Реформы Махмуда II

Последствия турецко-египетского конфликта вновь показали, на сколько тяжелым было политическое и военное положение Турции и на сколько усилилась ее зависимость от европейских держав. Не менее тяже­лым было ее экономическое положение; рост политической зависимости сопутствовал усилению экономической зависимости от крупных капита­листических стран.

Гнет феодалов, бесчисленные налоги и бесконечные войны продол­жали разорять население, в особенности крестьянство. Чума часто сви­репствовала по всей империи и уносила много жертв. Так было, например, в 1833—1836 гг.

Сельское хозяйство продолжало оставаться в крайне тяжелом состоя­нии. Но в нем все более заметным становилось новое явление — рост крупной частной земельной собственности (чифтликов) за счет тимаров и зеаметов, особенно в Европейской Турции. Это был результат проникно­вения в земледелие товарно-денежных отношений. По этой и другим при­чинам военно-ленная система землевладения пришла в полный упадок. В распоряжении многих тимариотов оставалось лишь по нескольку крестьянских дворов.

Положение крестьян в чифтликах было еще более тяжелым, нежели в тимарах, потому что они были вынуждены отдавать половину урожая собственнику чифтлика и сверх того платить ашар и другие налоги госу­дарству. Губительными для сельского хозяйства и разорительными для крестьян были закупки их продукции государством и пашами по прину­дительным ценам. Существовали государственные монополии на закупку пшеницы и шерсти.

И все же даже в условиях султанского феодального режима в турец­ком сельском хозяйстве появились ростки новых производственных отношений, которые со временем могли развиться в капиталистические. Формирование капитализма в деревне зависит от развития капиталисти­ческих отношений в городе. Что же представляли собой города Османской империи в тот период

В первой трети XIX в. в Турции было много крупных городов. Одних городов с населением свыше 20 тыс. человек в 1816 г. было 47, из них 8 с населением свыше 100 тыс. (Стамбул — 400 тыс., Каир — 400 тыс., Измир — 120 тыс., Токат и Адрианополь — по 100 тыс. и др.). Со второй четверти XIX в. в городах начали развиваться некоторые отрасли про­мышленности— текстильная, кожевенная, керамическая, производстве оружия. Регулярная армия была крупным потребителем местной промыш­ленной продукции. Прогрессивные процессы стали заметны и в самой промышленности; они выражались в росте разделения труда, в появление мануфактур и даже фабрик. В 30-х годах XIX в. в болгарском городе Сливене один болгарский капиталист открыл первую суконную фабрику, получив при этом ссуду от правительства. Разложение цехов зашло уж« далеко. Многие цехи оказались в зависимости от торговцев-скупщиков к которым нередко принадлежали сами верхи цехов. Таким образом в 30-х годах XIX в. в турецкой промышленности появились капиталиста ческие элементы, особенно заметные в европейской части страны.

Заметно оживилась внутренняя и особенно внешняя торговля, которая в свою очередь способствовала росту городов, расположенных на морских побережьях и на крупных внутренних торговых магистралях

Известное развитие промышленности и торговли привело к зарождению промышленной и росту торговой буржуазии. Отличительной особенностью этой буржуазии было преобладание в ней лиц нетурецкой национальности — греков, армян, болгар и других народов.

Однако на пути развития турецкой торговли и промышленной буржуазии уже тогда стал иностранный капитал. Пользуясь своим экономическим превосходством и капитуляционными привилегиями, иностранные капиталисты все более увеличивали импорт своих промышленных товаро: и вывоз из Турции сельскохозяйственного сырья. Ввоз английских и французских тканей отрицательно сказался на местной текстильной промышленности.

Социально-экономическое развитие Турции в первой трети XIX в. настоятельно требовало реформ в земельных отношениях и государственном строе. В реформах была заинтересована нарождающаяся турецкая буржуазия. Во многом ее интересы совпадали с интересами центрально власти, например в усилении централизации, в уничтожении сепаратизм феодалов, в упорядочении администрации, финансов, в создании хорошей регулярной армии.

