9. Континнуум развития

Мера есть отношение специфических определенных количеств как самостоятельных мер — ряд мер (порядок) — узловая линия мер. Переход от мере к мере — скачок — смена качества. Лейбниц: “В природе не бывает скачков”. Круговорот – повторяемость смены мер, обратимость. Полной обратимости нет нигде. Развитие — необратимые качественные изменения. Поступательность развития.

Аристотель среди значений единства указал непрерывность. Непрерывность — тождество себе многого, единство для-себя-сущих одних. Многие суть одно, как и другое. Продолжающееся течение самого себя. Принцип непрерывности Лейбница: следующим образом: «Когда случаи (или данные) непрерывно приближаются друг к другу так, что наконец один переходит в другой, то необходимо, чтобы и в соответствующих следствиях или выводах (или в искомых) происходило то же самое».

Закон непрерывности Лейбница

Lех continui: «Существует тесная связь между людьми и животными, между животными и растениями и, наконец, между растениями и ископаемыми; ископаемые же в свою очередь находятся в теснейшей связи с телами, которые нашим чувствам и воображению кажутся мертвыми и бесформенными. Закон непрерывности требует, чтобы и все особенности одного существа были подобны особенностям другого, если только существенные определения первого подобны существенным определениям второго. Закономерность естественных явлений, таким образом, образует не что иное, как такую цепь, в которой различные роды явлений настолько тесно связаны, что ни чувственным восприятием, ни воображением невозможно точно установить тот самый момент, когда одно кончается и начинается другое; ибо все промежуточные виды, т. е. виды, лежащие вокруг точек перегиба и возврата, должны иметь двоякое значение, характеризуясь такими признаками, которые с одинаковым правом можно было бы отнести как к одному, так и к другому из этих смежных видов».

В мире вещей все возникает и исчезает путем соединения и разъединения, малых изменений.

Движение рассматривается как эволюция. Согласно эволюционизму британского философа Герберта Спенсера (1820—1903), эволюция есть интегра­ция материи и сопутствующее ей рассеяние движения; переход материи от состояния неопределенной, бессвязной однородности к состоянию определенной, связной разнородности.

В эволюции Спенсер выделяет законы: наименьшего сопротивления, ритмичности эволюции (волнообразный, поступательно-возвратный характер).

Закон наименьшего сопротивления Спенсера: «Размножение в благоприятных мест­ностях какого-нибудь животного или растительного рода есть рост в том направлении, в котором противодействующие силы слабее. И сохранение разновидностей, которые лучше своих сородичей преуспевают в борьбе с окружающими условиями, есть продолжение жизненного движения в тех направлениях, в которых препятствия наиболее устранены».

«Если рассматривать общество как организм, то мы увидим, что его рост происходит в том направлении, которому, в среднем, силы противо­действуют наименее. Сводя дело к конечным терминам, мы можем сказать, что социальные единицы должны соединенными и разрозненными усилия­ми оберегать себя и своих потомков от тех органических и неорганических сил, которые постоянно стремятся их уничтожить (опосредованно вследст­вие окисления и ненормального отнятия теплоты или непосредственно вследствие телесных повреждений); что эти силы или уравновешиваются другими, употребляемыми в форме пищи, одежды, жилища и орудий защиты, или же, насколько это возможно, устраняются; что население распростра­няется во всех направлениях, в которых оно легче всего избегает этих сил, или легче всего достигает возможности сопротивления им, или находит оба эти преимущества. Не менее очевиден этот закон и в ежедневных функци­ональных изменениях. Прилив капитала к занятиям, дающим наибольший доход; покупка на более дешевых рынках и продажа на более дорогих; нако­нец все изменения в направлении торговли, отмечаемые газетами, — все это примеры движения по направлениям, на которых встречается наименьшая сумма противодействующих сил».

С учетом разрывности мира, французским философом Анри. Бергсоном предложена доктрина эмерджентизма, утвереждающая скачкообразность развития и несводимость высшего к низшему. В силу разрыва высшее непредсказуемо.

Исходя из множественности единичных вещей, реизм утверждает дискретность, прерывность и противостоит «культу непрерывности». Российский математик и философ 19 в. Н.В. Бугаев считал принцип разрывности фундаментальным принципом мироздания. Аритмология отрицает мир как сплошность. В мире есть разрывы, «зияния», свобода, творчество.

Закон отрицания отрицания: каждая последующая ступень развития отрицает предшествующую ступень, но отрицанием самого этого отрицания на новой ступени и в новом качестве воспроизводит в изменившемся предмете некоторые свойства и качества ступени, подвергшейся отрицанию ранее.

