4. Неоконсервативные концепции. Теория предложения и теория рациональных ожиданий.

В первые десятилетия после окончания мировой войны кейнсианство за пределами коммунистических стран господствовало почти безраздельно. Но со второй половины 60-х гг. как среди уче­ных, так и среди экономистов-практиков стала нарастать оппози­ция кейнсианской теории. Это было вызва­но в первую очередь негативными экономи­ческими явлениями в странах, чье руковод­ство проводило опирающуюся на кейнсианские рекомендации хозяйственную политику. Реализация рецептов, прописываемых пос­ледователями Кейнса, не предотвратила циклических спадов про­изводства, снижения темпов экономического роста, а в ряде слу­чаев — застоя. Форсирование спроса за счет государственных зака­зов стимулировало инфляцию. При этом вопреки положениям те­ории Кейнса инфляция не повлекла за собой снижения безработицы и роста производства. Такое сочетание стагнации и инфляции по­лучило, с легкой руки английского кейнсианца Кейта Коулинга (р. 1936), название стагфляции.

Сформировавшееся в этот период антикейнсианское направление обычно именуют неоконсервативным, поскольку его сторонники ориентированы на традиционные для западной экономической науки положения: результативность рынка как регулирующего механизма, благотворность свободной конкуренции, ограничение государственного вмешательства, экономия ресурсов как основа эффективного хозяйствования, рациональность (с точки зрения максимизации дохода) поведения всех хозяйствующих субъектов. Неоконсерватизм — не единая школа, а совокупность сущест­венно отличающихся теорий. Одна из наиболее разработанных - экономическая теория предложения, сформированная в 70-е гг. американскими экономистами.

Как показывает само ее название, эта теория принципиально отличается от кейнсианской, в основе которой лежит проблема спроса. Сторонники теории предложения считают, что рост производства и националь­ного дохода решающим образом зависит от распределения (аллокации) и способа использования имеющихся ресурсов. Экономическая роль государства не отрицается, но видится не в форсировании спроса, а в устранении препятствий на пути расширения предложения товаров и услуг.

Объем производства есть функция предложения капитала и труда, а их предложение в сильнейшей степени зависит от налого­вой политики государства.

Предложение капитала определяется размером сбережений. Какая часть дохода сберегается, зависит от оценки благ, которые можно потребить сегодня, и благ, которые благодаря сбережению можно будет потребить в будущем. Налоги искажают привлека­тельность сбережений по сравнению с текущим потреблением. Чем ниже налоги, тем выше склонность к сбережению, тем больше, сле­довательно, предложение ссудного капитала и ниже процентная ставка. У корпораций при снижении налогов возрастают возмож­ности инвестиций за счет собственной прибыли.

Предложение труда тоже зависит от тяжести налогов. Рост нало­гов на заработную плату означает ее реальное снижение, а чем ниже оплата труда, тем меньше привлекательность труда по сравнению с досугом, особенно при государственных пособиях по безрабо­тице и льготах малоимущим. Вообще так называемые социальные программы отрицательно, влияют на экономику: рост расходов государственного бюджета на эти цели неизбежно требует роста налогов в доходной части бюджета.

Уменьшение, а в идеале — полная ликви­дация бюджетного дефицита, по утвержде­ниям сторонников теории предложения, становится реальным при сокращении правительственных социальных расходов, с одной стороны, и снижении налогов на собственность и доходы, с другой. Один из создателей теории предложения американский профессор Артур Лаффер (р. 1940) предложил математическую модель зависи­мости налоговых поступлений в бюджет от налоговых ставок на при­быль и заработную плату (выражающая эту зависимость кривая получила название кривой Лаффера). Если сперва по мере роста налоговых ставок доходы бюджета растут, то затем кривая бюджет­ных поступлений меняет направление на обратное. Иначе говоря, существует некая оптимальная (отнюдь не максимальная) налоговая ставка. Ее превышение стимулирует сворачивание производства и, как следствие, падение налоговых поступлений в бюджет. На­против, снижение налогов до оптимальной ставки ведет к росту производства и в результате — к исчезновению бюджетного дефи­цита.

Сторонники теории предложения категорически отвергают сти­мулирование производства инфляционными методами. Отвергают они и практику покрытия бюджетного дефицита путем выпуска государственных ценных бумаг. Собираемые таким путем средства не превращаются в капиталовложения. Наоборот, они отвлекают сбережения от возможного инвестирования в производство.

Вклад теории предложения в фундаментальную экономическую науку невелик. Ее положения носят скорее прикладной, практический характер. В этом отношении она сыграла весьма существенную роль. В духе рекомендаций теории предложения строилась экономичес­кая политика президента США в 1981 — 1989 гг. Р. Рейгана («рейганомика») и премьер-министра Великобритании в 1979—1990 гг. М. Тэтчер («тэтчеризм»).

