V. Социальная целостность: дороги и города, города и дороги

Перейти от средиземноморского пространства в собственном смыс ле, ограниченного климатическими рамками, к Средиземноморью в расширенном понимании, к которому тяготеет указанное пространст во, означает перейти от некоей природной целостности к тому социаль ному целому, на которое ориентирована наша книга. Это целое не яв ляется природной данностью и, точнее говоря, не вытекает из простого наличия Средиземного моря. Наличие моря подразумевает все, что ему приписывают — единство, средства передвижения, обмен, сближение, — при условии что люди прилагают соответствующие усилия, согла шаются заплатить требуемую цену. В то же самое время море означает и долгое время означало разобщение и преграду, которую следовало бы преодолеть. А возможно, мореходное искусство зародилось в глуби не веков в спокойных водах между островами Эгейского моря и по бережьем Азии или соседним Красным морем — мы не можем с уверенностью сказать, где именно. Во всяком случае, в начале времен разворачивалась бесконечная эпоха, когда море еще не было покорено человеком. Понемногу корабли одержали над ним верх, способствуя ус тановлению связей, постепенному формированию стройной целостно сти Средиземноморья, принадлежащего людям и истории. Подчерк нем, однако, что это формирование было делом рук человеческих. Да же сегодня, в эпоху больших страстей, когда Внутреннее море пред ставляет собой лишь полосу воды, через которую переброшены воздушные мосты, Средиземноморье, принадлежащее людям, существует лишь в той мере, в какой его существование поддерживают труд, изобретательность и усилия этих людей. Цельность Средиземноморья

386

обеспечивается не морем, а населяющими его народами. Эту расхожую истину стоит повторить, обращаясь к предмету, относительно которого существует столько формулировок и образов, как бы нарочно сби вающих с толку.

1. Морские маршруты и сухопутные дороги

Средиземноморью придают единство перемещения людей, пред полагаемые связи и пути, по которым они осуществляются. Люсьен Февр писал: «Средиземноморье — это дороги» 2 , дороги на земле и на море, на реках и озерах, огромная сеть постоянных и случайных соеди нений, система вечного жизнеобеспечения, своего рода кровеносная система... Важно не столько отметить живописные детали, проехать вместе с Сервантесом по испанской дороге от венты к венте, приоб щиться к плаванию путем чтения корабельных журналов торговых или пиратских судов, спуститься по Адидже на борту burchiere , тяжелой грузовой баржи, ниже Вероны или отправиться вместе с багажом Ми шеля Монтеня из Фузины, расположенной на берегу лагуны, «по воде в Венецию» 3 , — важно увидеть, к каким контактам располагает та или иная дорожная сеть, насколько связной была ее история, до какой степени регулярные путешествия судов, вьючных животных, экипажей и просто людей придают Средиземноморью цельность и в некотором смысле однородность, вопреки местному сепаратизму. Средиземно морское целое заключено в этом движении-пространстве. Все, что с ним соприкасается, — войны или их подобие, обычаи, технические приемы, моровые поветрия, тяжелые или легкие, ценные или бесполезные предметы — все может быть вовлечено в поток его полнокровной жизни, унесено на далекое расстояние, выброшено на берег, снова захвачено и перенесено, а то и низвергнуто наружу...

Было бы так в отсутствие дорог? Но дороги — это не просто полос ки земли и воды, не только караваны, спешащие в Алеппо, длинные вереницы лошадей, мулов и верблюдов, бредущих по Стамбулиолу (дороге, ведущей в Стамбул вдоль реки Марицы), или виденные в 1555 го ду Бузбеком повозки, на которых в Константинополь везли захвачен ных турками в Венгрии мужчин, женщин и детей 4 . Дороги невозможно себе представить без мест стоянки: гавани, открытого рейда, караван- сарая или хана; в Западной Европе — без постоялого двора на отшибе,

