История международных отношений 1918-1999 гг. - Ди Нольфо, Эннио

единиц огнестрельного оружия, все более разрушительного . И, следовательно, страны, территорию которых сровняли с землей, и жертвы — сотни тысяч, а в конечном итоге — миллионы.

С точки зрения восприятия и массовой культуры война все в меньшей степени касалась только правящих классов и военн ых, в любом случае вынужденных сражаться, подчиняясь правилам призыва на военную службу. Она затрагивала всех граждан и оказывала на них разнородное воздействие: разжигала национа лизм

èненависть по отношению к противнику; подталкивала к уча с- тию в военных действиях; порождала ошибочное представлен ие о войне как о средстве решения политических конфликтов; при водила к пониманию того, что жизнь всех государств зависит о т субъективных расчетов небольшой группы правителей и, сле довательно, ставила вопрос о контроле за действиями этих руко водителей. Первая мировая война, таким образом, превращала так же

èмеждународную политику из царства тайной дипломатии в о б- ласть, открытую для демократического контроля, или, по кра й- ней мере, для требования контроля, которого на практике, од нако, было трудно достигнуть. С другой стороны, война вынудил а правителей использовать более утонченные, а зачастую и об ман- чивые средства для достижения ставшего необходимым обще - ственного консенсуса. Все это в результате привело к восп еванию противоположных ценностей, таких, как пацифизм и интернац ионализм или же национализм и милитаризм, что способствовал о отдалению культуры простого народа и даже размышлений ин - теллектуалов от действительно фундаментальных ценносте й человечества.

Не менее важными были социальные перемены. В течение четырех или пяти лет миллионы людей, принадлежавших к бол ее молодым и поэтому более активным в производственном отно - шении поколениям, были оторваны от своих привычных заняти й

èпоставлены под ружье. По возвращении они должны были интегрироваться в гражданскую жизнь, забыв о привычках и об разе мышления, связанных с военной службой. Однако не всегда эт о возвращение оказывалось легким; часто оно сопровождалос ь долгими периодами безработицы и дезадаптации, которые вытал кивали людей на обочину социальной жизни или же приводили к разжиганию политических страстей. Рождался мир «ветеран ов» и «ветеранства» как новых социальных категорий, которыми н ельзя было пренебречь, поскольку они охватывали миллионы молод ых людей и целых два поколения.

Не все те, кто возвращался с войны, были так же здоровы, как уходившие на войну. Инвалидов и раненых на поле боя на-

считывалось в Европе несколько миллионов; часто они были нетрудоспособны и всегда заслуживали поддержки нации. Вста вали проблемы коллективного вспомоществования, которые долж но было взять на себя все общество и которые имели очень высо кую цену, как в финансовом отношении, так и с точки зрения норма - лизации социальной жизни. Не менее важной была проблема с е- мей жертв войны. Часто у погибших оставались только плачу щие родители, потерявшие опору на молодую рабочую силу. Их дох од таким образом уменьшался, а горе росло, однако при этом оно не принимало такого драматического характера, как в том случ ае, когда погибшими были мужья или отцы семейств, у них остали сь жены и дети, предоставленные в решении проблем своего буд у- щего самим себе. Это были почти всегда очень молодые жены и дети, которым надо было заново устраивать свою жизнь — нов ый социальный класс (масштабы явления позволяют использова ть этот термин) сирот и вдов войны. До 1914 г. никто не думал, что эта проблема станет одной из основных в последующий за во енными сражениями период.

