Глава 2

История социологии груда и экономической

361934

ственной организации любого общественного строя лучше всего по живым остаткам, если они сохранились на территории данной страны; б) к настоящему момен­ту «сохранилось множество остатков иной, более ран­ней общественно-хозяйственной организации, только сверху, так сказать, затронутых влиянием капитализ­ма. Такие остатки наблюдаются даже в самых передо­вых по хозяйственному развитию странах Западной Европы, но особенно много их, конечно, у нас, в Рос­сии: на огромном пространстве нашей страны можно наблюдать все переходы, начиная от вполне развитого капиталистического хозяйства и кончая остатками са­мой первобытной хозяйственной организации»⁸⁰; в) современный хозяйственный строй России представ­ляет собой гетерогенное образование, характеризую­щееся сочетанием элементов из различных, в том чис­ле исторически исчерпавших себя, экономических фор­маций.

Если гетерогенность — отличительная черта не только России, но и других стран, в том числе стоящих на более высокой ступени развития, то возникает вопрос: в чем же специфическая черта нашей стра­ны? Напрашивается ответ, который, к сожалению, не затрагивается А.А. Кауфманом напрямую, что раз­личие кроется в степени гетерогенности. Иными сло­вами, в том, насколько сильно в экономической жизни чувствуется присутствие прошлых укладов, занимают ли они главенствующую или второстепенную позицию, тормозят или ускоряют движение экономики? Судя по единодушному признанию большинства дореволюци­онных историков и экономистов о том, что капитализм всего лишь «скользнул» по поверхности экономичес­кой жизни российского общества, А.А. Кауфман скло­няется к признанию если не главенствующей, то очень серьезной роли докапиталистических укладов в станов­лении капитализма в России.

Вопрос о степени гетерогенности автор предлага­ет решать в плоскости сравнения: а) образа жизни

"° Кауфман А.А. Формы хозяйства в их историческом развитии. М., 1910. СЮ.

людей разных эпох и б) структурных особенностей хозяйства в различные исторические эпохи. Отве­чая на первый вопрос, А.А. Кауфман предлагает ис­следовать уклад и образ жизни жителей «в глухих местностях центральной Африки и Австралии» но прежде всего наши народности «крайнего севера и северо-востока Сибири». Источником средств суще­ствования у тех и других выступают охота и рыбо­ловство. В обоих случаях человек берет у природы все готовое. Правда, слово «готовое» обманчиво, предуп­реждает ученый. «Человек берет готовое — это вов­се не значит, чтобы это готовое доставалось легко: напротив — от первобытного дикаря-охотника или рыболова, при крайне несовершенных орудиях про­мысла, требовались такие качества, как большая физическая сила, выдержка, верный глаз и меткая рука, знакомство с привычками и нравами зверя или рыбы; чтобы добыть себе пищу, приходилось затра­чивать множество усилий и подвергать себя посто­янным опасностям»⁸¹.

Охоту и рыболовство А.А. Кауфман относит к пи­онерным формам добывающей промышленности. Что касается «обрабатывающей промышленности» (если подобный термин вообще применим по отношению к первобытному состоянию), то она находилась в зача­точном положении. По сравнению с дикарем одежда и домашняя утварь современного крестьянина, даже из беднейших слоев, полагает А.А. Кауфман, покажется роскошью. Единственное, что дикарь мог изготовить, это звериная шкура, на которую он тратил, при отсутствии нужной техники и технологии, а также" квалификации, огромное количество времени. Не меньше усилий и времени требовалось на изготовление примитивной снасти или оружия. Одним словом, «обрабатывающая промышленность» тогда являлась трудозатратной и малоэффективной.

А.А. Кауфман вслед за К. Бюхером подчеркивает принципиальную особенность в образе жизни дика­ря — формирование демонстрационного поведения

⁸¹ Там же. С. 11-12. ]§\

5*