Раздел IV. Развитие социологии в Германии

с твия людей; во-вторых, наука—это методическая выучка мышления; и, наконец, она должна обеспечить нам «ясность» (но не «истину»!).

Большое влияние на формирование взглядов Вебера на науку оказал Генрих Риккерт, один из представителей нео­кантианства. Риккерт проводил различие между естественны­ми и гуманитарными науками: первые занимаются лишенной смысла, а вторые—полной смысла реальностью и потому требуют «понимания». Правда, он также проводит различие между «логическим» пониманием, которое является способом познания гуманитарных наук, и «алогическим» пониманием, которое ориентируется на абсолютно индивидуальный мыс­ленный образ. Хотя историческое понимание для него — это переживание реального на основе понимания ирреальных мысленных образов, оно приобретает некую объективность благодаря ценностному отношению, то есть благодаря ценно­стям, которые историк сам заимствует из исторической куль­турной жизни и с которыми соотносятся исторические объек­ты. От выбора ценностей зависит, какой материал вообще представляет интерес с исторической точки зрения. В истори­ческое исследование включаются не только оценки рассмат­риваемой исторической эпохи, но и ценности тех кругов, к которым обращается историк со своим исследованием. Это соотношение ценностей представляет собой основу истори­ческого понимания; культурно-научное изложение осуществ­ляется тогда с помощью индивидуализированного образова­ния понятий, соотносящихся с ценностями. В этом Риккерт видел обоснование логического противопоставления приро­ды и истории, то есть во внутренней логической структуре всякого образования исторических понятий.

Вебер следовал этой концепции и перенес ее также на социологию, охарактеризовав последнюю как «науку о действительности». Тогда из этого следует, что этот раздел науки, как и история, в каждую эпоху должен переписываться

245

Социология: история и современность

з аново, поскольку ее понятия из-за постоянно меняющегося соотношения ценностей должны также меняться. Поэтому социология, как и история, не может достичь конечного пунк­та, цели во всеохватывающей теории, поскольку они изме­няются сами вместе с действительностью и ее толкованием.

Познание в гуманитарных науках для Вебера всегда свя­зано с субъективными предпосылками, в том числе и в оцен­ках, но не потому, что оно складывается из отдельных оце­ночных суждений, а поскольку человек как культурное существо и вследствие этого — и объект, и субъект гумани­тарных наук — всегда обладает свободой и волей занимать сознательную позицию по отношению к миру и придавать ему смысл. Познание в гуманитарных науках, как считает Вебер, это познание культурного значения. А культура, «с точки зрения человека, есть конечный отрезок, наделен­ный смыслом и значением, из бессмысленной бесконечнос­ти мирового процесса».

Тем самым Вебер снимает психологизацию герменевти­ки, обоснованную Шлейермахером; для него понимание— это логическая проблема гуманитарного познания, а не пси­хический процесс «вживания». Но это же отличает «пони­мание» у Вебера от Зиммеля и от «понимания другого» Аль­фреда Шюца.

Цель гуманитарного познания заключается в познании значения, которое имеет для нас жизненная реальность, все­гда индивидуальная, в определенных частных связях. Тем самым Вебер не выступает против каузального познания как такового, поскольку для него, пожалуй, речь идет о позна­нии причин, во всяком случае, причин поступков. Цели по­ступков —это тоже причины. Но наблюдатель может не толь­ко констатировать причины поступков, он также может и хочет их понять. Вебер не счи гал невозможным существова­ние социальных законов, но они для него — средство позна­ния, а не сама цель гуманитарного познания.

246