Література

1. Аристотель. Метафизика. Сочинения в четырех томах. Т.1. – М.: Мысль, – 1976.- 550с.

2. Бохенский Ю. Духовная ситуация времени.- Вопросы философии. – 1993, №5.- С.94-98.

3. Кондзьолка В. Нариси історії античної філософії. Чернівецька обласна друкарня. – 1993.- 258с.

Summary

Halyna Budz. Forming of Problem of Truth in Context of Humanitarian Knowledge of Antiquity and Medieval. The features of forming of problem of truth in the context of humanitarian knowledge are analyzed in the article, and in particular in ancient and medieval philosophy, which impose an imprint on subsequent development of European mentality and civilization.

УДК 165.7:168.522(4-15)”17/19”

© Ольга Циманович

Одесский национальный университет им. И.Мечникова

Природа гуманитарного знания в интерпретации западноевропейских мыслителей II пол. XVIII в. – нач. XX в.

Проблема розмежування природних і гуманітарних наук нерозривно пов'язана з питанням про природу гуманітарного знання. Робота являє собою дослідження про природу гуманітарного знання, соціокультурних причин його виникнення. Також досліджується питання історичної традиції філософів в області гуманітарного знання.

Прежде, чем говорить о природе гуманитарного знания, необходимо обратить внимание на то, что теоретическое осмысление сущности гуманитарных наук недостаточно разработано до сих пор и, следовательно, дает широкое поле для различных точек зрения. Известно, что на сегодняшний день существует два варианта науки: естественнонаучный и гуманитарный. Каждый из них внутри себя имеет свою специфику проблематики, способы развития теоретических подходов, аргументации и т.д.

Гуманитарное знание исторически зарождалось как знание о человеке, его деятельности, возможностях. Вместе с тем складывается утрата исходного единства знания о человеке: появляется антропология, история, языкознание с одной стороны, и науки о человеке как природном существе – с другой.

Человек наряду с физическими качествами и свойствами, которые позволяют ставить его в один ряд с явлениями природы вообще, обладает и качеством свободы, что выделяет его среди природных процессов и явлений. Именно свобода обеспечивает возможность выбора вариантов человеческого поведения, отделяя его от механицизма в мире природных процессов.

Таким образом, цель данной статьи заключается в исследовании природы гуманитарного знания: как и когда зарождалось гуманитаристика как самостоятельная область науки, что является ее предметом и в чем заключается ее специфика и методология.

Предпосылки формирования гуманитарного знания. И.Кант в “Критике практического разума” впервые делает попытку осмыслить отделение гуманитарных наук в самостоятельную область знания. Кант обращает свой взгляд на вопрос, долго обсуждавшийся в научных кругах: вопрос о том, как возможен опыт и человеческое познание вообще, если опыт не может быть предметом для самого себя. До Канта философы объясняли познание как особый род познавательной материи. Но он указал на то, что условия познания и опыта не могут быть сами познанием и опытом, а “должны предшествовать им как в природе причины предшествуют действиям” [5, с.335]. Существует большая разница, по мнению Канта, между тем, что выходит за пределы опыта (трансцендентное) и тем, что ему предшествует – a priori или трансцендентальное, которое лежит по эту сторону опыта, трансцендентное же – по ту сторону. Вот это трансцендентальное и становится центральной позицией, от которой отталкивается Кант в вопросе о возможности познания. Эта позиция отличается от всех предшествующих тем, что относится к условиям человеческого познания, не опираясь на предположения, а, используя исследование, испытания и т.п., то есть становится не догматической, а критической.

Чтоб познать устройство чувственного мира и деятельность разума, философия должна была подняться на критическую ступень, то есть трансцендентальную, где весь мир явлений становится видимым во времени и пространстве.

В этом заключается значение эпохи И.Канта и его кардинальный поворот в сторону человека и его способности познания, деятельности разума, рассмотрение ее с позиций внешнего мира, в пределах, по эту сторону, а не по ту. Таким образом, Кант ставит в центр своей философии человека с его познавательными способностями, деятельностью в целом.

Человек, по Канту, принадлежит двум мирам – миру ноуменов и миру феноменов, то есть к миру сверхчувственному и чувственному, природному, где власть принадлежит законам естественных наук, – в силу чего мы можем говорить о другой сфере знания, где существуют свои правила. Это есть область поведения человека, мораль.

