I Глава 2

Отсутствие однозначного отношения к зарубежным теориям, дискуссии вокруг-системы Тейлора, перера­ставшие во внутрипартийную и групповую борьбу по основным вопросам НОТ, — все это и многое другое свидетельствует о переходности данного периода. В 1924 г. в «Правде» с тезисами «НОТ в СССР» вы­ступила и подвергла острой критике «литературное течение НОТ» группа видных ученых (П. Керженцев, В. Радусь-Зенкович, И. Бурдянский, Г. Торбек, М. Руда­ков), а в 1930 г. в Коммунистической академии состо­ялись публичные прения по докладу И.М. Бурдянского «Против механицизма в рационализации». Централь­ным был вопрос о соотношении концепции О. Ерман-ского и марксистской теории. Ерманский открыто об­винялся в искажении методологических принципов К. Маркса¹⁴⁰. Говорилось, будто бы Марксову теорию трудовой стоимости он свел к терминам расхода фи­зической энергии человека, а за основу взял принци­пы «положительного подбора», «организационной суммы» и «оптимума». И хотя все они позаимствова­ны у Богданова, автор умолчал об этом. Главное обви­нение Бурдянского: Ерманский игнорирует социаль­но-экономические и психологические факторы труда, подменяет их физиологическими и «механическими» понятиями¹⁴¹.

Сам Бурдянский входил в так называемую группу «коммунистов-рационализаторов», которая на протя­жении ряда лет вела теоретический спор с Ерманским. Кстати, рационализацию труда Бурдянский считал не энергетическим, а социально-политическим меропри­ятием. Эти в принципе верные положения, как только они применялись к практике, а тем более к прогности­ческим высказываниям, становились наивными. Так, он утверждал, что при социализме все будут трудиться в сфере производства лишь 2 — 3 часа, а остальное вре-

¹⁴⁰ Бурдянский И.М. Против механицизма в рационализации: Ошибочность и вредность «теории» рационализации О.А. Ерман-ского. М., 1931. С. 27.

'■" Там же. С. 19.

История социологии труда и экономической социологии \

мя заниматься общественной работой — дискутиро­вать, читать, увлекаться спортом¹⁴² .

Перед II Всероссийской конференцией НОТ (1924 г.) четко выявились две теоретические платфор­мы — «группа 17-ти» (Керженцев, Бурдянский и др.) и цитовцы (Гастев, Гольцман и др.). Основные различия заключались в том, что первые в центр внимания ста­вили вовлечение масс в работу НОТ, а вторые, по мнению их противников, замыкались в узких лабора­торных рамках, сводя всю практику НОТ к деятельно­сти сотрудников научных институтов труда. Кержен­цев был глубоко убежден, что развитие НОТ должно происходить не путем указаний и предписаний из центра, а «лишь при энергичном и массовом почине самого пролетариата»¹⁴³. Различия между двумя ве­дущими научными школами были достаточно,относи­тельными. Керженцев разделял, видимо, общее заб­луждение о том, что Гастев и «цитовцы» до конца про­поведуют методологию «узкой базы», подменяя широкую практическую работу лабораторными экс­периментами. Не только «группа 17-ти», но и пред­ставители так называемой «группы литераторов НОТ» критиковали «узкую базу» ЦИТа. На конференции раздавались голоса о том, что ЦИТ готовит «придат­ков к машине», другие обвиняли цитовцев в том, что они подвергают труд рабочих чрезмерной интенсифи­кации.

Таким образом, можно говорить о том, что зарож­дение науки управления приобрело в 1920-е гг. широ­кий общественно-политический резонанс.

Первое десятилетие после Октябрьской револю­ции — начало институциализации науки управления. В эти годы проблемами теории и практики управления занимались свыше 10 научно-исследовательских ин­ститутов, на предприятиях и в организациях существо­вали сотни и тысячи первичных ячеек движения НОТ, технических бюро, секций. В одном лишь 1923 г. было

^и2 Там же. С. 33.

^ыз Керженцев П.М. НОТ. Научная организация труда и задачи партии. М.-Пг., 1923. С. 47.