Другая ветвь неоконсервативных теорий представлена школой рациональных ожида­ний Концепция этой школы близка теории предложения негативным отношением к го­сударственному стимулированию спроса и ориентацией на анализ факторов предложения. Однако у школы рациональных ожиданий иные исходные предпосылки, в центре внимания - другие эконо­мические категории, теоретически она глубже и отлична практи­ческими выводами

Концепцию школы рациональных ожиданий часто называют но­вой классической теорией, ибо она отталкивается от классической модели равновесия Вальраса.

В основу вальрасовской модели молчаливо положено представ­ление, что экономическое равновесие обеспечивается правиль­ными решениями всех участников рыночных отношении, а пра­вильность решении основывается на обладании информацией во всей ее полноте Кейнс и его последователи считали такое пред­ставление совершенно нереалистичным Конъюнктура даже бли­жайшего будущего для агентов рынка — это неопределенность. Не располагая всей информацией и не обладая к тому же способнос­тями и возможностями ее своевременной обработки, экономичес­кие субъекты действуют не рационально, а под влиянием тех или иных психологических побуждений — осторожности, склонности к риску, природного оптимизма или пессимизма и т.п.

В отрицании рациональности экономического поведения кейнсианцы были не одиноки. Многие экономисты заняли компромиссную позицию в микроэкономическом анализе они исходили из рациональности поведения участников рынка, а в сфере макро­экономики строили модели нарушения равновесия вследствие не­рациональности их действий. «Новые классики» отвергают такое противопоставление микро- и макроэкономики ведь эти области знания различаются лишь аспектом анализа, объект же у них об­щий — экономическая деятельность людей. «Новые классики» исходят из тезиса о рациональности экономического поведения субъектов независимо от того, рассматривается ли это поведение в микро- или макроэкономических моделях.

Необходимой предпосылкой рационального экономического пове­дения субъектов является рациональность их ожиданий «Новые клас­сики» были не первыми, кто придавал едва ли не решающее зна­чение ожиданиям. Ожидания играли очень большую роль в теориях К. Викселля и его учеников. В этом отношении можно говорить о «генетической» связи «новой классики» со шведской школой. Но «новые классики» оперируют категорией рациональных ожиданий, придавая этому понятию строгий смысл.

У истоков «новой классики» стоял американский экономист-математик Джон Мут (р 1930), опубликовавший в 1961 г. статью «Рациональные ожидания и теория движения цен» Рациональность ожиданий оценивается в рамках определенной модели, и о них можно говорить только применительно к тем переменным, которые фигурируют в непротиворечивой модели Субъективные ожидания рациональны, если они совпадают с математическим ожиданием зна­чения этой переменной согласно модели. Иначе говоря, рацио­нальные ожидания — это ожидания людей, располагающих всей полнотой информации о модели. Это определение, данное Мутом, получило название гипотезы о рациональных ожиданиях в силь­ной форме. Впоследствии как более реалистичная была выдвинута гипотеза рациональных ожиданий в слабой форме при более или менее одинаково быстрой реакции на имеющуюся в системе ин­формацию и оптимальном ее использовании ожидания могут иметь некоторый разброс.

Рациональные ожидания противопоставляются адаптивным ожиданиям, фигурирующим в концепциях некоторых современ­ных экономистов. Гипотеза адаптивных ожиданий была выдвинута М Фридменом. По Фридмену, ожидания субъектов основываются на их прошлом опыте и постоянно уточняются, адаптируются применительно к новым обстоятельствам. Упрощенно говоря, ожидания нового значения переменной определяются ее последним фактическим значением. «Новые классики» признают, что такие ожидания могут оправды­ваться, если экономические условия стабильны или, в крайнем случае, на протяжении длительного времени меняются в одном и том же направлении и в одном и том же темпе. Если же этого нет (как, например, при галопирующей инфляции), поведение с ориента­цией на прошлый опыт совершенно нерационально. В таких ситу­ациях люди строят свои ожидания не на прошлом опыте, а на ос­новании всей доступной информации об экономической ситуации, о намерениях властей, о противодействующих им силах и т.п.

Идеи Мута были подхвачены на рубеже 70-х гг., когда выяви­лись провалы кейнсианской политики стимулирования спроса. Лидером формирующейся в США школы рациональных ожида­ний стал Роберт Лукас (р. 1937 г.). Р. Лукасом и независимо от него другими американскими экономистами — Томасом Сарджентом (р. 1943) и Шилом Уоллесом (р. 1939) — было предложено такое объяснение неудач кейнсианцев-практиков: поскольку ожидания экономических субъектов базируются на той же информации, что и ожидания политиков, эти субъекты ведут себя так, чтобы нейт­рализовать меры правительственного давления.

