Борьба вокруг методов управления ост-индией. Индонезия под властью наполеоновской империи. Правление X. В. Дандельса

В 1802 г. воюющие европейские державы подписали недолговечный Амьенский мир, по которому Англия должна была возвратить Нидер­ландам все отторгнутые у нее колонии, кроме Шри Ланки. Теперь с особой остротой вставал вопрос о разработке методов управления Ин­донезией после упразднения ОИК.

Хотя Батавия была колонией Нидерландов, а те входили в орбиту Французской республики, еще в 1799 г. Комитет по делам Ост-Индской торговли и владений постановил, что лозунг «свобода, равенство и брат­ство» не распространяется на коренное население колонии, и отложил даже отмену рабства в Нусантаре впредь до «достижения более высо­кой степени всеобщей цивилизации». В 1802 г. правительство Батавской республики учредило специальную Комиссию для разработки Хар­тии управления Ост-Индией, чтобы «обеспечить максимально возмож­ное процветание жителей Индии, максимально возможные преимущества голландской торговли и максимально возможные прибыли для финансов Голландского государства» — задачи, явно взаимоисключающие.

В Комиссии столкнулись две альтернативные концепции. Ее предсе­датель Недербюрг и его клика предложили сделать станку на принудительный труд коренного населения, указывая на «природную лень» тропических народов и вытекающую отсюда «их органическую неспособность» добровольно производить хоть что-то сверх минимально необходимых продуктов потребления. Автор другого проекта Дирк Фан Хогендорп^ выступил с программой радикальных буржуазных преобразований. Корни безразличия яванцев к товарному производству он видел прежде всего в искусственной консервации Батавией основ феодальных отношений. Он предлагал ввести частную собственность крестьян на землю и произведенный продукт; отстранить князей, бупати и сельскую верхушку от производственного процесса; заменить все разновидности барщины и оброка подушным налогом и налогом с урожая; покончить с принудительным возделыванием ряда культур; отменить торговую монополию и ввести свободу сбыта (в том числе и экспортной продукции). Очевидно, что если проект Недербюрга представлял вче­рашний день колонии, то план Хогендорпа забегал далеко вперед, пред­полагал столь высокую степень разложения феодализма, до которой Нусантаре было еще далеко. Принятая Хартия азиатских владений Голландии (1804) не приняла ни одно из предложений Хогендорпа и фактически узаконила прежние методы эксплуатации ОИК. Впрочем, дальнейший ход событий исключил ее реальное применение в Индонезии.

Экономическое положение колонии тем временем упрочилось. Морская блокада была снята. Метрополии пришлось поневоле допустить прямой сбыт экспортных товаров в третьи страны (а не через аукционы в Нидерландах, как обычно). В 1803 г. возобновились и война в Европе, и блокада Голландии. Таким образом, вся экспортная выручка впервые стала оседать в колонии полностью. В этих условиях колони­альная администрация не желала ничего иного, как максимального продления своего полунезависимого положения. Вместе с тем полити­ческая стабильность была хрупкой. Уже не говоря об опасности высад­ки английского десанта на Яве, было рискованно вступать в конфлик­ты с местными правителями: в трехтысячной колониальной армии доля европейцев не превышала трети, а присылка подкреплений из Голлан­дии, естественно, исключалась. Батавия избегала стычек с местными князьями и вмешалась лишь в спор о престолонаследии в Чиребоне, поддержав законного претендента.

Возобновление войны привело к быстрой реоккупации большинства освобожденных было колоний и захвату англичанами вдобавок остро­вов Банда и Тернате. Абсолютное господство англичан на море, раз­гром направленной из Нидерландов эскадры и сожжение индонезийских верфей (1806 и 1807 гг.) — все это лишало Яву, Макассар, Палембанг и острова Нусатенггара морского сообщения и защиты от вторжения. К счастью для голландцев, у англичан пока «не доходили руки» до этих территорий.

