4. Теория «человеческого капитала»

За новаторские исследования эконо­мических проблем развивающихся стран Премии по экономике памяти А. Нобеля вместе с Льюисом удостоен американский экономист Теодор Шульц (1902-1998). По Шульцу, решающим фактором экономического раз­вития стран «третьего мира» являются капиталовложения в образо­вание. Шульц — один из создателей теории «человеческого капита­ла», получившей широкое признание в современной науке. К инвестициям в «человеческий капитал» он относил как прямые затраты на обучение и получение квалификации, так и капиталовло­жения в сферу здравоохранения, науки, образования. В объяснение отношения к образованию, особенно в сельских семьях, Шульц ввел категорию альтернативных издержек образования. Эти издержки — потери дохода вследствие отвлечения молодежи от производитель­ного труда на время учебы. Шульц показал, что даже в богатых США альтернативные издержки образования серьезно влияют на судьбы подрастающих поколений в фермерских хозяйствах.

5. Межгосударственная экономическая интеграция

Внимание исследователей в послед­ние десятилетия все больше привлекают процессы межгосударственной эконо­мической интеграции. Сходясь в при­знании объективности и прогрессивности этих процессов, пред­ставители разных школ иначе трактуют их основное содержание. Сторонники либерализма, и в частности нобелевский лауреат Морис Алле, главное видят в устранении барьеров движению всех фак­торов производства. Поскольку путь к мировой интеграции идет через образование региональных сообществ, это вызывает проти­воречивые последствия: внутрирегиональный оборот возрастает, а обмен со странами, не входящими в данное сообщество, может и падать. Кейнсианцы важнейшим условием интеграции считают согласование — вплоть до полного единообразия — политики в от­ношении бюджета, кредита и доходов. Приверженцы современного институционализма, в том числе первый лауреат Премии по эко­номике памяти А. Нобеля голландец Ян Тинберген (р. 1903), акцент ставят на унификации национальных социально-экономических ин­ститутов и создание единых органов власти.

Обобщающую пятиэтапную схему экономической интеграции создал американский экономист Бела Балаша (1928—1993). На первом об­разуются зоны свободной торговли, в рамках которых устраняются внутренние экспортно-импортные тарифы и квоты. На этапе та­моженного союза вводится общий внешний тариф. На этапе об­щего рынка обеспечивается свободное движение всех факторов производства. На этапе экономического союза во всех странах осуществляется однотипная экономическая политика. Пятый этап — полная экономическая интеграция, предусматривающая введение единой валюты, унификацию экономической политики и создание надгосударственных институтов экономического регулирования.

6. Теории «переходного периода», «третьего пути» и «трансформации капитализма»

Крушение системы государственного социализма в европейских странах и эволюция коммунистического Китая в сторону рыноч­ной экономики вызвали к жизни попытки построения теории так называемого «переходного периода».

Самая сущность «перехода» понимается по-разному. По мнению одних экономистов, происходит ликвидация экономической структуры государственного социализма со всеми присущими ей институтами и становление рыночной экономики. Поскольку эта ликвидация осуществляется внеэкономическими политико-адми­нистративными методами, а рыночная экономика возникает на «расчищенном месте» естественным путем, никакой особой эко­номической теории переходного периода нет и быть не может. Возникающие в процессе ломки старого и утверждения нового нетипичные для рынка явления (бартер, массовые неплатежи и т. п.) порождаются ошибками государственной политики. Следователь­но, речь может идти только о разумной экономической политике, опирающейся на известные положения экономической теории рыночного хозяйства.

Другие экономисты считают, что, по крайней мере, некоторые явления периода перехода к рынку носят неизбежный характер и потому должны рассматриваться как экономические закономер­ности. К их числу относят, например, трансформационный спад в экономике, бюджетный кризис, «революцию цен», инфляцию из­держек. Далее признания объективного характера этих процессов дело обычно не идет, и все сводится опять-таки к выработке реко­мендаций экономической политики. Правда, сами эти рекоменда­ции иные, чем у экономистов вышеупомянутой группы. Те, кто все негативные явления считает следствием ошибок власти, как правило, настаивают на ускорении либерализации экономики, на устранении государственного вмешательства в хозяйство. Те же, кто признает объективный характер нежелательных для общества явлений, требуют для их максимального смягчения усиления государственного регу­лирования экономики.