С гипотезой рациональных ожиданий переплетается используемая «новой классикой» гипотеза эффективной расчистки рынка. Эта гипо­теза предполагает совершенную гибкость всех цен, так что рынки «расчищаются» практически мгновенно в любой момент. Расчистка рынка означает установление равновесных цен, при которых избыточ­ный спрос исчезает. Экономика находится в состоянии равновесия при естественной норме безработицы. Эта естественная норма — уровень незанятости, обусловленный структурной и фрикционной формами безработицы. Попытки государственной власти опустить безработицу ниже естественной нормы в любом случае неэффектив­ны независимо от того, идет ли речь о мерах бюджетного финан­сирования спроса или о мерах денежно-кредитного воздействия на предложение. Государственная интервенция в экономику будет отражена рациональными действиями агентов рынка. По сути, тем самым отрицалась результативность не только кейнсианских, но и любых других мер государственного воздействия на хозяйство.

Очевидно, что рыночные субъекты могут адекватно и немед­ленно отреагировать на акции власти, если они располагают на этот счет всей необходимой информацией. Таким образом, теория рациональных ожиданий неявно исходит из трех мало реалистич­ных посылок:

1) информация, в том числе и о намерениях властей, распространяется в обществе беспрепятственно и мгновенно;

2) обработка и осмысление этой информации не требуют затрат ни денег, ни времени;

3) реакция на всех участников рынка на осмыс­ленную информацию мгновенна и притом единовременна.

Сторонники концепции рациональных ожиданий в общем по­нимают, что их теоретическая конструкция отличается от дейст­вительности. Даже Дж. Мут, которого интересовало прежде всего математическое моделирование ценообразования, признавал: прог­нозы движения цен на финансовом рынке, строящиеся на моделях рационального поведения агентов этого рынка, как правило, оказы­вались несостоятельными. Объясняется это вовсе не тем, что ожи­дания, а следовательно, и поведение людей нерациональны. Как раз наоборот. На практике вся информация, необходимая для при­нятия разумных экономических решений, оказывается в распоряжении финансовых спекулянтов; они и действуют в соответствии с этой информацией, т. е. их ожидания рациональны, их прогнозы, как правило, оправдываются.

Вводом фактора времени Лукас и его единомышленники кор­ректируют вытекающий из теории рациональных ожиданий тезис о нерезультативности государственного вмешательства в экономику. Признается, что акции, предпринимаемые властью, могут повлиять на экономику, но только при их внезапности, неожиданности для экономических субъектов. Правда, и такое шоковое воздействие оказы­вается эффективным на весьма короткий срок, так как люди адаптируются к внесенным правительственными мерами возмущениям экономической среды и, оптимизируя свое поведение, эти возмущения нейтрализуют.

Признание асимметричности в распределении информации при шоковых воздействиях - это уже отступление от идеальной модели рациональных ожиданий. Далее, разработчики «новой классики» включили в теорию предположения о несовершенной информации: различные типы информации поступают к людям с разной быстро­той. Сведения, непосредственно относящиеся к сфере их деятель­ности («локальная информация»), Осваиваются людьми скорее, чем сведения об общем состоянии рынка («глобальная информация»). Так, в условиях инфляции производитель определенного товара видит, прежде всего, повышение цен на этот товар и потому может расценить его как сигнал к расширению своего производства. Прой­дет какое-то время, пока он осознает, что совершил ошибку, приняв общий абсолютный рост цен за относительный рост цены своего товара, и избрал нерациональное поведение.

Причину циклических изменений экономики, смену подъемов де­прессиями «новые классики» ищут в экзогенных для самой экономики, случайных для нее воздействиях. Это прежде всего шоки неожидан­ных изменений денежной политики. Денежные и реальные шоки носят случайный характер, но сочетание случайных воздействий может порождать волнообразные колебания. Это положение было математически доказано Е.Е. Слуцким еще в 1927 г. (о Слуцком см. гл. 19)'.

Неверно было бы считать, что новая классическая школа в принципе отрицала возможность эффективного долговременного воздействия государства на экономику. Отрицая политику, наце­ленную на пропагандируемое кейнсианцами подхлестывание спроса и вообще ориентированную на оперативное изменение конъюнк­туры рынка, «новые классики» видели позитивные возможности го­сударства в проведении институциональной политики, особенно в таких совершенствованиях институтов, которые сокращали бы фрикционную безработицу, облегчали бы распространение эконо­мической информации и т. п.

Наибольшей популярностью школа рациональных ожиданий пользовалась в первой половине 80-х гг. По влиянию на экономи­стов-современников она уступала, пожалуй, только Чикагской школе. Чикагскую школу как антикейнсианскую некоторые ис­следователи также относят к неоконсервативным направлениям. Акцентируя близость позиций Чикагской школы и школы рацио­нальных ожиданий по ряду вопросов, некоторые авторы даже ви­дят в «новой классике» ответвление Чикагской школы. С этим труд­но согласиться — слишком велики различия между ними. Более того, вряд ли стоит относить Чикагскую школу к неоконсерва­тизму — правильнее рассматривать ее в рамках монетаристских учений.