В Голландии тем временем нарастало недовольство «союзни­ком» — Наполеоном. «Дружба» с Францией обошлась ей с 1795 г. при­мерно в 300 млн гульденов невосполнимых затрат; вдобавок Бона­парт вовлек страну в свои военные приготовления, заставляя ее строить десантный флот для готовящегося вторжения в Британию. Озабоченный ростом националистичских настроений в Нидерландах, император поспешил объявить. Батавскую республику Королевством Голландия, а своего брата Луи Бонапарта^ — его королем. Это усугубило недовольство голландцев.

Наполеон сознавал значение колоний для империи. Сохранение Явы приобретало в этой связи первостепенное значение. Присвоив звание маршала своему пылкому стороннику голландцу Херману Виллему Дандельсу, бывшему командиру Батавского легиона, Бонапарт назначил его в начале 1807 г. генерая-губернатором Азиатских владений с диктаторскими пол­номочиями и безнадежной задачей: сделать Яву не­приступной для английского вторжения. Из-за блокады Дандельс смог прибыть на Яву лишь в январе 1808 г. Дандельс был решительной, суровой и деспотичной натурой. Историки называют его «железный маршал», «батавский Наполеон». С огромной энергией он взялся за укрепление обороноспособности Явы (карта № 17). Он увеличил армию до 12 тыс. человек. В Батавии и Сурабае он возвел фортификационные сооружения и береговые батареи. В Мераке (Зондский пролив) и Сурабае расположил построенный по его приказу крупный «москитный флот». Дандельс спешно соорудил пушечный завод в Семаранге, пороховой — в Сурабае, создал кадетский корпус в Батавии. Всего за год маршал построил за счет государственной барщины на крови и костях тысяч погибших от непосильного труда и лишений яванских крестьян тысячекилометровый почтовый тракт на севере ост­рова от Аньера (Зондский пролив) до Панарукана (восточная оконеч­ность Явы), сократив продолжительность пути с 40 до 7 дней. Дорога имела большое военно-стратегическое и экономическое значение.

Убежденный автократ, Дандельс ввел жестко централизованную и поснизированную административную систему. Он ликвидировал круп­нейшее (и полуавтономное) губернаторство Северо-Восточная провин­ция (Пасисир). Все владения голландцев на Яве были разделены на 9 однотипных префектур, каждая из которых подразделялась на 5— 8 регентств (кабупатенов). Бупати (регенты), прежде полунезависимые наследственные правители, были низведены до положения назначаемых правительством заурядных чиновников, которым присваивались воин­ские звания и выплачивалось соответствующее жалованье. Их долж­ностные земельные наделы и свита были радикально сокращены. Все это привело к резкому падению доходов бупати и вызвало их ропот. Круто обошелся Дандельс и с владетельными князьями. Он не желал признавать их наследственные права, отбросил декорум внешних почес­тей, которыми они были окружены, и декамуфлировал роль голланд­ских резидентов — истинных правителей княжеств. Огромные свиты князей также были сокращены в несколько раз. Все это крайне озлоби­ло владетельных аристократов.

Дандельс направлялся на Яву с инструкциями об отмене принудительного труда и упразднения рабства. Однако сам он разделял предрассудок Недербюрга о лености яванцев. Он ограничился отменой принудительных поставок пряжи и индиго с Пасисира, но посадки глав­ной принудительной культуры — кофе — в Приангане были им даже расширены с 27 до 72 млн деревьев. Правда, маршал освободил произ­водителей кофе от барщины (роди) и следил, чтобы мизерная оплата поставок кофе, по крайней мере, попадала непосредственному производителю. В 1808 г. Дандельс запретил сдачу почти всех деревень в от­купа. «Железный маршал» не видел иных способов экономии, кроме максимального отстранения посредников — традиционных вождей — от производственного процесса, запрещения им принимать «подарки» и приношения, непримиримой борьбы с коррупцией. При этом жалованье чиновникам было значительно повышено.