Щ/Щ Глава 2

опубликовано около 60 монографических (в том числе и переводных) работ, всего же выходило до 20 журна­лов по проблемам управления и организации произ­водства. Если в начале 1920-х гг. первые научные шко­лы в области организации труда еще только зарожда­лись, то ко второй половине этого десятилетия уже были достаточно четко сформулированы их теоретичес­кие позиции. Крупные научные центры сложились в Москве, Ленинграде, Харькове, Казани, Таганроге и других городах.

Начало нового периода в развитии отечественной социологии труда надо датировать не 1917-м, а 1922 г., когда за пределы страны были высланы выдающие­ся философы и социологи, в том числе Н. Бердяев и П. Сорокин. За границей оказался и С. Булгаков. Неко-__ му было продолжать классические традиции отечествен­ной социологии. Освободившееся место в 1930— 1940-е гг. заняла генерация последовательных марксистов.

В 1920-е гг. теоретические основы науки управле­ния понимаемой широко — от управления всем народ­ным хозяйством до руководства отдельным предприя­тием, государственным учреждением и деревенским хозяйством — развивали такие крупные ученые, как А. Чаянов, Н. Кондратьев, С. Струмилин, А. Гастев, А. Богданов. Каждый из них представлял собой непов­торимую индивидуальность, яркий исследовательский. и публицистический талант, оставивший заметный след в истории. Гастев, Чаянов и Богданов кроме того обла­дали несомненным литературным талантом, писали фантастические романы, повести, рассказы, стихи. Не менее яркими фигурами представлен и второй эшелон управленцев — Ф. Дунаевский, Н. Витке, П. Кержен­цев, А. Журавский, О. Ерманский, если к ним вообще применимо понятие «второго эшелона». Они проводи­ли серьезные научные исследования, публиковали книги и статьи, возглавляли институты и комитеты, выступали пропагандистами нового стиля управления. Сюда можно причислить плеяду крупных психологов, занимающихся психотехникой, профессиональным от­бором, изучением человеческого фактора. Это В. Бехте-180 рев, А. Кларк, А. Лурия. Практическими проблемами

Историй социологии труда и экономический социологии

управления вплотную занимались видные политичес­кие деятели — В. Куйбышев, Н. Бухарин, Ф. Дзер­жинский. Одним из лидеров нового поколения стал А-К.Гастев.

СОЦИОЛОГИЯ ТРУДА И УПРАВЛЕНИЯ А. ГАСТЕВА

Несомненно, лидером отечественной науки управ­ления и НОТ в 1920-е гг. был Гастев Алексей Капито-нович (1882— 1941), ученый, экономист, социолог. Он был активным деятелем революционного и рабочего движе­ния в России, неоднократно подвергался арестам и ссылкам. В 1905 г. руководил боевой дружиной рабочих в Костроме, выступал на митингах с разоблачением эсеров и меньшевиков, участвовал в работе III и IV съездов РСДРП. За плечами у Гастева не только рево­люционный, но огромный производственный опыт: сле­сарь на заводах России и Франции (где окончил Выс­шую школу социальных наук), а после Октября — один из руководителей на предприятиях Москвы, Харькова и Горького, наконец, секретарь ЦК Всероссийского союза металлистов. Известен он и как поэт, его литературное творчество .высоко ценили В.В. Маяковский и А.В. Луна­чарский, Гастев был одним из теоретиков и лидеров пролеткультовского движения. С 1921 по 1938 г. возглав­лял Центральный институт труда (ЦИТ) в Москве. Был репрессирован и погиб в сталинских лагерях.

Длительная дискуссия вокруг тейлоризма касалась также вопросов производительности труда. Доказывая необоснованность попыток планировать заведомо низ­кие темпы роста экономики, А.К. Гастев проявил себя принципиальным защитником повышения интенсивно­сти труда. В 1918 г. ЦК Союза металлистов поставил вопрос о борьбе за высокие нормы выработки, в связи с чем, пишет Гастев, началась пропаганда НОТ и, преж­де всего идей Тейлора. Против выступили профсоюзы ряда отраслей, а также некоторые ученые, в их числе О.А. Ерманский. Однако «Ленин резко встал по вопро­су о системе Тейлора на сторону ЦК металлистов»¹⁴⁴.

Гастев А.К. Трудовые установки. М, 1973. С. 290.

_т