_ 94. Заключение

Имперское уложение представляет собою последнее слово законодательной и научной юридической мысли немецкого народа, выдающегося своими духовными силами. Заслуженная оценка его может быть дана лишь долго спустя после наших дней, когда оно станет живым правом и акклиматизируется в новой империи. Но, стоя на принципиальной точке зрения, нельзя не отметить, что уложение, завершившее собою прежнее правообразование в Германии, резко отличается в интересующей нас области от французского действующего права и, притом, несомненно в выгодную сторону. Вотчинно-ипотечный режим уложения богат правовыми идеями, чужд римского догматизма и отличается всей свежестью системы, созданной в ответ на новые, назревающие в наше время, жизненные потребности. Формальное вотчинно-ипотечное право Уложения и примыкающих к нему уставов целится, на почве начал, обеспечивающих верность оборота, ответить назревающей в жизни быстроте и простоте последнего. Материальное право уложения, сближая новейшее правообразование с римским правообразованием во взгляде на самую общую сущность института ипотеки, в то же время придает последней такой конкретный облик, который бы ответил современным потребностям в самых резких особенностях последних.

Уложение сделало многое, чтобы стать беспристрастным в новейшей борьбе римских и германских правовых идей. Во многом оно приняло сторону последних, кое в чем уступило первым. Но в общем и целом оно заботилось не о разрешении конфликта, а о построении наиболее практической системы.

Смелость общих идей уложения достигает в Европе высшего предела новизны идей.

Но все же и уложение не является выразителем крайних современным тенденций оборота, так как почва, на которой оно выросло, все же была исторически связанной целым рядом уз, не благоприятствовавших крайнему проявлению современных капиталистических тенденций.

Поэтому, для очертания права, отвечающего чисто и строго капиталистическим тенденциям, нам необходимо еще бросить хотя беглый взгляд на право колоний.

Отдел III. Акт Торренса _ 95. Общие замечания

Мы видели, что нигде в старой Европе формализация права не достигала торжества над материальной правовой истиной, как то имело место в ср. вв. Причиной служило, отчасти, решительное влияние римского права, в общем, олицетворявшего собою идею материальной истины, лишенной почти всякой формальной оболочки; но отчасти - и чисто бытовые условия, - именно, относительная обособленность землевладения от общего современного строя хозяйства и связанность его разного рода социальными узами, оставшимися от прежнего строя. Отсюда, Европа и не знает такой организации вотчинно-ипотечного режима, которая бы вполне отвечала капиталистическому строю хозяйства, поразившему и землевладение*(1838).

Для ознакомления с чистым типом режима, отвечающего системе кредитного хозяйства, нам нужно заглянуть в право колоний, где земля не связана стародавними политическими и социальными узами, и капиталистически строй хозяйства охватывает землевладение не меньше, чем товар.

Очерк колониального права еще тем более интересен, что, как увидим потом, 1) это право представляет собою лишь эманацию германских правовых начал, 2) оно привлекает к себе уже теперь внимание передовых европейских народов и обещает, со временем, стать правом наиболее преуспевших в капиталистическом строе хозяйства метрополий. Мы говорим об Акте Торренса.