34. Концепция столкновения цивилизаций с. Хантингтона.

Самюэль Хантингтон был выдающимся американским политологом. Он известен своим анализом отношений между военным и гражданским секторами, своими исследованиями переворотов и тезисом, что главные политические актеры в 21 веке будут цивилизации, а не государства.

Наиболее широкую известность Хантингтону принесла книга «Столкновение цивилизаций» (1996). Он предложил основание для понимания современных конфликтов. Оно имело культурный, а не идеологический или экономический характер. Это конфликт культурных идентичностей. Наиболее общий тип культурной идентичности Хантингтон и называет «цивилизацией». По его мнению, наиболее опасны конфликты, которые возникают на границе цивилизаций. Эти же границы определяют и контуры возможных союзнических политических блоков. Согласно Хантингтону, наиболее масштабные, важные и опасные конфликты произойдут не между социальными классами, бедными и богатыми, а между народами различной культурной идентификации».

Он полагал, что мир в настоящее время состоит из «семи или восьми основных мировых цивилизаций», а именно: китайской, японской, индуистской, исламской и западной, к которым «целесообразно добавить православную, латиноамериканскую и, возможно, африканскую цивилизации».

Концепция Хантингтона была особенно актуализирована после событий 11 сентября 2001 года. В целом, концепция Хантингтона, очевидно, направлена на то, чтобы доказать мировой общественности: центральной осью геополитики в будущем станет конфликт между Западом и другими цивилизациями.

35. Российская геополитическая мысль XVIII - нач. XX вв.

В XIX в. в связи с активным участием России в европейских делах — Отечественная война 1812 г., Венский конгресс 1815 г., разгром венгерской революции в 1849 г. — на повестку дня встал вопрос, является ли наша страна частью Европы, а значит, будет ли она разделять европейскую судьбу? Проблема «Россия и Запад» заняла умы российских историков, философов, публицистов. Тогда и произошел раскол в первичных геополитических представлениях между «западниками», или как их еще называли европейцами, и «славянофилами», сторонниками самобытного неевропейского развития России. Между этими крайними позициями существовал ряд промежуточных концепций. Географический фактор в этом расколе играл лишь роль фона, а главное различие лежало в области социально-культурного, цивилизационного развития страны и ее народа.

Позиции западников разделял и активно защищал А.И. Герцен (1812— 1870), который в полемике со славянофилами по поводу петровских реформ писал: «Не нужно ли возвратиться к общественному строю, который более соответствует славянскому характеру, и покинуть путь чужеземной насильственной цивилизации?» и отвечал на этот вопрос сугубо отрицательно. Проведенная Петром I «европеизация» России, считал он, уже не может быть вычеркнута из российской жизни.

А.И. Герцен полагал, поскольку судьбы России и Европы неразрывно связаны, то «будущее России чревато великой опасностью для Европы и несчастиями для нее самой, если в личное право не проникнут освободительные начала». Он отмечал, что общее у России и Европы — наличие противоречия между личностью и государством. Однако европейцы лишь поставили вопрос о нем, но не решили. России же предстоит решить этот общеевропейский вопрос. Если же Россия примирится «с существующим порядком вещей», т. е. с сохранением рабства, безропотной покорности и деспотизма, то «нет у нее впереди будущего».

Известно, что А.И. Герцен видел это общеевропейское будущее в социализме и в этом смысле следует понимать его утверждение, что «будущее России никогда не было так тесно связано с будущим Европы, как в настоящее время». Россия как составная часть Европы внесет в развивающееся на ее территории революционное движение «национальный элемент... — свежесть молодости и природное тяготение к социалистическим установлениям».

Иная позиция была представлена Ф.М. Достоевским (1821 — 1881). Он не отрицал положительных элементов петровской европеизации страны, но акцентировал внимание на последовавшем вследствие нее расколе между народом и высшим сословием. «Мы, — пишет Ф.М. Достоевский, — примкнули к европейской жизни и не сделались европейцами». Стало ясно, что «мы не в состоянии втиснуть себя в одну из западных форм жизни, ...нам чуждых и противоположных». Следовательно, русские нация самобытная и постольку он ставит задачу «создать себе новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей (курсив наш. — Н.А.), взятую из народного духа и из народных начал».

Почвенничество Достоевского не подразумевало вместе с тем возведение китайской стены от остального человечества, а служило для него лишь основанием видеть будущее России «в великой семье всех народов». Более того, говоря о некоей русской идее, он допускал, что она может быть «синтезом всех тех идей, которые с таким упорством, с таким мужеством развивает Европа».

Если Достоевский и ряд других литераторов колебались в выборе между европейской и особой судьбой России в мире, то наиболее радикальную позицию в этом вопросе занял Н.Я. Данилевский (1822—1886). Он дал географическое описание России с позиции процесс колонизации русскими сопредельных территорий. Отрицая завоевательный характер русской колонизации, он отмечал, что «большую часть пространства русский народ занял путем свободного расселения, а не государственного завоевания» и поэтому нельзя Россию представлять как колоссальное завоевательное государство».