Были также и экономические последствия. В каждой стране длительная война привела к тяжелым лишениям с точки зрени я условий жизни. Еще более серьезными оказались последстви я в системе производства, которую пришлось перестроить в соо тветствии с потребностями военной экономики. С макроэкономич еской точки зрения эта перестройка не всегда была негативны м явлением в стратегическом плане, поскольку она привела к укреплению тяжелой промышленности, в особенности металлур - гии, и росту прибылей, которые в послевоенный период могли быть инвестированы в восстановление экономики. Однако в смысле непосредственных последствий война деформировал а экономическую жизнь всех стран, изменив структуру потреб ления, а также состав рабочей силы. Впервые старикам и женщинам пришлось заменить молодежь. С точки зрения эмансипаци и женщин это было, вероятно, позитивные явление, однако оно я в- лялось, конечно, отклонением, не являвшимся функциональны м для экономической системы мирного времени. Таким же образ ом можно рассматривать как позитивные активные усилия по об новлению и модернизации предприятий, связанные с военными по - требностями, в результате которых в момент перехода к мир ной экономике и после преодоления трудностей этого переходн ого периода была создана система новых промышленных предпри я- тий и самых передовых технологий.

Однако в целом экономическая система перенесла сильное потрясение, от которого она с трудом оправилась и которое усу-

губилось также в результате революционных испытаний пос левоенного периода. К этому добавились проблемы перестройки э кономики, никогда в прошлом не представавшие в столь целост ном виде. Еще не было разрушений, сравнимых с теми, что стали к 1945 г. следствием Второй мировой войны, однако уже тогда все территории, по которым прошли войска, и все те (достаточно ограниченные), что подверглись воздушным бомбардировкам , столкнулись с проблемой восстановления зданий и инфраст руктуры. Готовиться к миру означало приступить к решению зад ач, связанных с восстановлением.

Все это ставило в повестку дня различные внутренние и меж - дународные проблемы. Военные расходы вынудили правитель ства различных стран усилить налоговый пресс. Но прежде всего они заставили их прибегнуть к помощи международного финансо вого рынка. Великобритания, страна, наименее пострадавшая от т ягот, связанных с военными действиями, являлась первым финансо вым рынком союзников; в меньшей степени таким рынком выступал а Франция. К концу войны Великобритания предоставила союзн и- кам займы на 1740 миллионов фунтов стерлингов; Франция — на 355 миллионов. Эта задолженность внутри союза сопровождала сь параллельной задолженностью Великобритании, Франции, Ит а- лии и других стран антигерманского блока Соединенным Шта там. Проблема уменьшения обязательств по задолженности сохр анялась в течение ряда лет и превратилась в порочный круг, когда по бедители соединили в одной запутанной триаде возвращение вое нных долгов с выплатой немецкой стороной соответствующих реп араций для компенсации платежей по окончательным расчетам.

За сценой (или на авансцене?) всех этих событий вырисовывалась новая ситуация, сложившаяся в России после революц ий 1917 г. и, в особенности, после Октябрьской революции. Если кто-то и находился во власти иллюзии, что революция потерп ела поражение или на худой конец оставалась в границах старой царской империи, то эта иллюзия быстро рассеялась. Рабочее дв ижение имело слишком глубокие корни в индустриальных страна х и поэтому часть социалистического движения не могла не поч увствовать притягательную силу призыва, брошенного Ленины м. Отголоски революции в Германии и на Балканах, чарующее во здействие, которое она оказала на итальянских и французских л евых; влияние, испытываемое даже теми социалистическими партиями, которые из принципиальных соображений отвергали насиль ственные и противоречащие демократической традиции западного социализма формы борьбы и концепцию, состоявшую в том, что диктатуру пролетариата следует насаждать с помощью пере воро-

тов, подобных тому, что был осуществлен Лениным и его соратниками против российского Учредительного собрания — все это не способствовало уменьшению привлекательности партии, провозглашавшей себя представительницей трудящихся для вс его мирового социализма. Каждая европейская страна должна бы ла считаться с собственной внутренней ситуацией; страны-поб едительницы кроме того должны были найти общий способ противостоять ситуации, сложившейся в России, при этом они вовс е не были едины в мнении о том, что же надо препринимать по существу. Хотя в мирных конференциях не участвовал ни оди н представитель революционного правительства, проблема р еволюции всегда присутствовала — и как всеобщая обеспокоеннос ть, и как конкретная проблема, оказывавшая воздействие на выра ботку подхода к отношениям с Германией и, более того, подхода к ре - шению проблем, касавшихся Центральной и Южной Европы.

