Общественное мнение

Также хотелось бы озвучить мнения по этому непростому вопросу работников органов внутренних дел, ученых, политических деятелей.

В частности, хотелось бы привести мнение начальника исправительной колонии в Вологодской области полковника Мирослава Макуха. Пятак на блатном жаргоне - это то место, где содержатся приговоренные к пожизненному заключению. "Отвечаю на ваш вопрос. Я - за смертную казнь! Мои подчиненные - за смертную казнь! И даже вольнонаемные. Все!". Интерес в данном случае вызывает тот факт, что не только для россиянина, но и для большинства населения планеты то, что данная категория людей вообще жива, несовместимо с представлениями о добре и зле.

На каждого заключенного государство тратит 1000 долл. в месяц, следовательно, гуманность государства к потенциальным смертникам обходится в сотни миллионов долларов, поскольку обеспечить их работой и хотя бы частично перевести на самообеспечение с учетом режима охраны практически невозможно.

"Начальник психологической лаборатории Анна Старикова считает, что казнь определенной категории осужденных - для общества единственный способ защиты...

По мнению Юрия Антоняна, главного научного сотрудника ВНИИ МВД РФ, д.ю.н., профессора, "казнить нужно только самых страшных преступников, на совести которых два и более убийства, совершенных при отягчающих обстоятельствах... Противники смертной казни говорят, что она никого не испугает. Не соглашусь - даже угроза крупного штрафа способна устрашить человека, что уже говорить о расстреле". А вот мнение еще одного человека, высокопоставленного чиновника МВД, пожелавшего остаться неизвестным: "Любой следователь, который хоть раз видел сцену опознания истерзанного тела ребенка, выступит за расстрел. Если б мне сказали, что у меня есть 20 секунд на 10 маньяков, я б ни одного в живых не оставил. Они - не люди, а нелюди. И тюрьма их не перевоспитает".

Наверное, будет правильно, если я приведу еще одно высказывание. Михаил Барщевский, адвокат, полномочный представитель Правительства в Конституционном, Верховном и Арбитражном Судах РФ. "И последнее. Наказание - это кара. И выродков надо наказывать жестоко. Смертная казнь - это для них выход из положения. Возможность перестать мучиться. А пожизненное заключение - это уже навсегда. Вот пусть сидят и гниют в тюрьме. Без работы, без права распоряжаться своей судьбой, без любви, без надежды. И пусть не рассчитывают на быстрое избавление от страданий" .

Министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев, комментируя убийства девочек в Иркутской области и Татарстане, заявил, что как гражданин «не видит ничего предосудительного» в смертной казни и «понимает» тех людей, которые требуют подобного наказания для отдельных преступников. По мнению главного полицейского страны, убивать следует тех, кто совершил особенно жестокие и чрезвычайно тяжкие преступления.

Исследование газеты «Аргументы и факты»

Также мне кажутся интересными результаты исследования, проведенного корреспондентами газеты «Аргументы и факты»:

Ирина Яровая, председатель комитета Госдумы по безопасности:

«А какое наказание может быть справделивым и адекватным для педофилов, которые издеваются над детьми и убивают их жестоко? Какое может быть наказание за преступления террористической направленности, которые уносят множество жизней?

Я могу высказать свое личное мнение, которое я неоднократно высказывала. Я полагаю, что есть преступления, за которые такая мера ответственности и наказания является абсолютно правильной.

Мы сегодня действуем в контексте тех законодательных процедур, которые существуют. <…> Я, например, не скрывала и не скрываю свою позицию по этому поводу. Я не вижу другой меры ответственности для педофила, который издевается над ребенком. Но у нас же есть сроки определенные (моратория на смертную казнь – прим. редакции). В рамках этих сроков мы, как правовое государство, и обеспечиваем свои действия. Это вопрос нашего вхождения в те международные соглашения, которые мы вошли.  Это означает, что сегодня в РФ по отношению к тем, кто совершает подобные преступления применяется такая мера наказания как пожизненное заключение».

