ИСТОРИЯ СОЦИОЛОГИИ ТРУДА И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ

1 Общие закономерности развития социологии в россии

Отечественная социология прошла в своем разви­тии четыре исторических этапа:

• дореволюционный с 60-х гг. XIX в. до 1917 г.;

• постреволюционный с 1917 по 1937 гг.;

• послевоенный с 1957 по 1992 гг.;

■ современный с 1992 по сегодняшний день. Россия принадлежит к шести великим социологи­ ческим державам, внесших наиболее весомый вклад в мировую социологию, а именно: Франция, Германия, Англия, США, Италия, Россия.

Развитие социологии в стране характеризуется следующими моментами: 1) в течение 100 лет россий­скую социологию создавали несоциологи, если брать в качестве критерия базовое образование; 2) институци-онализация отечественной социологии отстала от ми­рового уровня на 100 лет, если брать в качестве кри­терия время появления университетского социологи­ческого образования в США в 1882 г.; 3) Россия относится к странам с прерывной традицией социоло­гического образования вместе с Германией и Италией; 4) на протяжении всех четырех исторических этапов (на первом в меньшей степени, а на трех других — в большей) в нашей социологии доминировала философ­ская ориентация, в рамках которой господствующие по­зиции занимал марксизм.

Хотя в России, как и в Германии, в механизме воспроизводства социологических знаний отсутствова­ла живая связь поколений по типу «учитель—ученик», /В в ней сохранялась — в значительной степени искусст-

венно — логическая преемственность научного знания развития благодаря господству на всех (или почти всех) этапах методологических принципов одного-един-ственного направления — принципов марксизма.

Первый этап развития отечественной социологии правильнее будет датировать 60-ми гг. XIX века и 1917 г. К концу первого этапа отечественная социология, до тех пор отстававшая в развитии научной социологии от ведущих европейских стран, почти сравнялась с ними, а в начале второго этапа, в 1917 — 1922 гг., пока из страны не выслали социологов и философов мирового уровня, практически догнала лидеров. В середине вто­рого этапа, а именно в 1923—1932 гг. в области при­кладной социологии и социальной инженерии, благо­даря деятельности знаменитого ЦИТа А. Гастева, опе­редила все европейские страны и догнала США. На заключительной фазе второго этапа, т. е. с 1933 по 1936 гг., последовали политические репрессии, в результа­те которых почти вся научная элита страны, в том числе гуманитарная, была уничтожена. Следствием явился затяжной период полного замалчивания научной дея­тельности и ликвидации социологии в стране, продол­жавшийся с 1937 по 1957 гг. В течение этих 20 лет в США появилось огромное количество теоретических и прикладных концепций, проведены тысячи эмпиричес­ких исследований, которые заложили тот научный фундамент, на котором по сей день покоится академи-иеская социология.

Период забвения социологии в СССР обернулся тем, что в конце 1950-х и начале 1960-х гг. отечествен­ным ученым пришлось начинать практически с нуля. Во-первых, долгое время (с 1958 по 1968 г.) им пришлось отстаивать право на существование социологии как самостоятельной науки. Учреждение Института конк­ретных социальных исследований (ИКСИ) в 1968 г. явилось полумерой: начался отсчет процесса институ-циализации социологии, но не был признан ее само­стоятельный научный статус. Примерно до середины 1980-х гг. социология откровенно либо замаскирован­но считалась составной частью исторического матери­ализма, по отношению к которому она выступала в роли

эмпирического придатка. На собственную общесоцио­логическую теорию она посягать не смела, такой тео­рией признавались исторический материализм и на­учный коммунизм. Фактически это означало, что полу­чаемые огромными усилиями результаты полевых исследований не могли быть интерпретированы и слу­жить источником для осмысления того, какова соци­альная структура общества, по каким законам оно раз­вивается и как его совершенствовать. Общие законы предписывались «сверху» партийной элитой, состояв­шей из чиновных философов.