387

когда-то — без хорошо укрепленного замка... Чаще всего пунктами ос тановки на ночлег, без которых немыслима жизнь дорог, являются города, места больших привалов, куда каждый спешит добраться, а по- \ пав сюда, испытывает радость и даже чувство благодарности, как Гус ман де Альфараче в Сарагосе 5 , поражающийся прекрасным памятникам, образцовому порядку и больше всего, быть может, изобилию съе стных припасов, «tan de buen precio todo,que casi daba de si un olor de Ita lia »*. Спешить приходилось еще и потому, что во многих случаях средиземноморская дорога не ведет от одного города к другому, по скольку они бывают расположены в стороне, в безопасном месте. До сих пор в Болгарии или в Анатолии местность, которую пересекают путешественники, движущиеся по большой дороге, кажется им более пустынной и менее населенной, чем это есть на самом деле 6 . На Востоке важный торговый путь напоминает современную автостраду, большую дорогу, срезающую расстояние между городами и по большей части об ходящую малонаселенные пункты.

Социальная целостность Средиземноморья заключается одновре менно в этом пространстве дорог и пространстве городов, в этих сило вых точках и линиях. Дороги и города, города и дороги представляют собой для человека один и тот же инструмент овладения пространст вом. Средиземноморский город, независимо от своих форм, архитек туры зданий и культурной общности, к которой он принадлежит, явля ется порождением дорог и в то же время сам порождает их. Видаль де ла Блаш говорит об этом применительно к американскому городу 7 , но средиземноморское пространство в XVI веке (нужно воспринимать это в самом расширительном смысле, поскольку речь идет о городах) также выглядит нескончаемым и безмерным. В XVI веке ни один мировой регион не может сравниться с ним развитием своей дорожной сети. Горо да Нидерландов и Верхней Германии (последние озарены отраженным светом Средиземноморья, первые переживают экономический подъем благодаря южным купцам и мореходам); усердно трудящиеся, но небольшие города Ганзы на севере при всей их красоте и оживленности не создают таких сложных и густонаселенных образований, как города Внутреннего моря, где городские конгломераты складываются в беско нечные цепочки вокруг крупнейших центров: Венеции, Генуи,

Таких дешевых, прибавляет он, что все это отчасти напоминало Италию

(исп,).

388

Флоренции, Милана, Барселоны, Севильи, Алжира, Неаполя, Констан тинополя, Каира. Последние три были перенаселены: разве не ут верждают, что Константинополь насчитывал в то время 700 тыс. жителей 8 , т. е. вдвое больше, чем Париж, и вчетверо больше, чем Венеция? Но к этому переченю городов следует добавить окружающие их местечки, которые принимают участие в обменных процессах и играют более важную роль, чем позволяет предположить численность их населе ния. Возможно, лихорадочная деятельность и оживление, царящие в маленьких городках Средиземноморья, позволяют понять, почему на Дальнем Востоке, располагающем в то время более крупными и более густонаселенными городами, чем метрополии Средиземноморья, подоб ная динамично развивающаяся городская жизнь на деле отсутствует. Дальневосточные города лишь объединяют внутри своих стен огромные массы людей, не вовлекая их в общее движение; если угодно, они являются выражением перенаселенности Азии, а не ее экономической организации 9 .

Средиземноморье —территория городов, эта избитая, повторявшаяся тысячу раз истина не является открытием, но вытекающие из нее следствия необходимо запомнить. Социальный характер Среди земноморья определяют преимущественно города и дороги. Им подчинено все. Сельское хозяйство, даже в самых скромных своих проявлениях, связано с городом и подвластно его интересам; тем бо лее это справедливо по отношению к наиболее развитым аграрным отраслям. Ритм городской жизни отличается большей торопливо стью, чем того требовали бы природные условия сами по себе. Благо даря городам обмен преобладает над всеми прочими видами деятельности... Вся история моря и развитие приморской цивилизации непо средственно связаны с городами. Прав Фердинанд Лот 10 , когда он во преки мнению Эмиля-Феликса Готье ищет в наличии городов даже причину мусульманских завоеваний. Города заправляют всем. Судьба всего моря часто зависит только от перевеса, получаемого одним городом, одной дорогой над другими городами и дорогами, даже в XVI веке, когда все Средиземноморье кажется поделенным, хотя в реальности до этого еще не дошло, между великими империями и территориальными государствами.

389