В действительности, с точки зрения сложившейся политичес - кой ситуации, обстановку, в которой приходилось вести пер еговоры о мире и осуществлять реконструкцию европейской пол и- тической системы, определял в конечном счете исключитель ный масштаб политико-институциональных изменений, имевших м есто в результате войны в Центральной, Восточной и Южной Европ е. Четыре империи исчезли или же находились в состоянии полн ой агонии. Потрясенная поражением Германская империя стала демократической республикой. Российская империя была разр ушена революцией. Однако как Германия, так и Россия, а также терри - тории, от них зависевшие, в основном сохраняли свою целост - ность (за исключением территорий, которые победители отн яли у Германии, и без учета существовавших сомнений относитель но возможных последствий окончательной победы большевистс кой революции).

Совершенно иной была ситуация, вызванная крахом АвстроВенгерской империи, завершившимся возникновением некое го временного устройства, неустойчивого и неопределенного . И столь же сложной была ситуация, связанная с окончательным кризи сом Оттоманской империи, которая, хотя все еще существовала н а карте, была окружена врагами, лишившими ее значительной ч асти территорий, что и привело к ее распаду. Это был институцион альный и династический переворот — вряд ли это было ранее воз - можно в Европе. Династии, находившиеся у власти веками, исч е- зали в одно мгновение в результате военного поражения. Та ким образом, не только русская революция, на также и институци о- нальные изменения порождали новые проблемы. В такой общий контекст вписывались конкретные вопросы, которые должна была решить Парижская мирная конференция.

Главную задачу государственных деятелей, собравшихся в П а- риже 18 января 1919 г. для переговоров о заключении мирных договоров, следует рассматривать в свете решений, которые о ни предлагали для всех этих проблем. Точнее, они пытались выя - вить, каким образом в этих проблемах отражались конфликты, породившие развязывание войны.

Выявление таких конфликтов, то есть поиск причин Первой мировой войны, позволяет определить постоянные или вновь возникающие пункты противоречий, или же проявления сопер - ничества, порожденного разными темпами роста (или кризис ом) крупных и средних держав, составлявших европейскую между народную систему. Это позволяет также более ясно понять глу бокое соперничество, вызванное ростом мощи Ггермании. Он обостр ил противоречия с Францией, привел к морскому и колониальном у противостоянию с Великобританией, вызвал обеспокоеннос ть России относительно будущего Балканского полуострова и Оттоманской империи, породил соперничество с другими индустр и- ально развитыми европейскими странами. В конце концов Гер - мания создала прочный и компактный демографический фрон т. Тем более компактный, поскольку кризис Габсбургской импе рии, обозначившийся между 1859 и 1866–1967 годами, начиная с 1879 г. породил тесный и длительный союз, который на практике огр а- ничил свободу маневра Австро-Венгерской империи, связав е е обязательствами и подчинив Германской империи.

Росту германской мощи противостояли старые и новые соперники. Старые, такие как Франция, которая с 1871 г. мечтала о реванше; новые, например, панславистски настроенная Росси я, оказывавшая давление на небольшие балканские нации, дина сти- чески не связанные с Берлином, побуждая их видеть в австро -гер- манской оси не только препятствие для их роста, но и потенц и- альную угрозу после того, как Германия установила протект орат над Оттоманской империей. Проект железной дороги Берлин— Багдад почти наглядно выражал задуманную экспансию с цел ью господства, на пространстве от Берлина до Индийского океа на, где находилось новая точка столкновения интересов (помим о тех, что существовали в Северном море и в целом в Атлантике), с другим новым противником, Великобританией, которая пятна д- цать последних лет наблюдала за тем, как ее давний, на протя жении всего XIX века, союзник превращается в конкурента в обла сти промышленности, торговли и внедрения новых технологий. Ко г- да германская мощь проявилась на море и получила там нову ю подпитку, соперничество с Британией стало неизбежным. Так им

образом на предвоенном континенте сформировалась новая взрывоопасная сила, обладавшая необходимыми средствами и исходными позициями для того, чтобы ее восприняли как угроз у. Старых и новых противников Германии подталкивали таким о б- разом к союзу, который, нанося ей поражения, ограничивал бы риски, подтачивал бы новую силу.