Наиболее дальновидные представители правящих кругов Турции понимали, что в целях самосохранения необходимо провести ряд реформ. Такие реформы последовали в 1831—1839 гг. Они знаменуют новый эта в истории Турции.

В 1831 —1832 гг. началась окончательная ликвидация военно-ленной системы землевладения. Тимары и зеаметы были отобраны у леннико и присоединены к государственному фонду. Ленникам, сумевшим док} ментально доказать свое право на лен, была назначена денежная компенсация по государственной оценке. В противном случае лен отбирался безвозмездно. Подавляющее большинство отобранных ленов принадлежало к мелким и частично к средним владениям. Около 30% турецких ленников сумели превратить свои лены в чифтлики. Отобранные земли были оставлены в пользовании у крестьян, которые их обрабатывал! Значительная часть конфискованных земель, преимущественно опустошены, была пущена в продажу и скуплена богатеями городов за бесценно! Таким образом, по существу была проведена важная аграрная реформ; Ее осуществление затянулось до конца 40-х годов XIX в.

Ликвидация военно-ленной системы не означала уничтожения феодаль­ных методов эксплуатации крестьян. Издольная система эксплуатации крестьян, преобладавшая при тимарной системе землевладения, сохрани­лась и после реформы. Тем не менее, аграрная реформа была прогрес­сивным актом.

Ликвидация военно-ленной системы сопровождалась проведением административной реформы, так как прежняя система лежала в основе административного устройства Османской империи. По новой админи­стративной реформе 1834 г. страна была разбита на провинции по террито­риальному признаку — на эйялеты (области) и санджаки (округа). Эта реформа не устранила, однако, произвола местных начальников. Сохра­нившаяся порочная практика продажи должностей способствовала произ­волу.

В числе других реформ следует упомянуть унификацию таможенной системы в 1836 г., отмену государственной монополии на покупку пше­ницы и шерсти в 1838 г., создание в 1836 —1837 гг. министерств иностран­ных дел, внутренних дел, военного, учреждение постоянных посольств в Париже, Вене, Лондоне и Берлине. Были даже изданы указы, регла­ментировавшие внешность чиновников. Так, указ 1837 г. требовал сообра­зовывать длину усов с длиной бровей.

Европейское влияние начало сказываться на внешности населения городов. По словам одного современника, пестрые восточные одежды уступили место европейским темным кафтанам и узким панталонам, чалму сменила феска, размеры бород уменьшились. «Молодое поколение выс­шего турецкого сословия затараторило по-французски, картавя и жема­нясь; лакированные ботинки заступили место желтых туфель, босые ноги богатых женщин оделись в тонкие, хорошо натянутые чулки, и даже неко­торые талии, кажется, уже сжимаются корсетами. Развелись европейские экипажи на лежачих рессорах . . .».

Махмуд II старался показать, что он является сторонником равенства всех подданных без различия религии. Он первым из турецких султанов совершил поездку по европейской части империи (в 1837 г.). Там он при­нимал депутатов от мусульманского и немульсульманского населения, обращался к ним с речами о равенстве всех подданных империи, независимо от вероисповедания.

Реформы Махмуда II, проведенные сверху с целью укрепить султан­скую власть, не были направлены на облегчение положения широких масс трудящихся. Положение последних даже ухудшилось. Крестьяне особенно жаловались на рост податей и на воинскую повинность. Действительно, новые административные начальники, действуя по указанию правитель­ства, увеличивали налоговое бремя. При этом значительную часть собран­ных налоговых сумм они присваивали. Воинская повинность, предусмат­ривавшая 15-летний срок службы в армии, надолго отрывала рекрутов от семьи и хозяйства. Между тем, раньше крестьянин, призванный своим феодалом, воевал только летом, а на зиму возвращался домой. Реакцио­неры пользовались недовольством населения, чтобы срывать реформы. Иногда это им удавалось, Однако Махмуд II круто расправлялся со своими противниками, даже из духовенства.

Махмуд II подготовил новые реформы. Их разработкой была занята специальная комиссия во главе с крупным государственным деятелем, дипломатом Мустафой Решид-пашой, поклонником Запада. Но новый конфликт с Мухаммедом Али отвлек внимание султана в другую сторону.