Женщина в творчестве К.Д.Бальмонта поэтика, образ, миф - Шитова Т.П

На правах рукописи

Шитова Татьяна Петровна

ЖЕНЩИНА В ЛИРИКЕ К.Д. БАЛЬМОНТА: ПОЭТИКА, ОБРАЗ, МИФ

специальность 10.01.01 – русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Иваново 2003

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Тяпков Сергей Николаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Смирнов Вадим Андреевич

кандидат филологических наук, доцент

Коптелова Наталья Геннадьевна

Ведущая организация:

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Защита состоится «14» ноября 2003 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.04 при Ивановском государственном университете по адресу: 153025, Иваново, ул. Ермака, 39, ауд. 459.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета.

Автореферат разослан «9» октября 2003 г.

2

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На рубеже XIX – XX веков «одним из наиболее ярких мистических созвездий выкатилась на синие глубины неба поэзии – Вечная Женственность»1. В духовно-эстетических прозрениях поэтовсимволистов, в том числе и К.Д. Бальмонта, одно из главных мест занимал поиск «подлинной истины о женщине»2, по-разному претворившийся в их поэтическом творчестве.

Актуальность и новизна темы. Исследователей в последнее время привлекают разные аспекты бальмонтовского творчества, но малоизученными остаются проблемы, связанные с женственным началом в его лирике. Между тем, «одна из очевидных особенностей философии Серебряного века – всплеск интереса к проблеме женщины и женственности»3. Несомненно, что этот интерес связан не только с философской актуальностью темы, но и с изменением исторической ситуации в России в конце XIX – начале XX века: в стране отмечался подъем женского движения. В культурной жизни происходит осмысление этого исторического процесса. В художественной литературе «женский вопрос», тема женственности, образ женщины также приобретают колоссальную важность, появляются имена новых русских писательниц, открывших в своих произведениях «“шлюзы” тому мощному потоку личностного, индивидуального, обнаженнораскованного восприятия мира, на которое осмелился в искусстве только XX век»4.

Русский символизм представлял собой результат развития разных культурно-исторических тенденций эпохи, плод художественноэстетического опыта прошлого. В символизме соединились различные, порой диаметрально противоположные философские, эстетические и религиозные концепции, так или иначе сказавшиеся на осмыслении его представителями темы женщины, женственности, всепроникающего женственного начала.

1 Блок А. Собрание сочинений в 6 т. Т. 6. М., 1971. С. 113.

2 Иванов Вяч. По звездам: Статьи и афоризмы. СП б., 1909. С. 382 – 383. См. подробнее: Дзуцева Н.В. «Истина о женщине» в поэтическом контексте Серебряного века // Вестник ИвГУ. Серия Филология. 2001. Вып. 1. С. 18.

3 Рябов О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, 1997. С. 3.

4 Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе серебряного века // Преображение (Русский феминистский журнал). 1996. № 4. С. 158.

3

Водном из центральных стихотворений книги «Будем как солнце» лирический герой Бальмонта признается: «Я женщин, как высшую тайну люблю…». Этой любовью, по словам самого поэта, «насыщено все <...> литературное творчество». В той или иной мере, в той или иной форме поэт постоянно обращается к выражению важного структурного компонента его поэтического космоса – женского начала. Используя то мифологические, то архетипические, то биографические образы, Бальмонт пытается осмыслить мир в его полноте и цельности, объять его и в синхроническом, и диахроническом ракурсах. «Бальмонт размыкал герметизм апокалиптической дихотомичности русской культуры (и шире – культуры христианской), совпадая здесь с общими для Серебряного века поисками «целого» – в синтезе бинарностей <...>

впоглощении двух полюсов некоей “третьей целостностью” симбиотического, синестезийного или синергийного типа»1. Продолжая данную мысль, можно вспомнить слова Вяч.Вс. Иванова о том, что «двоичные противоположности (которыми насыщено творчество Бальмонта, и одной из которых и является женское начало. – Т.Ш.) надо

понять, чтобы потом их преодолеть и постичь то, что за ними или над ними»2. Женское начало становится одной из необходимых составляющих гармоничного бальмонтовского космоса.

Всвете актуализировавшихся в последнее время исследований женского начала представляется новым и значимым изучение именно этого аспекта творчества К.Д. Бальмонта.

Цель исследования – выявить женственное начало в лирике Бальмонта, проследить его развитие и достижение новых форм в кульминационный период творчества, определить роль женского начала

втворческом эволюционном процессе как смысло- и мифообразующего компонента, выявить и проанализировать средства воплощения этого начала в лирике.