Если старые соперничества были очевидны и предсказуемы, то именно новые противоречия придавали динамизм антигер манской коалиции. Соперничество с Британией, проявившееся, к огда стал очевиден глобальный масштаб существующей угрозы , и соперничество с Россией, которое восходило к традиционны м континентальным противоречиям, порождалось прежде всег о таким неожиданным противодействием как утверждение славя нских народов, таких как сербы и болгары, и вековым проектом разв ала Оттоманской империи. Тевтонское клеймо на Османской импе - рии, ставшее еще более очевидным после революции младотур ок в 1908 г., отодвинуло на второй план колониальные противоре- чия (как это, впрочем, уже произошло с Францией и Великобри - танией в 1904 г.), и создало благоприятные условия для поиска разумных компромиссов на важных, хотя и не имеющих первос тепенного значения территориях (таких, как Персия, Афганистан и другие объекты англо-русского соглашения 1907 г.).

К этой совокупности основных конфликтов, породивших в 1914 г. войну, добавились другие кризисные моменты: одни были связаны с главными конфликтами, как, например, напряженность на Балканах и проявления национализма в Центрально й Европе (Польша, Богемия—Моравия, Словакия); другие, потенциально неустойчивые вследствие объективной двойственн ости проявившихся интересов, как это было в случае Италии.

Поражение, понесенное державами Центральной Европы в 1918 г., теоретически позволяло преодолеть довоенную напряже н- ность за счет Германии и против Германии. В действительно сти новые явления, созревшие или проявившиеся во время войны, ограничили свободу маневра победителей и впервые опреде лили то, что ни одна европейская держава не могла больше решить самостоятельно проблемы, связанные с мирными договорами и с определением нового соотношения сил на континенте.

В самом деле, Парижские мирные договоры лишь отчасти устранили причины войны. Вероятно, это объяснимо, поскольку победа не означала debellatio (то есть исчезновения в качестве государства) Германии, но приобрела форму перемирия, подпис анного 11 ноября 1918 г. Германией с Соединенными Штатами и державами Антанты на основе «14 пунктов» Вильсона, однако

с оговоркой союзников относительно репараций и свободы н авигации. Это также объяснимо, ибо на Западе победители прило - жили больше усилий для демонстрации масштаба своего успе ха, в то время как исчезновение трех империй в Центральной и Во с- точной Европе сделало менее ясными направления построен ия нового европейского порядка. В итоге новый европейский по рядок не был построен, а возникли, напротив, новые причины для антагонизма — возможно, меньшие, но не менее острые и, вероятно, более опасные — которые добавились к накопившимся проявлениям недовольства, подпитываемым несбывшимися о жиданиями. Теперь, по прошествии стольких лет, поражает, поче му авторы Парижских договоров не отдавали себе отчет в том, ч то они создают новый «беспорядок», содержавший в себе более многочисленные и серьезные причины для конфликта, которы е Лига Наций, конечно, не сможет устранить. В самом деле, сово - купность этих договоров не обеспечивала окончательного результата, а предоставляла только некую передышку, паузу, во вре мя которой европейские противоречия вновь проявились в обо - стренной форме, а за пределами Европы назрели перемены, представшие в конце концов в качестве доминирующих элеме н- тов новой глобальной ситуации.

1.2.Лига Наций

Ñточки зрения американского президента В. Вильсона, сыгравшего определяющую роль в первые месяцы Парижской конф е- ренции, предпосылки европейской реконструкции заключал ись в осуществлении некоторых программных положений, содержа в- шихся в военном «манифесте» Соединенных Штатов, а именно —

âсоздании организации, которая, институционализировав м еждународные конфликты, облегчила бы возможность их мирного р азрешения или сделала бы возможным коллективный ответ, напр авленный на пресечение действий агрессоров или на их военно е поражение. В прошлом выполнение этой задачи отводилось та й- ной дипломатии с ее утонченными методами. Однако с 1917 г.

