2. Посткейнсианство

В 70-е гг. положения «ортодоксального» кейнсианства стали объектом критики не только со стороны противников этой школы. Их ревизию предприняло новое поколение кейнсианцев Эта ре­визия проходила на путях формирования двух направлений, полу­чивших название посткейнсианства и нового кейнсианства.

Посткейнсианство имеет три разновидности.

Первая — монетарное посткейнсианство. Его сторонники (главным образом американские экономисты Пол Дэвидсон (р. 1930), Хьюмен Мински (1919-1996), Якоб Крегель (р. 1944) и др.) выдвигают на передний план анализ денежных по­токов. По мнению монетарных посткейнсианцев, их предшествен­ники рассматривали денежные потоки лишь как оболочку реаль­ных, вещественных связей, тогда как деньги — самостоятельный мощный фактор воздействия на экономическую конъюнктуру. Их роль обусловлена неопределенностью будущего и в связи с этим значимостью ожиданий. Деньги исполняют роль связующего звена между прошлым, настоящим и будущим. Современная экономика построена на денежных контрактах на срок, что и обусловливает ее принципиальную неравновесность.

Возможность устойчивого неравновесия с неполной занятостью вытекает из двух неотъемлемых свойств денег. У них нулевая эла­стичность по спросу, т е. производство денег не растет при увели­чении спроса на них, а, следовательно, не увеличивается и число работников, занятых изготовлением денег. Для денег характерна нулевая (или крайне малая) эластичность замещения по цене, т. е. при повышении «цены денег» (процента за кредит) спрос не пере­мещается с денег на другие блага. Наоборот, перемещение спроса с каких-либо товаров на деньги весьма вероятно: если ожидания неблагоприятны, начинается общая погоня за ликвидностью, что влечет за собой сокращение занятости.

Практические предложения монетарных посткейнсианцев ориен­тированы на борьбу с инфляцией. Ее обуздание требует государствен­ного ограничения размеров заработной платы при одновременном регулировании капиталовложений в целях более полного исполь­зования производственных мощностей и рабочей силы.

Второе направление — калецкианское посткейнсианство. Оно названо так по име­ни польского экономиста Махала Калецкого (1899—1970), в период второй мировой войны и в первое послевоенное десятилетие работавшего в Великобрита­нии. Строго говоря, называть теорию Калецкого посткейнсианством нельзя. М. Калецкий изложил свою концепцию эффективного спроса еще в 1933 г., т.е. за три годат до появления знаменитой книги Кейнса. В отличие от кейнсовской теория Калецкого была разработана применительно к условиям несовершенной конкуренции. Именно это привлекло к ней внимание посткейнсианцев.

Ортодоксальное кейнсианство не могло объяснить ситуации, сло­жившейся в 60-70-е гг. во многих странах, — стагнации производ­ства при существенной инфляции. По Кейнсу, инфляция должна была стимулировать инвестиции и рост выпуска продукции. Объяс­нение, почему это не происходит, посткейнсианцы ищут в процессах монополизации. Установление господства монополий ведет к паде­нию доли зарплаты в национальном доходе. Рабочие добиваются повышения заработной платы, но оно оказывается лишь номиналь­ным, ибо монополии компенсируют свои потери повышением цен. Идет следующий виток повышения зарплаты, а за ней — цен. По­скольку у наемных рабочих склонность к потреблению выше, чем у капиталистов, снижение доли доходов рабочих в национальном доходе ведет к падению спроса на потребительские товары. У моно­полий же нет заинтересованности в увеличении инвестиций пропорционально росту прибыли. В результате спираль инфляции раскручивается при стагнации производства.

Калецкианское посткейнсианство получило наибольшее распространение в Великобритании.

Третье направление — неорикардианское посткейнсианство. Его сторонники пытаются соединить учение Кейнса об эффективном спросе с теорией стоимости Рикардо. У исто­ков этого направления стоял английский экономист Пьеро Сраффа (1898—1983). Неорикардианское посткейнсианство представлено шире всего в Великобритании и в Италии. Среди современных нео-рикардианских посткейнсианцев — Мюррей Милгейт (р. 1950) и Пьеранжело Гареньяни (р. 1930).

Неорикардианские посткейнсианцы видят недостаточность кон­цепции Кейнса в том, что эффективный спрос рассматривается в ней в краткосрочных временных рамках. Свою задачу они видят в развитии кейнсовского принципа эффективного спроса приме­нительно к длительному периоду.