Моменты разрушения и моменты преемственности сочетаются. Снятие – сохранения свойств старой системы в рамках вновь возникшей при обогащении их новым качеством. Любая система в своем нынешнем и развитом состоянии несет в себе черты своего прошлого. Они модифицируются в рамках новой целостности, но при этом могут сохранять и определенную автономность в виде соответствующих свойств, частей и элементов новой системы.

Метафорически развитие изображается спиралью с направленным вектором, т. е. раскручивающейся спиралью. Спираль синтезирует круговорот (ибо в ней присутствует круг) и линейное развитие, ибо в ней есть поступательная направленность. Одновременно в ней есть и определенный возврат назад, к прежнему качеству, т. е. отображен и момент регресса. Наконец, каждый оборот спирали, надстраивающийся над предыдущим с пустым пространством между витками, выражает эмерджентность развития. Однако само движение спиральной линии непрерывно, т. е. учитывает эволюционизм.

10. Пространство и время – отношения в процессе развития. Время – отношение последовательности моментов движения. Пространство – отношением сосуществования моментов движения. Лейбниц «Я... считаю пространство, так же как и время, чем-то чисто относи­тельным, пространство — порядком сосуществования, а время — порядком последовательностей».

В повторяющимся процессе развития последующее существует од­новременно с предшествующим. Пространственно-временной континуум – хронотоп.

С позиций реизма время и пространство существуют:

- либо как самостоятельные вещи (вечность и пустота как сумма мест);

-либо в воображении – как субъективные представления.

Парадокс времени. Августин: 1. Если бы не было настоящего, то не было бы прошлого и будущего. 2. Но если настоящее — это переход будущего в прошедшее, то есть ли настоящее? 3. Будущего еще нет, прошлого уже нет.

В своей темпорологии реизм утверждает презентизм – признание существования разных форм настоящего («настоящее-прошлое», «настоящее-настоящее», «настоящее-будущее»).

Рене Декарт: время конституируется серией прерывных мгновений, что с необходимостью предполагает постоянно возобновляемое "творение", без которого мир исчезал бы каждое мгновение в интервалах этой прерывности.

Вильгельм Дильтей: Подлинное время, по пред­ставляет собой «неутомимое движение настоящего, в кото­ром настоящее становится прошлым, а будущее—настоя­щим. Настоящее есть наполнение временного момента реальностью, оно есть переживание в противоположность воспоминанию или представлениям о будущем, выступаю­щим как желание, ожидание, надежда, страх, волнение. Эта наполненность реальностью, или настоящим, посто­янно существует, в то время как содержание переживания постоянно меняется».

Французский философ постмодернист Жиль Делез: "только настоящее существует во времени... Всякое будущее и прошлое таковы лишь в отношении к определенному настояще­му... но при этом принадлежат более обширному на­стоящему. Всегда есть более обширное настоящее, вбирающее в себя прошлое и будущее". Именно и только Н., понятое как всеохватная тотальность дан­ного нам бытия, характеризуется всей полнотой мате­риальной событийности: "настоящее — это все; про­шлое и будущее указывают только на относительную разницу между двумя настоящими".

Анизотропия – неоднородность пространства и времени

11. Пессимизм (от лат. pessimum — наихудший) — восприятие мира, выражающие негативное, подозрительное, недоверчивое отношение к нему; пессимистическое мировоззрение указывает на преобладание в мире страданий и тщетную борьбу добра со злом, на торжество несправедливости, на бессмысленность человеческой жизни и исторического процесса.

Софоклу принадлежит мысль, которую можно считать классической формулировкой принципа пессимизма: «Первое благо — совсем не рождаться, второе — родившись, умереть поскорей».

Гераклит Эфесский был прозван «плачущим» философом за то, что не видел в бытии блага. Тем самым «Плачущий» Гераклит находится у истоков философского пессимизма – оценки бытия как «дурного», не-блага.

Античный писатель Лукиан изображает в рассказе «Продажа жизней» следующую сценку: «[Покупатель] А ты что плачешь, любезнейший? Думаю, гораздо лучше поговорить о тобой. [Гераклит]. О чужеземец, я думаю, что жизнь человеческая несчастна и полна слез, и нет в ней ничего, неподвластного смерти; потому-то я вас жалею и плачу. И настоящее мне не кажется великим, а уж будущее и вовсе печально — я разумею мировые пожары и погибель Вселенной. Об этом я и плачу, а еще о том, что нет ничего постоянного, но все смешано как в болтанке и одно и то же: удовольствие-неудовольствие, знание-незнание, большое-малое — [все это] перемещается туда-сюда и чередуется в игре Вечности (Эона)».

Как страдание (принадлежность к бытию как отрицательной ценности) воспринимал мир буддизм. Вместе с тем страдания он считал иллюзией, преодолеваемой в нирване.

