Литература

1. Абульханова-Славская  К.А. Деятельность и психология личности. – М., 1980. –206 с..

2. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие: Социально-психологические проблемы. – М., 1990. – 240 с.

3. Василюк Ф.Е. От психологической практики – к психологической теории // Московский психотерапевтический журнал. – М., 1992. – № 1. – С. 15–32.

4. Елизаров С.Г. Мотивационно-ценностная включенность малой группы в социальную систему (систему групп) различных типов (на материале исследования молодежных учебных групп): дис. … д-ра. психол. наук. – Курск, 2010. – 446 с.

5. Елизаров С.Г. Психологический клуб как экспериментальная форма студенческой психологической службы в вузе / Вiсник Чернiгiвського державного педагогiчного унiверситету. Вип. 31. Серiя: Психологiчнi науки. Т.1. – Чернiгiв, 2005. – С. 153–156.

6. Леонтьев Д.А. Динамика смысловых процессов // Психологический журнал. – М., 1997. – Т.18. – № 6. – С.13–27.

7. Макаренко, А.С. О воспитании. – М.: Политиздат, 1988. – 256 с.

8. Платонов К.К. О процессе самоукрепления коллектива // Коллектив и личность. – М.,1975. – С.87–93.

9. Психологический словарь / под ред. В.В. Давыдова, А.В. Запорожца, Б.Ф. Ломова. – М.: Педагогика, 1983. – С. 152, 306, 385.

10. Сарычев С.В. Надежность группы в напряженных и экстремальных ситуациях совместной деятельности (социально-психологические основы). – Курск, 2007. – 155 с.

11. Сушков И.Р. Психология взаимоотношений групп в социальной системе [Текст] : дис. ... д-ра психол. наук. – М., 2002. – 268 с.

12.Уманский Л.И. Личность. Организаторская деятельность. Коллектив: (Избранные труды). – Кострома: Изд-во Костром. гос. ун-та, 2001. – 208 с.

13. Уманский Л.И. Поэтапное развитие группы как коллектива // Коллектив и личность / ред. Е.В. Шорохова, К.К. Платонов, О.И. Зотова, Н.В. Кучевская. – М.: Наука, 1975. – С. 77–87.

14. Франкл В. Человек в поисках смысла. – М., 1990.

15.Чернышев А.С. Социально-психологические основы организованности первичного коллектива (на материале исследования молодежных групп и коллективов): автореф. дис. ... д-ра психол. наук. – М., 1980. – 42 с.

16.Чернышев А.С., Лунев Ю.А., Лобков  Ю.Л., Сарычев С.В. Психологическая школа молодежных лидеров. – М.: Москов. психолого-социальный ин-т, 2005.

Социализация личности в субкультурных группах (на примере «аниме» - субкультуры и субкультуры ролевых игр).

Е.В. Лактионова

Воронеж, Россия, ВГПУ,

laktionova@gmail.com

Проблема влияния современных молодежных субкультур на становление личности подростков и юношей имеет высокую социальную значимость в связи с переменами, происходящими в жизни российского общества, и рядом изменений в социальном положении подрастающего поколения. Современная действительность, обусловленная внедрением либеральных свобод в массовое сознание, вестернизацией массовой культуры, может быть охарактеризована как состояние аномии по Э. Дюркгейму. Смена всей системы общественных отношений вызвала культурную дезинтеграцию и ситуацию ценностно-нормативной неопределенности.

Знание о процессах личностного становления подрастающего поколения в этих непростых социокультурных условиях, в обстановке, описываемой Д.И. Фельдштейном как ситуация дефицита позитивных педагогических воздействий [4], становится особенно актуальным. Одним из малоизученных феноменов, тесно связанных с современными социализационными траекториями молодежи, являются современные молодежные субкультуры.

