На путях большой истории

Неуверенность в завтрашнем дне, стесненные обстоятельства, опас ности — таков жребий островов. Такова их собственная жизнь, если угодно. Но внешняя сторона их жизни, роль, которую они играют на подмостках истории, неожиданно красочна для таких, в сущности, бед ствующих мирков. В самом деле, события большой истории часто со средоточиваются вокруг островов. Может быть, правильнее будет ска зать, что она ими пользуется. Незаменима передаточная роль островов в культурных контактах: сахарный тростник, попавший в Египет из Индии, из Египта переходит на Кипр, распространяясь там в X веке; отсюда он завоевывает в XI веке Сицилию; из Сицилии начинается его путь на Запад, после того как Генрих Мореплаватель велел привезти растения из Сицилии на остров Мадейра, который стал первым

Ничьи земли (англ.).

202

«сахарным островом» Атлантики; с Мадейры культура тростника быстро дошла до Азорских островов, Канаров, островов Зеленого Мыса и затем достигла удаленных пределов Америки. Не меньшим было значе ние островов и при распространении шелкопряда, как и вообще боль шинства культурных влияний, передача которых шла иной раз такими окольными путями! Разве не роскошный двор Лузиньянов на Кипре в XV веке привил на Западе эту моду, дошедшую до него с большим опо зданием, чем до нашей планеты доходит свет некоторых звезд, из древ него Китая и утраченную династией Тан! Башмаки с длинными носами, хеннины*, которые так прочно связаны с определенной эпохой нашей истории, что один их вид напоминает о слегка сумасбродной Франции времен Карла VI и Часослова герцога Беррийского, — все это было ко гда-то утехой китайцев V столетия... И столь отдаленное наследие Запад принял в один прекрасный день от кипрских королей 198 .

Стоит ли удивляться этому? Острова, расположенные на богатых морских путях, участвуют в становлении великих связей. Движение большой истории захлестывает их обыденное существование. При этом экономика островов обычно испытывает потрясения, будучи не в состоянии противодействовать брошенному вызову: как много из них подверглось нашествию чужеземных культурных растений, раз ведение которых имеет смысл только в расчете на средиземно морский и даже на мировой рынок! Экспортные культуры постоянно угрожают равновесию островной жизни: их экспансия часто бывает причиной упоминавшейся выше нехватки продовольствия. О том, ка ких масштабов может достичь это явление, с ослепительной ясностью свидетельствует пример островов «атлантического Средиземномо рья»: Мадейры, Канаров, Сан-Томе, которые подверглись в букваль ном смысле оккупации со стороны монокультуры сахарного тростника. Как впоследствии случится с северо-западом колониальной Брази лии. Мадейра, когда-то лесной остров, быстро утратила большую часть своих лесов вследствие распространения сахарных заводов, остро нуждающихся в топливе. Этот переворот произошел исключи тельно из-за потребности Европы в их ценной продукции, но он от нюдь не был выгоден для островитян. Пагубное воздействие сахарно го тростника состоит в том, что, захватывая почвы, он останавливает развитие всех остальных растений и сужает жизненное пространство

Женские головные уборы в форме заостренного колпака.

203

продовольственных культур. Этот новичок, разрушающий прежнее равновесие, тем более опасен, что он пользуется поддержкой мощных капиталов, в XVI веке поступающих отовсюду — из Италии, Лиссабо на, Антверпена. От него нет спасения. Островные народы в основном плохо перенесли это нарушение привычного образа жизни: на Ка нарских островах сахар не в меньшей степени, чем жестокость первых за воевателей, послужил причиной исчезновения местных аборигенов — гуанчей. И, наконец, именно его производство побудило в поисках рабочей силы обратиться к рабскому труду, для которого стали ис пользовать берберов африканского побережья, опустошаемого хри стианскими корсарами с Канарских островов, и негров из Гвинеи и Анголы, которых с середины столетия стали вывозить на плантации великого Американского континента. Все это относится к океаничес ким островам. Но нет недостатка и в собственно средиземноморских примерах. Вспомним об экспансии злаковых культур на Сицилии; по меньшей мере до 1590 года и еще позже Сицилия была Канадой или Аргентиной западных стран, окружающих Внутреннее море. На острове Хиос — это мастика, получаемая из нее смола и на питок 199 . На Кипре — хлопок, виноград и сахар 200 . На Кандии и Корфу — виноград 201 . На острове Джерба — оливки. Навязываемая извне, чуждая экономика часто губительна для того, что немцы назы вают у себя Volkswirtschaft .

На Кипре это стало заметным после 1572 года, когда турки отобра ли его у Венеции. Богатство острова во времена Синьории составляли наряду с виноградниками хлопковые плантации и посевы сахарного тростника. Мы сказали «богатство» — но какое богатство? Это было бо гатство генуэзских и венецианских аристократов, сохранившиеся роскошные дома которых до сих пор заметны в старой части Никосии. Но оно не имело никакого отношения к коренным жителям, православ ным грекам. Таким образом, турецкое завоевание развязало социаль ную революцию: об этом свидетельствуют любопытные записки английского моряка, сделанные в 1595 году. Один кипрский купец рассказал ему об истории острова, показывая развалины дворцов прежних ге нуэзских и венецианских вельмож, которые, по его словам, понесли заслуженное наказание от турок за чудовищные поборы с местных крестьян 202 . Впрочем, в день катастрофы венецианцы были попросту

Народным хозяйством (нем.).

