Сон внутри сна

Не смотрите на солнце! И луна достаточно светла для ваших ночных глаз.

Фридрих Ницше

 

Сон - в руку!

Бабушка у подъезда.

 

В каждой студенческой группе обязательно найдется хотя бы один, заявляющий, что он никогда не видит снов. Потом он нехотя соглашается, что, скорее всего, он их не запоминает, после чего начинает весьма яростно доказывать удивленному лектору, что сны - всего лишь воспоминания, а души никакой нет, и не успокаивается пока преподаватель не уверит его, что он и не настаивает на сновидениях: не видите, ну, и на здоровье! Поразительно то, что практически всегда в глазах у борца со снами появляется некая тоска. Человек хочет забыть то, что не дает ему покоя, что тревожит его привычную картину мира, в которой человек-машина зависит только от самого себя, своей аккуратности, сообразительности, ловкости. А признать независимое существование каких-то снов означает разрушить привычную картину мира. Впрочем, таких людей бывает не больше одного на тридцать других, которые не могут не думать о сновидениях, пытаются понять их смысл.

Первобытный человек вряд ли бы даже сумел понять, о чем идет в предыдущем абзаце, задав нам несколько недоуменных вопросов: чем собственно люди в сновидениях отличаются от людей вне сна, если не они разговаривают с вами во сне, то кто же говорит вам, если сон - это только воспоминание, то почему мы видим то, чего никогда в жизни не переживали и т. д.

Говорят, что "сон - это бог дикарей", именно там во сне он имеет счастливую возможность каждодневно входить в трансовое состояние, общаться с духом - покровителем, угадывать свою судьбу.

Все, что первобытный человек узнает во сне, для него также реально, как и то, что он видит наяву. Т.е. информация о мире духов для него идет отовсюду. Все - суть информация от сверхъестественного мира и какая разница, откуда она идет? Сон даже лучше, ибо он свободен от ограниченности материального мира.

Для него характерна страсть к пророческим снам, которым, как правило предшествует пост, сексуальный пост, уединение, самоистязание, что и приводит к возникновению временной способности к общению с высшей невидимой реальностью. Сновидение - это путь к обретению силы для первобытного человека.

Особенно важны сновидения для шамана. Сновидения легко описывать, но сложно сознательно вторгаться в течение сна, ощущать свою жизнь связанной со сновидениями. Для этого шаману требуется огромный внутренний контроль и уверенность. Всегда необходим помощник: вот почему шаманы всегда учатся у духов-помощников или у старых шаманов-мастеров. А они предупреждают, что открываться силе (мы назвали ее Другим Началом) и учиться видеть сны - опасная работа, которая может привести к смерти.[10] Позволив себе погрузиться в сновидческие процессы, человек изменяет свою индивидуальность и метафорически умирает.

Во сне, по мнению первобытного человека, происходит, помимо всего прочего, проявление сути человека, специфики конкретной личности. Ведь именно во сне проявляются все его страхи, слабые места, тайные желания. Остается лишь научиться читать символы сновидения и каждый получает прекрасную возможность доступа к залежам информации как о самом человеке, так и об окружающем мире. Главное, понять, что во сне мы путешествуем в мире духов, где не функционируют законы мира материального.

Почему же дикарь не видит разницы между двумя мирами? Ведь в мире материальном он не может летать или вырастать до гигантских размеров. Но следует понять, что речь не идет о шизофрении, и они прекрасно отличают два типа реальности: материальная, существующая только в одном мире, и духовная, присутствующая в обоих мирах. Отсюда - возникающее постоянно ощущение того, что реальность вне сна - это тоже сон, т. е. события дневного мира подчиняются тем же правилам, что и события ночного мира. И если во сне вы видите море, в котором обитает дракон, пытающийся утащить вас на дно, то и днем с вами могут произойти похожие события: появится что-либо в функции дракона (автомобиль, пытающийся сбить вас), чтобы привести вас к смерти.