В “Критике практического разума” Кант указывает на то, что мораль необходимо отделить от науки как отличную от нее сферу бытия, утверждает принципиальную самоценность и самостоятельность нравственных принципов, которые не зависят ни от божественной воли, ни от установлений общества, ни от стремления человека к пользе, счастью. Они вытекают из поведения человека. В теории разум, удаляясь от эмпирических данных, впадает в противоречия с самим собой. В поведении другое дело: ”практическая способность суждения, освобождаясь от чувственного материала, устраняет привходящие желания и упрощает задачу. Мораль здесь в очищенном виде” [5, с.344].

Моральный закон не зависит от чувств, а прямо ведет к понятию свободы. Причем сознание свободы не дано нам заранее. Оно навязывается само по себе как априорное синтетическое положение, его нельзя созерцать ни умозрительно, ни эмпирически. Моральный закон выражает автономию чистого практического разума, то есть свободу, и эта свобода есть формальное условие всех существующих максим. Нравственность базируется не на природных законах и принципах, а на свободе, совершенно противоположной природе. Принцип нравственности есть чистый закон, который a priori определяет волю.

Итак, понятие свободы – основа для того, чтобы выдвигать идею о новой области знания, где первенство принадлежит не механицизму и закону природы, а морали, нравственным принципам, и здесь первенство занимает закон, основанный на сознании человеком своей свободы. Это является отправным пунктом для познания и деятельности, его поступков. Человеческая свобода автономна и поэтому Кант указывает на то, что “моральный закон свят”.

Другой выдающийся немецкий философ Й.Гердер считается ярким представителем нового исторического сознания, которое придало новый смысл пониманию индивидуальности и исторического изменения. Он отвергает понятия общезначимого человеческого разума и вневременных универсальных стандартов. В такой поздней работе Гердера, как “Идеи к философии истории человечества” исторический процесс находит свою однозначную цель, а именно, гуманность. Для Гердера собирание народного поэтического творчества и развитие новых гуманитарных наук оказались связанными со "строительством нации", что было актуально для Германии его времени. Таким образом, он утверждает значимость и предназначение гуманитарных наук.

Человек – «наивысшая возможность земного устройства» [2, с.198], он стоит на пограничье двух царств – царства природы и царства «гуманности», т. е. использования собственных сил, совершенствования разума и нравственности. «Гуманность», однако, заложена в природе. Содержание «гуманности» составляет способность к сочувствию страданиям других созданий, которой человек наделен в наибольшей мере, стремление к познанию бога – этой «связи всех вещей», «первой и единственной причины всех творений» [2, с.200].

Миролюбие есть первая черта человечности. Природа наделила человека способностью переноситься в чувствах во всякое живое существо, переживать вместе с ним радости и тревоги. Участливость, сочувствие – необходимые черты гуманности. Она проявляется в дружеском общении, любви, семейных отношениях.

Особое значение придает Гердер языку как средству воспитания людей. Именно язык превратил человека в человека. Язык, по Гердеру, это форма человеческой мысли. Границы человеческого мышления определяются языком, поэтому теория познания должна опираться на изучение языка. Национальные языки, которые рождаются “в соответствии c нравами и характером мышления” определяют своими особенностями своеобразие соответствующих национальных литератур, так как литература вырастает в языке, так и язык в литературе [3, с.XXIII].

Согласно Гердеру, каждая историческая эпоха является неповторимой и тем самым уникальной. Эту проблему он исследовал на материале культуры славян. Гердер был первым славяноведом, который собрал различные песни, стихи и другие виды поэтического творчества славян и объединил их в единый сборник. Дух или менталитет эпохи отпечатан на всех ее отдельных проявлениях и придает им определенную объединяющую характерную особенность. Например, дух греческой античности IV столетия до Р.Х. проникает не только в философию, но и в искусство, поэзию и интеллектуальную жизнь. Благодаря этому все эти феномены являются типичными именно для этой эпохи. То же самое можно сказать и о национальном духе. Каждый народ и каждая национальная культура сформированы их национальным духом. Для Гердера язык и народное творчество – хорошие примеры индивидуальности и уникальности народа. Если две нации могут быть отмечены одним и тем же духом времени, то национальный дух играет роль принципа индивидуализации внутри данной культурной эпохи.

