имеем, где оно находится. Или все, или ничего. Вот почему необходимо тщательное разглядывание.

Правильное решение, полученное путем разглядывания картины мира, очевидно в своей правильности. Оно вызывает не сомнение, а лишь удивление: и какэто я его раньше не разглядел!

Опора на чужую картину мира

Иногда в условиях дефицита времени имеет смысл опереться на чужую картину мира.

Около двадцати лет назад я руководил одним экономическим экспериментом в капитальном строительстве и о ходе его выполнения раз в квартал докладывал на коллегии министерства. Обычно там присутс твовало человек пятьдесят- шестьдесят. Во время чужих выступлений многие занимались своими делами: рылись в бумагах, готовились к собственным выступлениям или тихо переговаривались, если вопрос их прямо не касался. Моя тема вообще мало кого интересовала как слишком интеллектуальная, далекая от оперативных и повседневных нужд отрасли.

Тему курировал один из высших руководителей министерства, с которым у меня день ото дня нарастали разногласия именно по поводу этой работы. Он пытался заставить меня следовать его концепции, этически небезупречной. Я же всячески уклонялся, делая вид, будто не понимаю, к чему меня понуждают. Его терпение иссякло, и он решил меня проучить.

Однажды он вел очередное заседание коллегии, где я тоже присутс твовал, но не в связи со своим докладом - его мне предстояло делать через неделю - а по какому-то другому поводу. Вдруг слышу, что он приглашает к микрофону именно меня - выступить с очередным докладом о работе за последний квартал.

В зале только мы вдвоем понимаем ситуацию. Понимаем, что я не должен быть готов и никаким чудом не могу быть готов к выступлению за неделю до срока. Я встаю, неторопливо иду к микрофону, пробуя на ходу найти выход из положения.

Вариант первый: отказаться от выступления, объясняя... Но в мои объяснения никто особенно вникать не будет, поскольку моя работа далека от "производственников", у которых и без того кастово- скептическое отношение к интеллектуалам. Значит - потеря авторите та. Второй вариант: выступать. Очевидно, именно на это рассчитывает мой оппонент. А поскольку цифры за квартал у меня не могут быть готовы, он будет именно по ним задавать неторопливые вопро сы и добродушными шутками привлекать внимание аудитории к моей "беспомощности". Значит - и здесь потеря авторитета. Однако есть золотое правило: если любой из вариантов ведет к снижению авторитета, то обязательно существует хотя бы еще один вариант, при котором авторитет не теряется, а прибавляется.

Времени на раздумья не было. И я решил опереться на картину мира своего

оппонента. Раз уж он устроил мне столкновение с неожиданностью, значит, его картина в данном случае адекватнее моей. Он опирается на то, что мои объяснения и оправдания слушать не будут. Вообще серьезный разговор по моей тема тике слушать не будут, поскольку мои ежеквартальные доклады носят для присутс твующих скорее ритуальный, формальный характер. Ну, а раз не будут слушать...

Я с пафосом, практически слово в слово, повторил свой предыдущий, трехмесячной давности доклад, с цифрами, проблемами и решениями. Никто ничего не заметил, поскольку ритуал был соблюден.

Мой оппонент был явно не готов к такому повороту событий. Только мы вдвоем в зале понимали, что он не понял, что произошло. Ему в голову не пришло, что я повторил старый доклад - настолько хорошо он его, разумеется, не помнил, а каким образом я оказался отлично подготовленным к выступлению, он не мог взять в толк. В надежде на прояснение он спросил, есть ли вопросы к докладчику. Вопросов не было. И сам он их не задал, видимо, не успев построить для себя новую картину мира. Он поблагодарил меня за интересный и содержательный доклад, и я сел на место.

Во всяком случае, в его глазах - мой авторите т немного вырос.

Опираться на картину мира того, кто неожиданно устроил вам ловушку, - имеет смысл!

Игра в мафию

В 1989 году Таллиннская школа менеджеров проводила в небольшом украинском городе Бердянске, на берегу Азовского моря, большой бизнес-лагерь. Около пятисот человек в течение пятидесяти дней проходили обучение по бизнесу и менеджменту. Слушатели были разбиты на семь игровых государств, каждое из которых имело свое правительство, свои банки, полицию, валюту и гражданство. Разумеется, за это время много чего там происходило.

Однажды ко мне подошел один из инструкторов, курирующих Желтое государство. Он попросил разрешения провести игру, не предусмотренную программой. Игру эту он только что откуда-то привез. "Мафия" называется", - сказал он и коротко изложил мне ее правила.

