Сведения внешних источников о положении шривиджаи в XII - нач. Хiii в.

Если для аграрных государств (в частности, Явы) совершенствование аграрных отношений и освоение новых территорий способствова­ли централизации островных районов, постепенному выходу на море и овладению морскими коммуникациями, то торговая морская империя Шривиджан с ее сравнительно узкой аграрной базой испытывала прямо противоположную тенденцию к распаду, нарастающую по мере усиле­ния торговой конкуренции.

Очень немногое известно о Шривиджае XII в. В основном это традиционные сведения о китайских посольствах: согласно китайским источникам, миссии из Саньфоци (Шривиджии) относительно регулярно прибывали в Китай до 1279 г. В описываемый период посольства в Китай относится к 1156, 1169, 1176, 1178 гг. Арабский автор Аль-Идриси в 1154 г, сообщал, что китайцы активно торгуют с Индонезией, приезжают и селятся там, женятся на местных женщинам, что доброе отношение к иностранцам в Шривнджае способствует их приспособлению к тамошним условиям. Однако другие источнии позволяют считать, что положение Шривиджан во второй половине XII — начале XIII в. нельзя считать однозначно, хотя в целом некогда наиболее могущественная морская держава испытывала перемены к худшему.

Наблюдается отход от Шривиджаи ряда важнейших вассальных территорий, знаменующий постепенный распад прежней раннесредневековой империи, перевод к новым отношениям между ее бывшими частя­ми. То, что китайские источники уже не упоминают среди вассалов Шривиджаи Мелаю, свидетельствует либо о перемещении политическо­го центра самой Шривиджаи в Джамби (Мелаю), либо о получении полной независимости этой территорией, то есть фактическом распаде территориального ядра малайской морской державы. Около 1180 г. объявило себя независимым Кампе (Кампар на северо-восточной Су­матре). Таким образом, перемены происходили уже па суматранских территориям Шривиджаи, и она неуклонно возвращалась к своим древ­ним исходным рубежам. Возможно, шла борьба за главенство между основными суматранскими центрами — Палембангом и Джамби. Шривиджая неуклонно теряла прежние позиции на Малаккском полуостро­ве, Так, в 1183 г. здесь появляется независимое государство во главе с буддийским монархом королем Трайлокараджей Маулибхушанавармадевой.

Судьба шривнджайскнх территорий во 2-й половине XII в. была переменчивой: сепаратистские устремления иногда подавлялись Шри-виджаей, малайские территории в разной степени были готовы противостоять стремлению суматранского сюзерена сохранить старые связи. Если обратиться к известному трактату китайского чиновника Чжао Жугуа «Чжуфаньчжи» (Записки о заморских народах), составленному в 1225 г, по основанному во многом на более ранних материалах, то можно обнаружить приведенный там список вассальных княжеств Шривиджаи. Их не менее 14, хотя, как считается, включены и такие, кото­рые к началу XIII в. уже не подчинялись Шривиджае. Мы находим и этом списке малайские полуостровные территории (Паханг, Тренггану, Лангкасука, Келантан), батакские районы Суматры (северо-западные), крайний север Суматры (Ламури). Примечательно, что приводится и сан Палембаиг (это, возможно, означало, что столичным районом стал Джамби). Так или иначе из этого источника становится ясно, что при­менительно к Шривиджае этого времени еще соответствовало действи­тельности название, приведенное в арабских источниках — Срибуза-Калах (Шривиджая — Кедах), то есть суматранско-малайская держа­ва пока еще сохраняла часть малаккских территорий.

По-прежнему контролируя берега Малаккского пролива, Шривиджая могла пользоваться выгодами от торговли рядом ценных местных товаров и их перепродажи. В частности, в портах восточного побережья Малаккского полуострова, ближе других расположенных к путям, веду­щим в Китай, собирались такие товары, как пряности, камфора, слоно­вая кость, сандаловое и лаковое дерево, воск, рог носорога, эбеновое де­рево. В обмен на них из Китая шли фарфор, железные изделия и ткани, из других районов завозили сюда вино, пшеницу к рис. И не случайно в 1178 г. китаец Чжоу Цюйфэй в географическом сочинении о странах Южных морей писал о важном положении, занимаемом Шривиджаей на пересечении морских коммуникации, и ставил ее на третье место после Даши (арабских стран) и Шепо (Явы).

Из вышесказанного следует, что утрата ряда имперских владений не означала для Шривиджаи одновременную потерю ее торгово-экономической мощи. Но общий рост возможностей торгового и военного флота других государств и сокращение береговой линии, подконтрольной Шривиджае, неизбежно вынуждали слабеющую империю прибегать к более силовым и менее экономически перспективным, а также чисто паразитическим методам морской и торговой политики. Уже упомянуый Чжао Жугуа в трактате 1225 г., называя Шривпджаю владычицей морских и сухопутных трасс, не преминул отметить такие приемы обращения шривиджайских властей с иностранными судами, которые нельзя расценить иначе как пиратские или каперские. «Если заморский корабль, плывущий мимо, не хочет заходить в порт Шривиджаи, то ее корабли, — пишет Чжао Жугуа,— нападают на него и убивают всех, находящихся на борту». Махараджа Шривиджаи постоянно поддерживал связи с вождями прибрежных и мелкоостров­ных пиратских гнезд и если не был заинтересовав в их подавлении, то использовал их для подобных действий. Нетрудно предположить, что и пошлинная политика Шривиджаи принимала более жесткий характер, и было немало судов, пытавшихся, надеясь на превосходство в скорости, проскочить таможенные посты и избегнуть грабительского обложе­ния груза.