Несмотря на подъем научного интереса к молодежным субкультурам в рамках социологии (Е.Л. Омельченко, С.И. Левикова, В.К. Сергеев), культурологии (О.А. Аксютина, О.А. Мизко), антропологии и этнографии (Д.В. Громов, Т.Б. Щепанская), в современном психологическом знании область молодежной культуры остается почти не охваченной исследованиями. Исключение составляют исследования «субкультурного бума» конца 1980-х, проведенные И.П. Башкатовым, Д.А. Леонтьевым, В.Ф. Пирожковым, М.В.Розиным, И.Ю.Сундиевым и А.П. Файном, а также отдельные современные работы И.А. Баевой, А.Н. Михайлюк, Д.В. Парфенюк и Л.В. Шабанова. Тем не менее многие вопросы, поставленные в коллективной монографии «Психологические проблемы изучения неформальных молодежных объединений»[4] в 1988г., до сих пор остаются дискуссионными: не выяснены социально-психологические аспекты генезиса молодежных субкультур, их ценностно-нормативное содержание, не определена роль данного феномена в социализации подрастающего поколения. Несмотря на отсутствие должной теоретической проработки, предлагаемые меры профилактики девиаций в среде субкультурной молодежи зачастую имплицитно опираются на положения устаревших делинквентного (A.Cohen) и структурно-функционального (Т.Parsons) подходов.

Можно говорить о недостаточном внимании психологии к многообразию молодежных культурных практик и сложностях выработки широкого взгляда на эту проблему. Современная педагогическая и психологическая практика нуждаются в полном знании по данному вопросу. Трудно переоценить значимость для специалистов образования взвешенного научного подхода ко всем положительным и отрицательным сторонам неформальных молодежных объединений и формирования толерантного отношения к «неформалам».

Методологической базой в построении современной психологической теории молодежной культуры (молодежных субкультур) может стать культурно-исторический подход Л.С. Выготского, рассматривающий культуру как порождающую реальность для развивающейся личности [1].

Термин «культура» в культурно-исторической психологии Л.С. Выготского имеет широкий охват: это все процессы «означивания» человеком окружающей действительности с помощью речи, письма, системы исчисления. Иными словами, роль культуры заключается в создании и использовании таких «приемов поведения, которые основываются на использовании и употреблении знаков в качестве средств для осуществления той или иной психологической операции» [1, c. 5].

Рассматривая социализацию в рамках культурно-исторического подхода как двусторонний процесс взаимодействия субъекта социализации и культуры, в соответствии с методологическим принципом диалектического единства общего, типического и индивидуального требуется выделять и анализировать уровни указанного взаимодействия. При этом в анализе социализации на уровне субкультуры как части культуры идеям Л.С. Выготского лучше всего соответствует концепция отечественного этнографа и социоантрополога Т.Б. Щепанской.

Она рассматривает молодежную субкультуру как знаковую коммуникативную систему, самовоспроизводящуюся во времени [5]. Т.Б. Щепанской подчеркивается роль символики (знакового уровня культуры) в формировании сообщества (социального уровня культуры). Она рассматривает механизмом формирования субкультурного сообщества построение процессов коммуникации вокруг раскодирования субкультурного символа: от интерпретации символа через множество возможных реакций к самооорганизующейся на основе индивидуальных интерпретаций социальной структуре [5].

Любая субкультура как часть культуры предоставляет членам сообщества реинтерпретированный образ мира и человека в нем. Ее влияние на субъекта социализации глубже, чем сумма выделяемых признаков «готов», «эмо», «ролевиков» и т.п. По мнению А.В. Мудрика [2], молодежная субкультура обусловливает для своих носителей специфическую систему ценностей и норм поведения, статусную структуру субкультурной общности, ее жаргон и фольклор, нормативный личностный образец.