Поставленная цель предполагает решение ряда задач:

– выявить способы выражения женского начала в лирике поэта;

– показать средства создания поэтического женского образа Бальмонтом;

– продемонстрировать специфику авторского мифа о женщине;

– определить место женского начала в художественном мире

поэта.

1 Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 5.

Иваново, 2002. С. 39.

2 Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. М., 1998. С. 385.

4

Учитывая специфику поставленных цели и задач, мы придерживаемся в своей работе системного подхода. Стараясь воплотить в данной работе подобный подход, мы используем ряд методов: сравнительно-исторический, герменевтический, мифопоэтический и отдельные элементы структурно-семиотического подхода к анализу текста.

Теоретико-методологической базой для диссертационного

Вяч.Вс. Иванова. Кроме того, были использованы исследования по истории символизма Л.К. Долгополова, А. Пайман, А. Ханзен-Лёве, Л.А. Колобаевой и др.

Материалом нашего исследования стали ранние сборники Бальмонта: «Под северным небом» (1894), «В безбрежности» (1895), «Тишина» (1898); переходный сборник «Горящие здания» (1900) и вершинный сборник «Будем как солнце» (1902). Круг текстов, очерченный данными сборниками, является той базой, на которой наиболее полно и глубоко можно проследить становление и расцвет лирического творчества Бальмонта, и, в первую очередь, роли женского начала в формировании художественного космоса поэта.

Творчество Бальмонта вполне соответствует эволюционной автохарактеристике поэта1. И описанная им логика развития является призмой, сквозь которую может быть рассмотрена лирика поэта.

В качестве дополнительных источников привлекаются статьи, прозаические произведения и письма Бальмонта.

Научно-практическое значение диссертации состоит в том,

что ее материалы, выводы и наблюдения могут быть использованы для дальнейшего исследования творчества поэта, комментирования его произведений, в лекционных курсах по теории и истории русской литературы конца XIX – начала XX веков, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству Бальмонта и проблемам анализа поэтического произведения.

Основные положения диссертации апробированы на заседаниях кафедры теории литературы и русской литературы XX века и на научных конференциях ИвГУ.

1 «Мое творчество началось Под северным небом, но силой внутренней неизбежности, через жажду безграничного, Безбрежного, через долгие скитания по пустынным равнинам и провалам Тишины, подошло к радостному Свету и Огню, к победительному Солнцу» (Бальмонт К.Д. Полное собрание стихов. Т. 1. М., 1909. С. VII – VIII).

5

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Приложения «Количественные данные по использованию солнечных и лунных символов в творчестве К.Д. Бальмонта», и списка использованной литературы, который содержит 240 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении содержится общая характеристика работы: обосновывается новизна и актуальность диссертации, оценивается степень изученности творчества поэта в аспекте избранной нами темы, формулируются цель, задачи и методы исследования.

ВI главе «Аспекты женственности в ранних сборниках К.Д. Бальмонта: становление и развитие», состоящей из четырех параграфов, сквозь призму символистской мифопоэтики рассматривается феномен женского начала в литературе Серебряного века и анализируются поэтические произведения первого периода творчества Бальмонта (сборники «Под северным небом», «В безбрежности», «Тишина»).

Впервом параграфе «Женственное начало, миф и поэзия символизма» рассматриваются вопросы единства поэтической личности

ипроизведения, и делается вывод о том, что данная парадигма позволяет наиболее адекватно объяснить особенности «единого жизненно-творческого текста Бальмонта».

Поэт, по воспоминаниям Е.А. Андреевой-Бальмонт, женское общество предпочитал всякому другому и, как сам говорил о себе, «любил любовь». Вместе с тем, как уже было отмечено, на рубеже веков актуализируется проблема пола, происходит всплеск интереса к проблеме женщины и женственности. Возникший в связи с воплощением в поэзии женского начала «мифологический код» напрямую связан с еще одной гранью творчества символистов, с мифотворчеством.

Поэт-символист – это творец, создающий свой собственный миф посредством символов, которые в основе своей являются свернутым мифом, поэтому основным знамением времени становится космоцентризм мироощущения художника (т. е. понимание мира как

единства человека и Вселенной). «Пальма первенства в разработке космической темы»1 в литературе символизма принадлежит Бальмонту, причем отличительной чертой бальмонтовских произведений является

1 Куприяновский П.В. Поэтический космос Константина Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Вып. 3. Иваново, 1998.

С. 6.

6

переплетение мирового, космического с русским началом, поэту свойственен «орфический, мажорный космизм» (Н.П. Крохина), который во многом и определил его место в русской литературе.

