Глава 2

История

361931

трра и экономической социологии

волюционного народничества, которое ограничивалось сентиментальными разговорами о драматической судь­бе крестьянства, новое, постреволюционное народни­чество должно подойти к отношениям государства и крестьянства на рациональной, расчетливой основе. Для того «чтобы крестьянин мог построить на своей земле разумное хозяйство, а не превратиться в голода­ющего пенсионера, содержимого государством или иностранными филантропами, он в указанных преде­лах должен обладать прочными и точными, переходя­щими по наследству правами и располагать широкой свободой хозяйствования»²¹⁴. Прошло с тех пор 70 лет, Россия свернула с социалистического на капиталис­тический путь развития, большевиков сменили буржу­азные демократы. Но проблема рационального кресть­янского хозяйствования так и не решена. Вновь, как и в 1920-е гг., власти бояться дать переходящие по на­следству права на землю, наделить земледельцев ши­рокой свободой. Вновь крестьянин превращен в «голо­дающего пенсионера», которого содержит государство или иностранная помощь. Если страна способна про­кормить себя хлебом только на 50%, имея самые об­ширные в мире площади зерновых, а все необходимое закупает за рубежом, то неправильно говорить о том, что крестьянский вопрос в России за последние 100 лет сдвинулся с мертвой точки.

Авторы журнала «Экономист» придерживались в отношении оценки исторических перспектив развития России в сущности тех же позиций, что и К. Маркс в письме В. Засулич. В том и в другом случае констати­ровалось, что развитие всех отраслей промышленнос­ти должно опираться на прогресс сельского хозяйства, что развитие последнего невозможно без развития личной свободы. Различия начинались в оценке роли рынка. П. Чубутский заявлял: «Всякое стеснение каких-либо видов промышленности, рассчитанных на город­ской рынок, принесет только вред», что прогресс сель­ского хозяйства невозможен без широкого распрост-

ранения рынка²¹⁵. Напротив, К. Маркс предлагал не идти вслед за Европой по рыночному пути, но сохра­нить коллективизм крестьянства, развив в нем лично­стное начало.

С оценки роли рынка начинаются серьезные рас-ождения российских экономистов и немецкого по-итэконома. К. Маркс видел в крестьянской коопера-ии магистральный путь к социализму. Видел и мог идеть, разумеется, только теоретически. П. Чубутс­кий и другие авторы «Экономиста» являлись очевид­цами распространения кооперации в России и дали этому явлению скорее негативную оценку. Сегодня «господствующей теорией среди наших кооператоров является та, которая видит в кооперации путь к соци­ализму. Жизнь вскрыла до конца ошибочность этой точки зрения, показав, что социализм... начинает с уничтожения той хозяйственной свободы, на которой только и может держаться кооперация... цели ее не социалистические, а национальные и социальные»²¹⁶. Правда, вслед за этим идет оговорка о том, что автор в принципе не против кооперации. Он не согласен с ее нынешней формой реализации. А в будущем она способна «завязать новые социальные связи», если, конечно, будет основываться на всестороннем разви­тии рынка и столь же всестороннем развитии челове­ка, т. е. окажется способной сочетать почти несочета­емое — экономическую свободу и социальную поддер­жку индивида. П. Чубутский так и не смог реализовать собственный замысел. Претензия на новое народни­чество, в котором народ не принимали бы за толпу, где реализм победил бы мечтания и утопизм, так и ос­талась претензией. Автор не захотел до конца разры­вать с коллективистскими иллюзиями большевиков. Впрочем, не только большевиков. Начав с правильно­го тезиса о свободе крестьянского рынка и отказа от эгалитаристской идеологии, он вернулся к коопера­тивной утопии К. Маркса и российских неомарксис­тов типа А. Чаянова и М. Туган-Барановского.

³¹⁴ Чубутский П. Предпосылки реальной экономической поли­тики // Экономист. 1922. № 3. С. 49.

²¹⁵ Там же. С. 51. ²¹⁰ Там же.