Развитие исторической науки в Словакии

Становление и развитие словацкой историографии происходило прежде всего на базе Братиславского университета. В отличие от большинства представителей чешской буржуазной историографии, рассматривавших словаков с позиции этноцентризма как ветвь единой чехословацкой нации, часть словацких ученых отвергала взгляды на историю Словакии лишь как на привесок венгерской, а затем чешской истории, отмечала своеобразие и самобытность развития Словакии и расходилась во взглядах с проводниками идей чехословакизма.

Наиболее видный представитель словацкого позитивизма Даниел Рапант (род. — 1897) уже в одной из своих первых работ выступал за выделение истории Словакии из чехословацкой истории и выступал за признание словаков отдельной нацией. В качестве одного из аргументов Рапант приводил кодификацию словацкого литературного языка в XIX в. Процесс национального возрождения он трактовал с буржуазно-идеалистических позиций, сводя его к литературно-культурным аспектам.

Разработку проблемы словацкого возрождения Рапант продолжил в работах о мадьяризации Словакии и особенно в труде о словацком национальном движении в период революции 1848— 1849 гг. В 1937 г. появился первый том этой работы, касавшийся «словацкой весны» 1848 г. В нем проявились слабые стороны позитивистской методологии — фактографизм и бессилие перед огромным объемом собранного материала. За изложением фактов терялась авторская мысль. В оценке Рапантом венгерской революции и роли в ней словацких деятелей сказались его национализм и буржуазный субъективизм.

Бранислав Варсик (род. — 1904) занимался словацко-чешскими связями в средние века. В одной из монографий (1932) он исследовал влияние гуситского движения на Словакию, историю Трнав-ского университета, осветив роль словацкого элемента в его развитии. Существенный вклад внес Варсик в изучение проблемы возникновения городов в Словакии, их социально-экономической истории и национального состава их жителей. Он убедительно доказал, что развитие словацких городов началось задолго до про-ликновения сюда немецких колонистов. Средневековый словацкий город и немецкую колонизацию изучал также Александр Гушчава (1906—1969), специалист в области палеографии.

* * *

Как видим, в межвоенный период и в годы второй мировой войны представители марксистского направления положили начало применению материалистического метода к изучению национальной истории. Что касается буржуазной исторической науки, то она не смогла преодолеть симптомов методологического кризиса. В оценке важнейших моментов истории страны четко выявились расхождения между консервативным и либерально-демократическим направлениями буржуазной историографии.

Глава 3. Югославская историография

Карасев В. Г., Макова Е. С., Тесемников В. А.

Условия развития исторической науки

Политические и социально-экономические отношения в буржуазно-помещичьем Югославском государстве на протяжении всего межвоенного периода характеризовались острыми национальными и классовыми противоречиями, которые затрагивали все сферы жизни общества и влияли на историческую науку. Однако общие-условия ее развития в целом улучшились. Наряду с существовавшими в Белграде и Загребе научными центрами появились новые. Значительно пополнились ряды историков, расширилась тематика исследований.

В 1927 г. было создано Югославское историческое общество. Его филиалы развернули свою деятельность в Белграде, Загребе, Любляне, а также в Нови Саде, Скопле и Цетинье. В 1938 г. в Любляне открылась Словенская академия наук и искусств. Продолжали свою деятельность Сербская академия наук и университет в Белграде, Матица сербская в Нови Саде, Югославянская академия наук и искусств и университет в Загребе.

Эти научные центры выпускали периодические издания. Среди них был и «Глас» — орган Сербской академии наук, имевший историко-филологическую серию. С 1921 г. историко-филологическое-отделение философского факультета Белградского университета издавало сборники трудов по литературе, языку, истории и фольклору. Югославянская академия наук и искусства выпускала ряд сборников «Rad» («Труд») и «Starine» («Древности»). Правда, по сравнению с предшествующими годами общее количество научных публикаций академии в межвоенный период сократилось. Статьи историков продолжало печатать старейшее научное издание «Летопись Матицы сербской». Появились и новые издания: «Записи» («Записки») в Цетинье и «Гласник Скопског науч-ног друштва» («Вестник научного общества в Скопле»), также публиковавшие работы по истории. Сборники и альманахи со статьями по национальной истории выходили и в других городах страны.

Рост числа научных центров, периодических изданий и отдель-ных работ создавал картину оживления исторических исследований. Однако социально-политическая атмосфера буржуазного государства и слабая материальная база сдерживали развитие исторической науки. Созданный в 1935 г. Югославским историческим обществом « угословенски исторщски часопис» («Югославский исторический журнал») так и не стал изданием, которое освещало бы историю всех югославских народов. Областнический принцип исследований оставался определяющим на протяжении всего межвоенного периода. Проблематика их в масштабах страны не координировалась. Большая часть работ касалась частных вопросов. При этом преобладали сюжеты из истории средних веков и XIX в. В методологическом отношении югославская историография не поднялась выше уровня, которого она достигла в начале столетия.

В Югославии в межвоенный период работали многие русские ученые-эмигранты. Они следовали традициям русской буржуазной науки. Ими внесен заметный вклад в развитие вспомогательных исторических дисциплин: А. Соловьев и В. Мошин много сделали в области дипломатики и палеографии, Д. Сергиевский — в области нумизматики. Над проблемами византиноведения плодотворно работал Г. А. Острогорский (1902—1976). Русско-сербские и русско-черногорские связи изучал А. Л. Погодин. Исследованием истории права славянских народов занимался Ф. Тарановский.

В исторической науке межвоенной Югославии сложилось несколько направлений — буржуазно-консервативное, буржуазно-либеральное, реформистское и марксистское.