"На слух выглядит неплохо, - ответил я. - Попробуйте провести ее в своем государстве, только не забудьте пригласить меня и других инструкторов!" В просторном холле был составлен из столов большой квадрат. Его покрыли скатертью, поставили свечи и разложили карты. В полумраке толпилось около семидесяти человек.

Мы с инструкторами обособленной кучкой сидели в почетном углу и вместе со всеми слушали объяснения ведущего игру инструктора - интеллигентного и мягкого человека, жителя Астрахани, старшего из нас всех по возрасту.

Неожиданно неторопливое действо прервал громкий возглас: "Стойте!". Молодой человек внушительного роста и комплекции - я узнал в нем министра внутренних дел Желтого государства - в обличительной позе римского сенатора простер руку в сторону нашей группы, и его указующий перст был направлен довольно точно на меня.

- Стой те! Здесь чужие! Пусть покинут нашу территорию! ... или пусть платят! - уже более миролюбиво добавил он. И уже совсем буднично: - Мы ту т подготовили контракт, я сейчас его зачитаю, вы все здесь подпишитесь и тогда можете оставаться! В противном случае вам придется уйти!

Он развернул заранее подготовленный свиток и зачитал довольно длинный, пунктов двенадцать - пятнадцать, контракт, трудно воспринимаемый на слух. Из услышанного моя память зафиксировала, что придется плати ть "каждому подписавшемуся". Эта формула, очевидно, привлекла мое внимание своей необычностью.

Все смотрели в мою сторону, понимая затруднительность моего положения:

- Если я с инструкторами покину поле событий, то ситуация приобрете т от тенок скандальности. Многие будут осуждать отважных инициаторов нашей депортации, но авторите та это мне не прибавит.

-Если мы откажемся плати ть, но останемся на том основании, что мы - "не простые смертные", а организаторы обучения, т. е. мы выйдем из игровой роли, то это, с одной стороны, покажет наше неумение выигрывать по правилам нами же придуманной игры в государства со всеми их атрибутами, а с другой стороны, где гарантия, что пятьсот участников будут продолжать играть, если я сам это делать прекратил?!

-Если же мы подпишем контракт и останемся на поле событий, это значит, что инициаторы акции заставили заплати ть, т. е. переиграли "самого"! Они явно рассчитывали именно на это и готовы были торжествовать победу.

"Одну минуточку!" - сказал я. У меня есть привычка, которая меня выручает при затруднительных положениях: я беру маленький тайм- аут для "разглядывания победы".

В затруднительных ситуациях не действуйте импульсивно, а берите маленький тайм-аут для разглядывания победы!

Использование тайм-аута

- Одну минуточку! - сказал я. - Нам надо посовещаться! - Я склонил к себе две ближайших инструкторских головы и то тчас же их выпрямил, давая понять, что

совещание окончено.

Сам факт совещания имеет более широкое значение, чем только тайм-аут. Молодой человек прервал общее действо хоть и решительно, но уж и не без внутреннего трепета: я ведь могу попросить его самого покинуть не только холл, но и бизнес-лагерь. Внутри него была сжатая пружина - энергетическая готовность защитить свое право на подобное прерывание, если я это право буду оспаривать. Сам же факт нашего совещания являл собой зримое доказательство того, что его прерывание принято вполне уважительно и всерьез, что правомерность его претензий если уж и будет оспариваться, то, так сказать, "на равных", а не "сверху вниз".

Пружина разжалась. Энергия ослабла, бдительность притупилась.

Обратим внимание на то, что совещания фактически не было, а было лишь чисто символическое обозначение факта совещания, т. е. само совещание было сокращено до нуля, но существование имиджа совещания до нуля вовсе не сократилось. Благодаря этому весьма простому приему сразу решилось несколько проблем:

-получение маленького тайм-аута;

-придание тайм-ауту имиджа естественной необходимости;

-демонстрация уважительного отношения к полномочному представителю соседнего государства (сами инструктора были гражданами Голубого государства, где я имел игровую роль директора госбанка);

-демобилизация энергетической готовности нападающей стороны;

-снижение бдительности нападающей стороны;

-придание имиджа коллегиальности моему будущему решению;

-повышение степени внимания и серьезности отношения аудитории к объявляемому решению.

Таково уж свойство "правильных решений" в социальной технологии. Если решение правильно, оно, как правило, решает не только ту проблему, ради которой его и искали, но и ряд других проблем. И наоборот. Неправильное решение, вроде бы, решая одну проблему, порождает ряд новых проблем.

Хотя адекватная картина мира нужна нам для поиска "правильного" решения, но и само решение не есть нечто отличное от картины мира по своей природе, а просто является частью этой картины, ее маленьким кусочком.

Это подобно тому, как мы складываем детскую картинку из отдельных кусочков.