Географическое положение России ничем не отличается от положения европейских стран, поскольку все они лежат на евроазиатском пространстве и то, что называется Европой, можно рассматривать как западный полуостров Азии. Пределы России, по Данилевскому, резко означены со всех сторон, за исключением западной, морями и горами и потому составляют «естественную область, только в огромных размерах».

На вопрос, принадлежит ли Россия к Европе, он отвечает: «Как угодно, пожалуй — принадлежит, пожалуй — не принадлежит, пожалуй — принадлежит отчасти и притом, насколько кому желательно». Смысл слова «Европа» для него «очень полновесен, только он не географический, а культурно-исторический, и в вопросе о принадлежности или непринадлежности к Европе география не имеет ни малейшего значения». И Н.Я. Данилевский заявил о необходимости для определения различий Европы и России ввести понятие «цивилизация».

Европа, по его мнению, принадлежит к романо-германской цивилизации, к которой Россия никакого отношения не имеет. Но это вовсе не означает, что европейская цивилизация — всечеловеческая цивилизация и единственный носитель прогресса, а Восток — полюс «застоя и коснения». «Деление на части света, — писал Н.Я. Данилевский, — есть деление искусственное, что единственный критериум его составляет противоположность между сушей и морем, не объемлющая собою всех других различий, представляемых физическою природой (различий топографических, климатических, ботанических, зоологических, этнографических и пр.), критериум, не обращающий даже на них внимания, что по одному этому уже, следовательно, части света не представляют и не могут представлять свойств, которые одну из них ставили бы в противоположность другой».

В доказательство своей позиции он приводит существование в хронологическом порядке десяти самобытных цивилизаций:

1)египетская;

2) китайская;

3) ассирийско-вавилонофиникийская, халдейская, или древнесемитическая;

4) индийская;

5) иранская;

6) еврейская;

7)греческая;

8) римская;

9) ново-семитическая, или аравийская;

10) германо-романская, или европейская.

Между рядом этих цивилизаций существовала преемственность, следовательно, прогресс человечества есть результат этого взаимодействия, а не достоинство и привилегия одной из них.

Россия же, считает Н.Я. Данилевский, к европейской цивилизации не принадлежит, поскольку «питалась своими соками из своей почвы». Вместе с тем Россия соседствует с Европой и «совершенная отделенность» от нее немыслима.

Но, по его мнению, Европа враждебна России не случайно или по воле кого-то из европейских государственных деятелей, а по причине естественного расхождения интересов.

Из анализа этой ситуации Н.Я. Данилевский делает по крайней мере два важных для России геополитических вывода: во-первых, надо определить враждующие в Европе страны и некоторых из них привлечь на свою сторону, тем самым ослабив силы других; и, во-вторых, надо стать ядром объединения против Европы славянских народов, что является исторической миссией России. Эта миссия становится еще более значимой, поскольку на «Русской земле пробивается новый ключ справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства».

Эти позиции Н.Я. Данилевского проистекали из-за враждебности европейских стран к балканской политике России и ее ближневосточным устремлениям. Сказалась и его тесная связь со славянофилами и соответствующее отношение к взглядам «западников» на российскую историю и действительность. Отсюда особая обостренность его видения социально-психологических черт русского народа и наличие сущностных противоречий в оценке роли православной церкви в российской истории.

Другие русские исследователи стали гораздо больше уделять внимание географическому фактору при определении положения судьбы России. Историк С.М. Соловьев (1820— 1879) не согласился с тем, что территориальное расположение государства не играет роли в его судьбе и доказал географическую предопределенность зарождения русской государственности и наиболее интенсивного хозяйственного освоения земель в центре Среднерусской возвышенности.

Именно поэтому возглавить объединение русских земель и создать крепкое централизованное государство суждено было Москве благодаря особенностям ее географического положения. В природно-климатических условиях данной местности он увидел решающий фактор, повлиявший на характер деятельности и форму организации населения.

Неблагоприятные природно-климатические условия этой местности приучала жителей к упорству и твердости, не обещая скорой награды за вложенный труд. Природу России, по сравнению с Западной Европой, Соловьев назвал «мачехой», а не «матерью» для ее народа. Отсюда он делал вывод о том, что причины отставания России определены гораздо более суровыми условиями жизни, чем у западноевропейских народов. Русскому народу пришлось вести жестокую борьбу за выживание и в полном смысле слова отвоевывать жизненное пространство у природы. Это наложило особый отпечаток на весь уклад его жизни.

Значительный период истории России, считал он, прошел под знаком борьбы русских с нашествиями степных народов. Борьба русского «Леса» с южной «Степью» стала составной частью жизни русского государства. Процесс расширения его в ходе колонизации, направленный на юг и восток, был тесно связан как с защитой от «Степи», так и с необходимостью поиска более благоприятных для жизнедеятельности народа территорий. В отношении Европы СМ. Соловьев считал Россию ее восточной границей с Азией. Судьбой России было определено защищать европейские народы от азиатской опасности.