В противовес монетарному посткейнсианству в неорикардиан-ском центральное место занимает исследование равновесия эконо­мики. Под равновесием понимается долгосрочное состояние эконо­мики, при котором во всех отраслях существуют равная (средняя) норма прибыли и единый уровень заработной платы. Эти усредненные величины формируются, согласно рикардианской теории стоимости, независимо от того, каковы объемы производства и занятости, каково соотношение между совокупным производством и совокуп­ным спросом. В состоянии равновесия объемы производства и за­нятости находятся на «естественном уровне», а цены совпадают со стоимостью. Равновесие обусловливается действием первичных устойчивых сил. Отклонения от него вызываются факторами вре­менного, несистематического характера. К ним относится, в част­ности, воздействие институциональных структур. В разделении факторов на устойчивые и временные среди неорикардианских посткейнсианцев нет единства. Одни относят ожидания к времен­ным, другие допускают их долгосрочное воздействие (они говорят о долго-срочном состоянии уверенности предпринимателей, опре­деляющем на длительный период уровень производства и занято­сти). Такие же разногласия существуют относительно роли денег.

Новое кейнсианство (его не нужно смеши­вать с неокейнсианством середины века) —сформировалось в США. Новые кейнсианцы Джозеф Стиглиц (р. 1943), Брюс Гринвальд (р. 1946), Георг Акерлоф (р. 1940) исходят из определяющей роли монополий в экономике, но монополизацию понимают в духе теории монополис­тической конкуренции. На этом основании они создали оригинальные модели взаимозависимости занятости и оплаты труда.

Квалификация рабочего состоит из двух компонент — общей и приобретенной на данном предприятии и ему полезной. В от­ношении второй части рабочий — монополист, а нанявшая его фирма — монопсонист. Предприниматель при спаде не спешит сни­жать заработную плату и увольнять квалифицированных рабочих (это вызвало бы еще большее падение доходов фирмы), а при подъ­еме повышать оплату труда (рабочему невыгоден переход в другую фирму, где придется переучиваться). Таким образом, между пред­принимателями и рабочими действует неявный (имплицитный) долгосрочный контракт.

Эффективная заработная плата — это оплата труда, обеспечи­вающая минимум издержек в расчете не на рабочего, а на единицу производимой им продукции. Там, где действует фактор масштаба производства, даже при повышении заработной платы спрос на труд может возрастать.

В концепции новых кейнсианцев серьезную роль играет эконо­мическая информация, поскольку ее распространение и получе­ние связаны с издержками. При небольших колебаниях спроса фирме нет смысла менять цены (это потребует затрат на смену ценников, переиздание прейскурантов и т. п.). Такая жесткость цен, суммируясь в масштабах общества, отрицательно отражается на совокупном спросе и занятости.

Новые кейнсианцы разработали систему мер по подъему экономики слаборазвитых стран. Поскольку недоедание является там причиной низкой производительности труда, необходимо правительственное обеспечение дешевого продовольствия за счет субсидий его произ­водителям. Государство должно также осуществлять контроль над ценами и доходами.

В концепции новых кейнсианцев упор делается на рациональ­ность поведения экономических субъектов и, особенно, на рацио­нальность расчетов на будущее. Такая позиция как будто сближает их со школой рациональных ожиданий. Однако выводы из гипоте­зы рациональности у них различны. «Новые классики» считают, что поведение субъектов рынка, основанное на рациональных ожиданиях, нейтрализует последствия государственных воздействий на рынок и потому делает их неэффективными. Новые кейнсианцы, напротив, полагают, что поведение хозяйственных агентов, строящееся на рациональных ожиданиях последствий государственных акций, приведет к эффекту, преследуемому этими акциями.

Шаги к компромиссу между кейнсианством и монетаризмом.

Кейнсианство и Чикагская школа как бы образуют два полюса современной экономической науки. Но между этими «крайними» позициями — широкий спектр концепций, авторы которых ищут для экономической мысли проход между Сциллой государствен­ного регулирования спроса и Харибдой монетаристского либера­лизма на путях сочетания их отдельных положений и рецептов.

Существенны элементы такого компромисса в теории моне­тарного посткейнсианства, что явствует из самого ее названия.

К сближению с монетаристскими установками тяготеют и неко­торые другие последователи Кейнса. Среди них следует прежде всего назвать видного американского экономиста Франко Модильяни (р. 1918). Разделяя установку Кейнса на необходимость и возмож­ность государственной стабилизации рыночной экономики, в дис­куссиях кейнсианцев с монетаристами Модильяни не становится безоговорочно по любому вопросу на сторону кейнсианцев. Его внимание сосредоточено на «слабых местах» этих противоборствующих теорий.

