Индийская партия (1912-1913). Комитет бумипутра

Развитие общеиндонезийского самосознания во втором десятиле­тии XX в. распространилось и на этнический слой «индо», метисов от смешанных голландско-индонезийских браков. В более широком смыс­ле к этим слоям относили также блейферс — чистокровных голландцев, навсегда осевших в колонии. Индо, владевших голландским языком, часто получивших европейское школьное образование и тяготевших к голландской культуре, власти Нидерландской Индии относили к гол­ландцам^, и как таковые они были лишены права земельной собствен­ности. Вместе с тем в европейской среде они подвергались дискримина­ции. В центральной и муниципальной администрации им доставались низшие, реже — средние должности, в армии — унтер-офицерские зва­ния. «Этическая политика» допускала их на места низших администра­торов и клерков в частные фирмы, но вскоре и эти возможности были исчерпаны. Неадекватное уровню образования трудоустройство, запре­щение приобретать в собственность землю, игнорирование их насущных интересов правительством породили у многих индо настроения возму­щения и стремление к отпору, что вылилось в создание в декабре 1912 г. Индийской партии (ИП).

ИП с самого начала образовалась как политическая, революцион­ная организация, общенациональная и антиколониальная по характеру и целям. Ее создателями были три видных национальных лидера («триумвират», как их прозвали): индо Дауэс Деккер, публицист и из­датель, дальний родственник знаменитого Мультатули (см. выше); по­томок яванского княжеского рода Суварди Сурьянинграт (Ки Хаджар Деванторо), отказавшийся от сословных привилегий и зарабатывающий на жизнь журналистикой, а также бывший лидер Буди Утомо врач Чипто Мангункусумо, яванский разночинец, покинувший эту организа­цию как бесхребетную. Усматривая корень зла в колониальном режи­ме, разоблачая своекорыстие «этического курса», лидеры ИП стреми­лись объединить индо и представителей коренного населения в совмест­ной борьбе за независимость родины и подъем благосостояния масс. ИП звала к сплочению в том числе и тех, кто не имел в жилах ни кап­ли индонезийской крови, но был привержен идеалу процветания остров­ного отечества. Вскоре партия насчитывала 30 отделений и 7,3 тыс. чле­нов (1,3 тыс. индонезийцев, остальные — индо).

В программе Индийской партии говорилось, что ее целью является воспитание у индонезийцев патриотизма, стимулирование их сотрудничества на политически равноправной основе ради процветания родины и подготовки народа к независимому существованию. Таким образом, к декабре 1912 г. в программе первой политической организации Индо­незии впервые прозвучал (хотя и в весьма осторожной форме) призыв к независимости^. Среди средств к достижению этой цели назывались такие, как воспитание общеиндонезийского национализма, искоренение «расового высокомерия», чувства религиозной нетерпимости. Предла­галось добиваться всеобщего равноправия, отмены дискриминации в системе просвещения. Провозглашалась необходимость повышать жиз­ненный уровень индонезийцев, в особенности их «экономически слабых слоев».

Объективно выдвижение лозунга движения к независимости но­сило революционный характер. Члены «триумвирата» подчеркивали, что предпочли бы мирную передачу власти колонизаторами, но не исключали и возможности вооруженного выступления в случае упор­ного сопротивления последних. ИП была тесно связана с другими на­циональными союзами не только идейно, но и организационно. Суварди, например, был главой бандунгского отделения Сарекат ислама. Дауэс Деккер был близок к основателям Буди Утомо, а Чипто являлся чле­ном центрального руководства БУ.

Отношение колониальных властей к Индийской партии было, естественно, самым негативным. Они клеймили ее как «социалистиче­скую, подрывную партию масс». На самом деле ни тем, ни другим, ни третьим ИП, разумеется, не была. Идеология ее была эклектичной, и поддержку партия находила преимущественно среди революционно-демократической интеллигенции. Предубеждение большинства индоне­зийцев против индо препятствовало превращению ИП в массовую пар­тию. Тем не менее в марте 1913 г. правительство отказало ИП в офи­циальной регистрации даже после того, когда задача «подготовки страны к независимости» была исключена из статутов. Выдавая под­линные настроения «этиков», один из них, генерал-губернатор Иденбюрг, как раз в это время заявил, что «Нидерланды никогда не даруют Индии независимости». 31 марта 1913 г. ИП была вынуждена принять решение о самороспуске. Ее руководство и большая часть членов при­соединились к более умеренной организации индо Инсулинде (Индий­ский архипелаг).

Новая активизация лидеров бывшей ИП была вызвана недалыю-ипдиой попыткой голландцев вовлечь население колонии в торжества, гшюанные со 100-летием освобождения Нидерландов от наполеонов­ский) ига (1813). Упомянутый выше «триумвират» создал в июле 1913 г. «Туземный комитет по празднованию столетия независимости Нидерландов» (сокращенно — Комитет бумипутра), требовавший бой­котировать подписку на эти цели и предавший осуждению бестактную затею колонизаторов. Он призвал народ добиться отмены 111-й статьи колониальных статутов, запрещающей политическую деятельность «туземцев», и создания подлинного народного представительного органа. Суварди в нашумевшем памфлете «Если бы я был голландцем...» би­чевал оскорбительное намерение властей привлечь колониальных ра­бов к участию в торжестве своих господ по поводу освобождения метрополии от угнетения.

Разоблачительная смелость бывших лидеров ИИ, требование ими парламентского строя привела к аресту всех троих. В сентябре 1913 г. Дауэс Деккер, Чипто и Суварди были высланы в метрополию, провожаемые толпами единомышленников как защитники нации. Все поли­тические партии Нидерландов, кроме социал-демократов, одобрили действия колониальных «держиморд».

Деятельность Инсулинде в отсутствие «триумвирата» постепенно угасала. В июне 1910 г., когда всем индо было даровано право земель­ной собственности, она преобразовалась в Национальную Индийскую партию с весьма умеренной программой и ориентацией только на индо.