В.З. Демьянков. Доминирующие лингвистические теории конца хх века5

Условно доминирующими теориями можно назвать те, которые «на слуху» у специалистов в данное время, которые часто упоминаются и оказывают позитивное влияние на ход развития данной научной дисциплины. <…>

4. Функционализм, или:

Для лингвистического анализа существенны

функции элементов выражения, а не сами элементы.

4.1. Общая характеристика подхода

Многие общелингвистические течения двадцатого века можно упорядочить на шкале «функционализм - формализм» (Dirven, Fried 1987, Х1). В наибольшей степени типичен пражский функционализм, затем идет лондонский и только после этого голландский. Функционализм Женевской школы, прототипично представленный Ш. Балли (с влиянием, оказанным на Теньера, Мартине и Хельбига в других странах), был довольно умеренным (самого Ф. Де Соссюра к функционалистам не относят). По убыванию формалистичности идут: коппенгагенская школа – дескриптивизм – тагметика.

Итак, функционализм является наследием структурализма. Он воплощает идею значимости в терминах «ролей». Исполнителями этих ролей бывают: люди (тогда имеем коммуникативный функционализм) или части выражения (формальный функционализм, воплощенный в различных формальных описаниях языка и речи).

С точки зрения коммуникативного функционализма, язык должен изучаться под углом зрения своей роли в человеческой коммуникации и рассматриваться как система такой коммуникации, а не как бесконечное множество структурных описаний предложений. Главная функция языка – инструментальная: язык – инструмент речевого взаимодействия людей. Функционалист ориентируется на описание языка в терминах типов речевой деятельности и типов конструкций, используемых в ней, стремится только констатировать взаимодействие синтаксиса, семантики и прагматики (в различных школах неодинаковое), не берясь что-либо предсказывать: функциональные теории занимаются системами, а не реальным поведением; а в центре внимания находятся средства, используемые языками для указания на ситуации (и их участников) в дискурсе (Foley, Van Valin 984, 15-25).

Для функционалиста же, описывающего формы языка, главным является «принцип противоположности», соотносящий функцию с объемом употребления языковых форм: «Функции языковых форм определяются объемом употребления этих форм. Поэтому и функция формы должна определяться в отношении к другим формам, употребляемым рядом с ней в данной семантической или синтаксической области» (Курилович 1962а, 131-132). Развернутую характеристику разновидности функционализма в рамках интерпретационного подхода см. (Бондарко 1987).

Где-то посередине можно поместить концепцию трехмерности пространства языка (Степанов 1985), в которой обе разновидности функционализма объединяются для рассмотрения исследовательских парадигм в науках о человеке. <…>

4.2. Интерпретация термина «функциональный»

Назовем только некоторые признаки, на основе которых концепции квалифицируются как функционализм:

1. Единство действия. Кантовское понятие «функция» берется как единство действия, выраженное в упорядочении различных представлений под одним, общепринятым углом зрения (Kant 1781 / 87, 139).

2. Главенство принципов человеческой ментальности. Грамматики человеческих языков, основанные на функциональных принципах ( Tomlin 1986, 3), должны быть менталистскими. Ведь синтаксические альтернации, специфичные для конкретных языков, служат для указания на конкретные семантические или прагматические функции, проявляющие общие закономерности (по-своему проявленные в данном языке) относительно представления, хранения и поиска информации в человеческом мозгу. <…>

3. Универсальность функций речевого поведения. Структура каждой языковой системы предопределена конкретными функциями этой системы. Некоторые потребности человека и общества универсальны, поэтому есть и универсальные функции, присущие речевому поведению на любом языке и проявленные в грамматической и лексической структурах (Lyons1977, 249). Свойства кода объясняются через поведение, система определяется процессом. Этот подход реализован в проекте «функциональной грамматики» М. Халлидея (Halliday 1984, 1985).

4. Телеологичность языка. Язык как целенаправленная деятельность, механизмы которой предопределены целями, мотивирован телеологически. <…> Например: фонологические элементы “служат” выделению значений (вычленению значений из континуума), расположение морфем или слов “служит” цели построения предложений, - так, чтобы предложения и любые их части служили цели выражения или коммуницирования или социального взаимодействия. <…>

5. Вмешательство экстралингвистических факторов в язык и речь. Язык рассматривается не только изнутри, в терминах его формальных свойств (таким было бы формалистское объяснение, устанавливающее отношения между элементами исключительно языкового произведения – текста), но и извне, с точки зрения того, что он дает системам, в которые входит в качестве подсистемы, - культурам, социальным системам, системам мнений и т.п. (в зависимости от профессиональных интересов исследователя) (Leech 1987, 76).

6. Соотнесенность формы и функций языка. Форма языка соответствует функциям языкового употребления, отвечает запросам этих функций. <…>

7. Выявление связи между функцией и ее реализацией как задача анализа. Цели речи первичны, а методы их достижения вторичны, конкретная деятельность может обладать несколькими функциями и, наоборот, одна функция может быть распределена между несколькими видами деятельности. Общие задачи функционального анализа: а) выявить множество функций, важных при обстоятельствах общения, б) исследовать, как различные функции кодируются и воплощаются в речевых действиях. Причем критерии выделения функций могут быть как языковыми, так и внеязыковыми (Andersen, Holmqvist 1986, 13).

8. Конвенциональность функций. Системный аспект сочетается с деятельностным и заключается в описании конвенциализированных функций, присущих средствам выражения, трактуемым в грамматике (Dittman 1981, 164).

9. В центре внимания находится поверхностная структура (Heath 1979, 55). Элементарные единицы – морфемы и правила – рассматриваются как исполнители ролей в формировании семантически точных и легко вопринимаемых, «декодируемых», высказываний, когда стремятся к максимальной прозрачности в объяснении. <…>

10. Связь между общей и индивидуальной компетенциями. <…>

Культурологическое измерение языка. Естественные языки – инструменты культуры, используемые для систематического соединения звуков и значений с целью эффективной передачи символов. Анализ состоит в исследовании инструментальной функций языка и речи. <…>

11. «Ономасиологичность»: типы внеязыковых фактов (положений дел, состояний и т.п.) выявляются и единообразно характеризуются через языковые значения (Coseriu 1987, 97). Составление реестра возможностей языков – «языковых универсалий» (как «возможных» свойств языков) имеет смысл только для «реальных» возможностей языков (species civiles у Лейбница, а не species logica).