Внешние связи кедири

К концу XII в. гегемония Кедири на Восточной и Центральной Яве очевидна, и яванские правители распространяют свою экспансию на восток за пределы острова: на Бали и Ломбок, ближайшую к Яве Мадуру. Яванское влияние распространяется не только на эти острова, но и на прибрежные области Калимантана, Острова пряностей, Сулавеси. Там уже появились небольшие государственные образования. Они занимали территории на западном, южном и восточном побережье Калимантана, юге Сулавеси, севере Молуккских островов, на Тиморе.

В этих классовых обществах, развившихся значительно позднее западноиндонезийской цивилизации, элементы древнеиндийской культуры усваивались через приобщение к древнеяванской и малайской культурам и через расселение малайских общин. Прибрежная торговля и транзитные связи с остальной Нусантарой играли здесь огромную роль, В некоторых из этих районов Кедири стремилось утвердить свой сюзеренитет. Правда, более или менее определенно это можно сказать лишь о Тернате из северной группы Молуккских островов. Важно от­метить, что еще задолго до этого природные ресурсы Восточной Индо­незии и возможность получения оттуда пряностей привлекали яванских купцов, стремившиеся к этим ценным продуктам наряду с малайцами и арабами.

Тропические культуры, которые через приморские торговые пункты Восточной Нусантары попадали в руки индонезийских и заморских купцов, сделали эту часть Нусантары важным источником ряда уни­кальных редких товаров, прежде всего пряностей (гвоздики, мускатно­го ореха, кардамона, перца), алоэ, лакового дерева, камфоры, перьев редких птиц и т. д. Спрос на эти продукты в эпоху Кедири существенно возрос. В этих условиях расширялась и роль северояванских портов Кедирн, где шла бойкая торговля и куда стекались многие компоненты товарообмена, проходившего по коммуникациям международной тор­говли через Северную Яву. Ее посещали арабские купцы, торговцы из Гуджарата, скупавшие пряности, перец, ценную древесину. Обширная внешняя торговля Кедири и рост доходов с нее побудили китайского автора последней четверти ХП в, Чжоу Цюйфэя в своем географиче­ском сочинении поставить яванское государство по богатству на второе место после «Арабии». Естественно, что экономическому подъему и по­литической стабилизации Кедири способствовало развитие собственно­го флота. По данным эпиграфики известно, что ко времени махараджи Гандры (начало 80-х гг. ХП в.) в государстве существовал один из выс­ших постов — сенапати сарваджала, который трактуется как должность морского адмирала, начальника флота.

Во времена Кедири прекратились передачи участков земли — отныне упоминаются лишь тхани и дхармы. Для деревенских чинов и об­щин время Кедири — последний период, когда они могли «просить о даче земельного имущества». Крупные титулованные липа и предста­вители местных властей среднего уровня все чаще начинают выступать в документах в роли просто чиновников, в частности вторые из лих пе­рестали дарить участки земли. Тогда же на светских владельцев рас­пространяется правило «фиксации земельных прав», выработанное ра­нее для землевладения духовенства. Перестали упоминаться дарения земли храмам и предоставление им иммунитетов. Одновременно про­должалось ослабление духовного землевладения. О храмах упомина­ется редко, да и строили их тогда мало. Усиливается общинная верхушка, а отчасти и средние светские частные владельцы.

В области социально-имущественных отношений достатчоно много новаций. Документы фиксируют упоминания представителей новой группы деревенской верхушки – лурахов, сохранившейся до XX в. В это же время низшие чиновники-исполнители (танды) начинают упоминаться и как владельцы передаваемого земельного имущества или прав. Простые крестьяне в это время занимают заметное место среди полу­чателей иммунитетов, чего не было ни ранее, ни позднее. Только в Кедири широко практикуется присвоение «вечных» прав привилегированными общинами. Крепкая община вообще характерна для этой обла­сти. Развитие земельных отношений Кедири практически не захватыва­ло соседнюю Джанггалу, за которой было более отделенное экономическое будущее (при Маджапахите в XIV в.) и где тогда сохранялись более архаичные аграрные отношения.

Шло дальнейшее упрочение власти монархов, что выразилось во введении обязательного подтверждения ими прав деревенских чинов, чего не было в XI в. Об усилении власти монарха также свидетельствует появление так называемой «просьбы» в адрес монарха как необ­ходимого условия получения экономических привилегий. Деревенские чины (общинная верхушка) начинают отделяться от среды простых крестьян. Этих лиц перечисляют в документах поименно, с их званиями; начинается расслоение общины. На Восточной Яве нет феодального частного владельца внутри общины, но уже появилась крупная адми­нистративная община — дуван (равная десе) — над малыми общинами.

В целом формируется тот, более поздний тип публично-правовых отношений в ЮВА, при котором государство интересуют права коллек­тива, а не детали землевладения (территория участка и проч.), но осуществляется строгий контроль в отношении этих прав. Заметны изменения в социальной сфере. В конце XII в. появляется сперва как чиновник и одновременно как крупный и средний феодальный землевладелец — мапанджи (панджи). Это новый социальный тип, родившийся в Кедири в момент активного социального развития этой области и впоследствии распространившийся на все яванское общество. Админи­стративная община (дуван) представлена только деревенскими чинами, а не всей общиной, как в XI в. и ранее. Привилегии также полу­чают только деревенские чипы, а не веч община, и прежде всего — за военные заслуги. Главным образом это более обширные иммунитеты, но только в отношении уже имеющихся земель. Привилегии эти — на вечные времена, а не как раньше — на период службы. Отсюда видно, что процесс феодализации общинной верхушки в конце XII в. зашел уже далеко, хотя полностью он не завершился и в XIX в. Вообще деревенские чины есть почти везде и всегда, пока есть община.