204

брошены греческим населением городов и деревень. При штурме Никосии турками в 1570 году «представители всех ее сословий... почти поголовно мирно спали в своих домах» 203 . Правда, уход венеци анцев сопровождался падением экспорта хлопка, сырца и пряжи, и таким массовым запустением виноградников, что Венеция смогла выкупить дорогие мехи, используемые при изготовлении вина, поскольку на острове они оказались ненужными. Но следует ли в этом случае говорить о закате Кипра? Ничто не свидетельствует о том, что турец кое господство принесло с собой понижение жизненного уровня насе ления острова 204 .

Пищу для подобных же размышлений дают Кандия и Корфу. Как и на Кипре, их ландшафты свидетельствуют об усилиях человека, на правленных на разведение виноградников, то есть на производство изюма и вина, известного под названием мальвазии. На Корфу вино градники спустились с гор и холмов на равнины, pianure , которые легче обрабатывать 205 . Виноград вытеснил хлеб; но распространение монокультуры всегда угрожает кризисами перепроизводства и убытка ми. Можно вообразить, какими душераздирающими криками сопрово ждалась вырубка винограда на Кандии, приказ о которой был отдан в 1584 году. Ее жертвы даже заявляли, что они не видят «никакой разницы в том, чтобы быть подданными Синьории или турок 206 . Эта «коло ниальная» экономика, очевидно, имела свои успехи и провалы. Требуется выполнить немало условий, чтобы система, объединяющая вино градарей, землевладельцев, мореплавателей, купцов и самых дальних потребителей, функционировала без сбоев. На самом деле вино и изюм издревле являются объектом обширной международной торговли. Да же англичане привычны к мальвазии и высоко ценят вкус этого предмета роскоши, который в обществе XVI века играл ту же роль, что и португаль ский портвейн в нашем. «Юноша был так смущен и подавлен, — говорит Банделло об одном из персонажей своих новелл, — что она решила поднести ему стакан мальвазии».

Последний пример монокультурного развития связан с островом Джерба, расположенном у южных берегов Туниса. Как венецианские острова — острова вина, так и Джерба — остров растительного масла. При малоизученных обстоятельствах, в то время как континентальный Тунис лишился своих оливковых рощ, столь многочисленных в рим скую эпоху, Джерба сохранила их на своей территории. Это сбережен ное богатство позволило ей и в XVI веке пользоваться привилегией

205

исключительности 207 . Остров стал оазисом оливкового масла в окруже нии прилегающих к Тунису и Триполи земель, где в основном, особенно на юге, господствовало прогорклое сливочное масло. Здесь произво дилось отличное и недорогое растительное масло, пригодное на все случаи жизни, даже для обработки сукна и других тканей; масло, которое было легко экспортировать, как отмечает в начале века Лев Африкан ский. После 1590 года англичане обратились именно к Джербе в поисках оливкового масла, которое до тех пор поставлялось им из Испании.

Однако в географии Джерба известна как остров, лишенный возвы шенностей, с каналами, где отмечаются сильные приливы 208 , а в боль шой истории — как поле ряда сражений, в частности в 1510, 1520, 1560 годах. Тем не менее в ходе последнего и самого важного сражения оливковое масло сыграло свою роль. Христианский флот остановился у Джербы, будучи не состоянии пробиться к Триполи. Он был застиг нут здесь эскадрой Пиали-Паши, о приближении которой было по лучено известие, именно потому, что христианские корабли не успели загрузить товары, и в частности масло. Об этом говорится в докладе ви- зитадора Кироги, составленном после катастрофы 209 .

Итак, если островам не приходится платить слишком высокую пла ту за разрушительное влияние монокультуры, ее бурное развитие суще ственно обогащает их, обеспечивая поступление необходимых продуктов извне. Монокультуры придают островам известность. Ивиса — это остров соли; так же ценится соль с острова Наксос, не меньше, чем его вино, «белое, как кларет» 210 ; Эльба — остров железа. Нужно ли еще на поминать об острове Табарка, центре добычи кораллов, владении се мейства Ломеллини, который, впрочем, обеспечивал себя за счет раз личных занятий (экспорт зерна, кожи, выкуп пленных, находивших там убежище)? Или о знаменитых рыбных ловлях на острове Ла Гали- та , близ берберских берегов? Или об изобилии рыбы у далматинского острова Лезина**, которое неожиданно прекратилось, когда стада сардин, как говорится в одном документе 1588 года, перешли в один прекрасный день к утесам Пелагосы 211 ? Родосу подсказало выход само его местоположение, обеспечивающее ему во времена рыцарей, а затем, после 1522 года, турок «господство над другими островами и первенст во в мореплавании («адмиралтейство») на всем Средиземноморье 212 .

Галит. Хвар.

206

Патмос в Эгейском архипелаге за неимением лучшего живет за счет «са мых отчаянных негодяев из жителей этих островов, после Самоса», занимающихся исключительно грабежом «как христиан, так и турок» 213 .