Исследователями отмечено, что в основе поэтического космоса Бальмонта лежат контрарные противоречия, дуали (coincidentia oppositorum М. Элиаде), которые направлены не на расщепление бальмонтовского мира, а на синтез и консолидацию этих начал в нем: «объединенная двойственность противоположностей не ощущается Бальмонтом как декадентски окрашенный душевный раскол», а является, как «гармоничная слиянность в едином универсуме самых разнообразных начал, в том числе и противоположных»1. Дуализм бальмонтовского творчества вписывается в контекст всей русской культуры, бинарный характер которой отмечают многие исследователи (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, Вяч.Вс. Иванов и др.).

Вместе с космоцентризмом, бинарностью русской культуры и идеями Ницше на творческую позицию Бальмонта, как, впрочем, и других символистов, оказал влияние В.С. Соловьев, его «первый подлинный и самый настоящий учитель»2. В диссертации анализируется применительно к данной теме соловьевская концепция любви.

Бальмонт не был одинок в своих поисках женственного начала: многие символисты (В. Брюсов, З. Гиппиус, А. Белый, А. Блок) в своем творчестве, так или иначе, обращаются к нему. Проанализированный материал позволяет в работе сделать вывод о том, что в литературе рубежа XIX – XX веков складываются определенные тенденции в изображении женских образов, тем и мотивов, ярко проявившиеся и в творчестве Бальмонта:

–возрождение интереса к мифу и мифотворчеству, связанное с воплощением в поэзии женственного начала;

–настойчивое стремление к единству, гармонии, ассоциирование идеала женщины с неземным образом Софии в различных его проявлениях, отчетливо выраженный космоцентризм;

–амбивалентность образа женщины. Она одновременно и идеал, несущий в себе жизнетворный, созидающий смысл, и разрушительное, гибельное начало (тенденция связана с дуалистическим характером русской культуры и русской литературы Серебряного века в частности);

–в творчестве Бальмонта, как и у других символистов, как это показано в работах современных ученых, «Вечно Женственное» претерпевает развитие от западноевропейского идеала поэтовменестрелей до русских национальных образов;

1 Тяпков С.Н. Некоторые особенности поэтической философии К. Бальмонта. С. 36. 2 Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 2000. С. 581.

7

– поэтический образ поэтов-символистов, в том числе и Бальмонта, зачастую отождествлялся с образом конкретных женщинвозлюбленных.

Во втором параграфе Сборник «Под северным небом»: формирование галереи женских образов анализируются в аспекте темы диссертации произведения начального этапа поэтического пути Бальмонта. Нами выявлена и проанализирована галерея женских персонажей: это и мифологическая Ариадна, и простая норвежская девушка, и сказочная русалка, и ветхозаветная Юдифь, и просто земная возлюбленная, зачастую наделенная биографическими чертами.

В двух циклах, посвященных Л.М. Гарелиной («О, женщина, дитя, привыкшая играть…», «Дышали твои ароматные плечи…», «Кошмар» и «Нет, мне никто не сделал столько зла…») и Е.А. Андреевой-Бальмонт («Я расстался с печальной Луною…», «Разлука»), поэтом созданы два различных образа женщины (в силу господства импрессионистических идей многозначности и изменчивости – одних из основных в поэтике рубежа XIX – XX веков). Первый – образ разрушительного, соблазнительного, хтонического начала, которое несет одновременно и наслаждение, и смерть, связанный с огнем как разрушительной силой. Второй – образ «бесконечно любимого друга», позитивный мотив «Вечной Женственности», связанный с архетипическими образами луны и воды (в количественном отношении лунных символов в первый период творчества Бальмонта больше, чем солярных, что иллюстрируется диаграммой в Приложении).

Нами отмечено, что бальмонтовская героиня «гарелинского» цикла, будучи двойственной, вызывает подобные, раздвоенные чувства у самого лирического героя. Амбивалентность женщины – это залог целостности и гармонии, того, к чему, как и Бальмонт, стремились многие поэты-символисты в своих произведениях. Это то состояние творческого и жизненного «гомеостаза», без которого невозможен путь к вселенской Красоте.

Наряду с образами современных ему или абстрактных женщин (синхронический срез) Бальмонт использует в своей поэзии многочисленные мифологические образы (Ариадны, Юдифи) (диахронический срез) для того, чтобы глубже раскрыть сущность женского начала и вписать собственные ощущения в общемировой контекст. Для поэта важно продемонстрировать общность человеческих культур, обязательность присутствия в них женского начала, как структурообразующего элемента, а также свою интеграцию в это общемировое пространство.