Идеалы различных народов, их представления о том, что является добрым и злым, уродливым и красивым, отмечены их национальным духом. Все критерии связаны со специфическим духом народа. Не существует какого-либо сверхнационального или сверхисторического критерия оценки счастья и красоты. "Каждая нация, – говорит Гердер, – содержит центр своего счастья внутри самой себя, точно так же, как шар содержит внутри себя свой центр тяжести" [3, с.XLV]. Все критерии обусловлены историческими и географическими обстоятельствами.

Но как мы можем прийти к подлинному историческому пониманию других уникальных наций и культур? По мнению Гердера, это понимание или оценка не может быть основана на общих или универсальных стандартах. Он также отвергает представление о том, что одна эпоха или нация может служить нормой или идеалом для других. Историческое знание приобретается только с помощью эмпатии по отношению к историческим явлениям. Этот тип понимания не начинает с универсальных принципов разума или универсальных законов. Задача историка состоит в том, чтобы вообразить себе, на что могла бы быть похожей жизнь в отдаленном прошлом: "погрузите себя в эпоху, в небеса, в целую историю, чувствуйте себя во всем. Другими словами, исторический подход должен быть "герменевтически эмпатическим" [3, с.LVII]. Историк должен адаптироваться к уникальности явлений. Все нации уникальны и равны. Культура развивается аналогично отдельной человеческой личности, и это в определенном смысле подразумевает, что они проходят одни и те же жизненные этапы. Культуры и нации рождаются и умирают, как и живые организмы.

Попытка разработки универсальной герменевтики. Ф.Шлейермахер (1768-1834 гг.) выдвигает идею о разработке специальных универсальных методов в среде гуманитарных наук, связанных с этическими аспектами человеческого знания. Герменевтика как универсальная теория, направленная на понимание речи человека и, следовательно, языка. Герменевтика связана с пониманием. Шлейермахер делает акцент на то, что исследователь должен понимать автора лучше, чем он сам себя, т.к. для того, чтобы понять автора, необходимо изучение культуры данной эпохи и ее особенностей с внешних позиций. Сам автор же включен в нее бессознательно.

Основной вопрос этики, по Шлейермахеру, – это вопрос о природе человека и о высшем благе как общности того, что человек, благодаря своей нравственной природе, осуществляет в мире. Нравственность реализуется не в единичном добром деянии, а в творческом осуществлении, в непрекращающемся развитии и самоутверждения разумного существа. Шлейермахер выдвигает в “Монологах” требование “индивидуальной нравственности”. В каждом конкретном случае имеет место не только нравственное, так как “каждый человек должен по-своему представлять человеческое, своеобразно смешивая открываемые им компоненты” [7, с.378].

Индивидуум делит с другими индивидами знание, которое он приобрел в опыте. Таким образом, в этике мы вступаем в диалогическую теорию познания. Диалогическое столкновение реализуется как встреча двух индивидуальных субъектов. Шлейермахер указывает, что каждый человек должен воплотить в себе элементы всего человечества через их своеобразное смешение, чтобы человечество обнаруживалось в нем всеми способами и во всем многообразии, которое в нем скрыто.

Так, Шлейермахер говорит, что в произведении художника ценно не само искусство (его он понимает позже), а отраженные в нем черты человечности.

Общение необходимо, чтобы через него осуществлялось внутреннее существо человека. Здесь Шлейермахер утверждает необходимость активного понимания: “кто хочет развить у себя определенное существо, тот должен быть способен воспринимать все то, что не есть он сам” [7, с.376]. Именно диалогу, речевому взаимодействию как универсальному предмету изучения Шлейермахер уделяет особое внимание.

Средством понимания Шлейермахер считает язык. “Язык должен отображать самые сокровенные мысли духа, он должен передавать высочайшее созерцание и самое тайное размышление духа о его собственном действовании” [7, с.390]. Язык должен растолковать ценность каждого действия человека, ведь каждый человек должен сделать язык своим достоянием, художественным целым, чтобы речь передавала “акцент сердца, основной тон умонастроения” [7, с.391]. Тогда среди обыденного языка возникает тайный, который непонятен для непосвященного, так как только через внутреннее настроение можно понять истинный смысл выраженного в речи. “В силу языка дух уже принадлежит миру прежде, чем найти себя, и должен сначала медленно вырываться из его сетей” [7, с.389].

