Прогрессивное направление в немарксистской историографии

В середине 30-х годов как реакция на кризис буржуазного историзма оформилось прогрессивное направление в немарксистской историографии. Несколько историков младшего поколения, находившихся в оппозиции к официальной историографии и в той или иной степени сближавшихся с рабочим движением и зарождавшейся марксистской историографией, объединились в 1936 г. в Историческую группу. В нее входили Я. Вавра, В. Гуса, О. Ржига, Я. Харват и др. До мюнхенской катастрофы они успели подготовить и издать три сборника «История и современность». Они высказывали неудовлетворенность оторванностью школы Голла от актуальных проблем современной общественной борьбы, отмечали методологическую беспомощность буржуазной историографии и скептически оценивали возможности ее выхода из кризисного состояния.

Наиболее сильными сторонами в деятельности группы были отрицание позитивизма, критика взглядов Пекаржа, стремление осмыслить исторический процесс с позиций, близких. к историческому материализму. Отвергнув позитивизм школы Голла, ее эмпиризм и простое описание событий, Историческая группа сосредоточила свои усилия на методологии. На заседаниях группы дискутировались такие вопросы, как марксистское понимание ис» торического процесса и классовой борьбы, социальная психология и психоанализ, развитие социологического позитивизма и структурализма и др. Историческая группа сблизилась с марксистскими публицистами (в ее работе принимал активное участие К. Конрад).

Однако в целом представления группы о марксизме были еще упрощенными, она лишь формально выдвигала на первое место социально-экономический фактор. Сказывалось влияние на нее школы «Анналов» (часть членов группы сотрудничала с историками этой школы), подчеркивавшей, что изучение истории с социально-экономической стороны не более важно, чем с морально-психологической, политической и культурной сторон.

Заслугой Исторической группы, и прежде всего задававшего в ней тон В. Гусы, было преодоление трактовки классовой борьбы как отрицательного фактора. Знаменательной в этом отношении была статья Гусы «Классовая борьба — табу чехословацкой историографии» (1937). Представители группы (прежде всего О. Ржи-га) отвергли также тезис буржуазной историографии о том, что в основе исторического процесса лежит национальный фактор. В годы оккупации они совместно с писателем В. Ванчурой создали литературно-историческую эпопею «Зарисовки по истории чешского народа» (т. 1—2, 1939—1940), вдохновлявшую патриотов на борьбу с фашизмом. В послевоенный период члены группы перешли на позиции марксистской методологии.

3. Неедлы в немарксистской историографии межвоенного периода занимал место на левом крыле. Одним из первых он выступил с критикой позитивизма школы Голла, а также историко-философских взглядов Масарика. Осознав ограниченность позитивистской методологии, он видел задачу историков не в простом фиксировании фактов, а в выяснении закономерностей. Он усилил демократические аспекты концепции Палацкого и выдвинул на первый план роль народных масс и социальных революций в истории. Под влиянием Великого Октября Неедлы выступил против отождествления подлинной демократии с буржуазной демократией. В основанном им в 1921 г. журнале «Var» («Bap») Неедлы высказал убежденность, что вместо отжившего буржуазного строя наступит социалистический. Оставаясь на позициях сформулированного им революционного демократизма, ученый принял сторону рабочего и коммунистического движения.

Оценку ключевых вопросов прошлого Чехии Неедлы давал через призму современности, и прежде всего Великой Октябрьской социалистической революции. Именно с ней Неедлы связывал подъем революционного движения народных масс и образование Чехословацкой республики. В статье «О национальной историографии» (1918) он выдвинул требования определить основные задачи исторической науки, выяснить соотношение роли народных масс наличности в истории. Выход из кризиса буржуазной историографии Неедлы видел в «коллективистском» подходе к исследованию исторического процесса, в изучении прошлого как истории простого народа.

К этому вопросу он неоднократно возвращался в 1920—1930-е годы, работая над многотомными монографиями о Б. Сметане, Т. Масарике и В. И. Ленине. Их деятельность он пытался раскрыть на широком социальном фоне эпохи. Для его подхода к истории была характерна также склонность к обобщениям. Однако Неедлы не смог преодолеть полностью влияния позитивизма, а отчасти и романтизма. Им переоценивалось влияние Масарика на развитие чешской науки. Сказывалось и тяготение к второстепенным фактам и деталям.

После оккупации страны гитлеровцами Неедлы эмигрировал в Советский Союз, где активно включился в научную и преподавательскую работу в Институте истории АН СССР и в Московском университете. Неедлы был одним из создателей и активных деятелей Всеславянского комитета, в его выступлениях развивалась идея славянской солидарности, имевшая большое значение для мобилизации сил славянских народов на борьбу с нацистской агрессией. Заметным был вклад Неедлы в уточнение стратегии и тактики национально-освободительной борьбы народов Чехословакии. Дальнейшую судьбу своей Родины он неразрывно связывал с миссией рабочего класса и его коммунистического авангарда как выразителей национальных интересов. Пребывание в СССР активизировало процесс формирования марксистских взглядов Неедлы.