Сам процесс вхождения в молодежную субкультуру может рассматриваться вслед за А.В. Мудриком как стилизованный механизм социализации [2]. А значит, молодежная субкультура может влиять на стержневые структуры личности своих носителей: мировоззрение (образ мира), ценностные ориентации (как выражение системы субъективных отношений), Я-концепцию. Медиаторами этого влияния выступают субкультурная символика, мифы, смыслы, и самый главный медиатор – другой носитель субкультуры (реальный или идеальный значимый другой). При этом сила и характер этого влияния будут определяться активностью самого субъекта социализации.

Это предположение о влиянии молодежной субкультуры на личность ее носителей было подвергнуто проверке в исследовании индивидуально-типологических особенностей «анимешников» и «ролевиков» старшего подросткового и юношеского возраста. Выборку исследования составили 37 подростков-анимешников (31 девушка и 6 юношей в возрасте от 13 до 17 лет) и 15 ролевиков (4 девушки и 11 юношей в возрасте от 16 до 19 лет).

Методы исследования. В описательном срезовом исследовании были использованы методы теоретического анализа, беседы, включенного наблюдения и методики психодиагностики акцентуаций характера, особенностей Я-концепции и ценностных ориентаций личности, а также методы статистической обработки результатов (методы оценки характера распределения и непараметрической статистики).

В исследовании особенностей личности представителей обоих неформальных сообществ были изучены уровни самооценки и притязаний методикой Т. Дембо- С.Я. Рубинштейн в модификации А.М. Прихожан; содержание самосознания и образов «Я» – методикой «Личностный дифференциал», акцентуации характера – «Патохарактерологическим диагностическим опросником для подростков» А.Е. Личко, Н.Я. Иванова (для лиц моложе 16 лет) и «ММИЛ» Ф.Б. Березина и соавторов (для юношей и девушек старше 16 лет), ценностные ориентации – в выборке «анимешников» опросником ценностей С.Шварца в адаптации В.Н. Карандашева, в выборке «ролевиков» – методикой «Ценностные ориентации» М. Рокича.

Гипотезой исследования стало предположение о том, что представители современных молодежных субкультур подросткового и юношеского возраста обладают специфическими ценностными ориентациями, мировоззрением и Я-концепцией, которые могут проявляться в рассогласовании поведения с общепринятыми нормами и ценностями.

Анализ и обсуждение результатов. В исследовании самооценки было обнаружено понижение самооценки по всем шкалам, свойственное представителям обеих неформальных групп. При этом подросткам – любителям «аниме» свойственна реалистичная самооценка (по всем шкалам медианы лежат в интервале (48,61)). Уровень их притязаний реалистично высокий − медианы группового профиля лежат в интервале (76,90).

Самооценка «ролевиков» характеризуется снижением по большинству шкал (медиана профиля составляет 63 балла) и дисгармоничностью. Снижен и уровень притязаний «ролевиков» по шкалам внешности и уверенности в себе (Ме=69 и 82 балла соответственно). Завышенный уровень притязаний отмечается только по шкале умения что-либо делать своими руками (Ме=91 балл), что может быть связано с ценностями неформального сообщества (большую часть атрибутики для ролевых игр приходится делать самостоятельно).

Также в исследовании была получена модель семантического пространства относительно понятий «Я в настоящий момент», «Я, каким я хочу стать», «Самый успешный в обществе человек» и «Идеальный ролевик»/ «Лучший анимешник».

Для членов ролевого сообщества по факторам «силы» и «оценки» личностного дифференциала совокупность представлений о себе, которую можно назвать «Я-идеальное», находится в промежуточном положении между субкультурным образцом и социально одобряемым идеалом, приближаясь к первому. По фактору «активности» Я-идеальное равноудалено от обоих образов и приближено к Я-реальному (совокупности представлений о себе в настоящий момент времени), что говорит о желании оставаться в исходном состоянии и не делать шагов в сторону «избыточной социальной активности», проявляемой «успешными людьми» и «идеальными ролевиками». Можно сделать вывод о критическом отношении «ролевиков» как к субкультурному идеалу, так и к образу преуспевающего человека. Идеалы представителей молодежного неформального объединения занимают в этой системе координат промежуточные позиции, сочетая в себе черты первого и второго образов.