именно против нее было развернуто наступление (часто нос ившее демагогический характер) тех, кто усматривал в ней гла вного виновника возникновения цепи обязательств, сделавшей в 19 14 г. неизбежным развязывание войны. Вследствие разнородного давления, направленного на формирование более демократичес кой процедуры принятия решений в сфере международной полити ки, обращалось внимание на симптом, хотя и важный, но без понимания того, что он лишь выражал более глубокие тенденции.

Предполагалось, что для устранения такого симптома (в над ежде уничтожить «зло» «великодержавной политики») была необх одима «открытая» псевдодипломатия (как этого потребовал Вил ьсон в первом из своих «14 пунктов»), воплощенная в «Лиге Наций», явившейся плодом интернационализма американского прези дента.

Однако была ли Лига Наций в самом деле организацией, способной утвердить мировое видение проблем, или ее сразу за хлестнули грубые реалии политики силы? Учредительный документ Лиги Наций (Covenant — устав) был включен в текст Версальского договора в качестве его первой части. В своих 26 статьях о н содержал положения, следование которым должно было спосо б- ствовать мирному разрешению конфликтов еще до того, как к а- кая-либо страна—член Лиги сочтет себя вправе прибегнуть к силе, а также положения, направленные на пресечение агрес сии, как только одно из государств-членов или другие государст ва, не входящие в организацию, поставят себя в положение «наруши в- ших договор», то есть прибегнут к военным средствам для ре шения своих проблем.

Основными органами Лиги являлись Ассамблея, Совет и постоянно действующий Секретариат (ст. 2). Ассамблея формиро валась из представителей всех стран-членов и не имела четко очер- ченных полномочий. Совет состоял из представителей «осно вных держав-союзниц и объединившихся с ними государств», а так же из четырех других членов, назначаемых Ассамблеей на основ е ротации, однако на произвольных основаниях. Его состав мог и зменяться простым голосованием той же Ассамблеи. Совет заним ал ключевое положение в системе органов Лиги, поскольку он м ог заниматься «любыми вопросами, которые входят в сферу комп е- тенции Лиги или касаются мира во всем мире». Как Совет, так и Ассамблея принимали свои решения единогласно, за исключе нием сторон, вовлеченных в конфликт. Задачи Секретариата не уточнялись, однако подразумевалось, что они состояли в ко ординации деятельности организации.

В целях поддержания мира предусматривались превентивны е меры (третейский суд, посредничество, вмешательство Сове та, приговоры постоянной палаты международного правосудия, имевшие юридическую силу — ст. 11–14), а также политическое вмешательство Совета; в случае нарушений международного права, не нашедших мирных способов разрешения, принятие ряда санкций — от экономических и торговых вплоть до использов а- ния военной силы (ст. 15 и 16), которую должны были предоставить государства-члены по требованию Совета. Другие нормы способствовали поддержанию мира косвенным образом. Они к а- сались обязательства не заключать секретных договоров и пере-

смотра договоров, ставших неактуальными или оказавшихся не выполнимыми; обязательства содействовать разоружению; у чреждения мандатов Лиги в качестве модели реформистского реш ения и, в отдельных случаях, мирного перехода к независимости к олониальных стран.