К несчастью для Дандельса, блокада англичанами Явы станови­лась все жестче. Сбыт экспортной продукции стал невозможен. Населе­ние не желало принимать выпущенные по приказу маршала бумажные ассигнации. Дандельс принялся выпускать принудительные займы, сдал откупа продажу опиума, ввел государственную монополию на торговлю рисом, который продавал населению втридорога. Но средств все равно недоставало. Тогда «батавский Наполеон» начал широкую распродажу земель в собственность богатым голландцам и китайцам. Венцом этой деятельности стала продажа им с оплатой в рассрочку на 20 лет китайскому миллионеру целого округа Проболингго (Восточная Ява) за 2,5 млн гульденов. Однако выгодность такого рода сделок резко сни­жалась оттого, что маршалу приходилось выпускать все возрастаю­щую массу бумажных денег. Бурно растущая инфляция сильно обесце­нивала платежи новых собственников «Частных земель». Искореняя злоупотребления подчиненных, сам Дандельс был небезупречен в этом отношении. Не довольствуясь огромным жалованьем (130 тыс. гульде­нов в год), он купил огромное земельное поместье в Бёйтензорге (ныне Богор) и тут же перепродал его государству, получив прибыль в 900 тыс. гульденов.

Дандельс провел судебную реформу на Яве на базе сегрегации су­дов по этническому признаку. В каждом кебупатене создавался суд низшей инстанции, в каждой из префектур — высшей. В тех и других председателями назначались чиновники колониальной администрации, а в составе суда были прияи и исламские богословы. Правосудие от­правлялось на базе обычного права (адата), и только над яванцами. Судебные процессы «иностранцев» (европейцев, «индо», хуацяо, арабов, жителей других островов Нусантары) вели три Совета правосудия: в Батавии, Семаранге, Сурабае на основе статусов Голландской Индии. Эти Советы были также высшей апелляционной инстанцией.

Отношения властного, бесцеремонного Даидсльса с князьями выливались в нескончаемые конфликты. Когда бантенский султан, потерявший сотни своих подданных в разгар строительства трансяванского тракта, по совету своего мангкубуми (везира) отказался удовлетворять новые запросы маршала на рабочую силу, Дандельс направил к его двору посла, не только настаивавшего на немедленном выделении ты­сячи рабочих, но и потребовавшего выдачи мангкубуми. Посол и его охрана были перебиты. В ответ тысячное голландское войско осадило кратон, взяло его приступом и разграбило. Мангкубуми был расстрелян, султан сослан на Амбон. Побережье Бантена Дандельс объявил коро­левским доменом, а внутренние округа и Лампунг — вассальными тер­риториями Голландии. Новый султан, ставленник маршала, признал голландский союзеренитет и возобновил поставки рабочей силы.

Когда султан Джокьякарты Сепух в пылу борьбы против сусухунана посмел увеличить войско сверх предписанных Дандельсом разме­ров, тот вторгся в султанат, низложил Сепуха и возвел на трон наслед­ника. Однако стоило маршалу отбыть в Европу, как Сепух не только вновь занял трон, но и вступил в контакт с англичанами.

В 1810 г. Наполеон присоединил бывшее Голландское королевст­во к Франции. Не ожидая специального распоряжения, Дандельс, пре­небрегая недовольством колониальных служащих, привел их к присяге императору. Маршал не подозревал, что к этому моменту он уже пере­стал быть генерал-губернатором, так как Наполеон удовлетворил его давнее, уже забытое прошение об отставке. Весной 1811 г. он был ото­зван с Явы, возможно вследствие многочисленных жалоб на него со стороны представителей самых разных слоев общества^. В мае управ­ление колонией принял генерал Ян Биллем Янсенс.

Дандельс не жалел никаких усилий, чтобы сохранить Яву от английского захвата. Все опорные пункты вне нее были либо обескровлены, либо и вовсе заброшены. Исключением был о. Амбон, где был оставлен сильный (1500 человек) гарнизон. Но не помогло и это. Индонезийские солдаты не желали сражаться и сдали остров при первом натиске анг­личан. Дандельс приказал расстрелять коменданта Амбона полковникя Филца, создав еще один очаг острого недовольства — на сей раз среди колониального офицерства.