При изучении образов «Я-реальное», «Я-идеальное» подростков-анимешников и их соотнесении с культурно-нормативным образом «успешного человека» и субкультурным эталоном по параметрам оценки, силы и активности с использованием метода ранговой корреляции ρ Спирмена было установлено, что в структуре «Я-концепции» испытуемых образ «Я-реальное» теснее всего взаимосвязан с образом «Лучшего анимешника» (ρ=0,78, p=0,01), а «Я-идеальное» – с нормативным образом «успешного человека» (ρ=0,89, p=0,01). Для подростков-членов «аниме»-субкультуры является привлекательным образ успешного человека, оцениваемого ими как доминантный, но при этом менее активный и общительный, чем идеальный «анимешник».

Изучение индивидуально-типологических особенностей личности испытуемых методикой «ММИЛ» Ф.Б. Березина и соавторов показало изменение усредненного профиля в группе «ролевиков» по оценочной шкале «F» (Ме=75 Т-баллов) и диагностическим шкалам оптимистичности «Ма» (Ме=67 Т-баллов) и социальной интроверсии «Si» (Ме=40 Т-баллов). При этом традиционно приписываемые членам молодежных неформальных объединений черты асоциальности, проявляющейся в ярко выраженных акцентуациях характера, не нашли своего отражения в профилях ММИЛ. В частности, по шкале реализации эмоциональной напряженности в непосредственном поведении «Pd», как и по всем остальным, профиль группы лежит в нормативных рамках.

В ходе изучения индивидуально-типологических особенностей подростков «анимешников» также был получен усредненный профиль акцентуаций характера, в котором минимальное диагностическое число было достигнуто по шкалам лабильности (Me=7), психастении (Me=6), шизоидности (Me=6), эпилептоидности (Me=6) и истероидности (Me=6). Данные позволяют сделать вывод о наличии специфических черт личности у подростков-«анимешников», а также об отсутствии у испытуемых склонности к наркотизации, алкоголизации или делинквентному поведению.

В структуре ценностных ориентаций было выявлено некоторое своеобразие, объяснимое возрастными особенностями респондентов лишь частично. В ценностных ориентациях на уровне нормативных идеалов наиболее значимыми для «анимешников» оказались ценности самостоятельности и доброты, наименее значимыми – ценности власти и традиций, а на уровне индивидуальных приоритетов наибольший вес получили ценности самостоятельности, доброты и гедонизма.

Для представителей ролевого сообщества наиболее значимыми терминальными ценностями оказались ценности дружбы, любви и свободы (1, 2 и 3-е место группового списка). При этом социально одобряемые ценности материально обеспеченной жизни, интересной работы и общественного признания оказались среди наименее предпочитаемых (на 11, 15 и 17 местах соответственно). Это согласуется с идей М.В. Розина [4] о том, что в неформальных объединениях молодежи нормативные или «родительские» ценности «отодвинуты» на второй план.

Однако, обращаясь к тому, что выбирается на смену нормативному образцу, стоит отметить: это вовсе не «контркультурные» или «асоциальные» ценности. Высокие позиции в списке терминальных ценностей «ролевиков» заняли развитие и жизненная мудрость (5 и 6 строки в среднем), а среди инструментальных – ценности образованности и ответственности (1-е и 2-е место списка). Это подтверждает идею социолога Е.Л. Омельченко [3] об ориентации представителей «продвинутой» культурной стратегии (к которой ею были отнесены и «ролевики», и «анимешники») на индивидуализацию стиля социализации и личностный рост.

Полученные данные свидетельствуют в пользу гипотезы исследования и характеризуют подростков и юношей – представителей субкультур «аниме» и «ролевых игр» как обладателей специфических черт личности, ценностных ориентаций и самосознания.