6.5. Частные предприятия.

Частные предприятия существовали двух типов - на праве посессионном и на праве частной собственности. Первые по­лучали от казны земли или строения, мастеровых или разреше­ния на покупку крестьян, на что их владельцы, не бывшие дво­рянами, не имели права, или же они учреждались казной, а потом продавались в частные руки. Частными заведениями на владельческом праве считались те, которые были учреждены на собственные средства, без содействия казны. Среди последних были предприятия, основанные как на вольнонаемном, так и на крепостном труде.

Главным признаком капиталистической фабрики является наличие свободных рабочих. Мелкие и частные фабрики ис­пользовали в основном вольнонаемных рабочих, в начале XIX века таковых было 48 %. Но этого было недостаточно для развития промышленности. В техническом отношении Россия почти не развивается, в то время как в Западной Европе проис­ходят глубокие изменения техники, машина заменяет ручной труд. В России на крупных фабриках, которые определяют лицо промышленности, преобладал принудительный труд, что не стимулировало замены почти бесплатного труда машинами. В 20 - 30 гг. XIX века сами владельцы посессионных мануфактур обращались с просьбой изменить прежние стеснительные усло­вия посессионных фабрик, в том числе найма рабочей силы. Министр финансов Е. Ф. Канкрин внес на рассмотрение в Гос­совет проект о постепенном уничтожении посессионных заведе­ний. Из 141 посессионной фабрики, существовавших в 1840 г., к 1861 г. сохранилось лишь 38. Одна из форм внеэкономического принуждения, посессия, изжила себя, по признанию прави­тельства и владельцев предприятий, еще до ликвидации фео­дальной системы, что само по себе свидетельствовало о глубоко зашедшем процессе разложения феодализма.

6.6. Мелкая промышленность.

Мелкая промышленность: ситцевая, бумаготкацкая, канат­ная, кожевенная - почти не пользовалась крепостным трудом. Именно она развивалась быстро. В 1861 году, после колебания правительства, покупка крестьян к фабрикам была запрещена. Идея о невыгодности крепостного труда не только для кресть­ян, но и для предпринимателей проникала в Россию вместе с идеями А. Смита, которые были популярны в России в начале XIX века, причем Смит назывался "великим человеком, по­стигнувшим великие истины". В 40-х годах фабрики постепен­но переходили к вольнонаемному труду. Он был выгоднее, но искать рабочих было нелегко: в результате всех принятых зако­нов до 40-х годов был освобожден всего 1 % крепостных кре­стьян.1 Даже в период кризиса фабриканты старались не уволь­нять рабочих, так как новых обученных было взять неоткуда. Основные рабочие были из деревни. В конце 30-х годов XIX века в Москве было 40 тысяч рабочих из деревень и 4 - 5 тысяч из мешан.

Иногда фабриканты брали у помещиков работников на вре­мя, выплачивая помещикам компенсацию, но из этой компен­сации рабочий не получал ничего. Это влияло отрицательно прежде всего на развитие фабрики: "Самый дурной род работ­ников составляли крестьяне, отдаваемые взаймы помещиками на чужие фабрики и заводы. Сколько ни умеренна иногда пла­та, взимаемая за подобную ссуду, однако только крайность мо­жет побудить предпринимателя к употреблению столь неради­вых и часто развращенных работников. От них нельзя ожидать никакого старания, никакого порядка, фабриканту угрожают ежеминутно побеги, воровство, плутовские шашни; мы слыха­ли, что подобные работники, на которых не действуют ни уве­щевания, ни угрозы, часто гуртом оставляли работы в самые дорогие минуты".

Помещики отдавали внаем крестьян и государству, напри­мер, для земляных работ на постройке дорог, каналов. Они ра­ботали там только за кормление. На Вознесенской мануфактуре в Дмитровском уезде, которая в 40-е годы XIX века имела не­сколько тысяч рабочих и была одной из крупнейших бумаго-прядилен Московской губернии, долго сохранялись семь ка­менных корпусов, которые носили название "кабальных спа­лен". Каждый корпус назывался по фамилии того помещика, которому принадлежали кабальные рабочие, помешавшиеся в этом корпусе. Именно на этой фабрике в 1844 году были вол­нения, которые усмирили только с помощью вооруженной си­лы. Получается, что рабочие выступали не против "эксплу­атации" вообще, а против таких ее форм.

Ивановские фабриканты закабаляли рабочих другим спосо­бом - уплачивая владельцу Шереметьеву оброк за недоимщи­ков: оброк в селе Иванове достигал значительной суммы. Фак­тически это были кабальные рабочие, хотя закон запрещал по­мещикам отдавать своих крепостных в кабалу. В 1825 году был издан указ, что если происходила отдача в кабалу в заводские, то крепостной должен был получить свободу. Обходя закон, в 40-х годах в кабалу брали даже детей, иногда из воспитатель­ного дома. Агенты приходских домов часто продавали своих подопечных фабрикантам. Об эксплуатации английских детей известно много, и именно гласность позволяла постепенно ре­шать эту проблему. В России литература под игом цензуры должна была тщательно обходить всякие щекотливые вопросы, поэтому известно об использовании детей немного, и общест­венность об этой проблеме не знала.

Труд, несмотря на законы, оставался практически даровым и поэтому неэффективным: до совершеннолетия плата за труд -1 рубль в месяц, после совершеннолетия - пара платья и 100 руб­лей денег. До утверждения капитализма как формации о "рабочем вопросе", понимая под этим отношения рабочих и предпринимателей, можно говорить лишь условно.

Закон 1835 года впервые юридически оформил отношения между предпринимателями и рабочими. М. Туган-Барановский, специалист по фабричному законодательству, положительно оценивал проект московского военного генерал-губернатора Д. В. Голицына о регулировании отношений предпринимателей и рабочих, который он рассматривал как документ, направлен­ный к существенному ограничению прав фабрикантов и тем самым к защите интересов рабочих.