Проблематика языка приводит к необходимости разработки общей герменевтики. Следовательно, можно говорить о том, что герменевтика укоренена в этике, герменевтические проблемы переплетаются с этическими. Языку присуща этическая функция. Язык и разумность неотделимы друг от друга. Герменевтика как искусство понимания отсылает к этике. Единственной задачей герменевтики, согласно Шлейермахеру, является понимание, а оно есть единственное условие возможности языка. “Все, в чем нуждается герменевтика, – это язык, ибо все, что она ищет, находится в языке” [6, с.37].

Итак, Шлейермахер выдвигает идею о создании новой универсальной герменевтики как искусстве понимания, где предлагает рассматривать не мертвые тексты авторов далеких эпох, а рассматривать язык в качестве главного средства реконструирования идей и содержания творчества. На первый план он выносит человека и на основе этики строит свою герменевтику.

Й.Дройзен (1808-1884гг.) впервые разделяет естественнонаучные и гуманитарные науки по главному методу познания: понимание – главный метод познания для гуманитарных наук. Й.Дройзен поставил вопрос о методологической нехватке историографии, что препятствует ей стать наукой. Методом исторического познания, по Дройзену, должно стать "понимание".

Вслед за Дройзеном, В.Дильтей предлагает разграничение между естественными и гуманитарными науками в методе: природу необходимо объяснять, науки о духе – понимать.

По Дильтею, предмет естественного познания, т.е. предмет математики, физики и других естественных наук, кардинальным образом отличается от гуманитарного: каждый случай индивидуален и пускай и в естественных науках это индивидуальное подводят под всеобщее, но здесь все осложняется тем, что это индивидуальное познание уже носит в себе человеческое значение как синтез культурного и мировоззренческого значения эмпирических фактов, данных субъекту науки. Поэтому здесь, в “науках о духе” возникают непредвиденные осложнения: Дильтей рассматривает гуманитарные науки как те, которые не сводятся только к исторической науке, что появляется позже у видных исследователей проблематики предмета и методологии гуманитарных наук – Х.-Г.Гадамера и др. Дильтей рассматривает гуманитарное познание в качестве целостности. К области “наук о духе” относятся наряду с историей и филология, религиоведение, искусствознание и т. д.

Цель деятельности гуманитарных наук, согласно Дильтею, состоит в постижении уникального мира людей прошлых эпох, так как внутренний мир человека не дан нам непосредственно – он познается через его чувтсвенно-предметные выражения – в жестах, поступках, высказываниях, текстах, произведениях искусства. Понятие целокупности играет исключительно важную роль в теории познания Дильтея.

Метод же для познания, где центральную позицию как предмет занимает человек, Дильтей утверждает следующий: каждую часть абстрактного, научного мышления необходимо соизмерять с целым человеческой природы, какой нам ее представляет опыт, язык и история. И тут необходимо понять, что важнейшими составляющими нашего познания являются живое взаимодействие личности, внешний мир, другие индивиды, их жизнь и взаимодействие – все может быть объяснено исходя из целостности человеческой природы. Воля, ощущения и представления являются лишь различными ее сторонами. Этот метод противоположен тому, который используют позитивисты, выводя понятие науки из логического определения знания.

Главная цель философии для Дильтея – понять жизнь из нее самой, так как новый опыт, переработка уже освоенного есть лишь расширения первоначального понятия жизни. Понимание это происходит путем обращения к каждому человеку индивидуально.

Итак, встает вопрос: каким образом опыт индивидуального события или явления может иметь общее, познавательное значение? “Жизнь” есть то понятие, с помощью которого все индивидуальние понятия связываются в непрерывный исторический процесс. Проблема понимания как отношения понимающего субъекта к объектам, которые являются “продуктом ” его деятельности, понимания с помощью “вчувствования”, т.е. эмпатии – термин, который ввел Гердер как метод понимания в гуманитарных науках, – тем самым получает свое гносеологическое выражение как центральная проблема гуманитарных наук и исторического познания. “Под пониманием, – дает определение Дильтей,- я подразумеваю процесс, в котором мы используем чувственно данные объективации для достижения знания духовной жизни” [4, с.332].