Модильяни согласен с одним из исходных положений кейнсианской теории спроса: рост доходов сопровождается ростом доли сбережений в доходе. В этом отношении он противник Фридмена, отстаивающего стабильность величины сбережений при росте дохода. Вместе с тем Модильяни видит в кейнсовском тол­ковании сбережений чрезмерное упрощение — оно, по его мне­нию, слабо обосновано.

Проблема сбережений — тема многих работ Модильяни. Им впервые в экономи­ческой науке предложена модель «жизнен­ного цикла» образования сбережений. По Модильяни, человек сбе­регает, чтобы иметь в дальнейшем возможность поддерживать постоянный жизненный стандарт. Динамика сбережений отражает разницу между доходами индивидуума и желаемым стабильным уровнем потребления. Положительная разница между текущими доходами и затратами на этот стандарт возрастает в течение рабочей жизни человека, потому что доходы повышаются с ростом квали­фикации, производственного опыта, должностного продвижения. С выходом на пенсию разрыв между текущим доходом и ставшим уже привычным стандартом потребления не просто исчезает — он становится отрицательным. Теперь на поддержание стандарта расходуются прежние сбережения. Свою концепцию сбережений Модильяни лапидарно выразил так: «Молодые сберегают, старые растрачивают».

Сбережения растут при быстрых темпах роста населения, так как при этом доля лиц в работоспособном возрасте имеет тенденцию увеличиваться. Норма сбережений повыщается и при высоких тем­пах экономического роста, потому что б условиях благоприятной конъюнктуры доходы работающих возрастают.

Модель жизненного цикла сбережений используется Модилья­ни для объяснения межстраиовых различий в формировании сбере­жений и для оценки альтернативных вариантов построения пенси­онного обеспечения. Но для экономической науки важно другое. Модильяни не просто уточняет, детализирует тезис Кейнса о росте сбережений при росте дохода — он дает рациональное объяснение тому, что Кейнс постулировал как извечную склон­ность человеческой натуры.

Солидаризуясь с Чикагской школой в оценке роли денежных факторов в экономике, Модильяни считает вместе с тем фридменовскую модель денежного воздействия на экономическую актив­ность чрезмерно упрощенной, не отражающей всей специфики финансовых рынков. Свои работы он посвящает анализу этих рынков.

Совместно с Мертоном Миллером (р. 1923) Модильяни раз­работал основы теории финансирования фирмы. Оценка фирмы с точки зрения инвестиционных предпочтений не совпадает с финансовой оценкой, ибо первая принимает по внимание только будущую прибыльность компании, тогда как вторая — размер и структуру ее пассивов. Соавторы, ставшие впоследствии нобелевскими лауреатами, сформулировали две теоремы инвариантно­сти. Согласно первой, рыночная оценка фир­мы не зависит от источников финансирования фирмы (за счет акци­онерного капитала или банковского кредита). Согласно второй, на эту оценку не влияет проводимая фирмой политика дивидендов.

В настоящее время подавляющее большинство экономистов признает истинность теорем Модильяни-Миллера (с той оговоркой, что они справедливы в условиях совершенного рынка цепных бумаг).

Значителен также вклад Ф. Модильяни в разработку концепции рациональных ожиданий. Однако, когда из нее стали делать анти-кеинсианские выводы о принципиальной неэффективности госу­дарственного воздействия на экономику, Модильяни эти выводы не поддержал.

Под непосредственным влиянием Кейнса формировались взгляды английского экономиста Джеймса Мида (1907—1995). Его перу принадлежит один из первых учеб­ников экономической теории, изложенной по Кейнсу. Однако после второй мировой войны его позиция на­чала существенно меняться. Основным объектом его исследова­ний стали международные экономические отношения и соответст­венно международная экономическая политика. Согласно концеп­ции Мида, экономические отношения между странами должны строиться так, чтобы были достигнуты две основные цели: внут­ренняя сбалансированность экономики каждой страны, проявляюща­яся в полной занятости, и внешняя сбалансированность, выражаю­щаяся в равновесии платежного баланса. Первая цель реализуема мерами фискальной политики, а вторая — мерами монетарной политики. Иначе говоря, необходимо одновременно следовать ре­комендациям и кейнсианцев, и современных монетаристов. Духом экономического либерализма пронизаны работы Мида, посвящен­ные эффективности рынка и элементов государственного регули­рования.

