Глава 2

рократической машины управления. И она досталась большевикам в наследство. Правда, с этим наследством большевики намерены были, если судить по их заявле­ниям, решительно расстаться.

Такой тип организации труда не мог не породить специфического типа мотивации труда. Поскольку оплата труда в большевистской России, впрочем, как и в царской России, была одной из самых низких среди развитых капиталистических стран, приходилось взы­вать к неким внеэкономическим стимулам, а именно к общественному долгу, патриотизму, пролетарской со­вести, общечеловеческому гуманизму к т. п. Б.Д. Бруц-кус пишет, что самопожертвования, конечно, можно ожидать от людей, но лишь в творческой работе. Но «ошибочно ожидать от людей, чтобы они бескорыстно изо дня в день пекли хлеб, тачали сапоги и шили пла­тье и даже не для ближних, а для дальних, которых они, может быть, не знают и не видят. Русский пролетариат проявил исключительный запас героизма в борьбе за свой общественный идеал, но за станком он работал с напряжением, соответствовавшим получаемому вознаг­раждению»²²⁶. Самопожертвование, если продолжить логику суждений Б.Д. Бруцкуса, характеризует только малую группу, состоящую из знакомых и родных. Ради них человек готов трудиться безвозмездно. Да и то бесплатным в строгом смысле такой труд не назовешь. Его безвозмездность скрытая. За оказанные родствен­нику услуги человек ждет ответных мер, пусть выра­женных в иной форме, например, это будет помощь при обработке огорода или присмотр за детьми либо такая «неэкономическая» услуга, как проявление сыновней почтительности или любви. Главное в том, что ответная услуга удовлетворяет какую-то очень важную потреб­ность близкого вам человека. В большом обществе си­туация иная. Все отношения в нем опосредованы и опосредованы не людьми, а социальными института­ми, персонифицированным выразителем которых вы­ступает правительство. Требования исправить недо­статки в их функционировании адресуют, естествен-

²²⁰ Бруцкус Б.Д. Проблемы народного хозяйства при социалис­тическом строе // Экономист. 1922. № 3. С. 64.

361954

362981

История социологии труда и экономической социологии Щ|

но, правительству. И если оно недоплачивает работни­ку за его труд, то стимулов работать с полной отдачей у него нет. Не помогут никакие идеологические при­зывы и партийные санкции. Человек приблизительно измеряет затрачиваемые усилия и требует приблизи­тельной, но справедливой их компенсации. Недоплата, аже если она происходит по вине «самого народного самого демократичного» строя, немедленно воспри-имается как нарушение справедливости. И если со-иализм решительным образом идентифицировал себя ней, а это в действительности так и есть, то наруше-ие справедливости в оплате человек рассматривает ак попрание социалистических норм. И он не пони-ает, когда выступления против отдельных советских чиновников, зарвавшихся в исполнении своих обязан­ностей, большевистская партия вдруг начинает рас­сматривать как выступление против социалистическо­го строя. Такова логика и мотивация политических репрессий 1930-х гг., затронувших не только полити­ческих деятелей, но и массы неграмотных советских рабочих и крестьян. Их именовали «несознательными элементами».

В отличие от них сознательных рабочих-активис­тов продвигали по служебной лестнице. 1920-е гг. — начало эпохи «великих должностных передвижений». Рабочие и красноармейцы в должностях директоров и министров, посудомойки в креслах народных судей и председателей комитетов всеобуча — характерная чер­та эпохи неорганизованной восходящей мобильности. Правда, для кого-то чужая восходящая мобильность оборачивалась своей нисходящей. Ими оказывались в 1920—1930-е гг. так называемые «бурспецы». После революции их участь была печальной. Технических ру­ководителей, в массе своей выходцев из образованных классов, «предлагалось заменить коллегиями созна­тельных рабочих, а прежних экономических организа­торов — интеллигентами, более или менее знакомыми с «Капиталом» Маркса. Только на' горьком опыте вла­сти убедились, что дело не так просто. Изгнанные эко­номические и технические организаторы были реаби­литированы, объявлены спецами и возвращены на свои

" Кравченко А. И.