Глава 2

История социологии труда и экономической социологии

ской семьи, но также и товарный, продаваемый на рынке хлеб. Скотовод, имеющий запашку и заготовля­ющий на зиму сено, не может уходить далеко от своего жилища: он должен поспеть ко времени посева, сено­коса или уборки хлеба. Параллельно изменяется пра­вовой режим пользования землей.

Кочевники не знают земельной собственности: их пастбища — общее достояние многочисленного рода. При переходе к земледелию общими остаются пастби­ща, но земельный надел становится индивидуальным, на который оформляется право частной собственнос­ти. Коллективная собственность может сохраниться и на те сооружения, которые возводились сообща, напри­мер, ирригационные системы.

Как только кочевники перешли к оседлому укладу, резко возросла скорость технического прогресса. Соб­ственную землю приходится не только эксплуатировать, ее приходится восстанавливать и улучшать. В ход идут более щадящие средства обработки и удобрения. Кочев­ник не знал технологии природосохранения. Не ведал ее и охотник. Оба они брали с данного участка все, что можно, а затем переходили на новый. Земледельцу же переходить некуда. А «по мере того, как развивается и совершенствуется земледелие, данная площадь земли оказывается в состоянии прокормить все большее ко­личество людей, и наоборот, для прокормления челове­ка оказывается нужной все меньшая площадь земли. Сибирский крестьянин при первобытном залежном хозяйстве должен иметь, чтобы кое-как прожить, не меньше 50 — 60 десятин; крестьянин средней России, ведущий трехпольное хозяйство, довольствуется гораз­до меньшим количеством земли, но все-таки и ему нельзя обойтись менее чем 8— 10, примерно, десятина­ми; а бельгийский земледелец, у которого поля раздела­ны как огород, отлично существует на десятине или полудесятине. Развитие и совершенствование земледе­лия, таким образом, постепенно увеличивает так назы­ваемую емкость страны, т. е. количество людей, которое может жить и кормиться на данном пространстве»⁹⁰.

Второе направление прогресса земледельческого уклада хозяйства — парцеляризация земельных наде­лов. С течением времени все меньшая часть земли остается в собственности общины и все большая часть переходит сначала в личную, а затем частную соб­ственность крестьян. Вскоре и пастбища — последний оплот — переходит в безраздельную собственность индивидов. Вслед за парцеляризацией собственности происходит усиление социально-экономической диф­ференциации земледельцев. Расщепляется уже не земля, а население. Выделяются очень бедные, бед­ные, среднесостоятельные, зажиточные, очень зажи­точные, богатые слои крестьянства и кулаки, которые не всегда подходят под категорию земледельческого населения, но часто используют надел для извлече­ния прибыли, которую, уже в качестве капитала, мо­гут инвестировать не обязательно в сельские промыс­лы. На базе социального расслоения формируется социальное неравенство. Соединение того и другого дает социальную стратификацию общества: «крупные владельцы образуют земельную аристократию; из мелких землевладельцев слагается свободное кресть­янство, безземельные же составляют несвободный класс — рабов или крепостных; лишенные возможно­сти существовать самостоятельно, они отдаются во власть крупным владельцам, которые их руками об­рабатывают свои земли»⁹¹.

Охотники и собиратели, скотоводы-кочевники и оседлые земледельцы представляют у А.А. Кауфмана три исторические ступени общественно-хозяйственно­го развития. Всем им присуща одна общая черта — господство так называемого натурального хозяйства: «каждая хозяйственная единица затрачивает свой труд исключительно на изготовление предметов собствен­ного потребления, и каждая удовлетворяет свои потреб­ности исключительно продуктами собственного тру­да»⁹². Натуральное хозяйство — это хозяйство, не зна­ющее экономического обмена. Данную формулировку

⁹⁰ Кауфман АЛ. Формы хозяйства в их историческом развитии. М, 1910. С. 26.

Там же. С. 28. Там же. С. 29,

133