнителей, исходя из следующих интеллектуальных и волевых элементов: 1. осознание общественно-опасного характера своего поведения и действий (бездействий) других соучастников; 2. предвидение неизбежности или реальной возможности наступления преступного последствия, являющегося закономерным результатом совместных усилий всех соучастников; 3. активное желание, сознательное допущение этого последствия или безразличное к нему отношение, а также согласованность своего волеизъявления с волевыми установками других соучастников².

На основе вышеуказанных признаков очевиден следующий вывод: исполнитель является обязательным участником совместной преступной деятельности. Отсутствие исполнителя означает принципиальную невозможность реализации объективной стороны преступления.