Торговый баланс и эмиграция

Можем ли мы, отвлекшись от всех этих скорее предполагаемых на ми, чем зафиксированных обстоятельств, от политических и прочих факторов, подвести какие-то итоги? На наш взгляд, они сводятся к двум тезисам: первое — баланс торгового обмена был положителен для Юга; второе — приблизительно с 1558 года 210 во всей Германии наблюдает ся нашествие множества итальянских купцов; инерцию его напора не останавливают даже ужасы Тридцатилетней войны в Германии.

Отставание Севера было более чем естественно. Взоры его горожан, его торговцев и ремесленников были прикованы к южным городам, чьими прилежными учениками они являлись. Деловые люди с Юга годами ис пользовали местное невежество и отсталость. Миланский или венеци анский купец в Нюрнберге и других местах был тем же, чем нюрнберг ский купец в Центральной Европе, поделенной им на участки. Стои мость ввозимой с Севера продукции не уравновешивает стоимости более многочисленных и, главное, более высокооплачиваемых в пересчете на единицу товара изделий Юга. У нас есть весомые доказательства этого дисбаланса и связанных с ним платежей в звонкой монете: в Венеции и Флоренции всегда имелись в обращении векселя на предъявителя (для оплаты на Севере), что было хорошо известно генуэзцам, которые с по мощью этих векселей часто имели возможность выплатить на Севере суммы, предусмотренные их asientos с королем Испании. Вот доказа тельство того, что торговый баланс складывался, несомненно, в пользу Италии, по крайней мере в пользу двух этих важнейших городов; еще более весомым доказательством являются многочисленные жалобы не мецких городов в XVII веке. Около 1620 года (то есть по прошествии событий) аугсбургские купцы подвергаются упрекам в том что «они вы везли множество наличности в Италию» 211 . Позднее такой же упрек был сделан франкфуртским купцам 212 . Есть другие примеры 213 . Когда голландцы стали торговать с Венецией, их баланс, по свидетельству Совета Пяти, еще в 1607 году был дефицитным 214 .

Таким образом, Германия и европейский Север в целом, в некотором смысле способствуют процветанию Италии, оказывают ей поддержку, на деляют привилегиями и позволяют свободно участвовать в своих делах. В первые десятилетия XVII века такого рода деятельность была еще

Договорами, здесь — о монополии на работорговлю в колониях; в другом значении — о поставках.

290

достаточно интенсивной. Аугсбург достиг пика своего подлинного про цветания в 1618 году 215 , успехи Нюрнбергского банка множились вплоть до 1628 года 216 . Венеция при этом продолжает играть роль мес та клиринговых расчетов по выплатам — как вкратце отмечает италь янский купец (из Кремоны): « auf Frankfurt gezogen und ... den Venedig remitiert », выписано на Франкфурт и переведено в Венецию 217 ...

Подобное проникновение итальянских купцов на немецкие торговые площадки является характернейшим признаком. Начиная с 1558 года 218 это были купцы из Венеции. До этого монополией на закупку к северу от Альп товаров, предназначенных для Венеции, за исключением ло шадей, оружия и продовольствия 219 , обладали купцы из Немецкого подворья. Во второй половине XVI века это положение устаревает, и венецианские купцы все чаще и чаще заменяют немецких. В большин стве случаев это не столько венецианцы из Венеции, сколько венециан цы с Терра Фермы, только недавно приступившие к занятиям торгов лей. Таков был Бартоломео Виатис из Бергамо, в возрасте 12 лет приехавший в Нюрнберг в 1550 году и пробившийся там на первое место наряду с Кохом 220 . Он ведет обширную торговлю полотном, левантий скими товарами, страусовыми перьями, замшей; в Немецком подворье ему принадлежат многочисленные покои; во время миссии Марко От- тобона в Данциге он оказывает поддержку венецианской Синьории, пользуясь своим огромным авторитетом и отставив в сторону свои соб ственные интересы. Когда в 1644 году он умирает, обремененный глубо кой старостью и многочисленным семейством, его состояние оценивается более чем в миллион флоринов. Не всем итальянцам так улыбалось сча стье, но они заключали сделки на очень крупные суммы как в Кельне (несмотря на многие банкротства), так и в Нюрнберге, Праге 221 , Аугсбурге, Франкфурте и Лейпциге, двух городах, находящихся на подъеме.

По всей вероятности, эти купцы-эмигранты помогают своим горо дам приспособиться к той Германии, которая в XVI веке постепенно находит «новые точки опоры» и сосредоточивает движение между Се вером и Югом вокруг новой линии от Франкфурта до Лейпцига, а также в какой-то степени по оси Гамбург — Венеция. Борьбе итальянцев с местными и особенно с нидерландскими купцами-кальвинистами, про тив которых Лейпциг взбунтовался в мае 1593 года 222 , — этой борьбе суждено было продолжаться очень долго. При создании ярмарки расчетов в 1585 году во Франкфурте из 82 фирм, предложивших городу такое преобразование, 22 были итальянскими 223 . Это характерная

291

черта как заканчивавшегося, так и начавшегося затем века. В одном голландском донесении Генеральным Штатам 1626 года отмечено, что венецианцы снабжают не только своих соседей, «но и всю Германию всевозможными левантийскими товарами гораздо дешевле, чем гол ландцы» 224 . Присутствие итальянских купцов в Кельне, Франкфурте, Нюрнберге, Лейпциге, особенно заметное после 1580 года, продолжается и после 1600 года. Еще в 1633 году в Нюрнберге, который шведы взяли штурмом, венецианцы высоко вывешивают штандарт Святого Марка для защиты своих складов. Это доказывает, по меньшей мере, что они все еще находятся там 225 . В 1604 году венецианцам, сохранившим почти пол ную монополию на снабжение хлопком немецких бумазейных фабрик, требуется в пять раз больше перевозочных средств для доставки товаров в Германию, чем для поездок в обратном направлении.

Таким образом, Италия и вместе с ней Средиземноморье еще долго со храняют влияние на этом обширном пространстве и остаются прочно свя занными с Антверпеном, финансовым центром, который продолжает играть эту роль, несмотря на войну, терзающую Нидерланды (или благодаря ей). В 1603 году в ходе миссии Б. К. Скарамелли 226 восстанавливаются контакты с Англией. Вскоре, в 1610 году 227 , дружеские отношения завязываются меж ду Венецией и Амстердамом. В 1616 году проконсулы и сенаторы Гамбурга просят у Венеции направить консула в их город 228 . В 1599 году Себастьян Кох, консул Гамбурга в Генуе, предлагает данцигским старейшинам пред ставлять и их интересы 229 . Короче говоря, если описательный обзор может иногда вводить в заблуждение, все же вполне вероятно, что благодаря посреднической торговле двери для движения в обоих направлениях остава лись широко распахнутыми и гораздо позднее, чем начало XVII века.