3. Место и роль информационного противоборства в общей стратегии ведения современной войны.

Обращение к более "полезным" вооружениям - как для действительного их применения в возможной войне, так и для сдерживания вероятного противника угрозой их применения и нанесения неприемлемого ущерба - самым непосредственным образом может сказаться на характере и содержании будущей войны. Происходят глубокие перемены в военно-технической области. Информационное противоборство проявляется в ней опосредованно - через информатизацию средств вооруженной борьбы и повышение их возможностей. Вооруженные силы XXI-го века, имеющие оружие и военную технику нового поколения, способны будут решить главную задачу войны - добиться разгрома вооруженных сил противника - без оккупации территории противника. Впервые такой военно-стратегический замысел был реализован в ходе войны в Персидском заливе. Более или менее внезапно начинаемая война будет представлять собой ряд широкомасштабных разведывательно-огневых операций без применения ядерного оружия, в ходе которых будут последовательно выводиться из строя элементы системы управления войсками и оружием противника, его ракетно-ядерные средства, а также важнейшие объекты государственного управления. В последующем нападающая сторона сосредоточится на завершении разгрома и уничтожении оставшихся и вновь выявленных сил и средств разведки, управления и связи, РЭБ как основы информационного противоборства, а также подвергнет мощным ударам вскрытые группировки войск противника. Далее можно ожидать нанесения ударов по основным административно-промышленным объектам противника. Все это время основная наземная группировка может и не пересекать рубежа государственной границы, выполняя задачи изоляции района военных действий. На отдельных направлениях могут создаваться районы обороны, удерживая которые, нападающая сторона будет сковывать группировку сил противника, заставит ее отказаться от проведения контр наступательных операций. Основные же силы будут находиться во втором эшелоне и резерве, чтобы подвижными маневренными группами своевременно выходить на угрожаемые направления в готовности отразить возможные контратаки противника и постоянно угрожать ему собственными прорывами на его флангах и в тыл. Вопреки распространенной у нас установки на достижение контроля над территорией противника ("цель не достигнута, пока солдат своим сапогом не вступил на землю противника"), в США этого и не планируют. Нанесение ими противнику неприемлемо высокого ущерба в ходе воздушно-космического нападения или в рамках серии отдельных разведывательно-огневых операций является достаточным основанием считать военную кампанию успешно завершенной. Отдельные черты военных действий будущего показала кампания, проведенная многонациональными силами в зоне Персидского залива. Но этот опыт все же не универсален. Остается целый ряд закономерных вопросов. Когда, например, в случае нанесения массированных скрытых ударов по информационному ресурсу противника средствами специального программно-технического воздействия начнутся первые операции начального периода войны? Как, например, будет проходить с учетом таких ударов стратегическая операция по отражению воздушно-космического противника или фронтовая противовоздушная операция? Какой размах и какую продолжительность приобретут эти операции? Как повлияет общая тенденция повышения роли информационного ресурса на определение перечня первоочередных объектов? Не выработано еще и единое понимание места и роли информационного противоборства в войне и мире. Нерешенным остается и вопрос о значении информационного противоборства для геополитической конкуренции между основными центрами силы.