Разрабатывая проблематику герменевтики, Дильтей, вслед за Шлейермахером, ставит вопрос об условиях возможности понимания письменных документов. Понимающий здесь есть тоже, что и понимаемое, в качестве которого выступает человек, так как дух может понять только то, что дух и создал. Процесс понимания, однако, не предполагает простого применения метода вчувствования. Это есть сложный процесс реконструирования того духовного мира, в котором жил автор. Отталкиваясь от эмпирических данных – исторических документов, биографий, автобиографий – понимание должно раскрыть уникальный мир автора, а исследователь должен понять его настолько же хорошо, как он понимает себя. Однако в такой ситуации непосредственно возникает следующее: понимание самой жизни в силу того, что оно не может быть аналогичным пониманию любой предметной области, не может рассматриваться в качестве “ предмета” или “текста”. Поэтому по отношению к ней нельзя занять внешнюю исследовательскую позицию. Ведь, согласно Дильтею, необходимо исходить из “целостного человека”, “полноты жизни”, тогда проживаемая человеком жизнь образует ту первичную реальность, за пределы которой нельзя вырваться. Понимание жизни может быть развернуто только из него самого и постепенно расширено за счет переработки и усвоения нового опыта.

Таким образом, сформировавшуюся в различных частных гуманитарных науках методику понимания Дильтей попытался применить в более общем плане – к человеческой жизни в целом.

Философия XX в. (вслед за концепциями “философии жизни”, в частности, представителей XIXв.), открыла, что гуманитарное знание в отличие от знания естественнонаучного, есть знание-истолкование, знание-переживание. “Прежде, чем интерпретировать, гуманитарность распахивает поле будущего постижения, создает пространство предчувствия и предощущения, эмоционально включенное в проблему” [8, с.171]. Это включение охватывает все духовно-творческие способности человека: этические, эстетические, волевые, собственно познавательные акты.

Х.-Г.Гадамер (1900-2002 гг.), разработавший в своем знаменитом труде “Истина и метод” концепцию философской герменевтики, определяет ее как способ философского исследования, центральной темой которого является “выявление того, первоначального понимания, которое выходит за пределы методологического самосознания “наук о духе”, и которое связывает гуманитарное знание с целостностью нашего опыта о мире” [1, с.41].

Х.-Г.Гадамер предлагает рассматривать герменевтику не в качестве учения о методе понимания, а как учение о бытии, т.е. как онтологию. Он стремится включить в проблематику герменевтики вопросы смысла жизни, мироощущения. Таким образом, он рассматривает герменевтику в качестве возможности языка. В языке открывается истина бытия. При этом он подчеркивает, что язык – это среда, т.е. он не предполагает опредмечивания мира. То, что может быть понято – язык. Цель понимания не в реконструкции идей и мнений, которые вложены в интерпретируемый текст автором, а в активизации продуктивных, творческих сторон мыслительных процессов через формирование схемы: вопрос-ответ.

Итак, центральное место в гуманитарных науках занимает исследование и изучение человека как субъекта деятельности и общения. В силу этого человек есть сложная система, и изучение его с позиций какой-либо науки о человеке невозможно. Поэтому есть необходимость построения единого методологического фундамента для исследования человека в контексте его деятельности и общения. Можно эти науки объединить под единым названием – человекознание, которое, таким образом, занимает центральное место в мире наук о человеке, потому что в нем скрещиваются потоки информации, идущие от всех других отраслей знания – ведь человек принадлежит и природе, и обществу.

Одним из методов познание человека как субъекта деятельности и общения является предложенный И.Г.Гердером метод эмпатии, т.е. путем перенесения в условия, в которых находится человек как предмет исследования. Эмпатия, по Гердеру, может быть также познавательным способом в условиях, когда речь идет о познании содержания гуманитарной теоретической концепции. Перенесение себя (или “вчувствование”) в условия, в которых формировалась та или иная теория о сущности человека, является вариантом эмпатического приема.

Согласно теории В. Дильтея, в “науках о духе” переживание является отправной точкой познания. Человек познается через его чувственно-предметные выражения. Переживание же является методом герменевтики. Герменевтика, согласно Дильтею и Гадамеру, должна обрести более широкие границы и стать новым методом – диалогическим, плюралистическим методом познания самого бытия.

Итак, предмет гуманитарной науки должен быть иной сравнительно с предметом естествознания. В сою очередь, методы познания выводятся из уникальных характеристик исследуемого предмета, т.е. человека, и отличаются в гуманитарных науках от методов исследования человека в естественных науках.Процессы глобализации заставляют осмысливать мир как целое, но в многообразии составляющих его культур. Одним из базовых понятий мироосмысления становится “инаковость другой культуры”, что порождает диалогичность мировосприятия и требует обновлений методологических оснований и дальнейшей радикальной разработки методического инструментария гуманитарного знания.