Оппозиция в армии Александра Великого во время восточного похода по Плутарху
Введение
А
Бюст Александра Македонского
лександр Македонский вошёл в историю как один из величайших полководцев и государственных деятелей Древнего мира, царь Македонии, сумевший превратить небольшое изолированное государство в одну из самых могущественных империй своего времени. Победы македонской армии под командованием Александра составляют вершину военного искусства Древней Греции.Интерес к личности и деятельности этого человека практически никогда не ослабевал. Ведь это он открыл новую эпоху мировой истории – эллинизм, и эллинская культура стала распространяться по Средиземноморью1. Некоторые исследователи убеждены, что без периода эллинизма становится трудно представить себе развитие современной западной цивилизации.
Большое значение имели географические открытия и изыскания во время восточного похода Александра; прокладка новых путей сообщения, улучшение дорог позволили улучшить экономические и торговые связи.
Греческий язык и культура в это время вместе с наступающей македонской армией просачиваются далеко на Восток. В свою очередь, восточная культура, наука, производственный опыт в неизвестных отраслях хозяйства оказали существенное влияние на греков. В результате восточного похода во всех покорённых странах создаётся единство техники и вооружения, наконец, единство языка2.
Поэтому неудивительно, что в западной историографии Александр Македонский более известен как Александр Великий.
У сильных людей всегда много врагов.
Цель данной работы заключается в том, чтобы выяснить причины возникновения оппозиции в греко-македонском окружении Александра Великого, состав оппозиционных сил и степень их опасности по отношению к царю.
Об Александре Македонском писали авторы едва ли не всех времён и эпох.
Оригиналы трудов, современных Восточному походу, до современных исследователей, к сожалению, не дошли. Свидетельства очевидцев сохранились в пересказах и переложениях.
Для данной работы использован фундаментальный исторический труд «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, принёсший невиданную литературную славу его автору.
Создавая этот цикл, Плутарх руководствовался задачей пройти вместе с читателями весь героический и трагический путь греков и римлян. Создателя интересовало самое начало, когда закладывались основы тысячелетней последующей жизни. Биографии великих греков сравниваются с биографиями великих римлян. Автор нашёл много общих черт в жизни Александра Македонского и Гая Юлия Цезаря и многих других. Поскольку, как уже говорилось, от тех былых времён осталось мало письменных источников, Плутарх просит отнестись к этим «рассказам о старине» со снисхождением.
Плутарха нередко упрекали в хронологических неточностях, в том, что он путает имена и факты. Он и сам от этого не отказывался, но всегда в таких случаях говорил, что пишет «…не для дотошных схоластиков, которые будут цепляться к каждому слову»3. Для него это была не история, а прежде всего литература – для тех, кто хотел видеть общую картину эллинского прошлого.
Плутарху нравилось сравнивать похожие события у разных героев и авторов, сопоставлять различные истолкования поступков великих людей. (У Александра и Цезаря сопоставление отсутствует – либо было утеряно или вовсе не было написано.)
В «Сравнительных жизнеописаниях» присутствуют и сведения из истории, и философские размышления.
Плутарх приводит множество подробностей из жизни Александра Македонского, стремится объяснить движущие мотивы его поступков.
«…Кожа Александра очень приятно пахла, а изо рта и от всего тела исходило благоухание, которое передавалось его одежде, - это я читал в воспоминаниях Аристоксена. Причиной этого, возможно, была температура его тела, горячего и огненного, ибо, как думает Теофраст, благовоние возникает в результате воздействия теплоты на влагу. Поэтому больше всего благовоний, и притом самых лучших, производят сухие и жаркие страны, ибо солнце удаляет с поверхности тел влагу, которая дает пищу гниению. Этой же теплотой тела, как кажется, порождалась у Александра и склонность к пьянству и вспыльчивость»4.