С конца 1980-х до начала 1990-х гг. продолжался пе­риод «разброда и шатаний», когда четко обозначились контуры научной революции и готовности жить по-но­вому, но не обозначились конкретные пути выхода из кризиса. В это время марксистская основа отечествен­ной социологии окончательно исчерпала себя, а новой взяться было неоткуда. Началась всеобщая критика и отрицание марксизма, даже более огульная и разнуз­данная, чем это когда-либо было в западных странах. Поиск новой теоретической основы привел к механи­ческому перенесению на отечественную почву всех и всяческих зарубежных теорий. В это время можно было встретить последователей позитивизма, экзистенциализ­ма, интеракционизма, функционализма и прочих направ­лений, включая и новые теоретические течения на За­паде. Без глубокого понимания и творческого осмысле­ния исходных принципов они принимались на веру и* некритически усваивались молодым поколением соци­ологов. Период веротерпимости и методологического плюрализма продолжается по сей день, хотя во второй половине 1990-х гг. появляются признаки возвратного движения к ценностям и нормам советского времени. Все громче сегодня отечественные социологи заявляют о том, что марксизм был выброшен слишком поспешно, что в нем еще кроется огромный творческий потенциал, который может стать основой нового этапа развития социологии в России. Одновременно с «марксистским ренессансом» наблюдается довольно заметное разоча­рование в идеологических ценностях и принципах, принесенных с Запада.

Теоретико-методологическое брожение в 1990-е гг. совпало со следующими процессами, затронувшими самые основы социологии:

• резким сокращением государственного финанси­рования фундаментальных исследований, не толь­ко эмпирических, но и теоретических;

• заполнением образовавшегося вакуума сиюминут­ными коммерческими исследованиями типа мар­кетинговых;

• введением в стране всеобщего высшего социоло­гического образования и подготовкой сотен тысяч студентов, имеющих представление о социологии;

• старением кадров в фундаментальной науке и от­током молодежи из академической социологии. Наложение этих процессов друг на друга дает

негативный эффект взаимопоглощения. Так, например, нефинансирование фундаментальной науки ведет к устареванию знаний и необходимости импорта чужих из-за рубежа. А расширение студенческой аудитории означает, что импортированные знания, а вместе с ними и западная система ценностей, станут вытеснять отечественные и формировать прозападный тип чело­века. Коммерциализация социологии и отток кадров приведет к разрыву в преемственности поколений, в результате чего с молодым поколением студентов бу­дут общаться представители только того поколения, нормы и ценности которого им непонятны и для них неприемлемы.

Несмотря на подобные явления, отечественная со­циология во второй половине 1990-х гг., благодаря на­копленному за годы советской власти огромному твор­ческому потенциалу, смогла преодолеть кризис, встать на ноги и заявить о себе как ведущая отрасль обще-ствознания. Социология сегодня популярна и почита­ема. Социологии обучаются тысячи молодых людей. Второе социологическое образование получают сотни бывших физиков, педагогов, географов и т. д. Социо­логи востребованы на рынке труда. Они трудятся кон­сультантами в сфере бизнеса, государственном сек­торе, на радио и телевидении, в сфере государствен­ного и муниципального управления. Наконец,

появившаяся недавно новая область «социальная ра­бота» также расширяет сферу приложения социоло­гических знаний.

Современная социология, после перенесенной ею тяжелой болезни, стала более гибкой и мобильной, более прагматичной и деловой. Она набирает силу и энергично берется за исследование российского обще­ства. У нее появились новые роли, которых прежде никогда не было, а другие ее функции наполнились новым содержанием. Никогда раньше социолог не выступал в роли маркетолога, критика политического режима, имиджмейкера, бизнес-консультанта, соци­ального работника.

Таковы в самых общих чертах особенности ста­новления отечественной социологии на протяжении последних ста с лишним лет. Остановимся на главных моментах ее эволюции более подробно.