Продление картины мира в будущее

В бизнес-лагере начались события, требовавшие принятия нестандартных мер. Сперва в одном из государств куда- то исчезла государственная казна. Об этом с шутками пересказывалось друг другу. Потом ко мне пришли из другого государства с такой же проблемой: "У нас правительство украло государственные деньги и переизбралось. Мы спрашиваем, где деньги, они отвечают: "Спрашивайте со своего нового правительства, раз вы нас переизбрали." - Спрашиваем у нового, а они: "Спрашивайте у старого правительства, оно нам ничего не передавало!" - Они просто в сговоре друг с другом!"

- Обрати тесь к своему государственному судье. Он, надеюсь, не переизбирался?!

- Не переизбирался. Но он с ними заодно. Только смеется.

Я обещал подумать. Вскоре работники почты Бердянска сочли необходимым довести до меня информацию о том, что наши курсанты отправляют с почты домой посылки с разными дефицитными товарами, особенно много - мыла и стирального порошка.

Надо сказать, что в это время в Советском Союзе мыла и стирального порошка не было. А у нас эти товары в нашем супермаркете были: у нас училось много китайцев и поляков - они-то нам и привезли. Так что за игровую валюту можно было обеспечить своих родных и близких...

Тут уж явно надо было действовать, иначе ситуация могла пойти вразнос. Я стал придумывать стра тагему, поскольку мгновенного решения в своем арсенале приемов не видел. Я стал размышлять о психологии краж и, что было для нас особенно актуально, о психологии первой кражи, совершаемой честным (до этого) человеком.

Я вспомнил время, когда я ходил в кораблестроительный кружок ленинградского Дворца пионеров. Однажды руководитель кружка ушел домой на несколько минут раньше группы, и группа расходилась самостоятельно. Мы проходили через комнату авиамодельного кружка (она была проходная), и в ней никого не было. А на протянутых через комнату шнурах висели, очень красивые готовые и полуготовые авиамодели.

Кто- то первый из наших взял и прихватил на ходу одну из моделей. За ним - следующий, следующий... Каждый старался выбрать модель покрасивее и более готовую. Это было так просто. Я растерялся. То я выбирал себе модель глазами - но вот ее уже кто- то берет - то я говорил себе: а как же ребята?! Которые делали их своими руками, придут завтра, и... Так и ушел. Не взяв ничего и отчасти жалея: уж очень красивые были некоторые модели! Зато какое счастье я испытал на следующем занятии, когда наш руководитель нас грустно расспрашивал - каждому задавал вопрос: "Ты брал?" Все говорили "Нет", и я сказал: "Нет, не брал!". Но у меня в груди была прямо песня: я и вправду не брал. Я думал: как это хорошо, что я не брал и что честно могу сказать об этом.

И я решил прочесть проповедь. Весь лагерь собрался на нее с любопытс твом. Я рассказал о последних кражах, об отправке домой посылок, о радости семей, которые понятия не имеют, что это - наворованное. И что из того, что валюта игровая?!

Взрослые люди понимают: кража - она и есть кража! Разве радовалась бы семья, если бы знала, что их сильный и умный папочка - украл?! Да жена слезами зальется! Ну, чья- то не зальется: тому еще больше можно посочувствовать! А дети: "Папа, как это ты так много заработал?" - А в глазах свети тся гордость за папу. "Нет, - скажете,- сыночек, я украл?!" Сейчас вам кажется, что это не кража, а умная комбинация. А приедете домой и самим станет очевидно: банальная кража!

На следующий день одну из касс вернули, и кражи затихли.

Продление картины мира в будущее позволяет указать на пустые места в картине настоящего

Продление картины мира в прошлое

Народ в день Нового года приносил своему государю горлиц. В большой радости государь всех щедро одаривал.

-Зачем? - спросил гость.

-Я проявляю милосердие,- ответил повелитель, -

отпускаю птиц на волю в день Нового года.

- Всем известно ваше желание отпускать птиц на волю в день Нового года. От того и ловят горлиц, соревнуясь и убивая при этом огромное количество птиц. Если вы действительно хоти те оставить горлиц в живых, лучше запрети те их ловить. Если же отпускать на волю пойманных, спасенные из милосердия не смогут восполнить числа убитых.

И государь с ним согласился.

Продление картины мира в прошлое - столь распространенный прием, что о нем почти не стоило бы говорить. Каждый из нас, объясняя причины своего поведения, чаще всего говорит о прошлом, отвечая на заданный или незаданный вопрос: "Почему?"