8

Проанализировав способы выражения женского начала на уровне текста, мы пришли к выводу, что Бальмонт создает стереоскопичные женские образы, используя разнообразные поэтические средства: эвфонические (ассонансы и аллитерации, анафоры) и ритмические (смену ритма, пиррихии, различные виды строф) приемы, синтаксические параллелизмы. Поэт не ограничивает свои мысли строгими формами рифмованного стиха и силлабо-тонического метра. Характерно, что он использует в стихотворениях данного периода («Разлука») и свободный стих (верлибр), который позволяет ему разнообразить ритмический рисунок размышлений о возлюбленной, спеть по-новому своеобразную песню о своих чувствах.

Разработка тем, связанных с любовью, утонченной эротикой, – одно из больших достижений поэзии Серебряного века. В работе отмечается тот факт, что Бальмонт в произведениях данного периода зачастую предвосхищает мистические прозрения младших символистов:

–любовь характеризуется поэтом одновременно и как физическое соединение, и как более высокий уровень «эротико-мистического слияния» (А. Ханзен-Лёве);

–мотив объятия со злом, олицетворяемый «в символе змеи»,

который «является как бы инициацией в область религиозномагического»1 в творчестве старших символистов, и который позднее приобретет громадное значение в поэзии А. Блока и Вяч. Иванова. Бальмонтовская женщина-змея – андрогинное, муже-женское существо, от которого лирическому герою невозможно ни уйти, ни отказаться. Идея андрогинности имеет свое выражение у Бальмонта и на уровне стихотворной формы (сонета);

– тема смерти в раннем творчестве Бальмонта преобладает в «ее инициационном аспекте» (А. Ханзен-Лёве), как она позднее будет доминировать в символизме («Смерть», «Смерть, убаюкай меня», сонет «Смерть»). В одних произведениях поэт отождествляет смерть с женским началом (образы матери, возлюбленной), следуя греческой, египетской и славянской традициям, в других – с мужским началом (образы воина и косаря, который косит человеческие жизни) – иудейская традиция.

В третьем параграфе «В безбрежности»: в поисках своего пути, продолжается анализ тем и образов, намеченных в предыдущей книге, и выявляются новые (возлюбленная-тень, Мадонна, Мать-Сыра-Земля), рассматриваются специфические поэтические приемы их создания, выявляется роль женского начала в становлении Бальмонта как Поэта.

1 Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм.

М., 1999. С. 327.

9

Второй раздел сборника «Любовь и тени любви» посвящен теме любви, но взгляд поэта в нем направлен под углом воспоминания, которое приносит лирическому герою страдание и раскаянье. Уже в самом названии раздела заявлены те образы-символы (любовь, тень), которые станут ключевыми в сборнике.

Бальмонт создает образы возлюбленной-тени («В пустыне безбрежного Моря…», «Первая любовь»), используя для этого излюбленные приемы символистов – оксюморон, выразительные эпитеты, создает романтическую обстановку с помощью пейзажа, родственного, по мнению Т. Новиковой1, кисти художниковпрерафаэлитов.

Стремясь выразить женское начало в разных его ипостасях, поэт использует разнообразные поэтические жанры и способы строфической организации стиха. Это и колыбельная песня («Баюшки-баю»), ритмико-стилистически организованная Бальмонтом согласно выбранному жанру; и триолет («Триолеты»), насыщенный использованием катахрезы, абстрактных существительных, слов, образованных путем присоединения приставки без (с)– к основе слова; и асимметричные пятистишные строфы («Оазис»), передающие ощущение «внутренней тревоги и беспокойства» (О.И. Федотов); и даже сочетание классического стиха с верлибром («Эльзи»), создающее впечатление народной скандинавской песни (лексические анафоры, аллитерации, ассонансы; образы из германо-скандинавской мифологии: эльфы, Тормодд Кольбрунарскальд, Торбьёрг Кольбрун).

Состояние «сопричастности», «изоморфности» поэтического текста и его творца вызывают у К. Бальмонта потребность по-разному организовывать субъектную структуру произведений. Поэт использует в стихотворении «Русалки» прием «ролевой лирики» (Б.О. Корман), позволяющий объективно выразить многоликое «Я» автора.

В цикле из двух сонетов «Поздно» лирический герой Бальмонта движется от вершин мироздания, сквозь четыре стихии все дальше вниз, как бы с неба под землю, подобно Орфею. Пройдя испытания, лирический герой оказывается в «донном» мире, и перед ним открывается возможность возвратиться преображенным к «музыке всемирного мечтанья» (К.Д. Бальмонт), а значит, опять к гармонии и космосу, так как «мир, – по Бальмонту, – есть всегласная музыка». Соприкосновение с женственным началом, усвоение его помогло лирическому герою пройти сквозь все испытания и, быть может, оно послужит толчком для его будущего возрождения.

1 См. подробнее: Новикова Т. «Прекрасная дама» в культуре серебряного века // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1998. № 1. С. 90 – 100.

10