Считая, что в жизни не бывает ничего неважного, Плутарх приводит самые, казалось бы незначительные подробности, различные слухи, легенды, отдельные жизненные случаи: один штрих может характеризовать лучше, чем все великие свершения:
«ФЕССАЛИЕЦ Филоник привел Филиппу Букефала, предлагая продать его за тринадцать талантов, и, чтобы испытать коня, его вывели на поле. Букефал оказался диким и неукротимым; никто из свиты Филиппа не мог заставить его слушаться своего голоса, никому не позволял он сесть на себя верхом и всякий раз взвивался на дыбы. Филипп рассердился и приказал увести Букефала, считая, что объездить его невозможно. Тогда присутствовавший при этом Александр сказал: "Какого коня теряют эти люди только потому, что по собственной трусости и неловкости не могут укротить его". Филипп сперва промолчал, но когда Александр несколько раз с огорчением повторил эти слова, царь сказал: "Ты упрекаешь старших, будто больше их смыслишь или лучше умеешь обращаться с конем". "С этим, по крайней мере, я справлюсь лучше, чем кто-либо другой", - ответил Александр. "А если не справишься, какое наказание понесешь ты за свою дерзость?" - спросил Филипп. "Клянусь Зевсом, - сказал Александр, - я заплачу то, что стоит конь!" Поднялся смех, а затем отец с сыном побились об заклад на сумму, равную цене коня. Александр сразу подбежал к коню, схватил его за узду и повернул мордой к солнцу: по-видимому, он заметил, что конь пугается, видя впереди себя колеблющуюся тень. Некоторое время Александр пробежал рядом с конем, поглаживая его рукой. Убедившись, что Букефал успокоился и дышит полной грудью, Александр сбросил с себя плащ и легким прыжком вскочил на коня. Сперва, слегка натянув поводья, он сдерживал Букефала, не нанося ему ударов и не дергая за узду. Когда же Александр увидел, что норов коня не грозит больше никакою бедой и что Букефал рвется вперед, он дал ему волю и даже стал понукать его громкими восклицаниями и ударами ноги. Филипп и его свита молчали, объятые тревогой, но когда Александр, по всем правилам повернув коня, возвратился к ним, гордый и ликующий, все разразились громкими криками. Отец, как говорят, даже прослезился от радости, поцеловал сошедшего с коня Александра и сказал: "Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!"»5
Плутарха можно считать апологетом Александра. Все успехи он объясняет военным гением или судьбой и называет царя не иначе как «великим воином». Его приводили в изумление нечеловеческие силы, тот запас внутренней энергии, благодаря которому Александр Македонский приводил в движение целые народы. Для этого жизнеописания характерна героизация личности македонского царя и рассмотрение его деятельности как деяний, направленных на освобождение греческих городов и отмщения персам за поруганные святыни.
В XIX – начале ХХ века в западной историографии имел место в основном апологетический взгляд на личность македонского царя. Среди таких работ можно выделить труд английского историка В. Уилера «Александр Великий. Иллюстрированная историческая монография», переведённый в 1898 году на русский язык. Видно, что автор опирался, в том числе, и на «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, сосредоточивал внимание на психологической характеристике полководца.
Заслуживает внимания работа австрийского историка, профессора Фрица Шахермайра6. Впервые она вышла в 1972 году в Вене, а на русском языке – в 1984-м. В предисловии автор пишет о том, что он строил работу таким образом, чтобы в ней сочетались и научная аргументация, и исследование источников, и художественное изложение. Более того, считает, что поскольку сам Александр не придерживался условных границ ни в политической, ни в духовной сфере, его историк не может не следовать его примеру, если хочет представить полную картину исторической деятельности царя.
Шахермайр посвятил своему герою много времени и сил и стремился, чтобы читатели нашли в образе Александра те черты, которые и сделали его владетелем мира, полубогом, легенды о котором будут жить ещё тысячелетия. По мнению автора, на гребне успехов Александр действительно уверовал в своё божественное происхождение. Стараясь быть объективным, Шахермайр не закрывал глаза на жестокие и безрассудные поступки македонского завоевателя. Рассказывая о его смерти, историк пишет, что «…ушёл укротитель, усмиривший всех непокорных и заставивший их подчиниться своей воле»7.
В отечественной науке на личность Александра Македонского одним из первых обратил внимание Тимофей Николаевич Грановский. В 1905 году в Санкт-Петербурге было издано полное собрание его сочинений, куда также вошли лекции «о завоевателе западном – македонском Александре».
Среди советских публикаций особняком стоит работа профессора Сергея Ивановича Ковалёва, вышедшая в Москве в 1937 году. Используя различные античные источники, автор подробно излагает события жизни Александра Македонского. Этот труд вызвал неподдельный интерес советских историков к проблемам, связанным с эллинизмом, и до сих пор является одной из фундаментальных работ по истории царствования Александра.
Большое внимание уделяется политической борьбе в армии. В последующем С. И. Ковалёв сделал ряд журнальных публикаций, подробно рассматривая вопросы, связанные с оппозицией в окружении Александра и развитием его власти.
Примечательно, что в рассматриваемом нами вопросе об оппозиции в армии Александра советская и западная историографии имели существенные расхождения. Если западные историки часто говорили лишь о личных конфликтах между царём и его военачальниками, то советские, начиная с С. И. Ковалёва, в свою очередь, писали о серьёзных крупных заговорах, угрожавших жизни Александра.
«Стремление затушёвывать классовую борьбу и смазывать политические противоречия вообще типично для современной буржуазной историографии. Но нигде, быть может, эта тенденция не выступает так ясно, как в истории Александра Македонского. Образ этого последнего идеализируется обычно с определённой целью прикрыть его фигурой вожделения империалистической буржуазии. Но для такой идеализации необходимо прежде всего устранить всякие элементы политической борьбы, связанной с Александром, изобразив её, в лучшем случае, в виде личных конфликтов.
Разоблачая эти тенденции, советские историки должны не только показать подлинный, неприукрашенный образ македонского завоевателя, но и выяснить ту сложную социальную борьбу, которая происходила в греко-македонской армии и была одной из важнейших движущих сил завоевания Востока»8.
Впрочем, не следует забывать, что исследования Ковалёва (а именно на них ориентировались последующие поколения историков) выходили в СССР вскоре после провозглашения знаменитого тезиса «об обострении классовой борьбы», то есть борьбы с «врагами народа», что не могло не наложить свой отпечаток на все отечественные науки.