Д. Мид удостоен в 1977 г. Премии по экономике памяти А Нобеля «за первопроходческий вклад в теорию международной торговли и международного движения капитала». Но работы его имеют более широкое, общетеоретическое значение.

Если некоторые последователи Кейнса делали шаги в сторону монетаризма, то и среди монетаристов наблюдалось встречное движение. Так, в вышедшей в 1980 г. книге английского сторонника Фридмена Дэвида Лейдлера (р. 1938) «Моне­таристский подход» признается результатив­ность в определенных условиях политики стимулирования спроса. Государственные меры такого стимулирования не могут снизить естественный уровень безработицы, определяемый структурными факторами и постоян­но действующими фрикционными факторами на рынке труда. Но эти меры способны устранить ту часть безработицы, которая по­рождается краткосрочным уменьшением агрегированного спроса. Да и перед естественным уровнем безработицы государство не совсем бессильно. Можно уменьшить трения на рынке труда, но для этого нужны иные воздействия: проведение продуманной струк­турной политики, государственная переподготовка работников с учетом прогнозируемых изменений спроса на рабочую силу.

Как это ни парадоксально, в признании экономической роли государства некоторые монетаристы заходят гораздо дальше кейнсианцев.

Лауреат Премии по экономике памяти А. Нобеля французский экономист Морис Алле (р. 1911) считался одним из наиболее активных сторонников количественной теории денег. Им была создана нелинейная модель денежных расходов страны в динамике. В анализ функций спроса на деньги и пред­ложения денег Алле ввел новые идеи и понятия, прежде всего — психологического характера. Свою формулировку функций он именует наследственной (так как настоящее определяется как фун­кция прошлого) и релятивистской (поскольку в ней вместо фи­зического учитывается психологическое время, т. е. время в вос­приятии субъектов экономики). Лежащая в основе динамической модели денежных потоков теоретическая концепция исходит из того, что прошлое забывается людьми так же, как рассчитывается (дисконтируется) будущее, а явления денежного обращения распро­страняются, ослабляясь во времени. В модель Алле включил пси­хологическую норму процента, норму забывания, норму времени реакции, коэффициент психологической экспансии, передающий усредненную оценку конъюнктуры экономическими агентами, и другие совершенно оригинальные, ранее никем не применяв­шиеся показатели. Исходящая из монетаристских посылок модель Алле позволяет объяснить ряд явлений реальной экономики, в том числе и циклические колебания.

Как все монетаристы, Алле видит в кон­курентном рынке главное условие эконо­мически эффективного хозяйствования. Но теоретический идеал (Алле называет его «экономикой рынков») далек от реальности. Кроме того, и эконо­мика рынков не обеспечивает социальной справедливости в рас­пределении доходов. Справедливость — категория не экономичес­кая, а этическая. Но социально приемлемое распределение доходов должно в то же время обеспечивать достаточное стимулирование эф­фективности. Поэтому необходима активная регулирующая роль государства. Государство должно взять на себя не только перерас­пределение доходов между социальными группами, не только кре­дитно-денежную политику, но и организацию и финансирование удовлетворения коллективных потребностей, а главное — установ­ление институциональных рамок экономики рынков, включая антимонопольное законодательство, административно-правовое регулирование труда и деятельности компаний. Свободный рынок должен сочетаться с государственным планированием, но это должно быть «планирование структур», а не планирование действий каждо­го экономического субъекта.

Алле не видит принципиальной разницы в подходе к рынку между монетаристскими либералами и кейнсианцами. Кейнса он относит к числу экономических либералов, себя же из этого круга исключает. В написанной в 1988 г. работе «Философия моей жизни» Алле заявляет: «В своем творчестве — как в плане теории, так и в плане прикладной экономики — я старался переосмыслить роль экономической свободы и экономики рынков с точки зрения по­иска эффективности и достижения этих целей нашего времени... Вне всякого сомнения, мои взгляды испытали большое влияние философии либерального толка (в европейском смысле), представ­ленной, в частности, такими именами, как Алексис Токвиль, Леон Вальрас, Вильфредо Парето и Джон Мейнард Кейнс. Однако ... я всегда старался оставаться в максимальной степени на научной почве, придерживаясь следующих принципов: во-первых, посто­янно исходить из углубленного теоретического анализа; во-вторых, неизменно сопровождать работы количественными оценками».