Гвардейские заботы

Была прекрасная пора: Россия в лаврах, под венками, Неся с победными полками В душе - покой, в устах - "ура!", Пришла домой и отдохнула. Ф.Н. Глинка. "Стихи о бывшем Семеновском полку"

Не успели войска по возвращении в Петербург устроиться, как пришлось поспешно готовиться к походу: 4 марта 1815 г. пришло в Петербург известие о побеге Наполеона с острова Эльба. Не ожидая распоряжений свыше, граф Милорадович или, вернее, начальник штаба гв. корпуса генерал-адъютант Сипягин приступил к ряду мер по подготовлению мобилизации войск гвардии. Больным местом мобилизации были обозы и состояние лошадей, как строевых в кавалерии, так и подъёмных во всех войсковых частях. Полки, вернувшиеся из Франции морем, продали свой обоз "при амбаркировке на суда" (Амбаркация (фр. embarquement погрузка, посадка) - погрузка войск на корабли (суда) с целью перевозки и выгрузка их в установленном месте (районе)), другие же имели его далеко не в комплекте.

Между тем цесаревич предписал: "При укомплектовании шести действующих эскадронов... имеющих выступить в поход, отнюдь не выбирать лошадей из запасного эскадрона лучших и не переменять слабых на хороших из одного эскадрона, ибо и сей последний должен быть точно в такой же исправности, как и действующие". Такое несообразное распоряжение само собою пало, ибо, как доносил Де-Прерадович, "не только ныне при выступлении в поход... но ещё по сформировании 7-го запасного эскадрона по необходимости составлен был оный из негодных лошадей... а с тех пор ниоткуда на перемену негодных в сии полки других не поступало".

Фельдмаршал Барклай при объявлении высочайшего повеления о дозволении нижним воинским чинам, выслужившим узаконенный срок, брать отставки и возвращаться на прежние жилища, предлагал им, не согласятся ли они остаться ещё в службе нынешний поход. "Предложение сие, – всеподданнейше доносил фельдмаршал 11 апреля, – имело значительный успех. По собрании окончательных сведений... я буду иметь счастие таковым нижним чипам именные списки повергнуть в высочайшее благоусмотрение В.И.Величества, а ныне для различия от прочих нижних чинов осмеливаюсь просить дозволить дать им преимущество носить каждому на левом рукаве мундира, выше локтя, нашитый углом позумент; по окончании же похода... не благоугодно ли будет обратить годовое их жалованье в пенсион им, независимо от пенсионов, каковыми некоторые пользуются на знаки отличия Военного ордена и св. Анны". Государь утвердил этот доклад. (В Кавалергардском полку из числа 97 человек, подлежавших отставке, изъявило согласие поступить на сверхсрочную службу всего 8 человек.)

К 18 мая гвардия находилась "в совершенной готовности" к походу, и в конце месяца полки начали выступать из Петербурга двумя колоннами. Кавалергарды шли в первой колонне (князя Голицына) и выступили 29 мая в 8 часов утра, по отслужении на семёновском плацу молебна. 31 мая полк имел днёвку в Гатчине, причём офицеры были приглашены вдовствующей императрицей на завтрак (в 11 часов) и обед (в 3 часа).

Пройдя Гатчину, Де-Прерадович разрешил юнкерам ехать без кирас и в общем старался облегчить поход. Ввиду жары полк выступал в зависимости от величины перехода в 3-6 часов утра; эскадроны собирались на походе, причём головной эскадрон ежедневно менялся. 7 июля полк пришёл в Полоцк, где имел днёвку. С 10 июля стали ожидать прибытия цесаревича, и в приказе по полку было отдано: "Предписывается всем гг. шт,-и об.-офицерам от сего числа и впредь всегда быть во фронте во всей форме, т.е. в касках и кирасах, а вне фронта - всегда в полуформе".

Несколько ранее полк был извещён о победе, одержанной 18 июня Веллингтоном и Блюхером под Брейн-ля-Леде (Ватерлоо).

24 июля кавалергарды вступили в Вильну; на другой день они выступили оттуда к Вилькомиру, в окрестностях которого были расположены 27-го числа на кантонир-квартирах. Поход в 900 вёрст полк совершил в 59 дней блестящим образом: бежавших не было; умерло нижних чинов двое, один оставлен по дороге в госпитале; лошадей пало 20. Для сбережения подъёмных лошадей Де-Прерадович прибегнул к героической мере: он предписал командующему полком вытребовать фураж на 20 строевых лошадей, сверх действительно состоявших налицо.

5 августа объявлен был высочайший указ, подписанный в Париже 16 июля. Государь благодарил гвардию за неизменное усердие и рвение к службе и приказывал войскам вернуться в Петербург. Одновременно с этим были приняты меры к воспрещению ношения офицерами штатского платья, что было поощряемо во время пребывания войск во Франции и допущено в Петербурге по возвращении гвардии из похода. "Запрещается всем господам шт.- и об.-офицерам, – читаем мы в полковом приказе 25 июля, – не только носить партикулярное платье, но даже оное при себе иметь".

Н.Н. Муравьёв пишет, что "в течение похода в Вильну произошло много поединков в гвардейских полках". Были ли они в Кавалергардском полку – мы не знаем; сохранилось только известие, что вследствие поединка с каким-то поляком М.С. Лунин вышел в отставку.

27 августа кавалергарды выступили в обратный поход на Динабург, Псков, Лугу и Красное Село, где 14 октября имели днёвку. Из Красного офицеры ездили для поздравления вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны в Гатчину, а нижним чинам государыня пожаловала "за усердную службу, коей они при всяком случае себя отличали", мясную и винную порцию. 15 октября полк прибыл в Петербург.

Обратный поход был совершён менее благоприятно: нижних чинов умерло 6, оставлен в госпитале 1; лошадей пало 18 и пропало 2 строевых и 3 нестроевых.

В Литве и Белоруссии войска встретили мало радушия: крестьянское население, и без того вконец разорённое своими панами-поляками, не могло ещё опомниться от погромов предыдущих лет; какие же чувства питало к нам польское дворянство, мы уже видели... Между тем были приняты меры к возможно меньшему обременению населения проходом войск. Только в Витебской губернии дворянство, "усматривая попечение, которое принимает белорусский военный губернатор герцог Александр Виртембергский к доставлению полных выгод проходящим гвардейским полкам", пожелало изъявить со своей стороны "глубочайшую признательность их трудам" и отпустило по чарке вина на человека. Кроме того, маршалы Режицкого и Люцинского поветов (Маршал (губернский или поветовый) - в Польше предводитель дворянства; повет (в Польше, Литве) - уезд, округ) предоставили прогоны за подводы, первый – в пользу казны, а второй – в пользу солдатских артелей.

1 декабря император Александр прибыл в Петербург. О прибытии государя граф Милорадович известил войска нижеследующим приказом:

"Радуйтесь, храбрые солдаты гвардии! Желание вате совершилось: государь император изволил прибыть вчера в столицу, украшенный оливною ветвью мира.

Воины! Слава Господу, сохранившему нам царя, отца Отечества! Слава царю, даровавшему всеобщий покой Европе! Слава вам, споспешествовавшим смирить замыслы врагов! Радуйтесь, солдаты гвардии: государь ваш с вами! Ура!"