И здесь заключено важное обстоятельство, помогающее понять первобытную логику (и такую же логику внутри нас): и дракон во сне, и дракон-автомобиль днем - это всего лишь знаки каких-то грядущих событий, знаки от Другого Начала, которое таким образом, забавляясь, играя с человеком, иносказательно подсказывает ему очередной ход в партии. Функция сна в первобытной культуре аналогична функции болезни: это всего лишь знамения, которые надо читать, как книгу, и не более того.

Ждать от каждого сна глубоких пророчеств - нелепо. Недаром первобытный человек отчетливо выделял для себя сны малые и большие, простые и провидческие. Современный человек поступает также, но интуитивно. Большинство снов он просто-напросто смотрит, как кинофильм, накапливая эмоции и информацию, и лишь иногда просыпается в поту и страхе, не в силах забыть то, что он видел.

Интересно, что большинство снов, рассказываемых студентами на занятиях по антропологии, относятся к большим, сакральным снам, символика которых глубока и напрямую выходит на первобытную символику. Запоминаются сны, которые бы древний человек назвал "шаманскими путешествиями", это сны, которые в первую очередь хочется понять человеку, которые страшно забывать, но страшно и помнить. И эти сны настолько однотипны, что перестаешь сомневаться в сакральности снов.

"Лес. Изба. Дворец. Храм. Старик. Старуха. Тишина. Лунная ночь. Ясный день. Кто-то сзади дышит в спину. Кто-то подгоняет. Оглянуться - значит умереть. Остановиться - значит умереть. Открываем дверь, входим, музыка едва слышна. Стол, еда, прекрасный цветок, чей-то внимательный любящий взгляд. Тоска, хочется плакать. Что-то нужно понять, мне говорят это ясным и четким голосом, но язык незнакомый, такого языка нет на свете. Начинаются роды, ребенок появляется на свет. Радость, счастье, восторг. Пробуждение, как смерть".[11]

Пожалуй современного человека в сравнении с первобытным отличает большая осторожность в следованиях знамениям сна, он стал более недоверчивым, и не бросается тут же исполнять то, о чем намекает сон. Первобытный же с легкой руки шамана сразу выполняет то, что ему советует сон.

Подобные сны относятся к разряду мифологических снов, у цивилизованных людей они все же крайне редки, так как наше сознание спрятано от архетипического разума, поэтому мифологические сны воспринимаются чаще всего как чуждый элемент. Но относительно первобытного человека это обстоятельство не действует, они чувствуют, что эти сны важны и несут в себе общий для всех смысл. Поэтому в первобытном племени сновидец всякий раз сообщает о приснившемся "большом сне" соплеменникам, по поводу чего может даже собраться специальный совет. Эти мифологические сны обладают свойствами, заставляющими людей инстинктивно рассказывать их, так как такие сны принадлежат не индивиду, а несут в себе коллективный смысл.

Итак, сны неистребимы в ткани культуры, они всегда будут будоражить воображение людей, даже если им окончательно докажут, что это всего лишь электрические импульсы мозга. Подавление сновидений, попытка игнорировать их потаенный смысл, как правило, в современном обществе приводят к тому, что "первобытный компонент" прорывается на свет в другом месте: у одних начинаются сны наяву, видения, им кажется, что они увидели умершего родителя и т. д.

Другие ударяются в пьянство, т. е. состояние, в котором можно "официально", с разрешения науки смотреть сны-видения, ведь бред пьяного никого не испугает. Проверьте себя: изреките что-нибудь необычное трезвым - и на вас посмотрят как на сумасшедшего, повторите то же самое пьяным и вас пожалеют, и скажут: Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Третьи начинают искать легальные способы: например смотреть много кинофильмов, чтобы иметь возможность их обсуждать с сородичами, и невольно высказываться на тему, которая тревожит и является во снах. Психика современного человека стала изощренной, чтобы задавить первобытную откровенность и открытость, замаскировать ее под бред сумасшедшего, болтовню пьяницы, скандальные крики ревнивой жены.

Таков закон функционирования нашего подсознания: когда ему не дают высказаться, оно само находит пути к ушам, умам и сердцам людей.