В.Гошовский. У истоков народной музыки славян. Москва, 1971.
Введение
Первая задача данного исследования — создание специальной научной дисциплины, музыкального славяноведения.
В понятие «славяноведения» входит обычно комплекс наук, изучающих историю, язык, материальную культуру, литературу и искусство славянских народов.
ВНИМАНИЕ: под музыкальным славяноведением следует понимать науку, которая занимается СРАВНИТЕЛЬНЫМ ИЗУЧЕНИЕ МУЗЫКАЛЬНОГО ФОЛЬКЛОРА СЛАВЯН.
Задачи музыкального славяноведения:
1) выявление черт общности и различий (племенных и национальных) в музыкальном фольклоре славян;
2) реконструкция песенных архетипов и на их основе установление законов музыкального мышления славян;
3) рассмотрение фольклора как исторического источника, на основе которого выясняются этногенез, исторические связи и ассимиляции.
Отсюда — требования к изучению фольклора В СОВОКУПНОСТИ С ИСТОРИЧЕСКИМИ, ЯЗЫКОВЕДЧЕСКИМИ И ДРУГИМИ ДИСЦИПЛИНАМИ (археологией, этнографией, антропологией, лингвистикой), а также с МЕЛОГЕОГРАФИЕЙ И МУЗЫКАЛЬНОЙ ДИАЛЕКТОЛОГИЕЙ.
Географический аспект предполагает создание музыкально-этнического АТЛАСА славян.
Подобная задача будет способствовать целенаправленному собиранию славянского фольклора, классификации, систематизации материала, усовершенствованию каталогов, уточнению методов анализа.
Вопрос: настало ли время для решения подобных задач?
Музыкальная фольклористика возникла в середине 19 века. На каждом этапе ее развития вставали и решались разные проблемы. До сих пор единого музыкального славяноведения не было.
Для основания специальной дисциплины музыкального славяноведения необходимо:
1) обоснование теории и методологии;
2) определение принципов классификации материала;
3) проверка теории в собирательской практике.
Часть первая. Вопросы теории
1.Народная музыка как источник исторической информации
Главное условие научного исследования — достоверность источника информации. В этом отношении естественные науки в более выгодном положении, чем гуманитарные.
Особенно трудно обстоит дело в исторических науках, где источники часто не вполне достоверны. Доля догадок при любой реконструкции весьма значительна.
Археология и историко-сравнительное языкознание испытывают наибольший дефицит достоверных данных.
Раскопок в местах древних поселений славян ведется мало. До сих пор нет каталогов археологических находок. Нет атласов археологических культур. О духовной культуре славян можно судить по предметам быта, по характеру захоронений.
Лингвисты пользуются при изучении древнеславянского языка памятниками, написанными литературным языком образованных слоев, который был создан на основе языка славян, живущих в Греции (в г. Солуни). Церковно-славянский язык был чем-то вроде латыни для романских народов Римской империи.
Изучение «праславянского» языка — дело крайне трудное. Существование единого праславянского языка не доказано, но данные сравнительного языкознания и археологии позволяют допускать его существование.
Музыкальное славяноведение не может располагать даже такими данными. Весь материал — это песни, записанные в последние 100 — 120 лет.
Чтобы доказать жизнеспособность музыкального славяноведения, надо:
1) выяснить, каковы особенности народной традиционной песни;
2) в какой мере в ней могут содержаться следы музыкального мышления далекого прошлого;
3) что способствует консервации архаических черт.
В целом, надо определить, что представляет собой народная музыка как источник информации для исторической науки.
Народная песня = продукт устно-слухового музыкально-поэтического творчества народа. Оно создавалось его художественными средствами.
Народный певец, когда импровизирует, лишь воспроизводит по-своему бытующую традиционную песню. Даже тогда, когда он «творит» новую песню, он создает вариант чего-то, уже имеющегося в традиции.
Народный певец мыслит на собственном музыкальном языке, то есть на языке своего родного диалекта. Любое новое сочинение будет поэтому лишь новой комбинацией элементов этого диалекта. Создать принципиально новый напев народный певец не может, как не может заговорить на чужом языке.
Создание нового напева — очень сложный процесс. Гораздо чаще новые слова кладутся на уже известный напев. Вообще человеку более свойственно воспроизводить, а не сочинять новое.
Народные песни живут в народе во множестве вариантов, и сохраняют первооснову, выработанную коллективным народным мышлением. Местные варианты могут сильно отличаться друг от друга. Но мы в состоянии установить их АРХЕТИП.
ВНИМАНИЕ! АРХЕТИП — один из реально существующих мелодических вариантов, который рассматривается в качестве древнейшего и в котором содержатся основные элементы исследуемого песенного типа.
ПРОТОТИП — модель, созданный нами прообраз песенного типа (который можно рассматривать как потенциально существующую в музыкальном мышлении народа песенную структуру).
Особо важную роль в консервации напевов играет бытовая функция напевов. В народе не было песен, которые не имели бы своей прикрепленности.
Функция определяла тип и характер напева. Эмоциональное содержание отражено в напеве так же, как в любой другой знаковой системе. Поэтому по одному напеву можно определить жанр песни.
Наиболее прочна связь функции и напева в обрядовых, причитаниях, колыбельных. Менее определенна в эпических и лирических.
В обряде могли звучать только соответствующие обряду песни. Изменения должны были быть минимальными. Это обстоятельство способствовало большой консервации напевов на протяжении столетий.
Известны случаи, когда напевы сохранялись даже после утери народом своего родного языка (вследствие ассимиляции) или после исчезновения самого народа.
Следовательно, песни, которые исполняются коллективно (особенно обрядовые и трудовые) — это надежный материал для исследования далекого прошлого музыкальной культуры человечества.
Традиция в области музыкального фольклора всегда была живучей и сильной.