Система, созданная Лигой Наций, основанная на принципе коллективной безопасности, была весьма характерным проя влением благородного продвижения в направлении институцио нализации международных отношений с целью вписать их в юриди- ческую схему, способную возобладать над силой и дать гара нтии адекватного силового решения для блокирования правовых нарушений. Однако при создании этой схемы, порожденной опреде - ленной культурой, не было учтено разнообразие форм, в кото рых может выражаться политика силы, и в результате очень быст ро стала очевидна неосуществимость вильсоновских устремле ний. Несостоявшаяся ратификация американским сенатом Версальского договора, доминирующей частью которого концептуально был Устав, лишила Лигу Наций единственной силы за предела ми Европы, способной выступать посредником в традиционных к онфликтах Старого Света. Сознательное исключение Советско го Союза, позднее, его отсутствие в организации, расценивавш ейся им вплоть до 1933–1934 гг. как выражение «капиталистической дипломатии», также вносило неустойчивость в эту международноправовую структуру также. Отсутствие потерпевшей пораже ние Германии и относительное безразличие Японии по отношени ю к проблемам за пределами Тихоокеанского региона, привели к тому, что Лига оказалась под влиянием главных держав-победител ьниц, то есть Великобритании и Франции, за которыми следовала, н а некотором расстоянии, Италия. Иными словами, женевская ор ганизация (Устав устанавливал местопребыванием Лиги — Женеву) с самого начала не была, отчасти случайно, отчасти в резуль тате сознательного выбора, универсальной организацией, необх одимой для сохранения мира. Более того, из-за политического ве са, который имели в ней Великобритания и Франция, Лига неизбе ж- но демонстрировала черты организации, подчиненной интер есам крупнейших европейских империалистических держав (даже в тех случаях, когда это было совсем не так). Кроме того, провило, ч то решения, не являвшиеся чисто процедурными, должны были приниматься единогласно, практически обеспечивало прав о всеобщего вето, способного парализовать деятельность орган изации в любой момент. Таким образом, то хорошее, что удалось сдела ть Лиге Наций за период своего существования для формирован ия международной организации, было перечеркнуто крупными политическими недостатками, характерными для ее деятельно сти.

1.3.Франко-германский ìèð

èпроблема безопасности Франции

1.3.1.ВЕРСАЛЬСКИЙ ДОГОВОР

Все главные темы, касавшиеся переустройства Европы, и, в первую очередь, германский вопрос, рассматривались в рамк ах, установленных концепцией Вильсона, с одной стороны, и тра к- товок европейских политических деятелей, с другой. Длител ьные переговоры по этой проблеме завершились заключением 28 ию ня 1919 г. Версальского договора между Германией и 27 державамисоюзницами и объединившимися с ними странами (Францией, Великобританией, Италией, Соединенными Штатами, Японией

èдругими менее крупными государствами). Имевшиеся проти воречия разрешились итоговым компромиссом. На первый взгла д, речь шла о длительном и жестком мире, который немцы воспри - нимали как диктат, навязанный им обманом и силой. С формальной точки зрения, суждение немцев не было таким уже необос - нованным, как впоследствии это хотели представить победи тели. В самом деле, переговоры проходили только между победител ями таким образом, что немцы не имели возможности высказать с вое мнение ни в какой форме. Текст договора был представлен им вместе с «разрешением» письменно сформулировать контрп редложения, которые почти полностью были отвергнуты, за искл ю- чением тех, что касались будущего Силезии, а также связанн ых с некоторыми аспектами ситуации в Сааре. После этого, в сере дине июня, они получили ультиматум: если в течение семи дней они не подпишут договор, не требуя внесения других поправ ок, то снова начнутся военные действия. Кроме всего прочего, Г ермании угрожала и морская блокада союзников, и поэтому ее п равители не могли позволить себе слишком большой риск. Им пришлось уступить, однако с тех пор ощущение того, что они стали объектом жестокого диктата, укоренилось в обществе нном сознании немцев и в результате создало условия для оправд ания любой попытки реванша.

Ñдругой стороны, если посмотреть внимательно, то такое на - строение основывалось только на сиюминутных обстоятель ствах, поскольку в действительности мирный договор оставил в не прикосновенности производственный потенциал Германии и со хранял возможность того, чтобы через несколько лет немецкие товары

èкапиталы стабыли способны вновь завоевать мировые рынк и и контроль над ними, не выполняя при этом дорогостоящих обя - занностей по управлению теми колониальными территориям и, от