Предустановленная гармония

Основное свойство монад (в свете которого становится понятной вся система Лейбница) отражено в следующем суждении из "Монадологии": "У монад нет окон, через которые что-либо может войти или выйти". Это означает, что каждая монада - замкнутый в самом себе мир, невосприимчивый к каким-либо побуждениям или влияниям извне. Иными словами, ни одна монада не может оказать физического влияния на внутреннее бытие другой, и никакая монада не испытывает воздействия другой.

Это самый щекотливый пункт монадологии - что не преминули отметить комментаторы - противоречие, ставшее источником целого ряда апорий. Все же хотелось бы напомнить, что теория изолированных субстанций, тщательно разработанная Декартом и в дальнейшем окказионалистами, особенно Спинозой, укоренилась в сознании многих.

У Лейбница этот вопрос максимально усложняется по очень простой причине. После устранения дуализма res cogitans и res extensa Лейбниц не снял проблему влияния одной субстанции на другую, а невольно удвоил ее. С одной стороны, введя бесконечное число монад в качестве самостоятельных силовых центров (бесчисленное множество изолированных центров), он должен был объяснить, каковы отношения между ними, а с другой стороны, определив, что тела как агрегаты простых монад управляемы монадой-гегемоном (у животных гегемон - душа), он должен был еще разъяснить связь души и тела (не только человека, но и всех тел, ибо, согласно его собственной теории, в конечном счете все тела являются живыми, а значит, одушевленными).

В результате напряженных исследований Лейбниц нашел для обеих проблем одно и то же, в высшей степени остроумное решение. Оно получило название (с 1696 г.) "системы предустановленной гармонии", что стало ее своеобразной эмблемой. Что представляет собой "предустановленная гармония"? Для объяснения связи и согласованности монад вообще, и в особенности духовной и монадой материальной, существует три возможных допущения:

- допустить взаимодействие монад;

- обратиться за помощью к Богу, попросив его вмешиваться во всех необходимых случаях, поскольку Он - Творец монад;

- допустить, что извлекаемое из каждой монады идеально соответствует тому, что достают из себя все остальные. Создаваемая в результате совершенная гармония - часть их собственной природы, задуманной Творцом.

Лейбниц использовал популярный пример двух маятниковых часов (напомним, что маятник был открытием века). По условиям, совершенная синхронность работы двух маятниковых часов могла иметь место в трех случаях:

- построить их таким образом, чтобы первые часы воздействовали на вторые;

- поручить часовщику непрестанно приводить их в соответствие;

- предварительно сконструировать настолько совершенную пару часов, чтобы они самостоятельно всегда могли показать одинаковое время.

Первое решение кажется Лейбницу банальным и тривиальным, поэтому он его отвергает (равно как и современная ему философия рационализма). Второе является решением в духе окказионализма, непрерывно предполагающим чудо, при внимательном анализе оно оказывается противным и Божественной мудрости, и порядку вещей. Третий путь - это выбор "предустановленной гармонии".

Вот цитата, иллюстрирующая ход размышлений Лейбница по данному вопросу: "Я объяснил согласованность души и тела примером синхронного движения двух маятников часов различной конструкции в момент, когда показывают одинаковое время. Это могло произойти тремя способами: 1) согласовать их таким образом, чтобы они непременно качались синхронно; 2) поручить кому-нибудь регулировать их движения, делая их синхронными; 3) построить новые часы, настолько добротные и точные, чтобы они могли идти строго параллельно благодаря своей конструкции. Без сомнения, последний способ - наилучший".

В одном из писем, обобщая собственное решение и формулируя его почти как аксиому, Лейбниц пишет: "Не думаю, что возможно существование системы, в которой монады воздействуют одна на другую, потому что не могу найти приемлемого способа объяснения; кроме того, следует добавить, что воздействие представляется излишним: в самом деле, зачем одна монада должна отдавать другой то, что у второй уже есть? Именно такова природа субстанции: настоящее всегда скрывает в своих недрах будущее, по одному лишь элементу можно понять целое".

Присутствие "всего во всем" в качестве одного из основоположений монадологической метафизики (уже изложенное выше) указует на смысл учения Лейбница, скрытый за внешней парадоксальностью. Пораженный этой парадоксальной концепцией, Пьер Бейль в своем знаменитом "Словаре" привел провокационный пример "предустановленной гармонии". Предположим, что какая-то собака с удовольствием поедает пищу, испытывая при этом наслаждение, но вдруг кто-то ударяет ее палкой, и собака, естественно, от ощущения удовольствия переходит к чувству боли. Как это объяснить, не обращаясь к системе "окказиональных причин"?

Ответ Лейбница заключается в следующем: взаимосвязь упомянутых обстоятельств объяснима при допущении, гармонично предустановленной природой согласованности. Если монада представляет вселенную с собственной точки зрения, а всякая душа представляет вселенную относительно своего собственного тела, не составит труда предположить, что собачья душа с начала до конца представила все события ее жизни, включая удар палкой (и последовавшую за ним боль в виде "мелких, т.е. неотчетливых восприятий"), и в определенный момент благодаря внутреннему развитию восприятия становятся отчетливыми и ясными. Моменту, когда восприятия становятся отчетливыми (от удара палкой и связанной с ним боли у собаки), точно соответствует поступок человека, ударившего собаку палкой. И хотя человек, бьющий собаку, действительно существует, ни человек, ни палка не воздействуют на душу собаки. Как в случае с синхронизированными часами: одни не влияют на другие. Собака не связывает боль с обидчиком.

Значит, предустановленная гармония гарантирует идеальное соответствие представлений разных монад, т.е. их истинность и реальность. Представляемый монадами мир не частный мир снов - это объективный мир.

Монады, "не имея ни дверей, ни окон", обладают представлениями, в точности соответствующими тому, что находится по ту сторону "окон и дверей", ибо, создавая, Бог одновременно их взаимосогласовал. Причем основанием согласованности каждой со всеми остальными является собственная природа монад. Связующей нитью субстанций выступает Бог, и именно благодаря Его участию явления одной монады согласуются с феноменами другой, а наши восприятия - объективны. Всякая душа образует целый самодостаточный мир.

Об этой теории много писали, комментируя ее религиозные аспекты (особенно протестантские), тематику непередаваемости внутреннего духовного опыта человека и вопросом об одиночестве души перед Богом. Вспомним теорию Плотина о душе, одинокой по отношению к Абсолюту; уже у него встречаются интересные мысли, которые могли послужить основой доктрины, развернутой Лейбницем.

Ничего бы не изменилось, если бы существовали только душа и Бог. Этот парадокс Лейбница помогает лучше понять теорию "предустановленной гармонии", в действительности подразумевает диаметрально противоположное (так же, как в случае возражений Бейлю). "Я высказался так с одним намерением (поскольку это совершенно не соответствует порядку вещей) - сделать мою мысль более понятной. Бог действительно сотворил душу, чтобы она была согласна со всем, находящимся вне ее; больше того, она должна сообразовывать себя с теми впечатлениями, которые производят вещи на ее органическое тело. Если бы в теле были другие движения, кроме тех, которые обычно сопутствуют ощущениям голода и жажды, душа не имела бы этих чувств. Несомненно, если бы Бог решился разрушить все, сохранив только душу с ее аффектами и модификациями, Он сумел бы создать для души условия, как если бы телесное сохранилось; хотя в подобном случае речь идет о грезах. Творец пожелал, чтобы душа и вещи вне ее были согласованы между собой, и ясно, что предустановленная гармония разрушит вышеупомянутую фикцию, оправданную с точки зрения метафизики, но не согласующуюся с фактами и их причинами".