Третью группу составляют экономисты, видящие возможность перехода с пути госу­дарственного социализма не на путь рыноч­ного хозяйства, а на некий третий путь, где государственное руководство ключевыми позициями производства и распределения сочеталось бы с использованием рыночного ме­ханизма. Важнейшим условием признается сохранение государ­ственной собственности на землю и другие природные ресурсы. По­лучаемая от этой собственности рента рассматривается как важней­ших источник государственных доходов. По многим положениям концепция «третьего пути» близка к теории социального рыноч­ного хозяйства, но отличается от нее признанием важ­ной роли государственной собственности.

В целом следует признать, что хотя исследования переходного периода претендуют на место особого направления в экономической науке (придумано даже название — «транзитология»), теоретические успехи на этом пути пока невелики.

В западной литературе активно развива­ются теории другого перехода - трансфор­мации капитализма в некую новую экономи­ческую систему.

Первые концепции трансформации капитализма сложились в США в 50—60-е гг. XX в. Генетически они восходят к взглядам Т. Веблена, и создателями их были институционалисты. Они свя­зывали трансформацию капитализма с установлением господства крупных корпораций, для которых характерны диффузия акцио­нерного капитала среди множества собственников и отделение управления и контроля от собственности (теории «корпоративной революции» и «революции управляющих»). В работах Джона Кен­нета Гэлбрейта (р. 1908) речь идет об «обществе изобилия», в кото­ром изобилие всех товаров создано крупными корпорациями, а организатором формирования и удовлетворения общественных потребностей выступает государство.

Если Гэлбрейт рассматривает систему, в которую преобразуется капитализм, как «новое индустриальное общество», то его оппо­нент Питер Дракер (р. 1909) пишет о превращении капитализма в «экономику знаний», поскольку новые знания становятся главным ресурсом. Но и для Дракера ведущей сферой деятельности в «эко­номике знаний» остается индустрия.

В 70-е гг. начался новый этап развития теорий трансформации капитализма. Начало ему положила книга американского социо­лога Даниела Белла (р. 1919) «Пришествие постиндустриального общества». Согласно Беллу, на смену капитализму идет общество, в котором ведущую роль будут играть производство информации и координация деятельности людей и организаций. Поэтому будущее общество Белл называет информационным и планирующим. На­учные достижения преобразуют структуру экономики, профессио­нальный и социальный состав населения. Определяющей силой становится научная и менеджерская элита. Изобилие товаров меняет психологические установки работников: эффективность производства уже не выступает как важнейший критерий, матери­альная заинтересованность отступает перед самооценкой личности и ценностью досуга.

Американский экономист и социолог Олеин Тоффлер (р. 1928) выдвинул концепцию супериндустриализма как символической экономической системы. Человечество пережило уже две эволю­ционные волны, в корне изменившие цивилизацию: переход от охотничьего общества к аграрному и от аграрного к индустриаль­ному. В настоящее время идет третья, не менее значимая по своим последствиям трансформационная волна. Меняется и техническая, и сырьевая база, а на ее основе — коренные принципы организации труда и производства. На смену массовому стандартизированному выпуску изделий приходит индивидуализация продукции, ориен­тация на разнообразие потребностей и вкусов потребителя. Децент­рализация производства меняет характер управления. Крупные предприятия уступают место мелкому бизнесу. Условия труда ин­дивидуализируются, что дает работнику невозможную в прошлом свободу выбора режима и приемов деятельности. Территориальное рассредоточение производства (вплоть до работы на дому) и мно­гообразие организационных форм деятельности создают принци­пиально новую жизненную среду. Средством обмена становятся электронные деньги, т. е. информация. Эти деньги позволяют пользоваться кредитом у частных компаний, что подрывает могу­щество банков. Долговечность перестает быть значимой характе­ристикой вещей: идет постоянное и все ускоряющееся обновление используемой техники, все шире становится круг потребительских товаров разового употребления. Такая «эфемеризация вещей» сводит почти к нулю ценность материального богатства; главным богатством становятся неисчерпаемые и общедоступные знания — «символический капитал».

Иной вариант постиндустриального общества разработал фран­цузский ученый Жан Фурастье (р. 1907): индустриальная цивилиза­ция сменяется цивилизацией услуг. По мере перехода главенствую­щей роли от промышленности к сфере оказания услуг на новом уровне возрождается ряд черт, присущих доиндустриальной эконо­мической и социальной жизни. В хозяйстве начинает доминировать ручной или полуручной труд; интенсивный рост производства прекращается (возможна даже его полная приостановка в странах, вырвавшихся вперед); происходит выравнивание экономического положения различных стран; население перемещается из больших городов в пригороды.

В конце XX в. теория трансформации капитализма как перехода от вторичного сектора (промышленности) к третичному (сфере услуг) получила в различных модификациях широкое распространение.