Аферы вокруг коллекций

 

Считают, что между фальшивомонетчиком и тем, кто подделывает монеты, нет никакой разницы: все сказано самим словом. Криминалисты и нумизматы придерживаются иного мнения. Фальшивомонетничество было промыслом высокопоставленных и рядовых мошенников во времена монетного хозяйства, когда облегчался вес монет или уменьшалось содержание в них драгоценных металлов. Тем самым народному хозяйству и простым людям наносился ущерб. Позже под фальшивомонетничеством стали понижать и подделку бумажных денег.

Час изготовителей поддельных монет пробил лишь тогда, когда людям пришла в голову мысль собирать монеты разных стран и эпох. А это произошло примерно через 600 лет после того, как была отчеканена первая монета. Во всяком случае Светоний, биограф римских императоров, живший на рубеже I века н. э., упоминает, что император Август (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.) любил в дни празднеств одаривать друзей старыми монетами. Плиний (23—79 гг.) в своей «Истории» сообщает, что фальшивые монеты вызывали большой интерес среди римских патрициев, и они охотно давали за один фальшивый денарий несколько настоящих. Вполне возможно, что такой спрос побудил римских фальшивомонетчиков, недостатка в которых не было, к расширению своих дел.

В полную силу подделыватели монет развернулись в эпоху Ренессанса, когда в кругах высшей знати модным стало коллекционирование монет, в особенности античных, и оборудование специальных «монетных» кабинетов.

Среди коллекционеров монет были и такие известнейшие личности, как Микеланджело Буонаротти, Джорджио Вазари, императоры Максимилиан I и Карл V, папа Пий IV, испанский король Филипп II, Эгмонт, Альба, Екатерина Медичи, Антуан и Иоанна Наваррские, архиепископы Кёльна и Майнца. Губрехт Гольций (1526— 1583 гг.), голландский художник и историк, в своемдневнике упоминает не менее 950 «монетных кабинетов», которые он посетил. Со своим трехтомным трудом «Памятники римской и греческой античности, заключенные в старинных монетах» он был одним из тех, кто заложил основы нумизматики как вспомогательной исторической научной дисциплины. В то время только в Риме была 71 крупная коллекция монет, в Неаполе — 47, в Париже и Аугсбурге — по 28, в Венеции — 25, в Брюсселе — 23 и в Антверпене — 22 коллекции.

Эта еще не вполне изученная наукой страсть представителей княжеских и буржуазных семей демонстрировать свою власть возможно полной коллекцией прежде всего античных монет не осталась безответной. Спрос удовлетворялся соответствующим производством, которое с самого начала сулило его мастерам весьма значительные доходы. Копирование особо редких и чрезвычайно привлекательных для коллекционеров монет и медалей и сегодня остается довольно прибыльным занятием.

Среди «крестных отцов» этого ремесла чаще других упоминаются Витторе Камелио (1460—1537 гг.), Джованни Кавино (1500—1570 гг.) и их общий друг Алессандро Бассиано. Среди нумизматов они не считаются собственно фальшивомонетчиками, так как их копии античных монет подтверждают искусство гравировщиков. К тому же, из их мастерских выходили и многочисленные «авторские» медали. Считается, что они продавали искусно изготовленные римские монеты в качестве копий и тем не менее имели большой успех среди коллекционеров. Античные монеты, изготовленные в мастерских Камелио, Кавино или Бассиано, позднее стали известными как «падуанские» и считаются подлинными медалями эпохи Возрождения. Однако не стоит отмахиваться от мнения скептиков, которые, конечно же, усомнятся в том, что эти мастера работали исключительно из любви к античному искусству. Преданность искусству — это излюбленное оправдание фальшивомонетчиков, призванных к ответу. Конечно, никто спустя 400 лет не угрожает Джованни Кавино судебным расследованием, он не нуждается в адвокате, который в суде отстаивал бы его исключительно благородные мотивы. Но тогда с тех же позиций надо подходить и к творчеству других мастеров, таких как, например, неаполитанский художник и архитектор Пирро Лигорио (1510—1583 гг.), который однозначно считается фальшивомонетчиком, хотя его подделки приравниваются к «падуанским».