В истории с горлицами интересен тоже вопрос "Почему?"

Почему вся страна знала о том, откуда берутся выпускаемые на волю горлицы, а государь - нет?

·Ему могли не говорить этого из страха .

·Ему могли не говорить этого потому ,что думали , что он и так прекрасно знает.

·Ему могли не говорить этого из корысти .

·Ему могли не говорить этого ,чтобы не разрушать красивую традицию .

·Ему могли не говорить этого ,чтобы на примере государя учить детей милосердию и доброте.

·Ему могли не говорить этого потому ,что он не спрашивал.

·Ему могли не говорить этого потому ,что ничего не говорили и прежде - так уж повелось.

А вам - говорят? А если не говорят, то почему? Выберите сами причину из перечисленных. Проблема в том, что государь выглядит добрым, но глуповатым. Или не глуповатым, но лицемерным и жестоким к горлицам.

Когда нам не сообщают о чем-то, о неких свершившихся фактах, не стремятся продлить нашу картину мира в прошлое, по одной из указанных причин, мы тоже в картине мира других людей выглядим не лучшим образом.

Ну, а гость?

Гость - это всегда равный. Если он - не равный, он либо захватчик, либо проситель. Если гость не продлевает нашу картину мира в прошлое, когда к тому есть возможность, значит, это не гость, а кто-то другой. А если хозяин не терпит продления в прошлое, значит, он не воспринимает гостя как гостя, а как кого-то другого. Не хотите расспросов - не приглашайте в гости! Не решаетесь расспрашивать - не ходите в гости!

Продление картины мира в прошлое - один из самых сильных методов воздействия, но и рискованных в части непредсказуемости последствий.

Излишняя тактичность и излишняя бестактность

В середине 70-х годов я работал в системе министерства легкой промышленности в фирме, которая занималась научной организацией труда на предприятиях этой отрасли. Однажды меня вызвал директор нашей фирмы и предложил мне взять на работу одного "пострадавшего" - исключенного из партии по политическим мотивам, но хорошего специалиста. Сказал, что ввиду особого обстоятельства - исключения из партии - он настаивать на моем согласии не будет, но просит меня все же такую возможность рассмотреть. И характеризовал мне этого специалиста. Я сразу же догадался, что речь идет о моем бывшем руководителе, от которого я ушел несколько лет назад в связи с чисто рабочими разногласиями. Я сразу же согласился,

хотя уже тогда предвидел будущие сложности отношений: отказать мне представлялось непорядочным.

Между нами сразу же сложились хорошие человеческие, но не очень внятные администра тивные отношения. Я ничего не приказывал, боясь показаться "Иваном, не помнящим родства", а только высказывал пожелания, которые он иногда принимал к сведению, а иногда - нет. Словом, относился, как к "священной корове".

Однажды он предложил мне провести обследование аппарата министерства с целью определения его готовности к внедрению в отрасли одного крупного проекта.

- А кто будет проводить обследование?

- Я буду проводить! - ответил он решительно.

Я знал, что он в этом деле действительно специалист и согласился. Подготовили и подписали контракт с министерством, и я занялся другими работами, всецело полагаясь на него, поскольку других дел у него практически и не было. Времени на работу было месяцев восемь. Я так тично не досаждал ему своим контролем.

Работы нашей фирмы курировала одна высокопоставленная министерская дама, с которой я успел быстро поссориться.

Я выглядел очень молодо, и первую же нашу продолжительную встречу в ее кабинете она посвятила длительным общежизненным поучениям, периодически называя меня "молодым человеком", что меня раздражало. Я был не "молодой человек", а находился на службе и имел некоторые основания счита ть себя небезызвестным в республике специалистом в своей области. Ровно в пять я поднялся и сказал, что мое рабочее время закончилось. Она пришла в ужас от моей бестактности, на что я ей ответил, что своевременное окончание рабочего дня - тоже элемент научной организации труда. И ушел.

После этого случая все акты моего подразделения ходил подписывать мой директор - меня она принимать отказалась. Я не жалел о случившемся, поскольку подписание актов - процедура малоинтересная, а просто не спеша подыскивал новое место работы. Это место для меня себя уже исчерпало.

Наступал срок окончания работы по обследованию аппарата министерства. Я спросил своего "подчиненного" о результа тах.

-Ты знаешь, скажу тебе честно: я не сделал ничего!

-И что ты предполагаешь делать? - спросил я.

-Не знаю, - ответил он, - понимаешь, не знаю!