Эдуард Лимонов, писатель, политик – национал-большевик: 

«Смертная казнь, - это обычно не больно, длится недолго. Восточная традиция лишения жизни преступников предлагает более болезненные, и потому страшные для воображения потенциальных преступников, виды казни. Скажем побивание камнями  - крайне тяжелая для преступника казнь. <…> Не нужно бояться упрёков в варварстве. Нужно достичь результата, чтобы всякая жирная тварь трепетала при одной зародышевой мысли о  преступлении  против беспомощного существа. <…> Не нужно бояться упрёков в варварстве. Нужно покарать в соответствии с чудовищным преступлением. Расстрел- это мгновенный выход из положения, как бы избавление от мучений. А вот побивание, когда он будет  медленно подыхать, - соответствует вине. Нужна смерть адекватная преступлению».

Генри Резник, президент Адвокатской палаты Москвы,  заслуженный юрист РФ, член общественного совета при МВД:

«Вся история человечества говорит, что единственным аргументом в пользу применения смертной казни может быть чисто эмоциональная реакция. Государство, которое убивает безоружного, полностью бессильного человека, совершает убийство. Да, это убийство. Юридическое, но убийство. И этим поступком государство говорит о том, что насилие в нашей жизни допустимо. Есть многовековые наблюдения: между снижением преступности и смертной казни связи не обнаружено, но чаще всего смертная казнь влечет повышение преступности.

Мы вошли в Совет Европы. Необходимое условие для вхождения в Совет Европы – отказ от смертной казни.  Вот мы введем смертную казнь. Что мы получаем? Ну, постреляем мы нескольких изуверов. Не надо говорить: тысячи, сотни – это абсолютный бред. Преступлений много, конечно, убийств много, но чаще всего это ситуационные убийства по пьяни , по драке, заказные. Изуверские убийства – единичны.

Вот мы получаем моральное  удовлетворение и выходим из Совета Европы. И тысячи-тысячи наших сограждан лишаются защиты в Совете Европы, потому что они не могли найти справедливости в наших судах. А знаете кто это? Это пенсионеры, инвалиды  чернобыльцы и жертвы пыточных методов наших правоохранителей. Понимаете, их тысячи уже? В их пользу выносит решения Европейский суд. Никакие там ни олигархи, ни толстосумы.

Вот, пожалуйста, давайте взвесим: на одной чаше весов удовлетворение наших человеческих эмоций, которые не чужды нашим министрам, а с другой стороны – десятки тысяч наших сограждан лишаются судебной защиты, которую они находят только в Европейском суде. Давайте взвесим это и подумаем, может, все-таки без казни обойдемся?»

Борис Альтшулер, правозащитник, член Общественной палаты РФ:

«Приехали! Шли-шли к цивилизации – и вдруг речь о возвращении к смертной казни. Что, господин Колокольцев не знает, сколько бывает фальшивых дел? Не знает, что порой для следователя смертная казнь – способ убрать ненужных свидетелей? Мертвый уже не расскажет, как его пытали, как выбивали признательные показания.

К тому же, вернуться к смертной казни совершенно невозможно потому, что мы входим в Совет Европы. Отказ от смертной казни – один из важнейших принципов Совета.  Если Россия откажется от моратория, она вынуждена будет покинуть Совет Европы, а это противоречит нашей внешнеполитической логике».

Изложенные выше аргументы составляют далеко не полный арсенал доводов, которые используют при ведении научной полемики противники и сторонники высшей меры наказания. Вместе с тем проведенный анализ свидетельствует, что проблема смертной казни не окрашена лишь в белые и черные цвета, а имеет множество оттенков. Очевидно, что при решении вопроса относительно будущего смертной казни в России недопустима поспешность, требуются скрупулезный, системный учет всех "за" и "против", разумная политическая воля и правовая мудрость³.