В Новое время в рамках учения бесконечности мира сформировалоась представление о заброшенности и покинутости человека, зыбкости его жизни. Паскаль мыслил человека как «мыслящий тростник», а его жизнь как короткий дивертисмент.

Наиболее последовательно принцип П. проводит А. Шопенгауэр, распространяя его на свою метафизику. Наш мир и люди в нем есть порождения слепой ненасытной воли, которая ради своей забавы обрекает человека на страдания. Поэтому «наше бытие таково, что лучше бы его совсем не было» «судьба жестока, а люди жалки»

Экзистенциализм говорит об абсурдности жизни (А. Камю), о «страхе», «тревоге», «покинутости» (Ж.П. Сартр, П. Тиллих), о «заботе» (М. Хайдеггер), которые стали основными настроениями эпохи.

В XIX веке пессимизм был связан с представлением об угасании Солнца и конце жизни на Земле. В ХХ веке пессимизм выражен в алармизме – тревоге за перспективы решения глобальных проблем.

12. Оптимизм – оценка сущего как блага; восприятие мира, выражающий позитивное, доверительное отношение к нему. В обыденном понимании — это склонность видеть и подчеркивать во всех жизненных событиях положительные стороны, не впадать в уныние из-за неурядиц, верить в успех, в счастливый исход любого начинания и конечное благополучие.

У истоков философского оптимизма находится Демокрит, прозванный «смеющимся» философом. Так, римский стоик Сенека сообщал: «Гераклит всякий раз, как выходил на люди, плакал, а Демокрит смеялся: одному все, что мы делаем, казалось жалким, а другому – нелепым». С точки зрения атомиста, все есть сцепления атомов, обладающих разными формами; следовательно, все действительно могло выглядеть нелепо.

Если страдание есть переживание отрицательной ценности, то удовольствие – переживание положительной ценности. Об избегании страдания и предпочтении удовольствия учил гедонизм, развитый киренаиками – древ­негреческая философской школой 3 в. до н. э. Согласно сократику Аристиппу из Кирены – неприятного избегают, приятному оказывают пред­почтение, это естественно и свойственно как животным и де­тям, так и мудрецам. Совершенное благо есть жизнь с удовольствием, или просто удовольствие. Остальные блага являются благами в той мере, в какой служат этой цели.

Киренаик Гегесий (ок. 320–280 до н. э.), прозванный «учи­телем смерти», утверждал, что чистого наслаждения все равно нет и удовольствие всегда сопровождается страданием. Поэтому жить не стоит. Полагал, что из-за множества зол счастье вообще невозможно, так что мудрец только избегает зол.

Пессимизм Гегесия (IV в. до н.э.)

Оптимизм Анникерида (IV-III вв. до н.э.)

В жизни какую избрать нам дорогу? В общественном месте – Тяжбы, да спор о делах, дома – своя суета; Сельская жизнь многотрудна; тревоги полно мореходство; Страшно в чужих нам краях, если имеем мы что, Если же нет ничего – много горя; женатым заботы Не миновать, холостым – дни одиноко влачить; Дети – обуза, бездетная жизнь неполна; в молодёжи Благоразумия нет, старость седая слаба. Право, одно лишь из двух остаётся нам, смертным, на выбор: Иль не родиться совсем, или скорей умереть.

В жизни любая годится дорога. В общественном месте – Слава и мудрость в делах, дома – покой от трудов; В сёлах – природы благие дары, в мореплаванье – прибыль, В крае чужом нам почёт, если имеем мы что, Если же нет ничего, мы одни это знаем; женитьба Красит очаг, холостым – более лёгкая жизнь. Дети – отрада, бездетная жизнь без забот. Молодёжи Сила дана, старики благочестивы душой. Вовсе не нужно одно нам из двух выбирать – не родиться Или скорей умереть; всякая доля блага.

Эпикуреизм в качестве высшего блага признал безопасность как избегание страдания.

Согласно, античному философии бытие есть благо, а зло – небытие (ущербность, нехватка бытия). Поэтому все благо и зла нет.

Немецкий философ Лейбниц «Теодицее» оправдывал Бога за зло в окружающем мире. Согласно Лейбницу, Бог по причине своего все­могущества обладал бесконечными возможностями при со­творении мира, и если был создан наш мир, то он и есть наи­лучший из миров. Зло не имеет самодов­леющего характера, это лишь некоторое лишение добра, в конечном счете оно ведет к добру, и даже наибольшее зло — к наибольшему добру. Человек не может согласиться с этим потому, что своим ограниченным взором он не в состоянии объять необозримую цепь событий, а ограниченным умом — проникнуть в суть вещей.

С распространением света разума, как считалось в эпоху Просвещения, не только раскрывается гармония мира, но и распространяется прогресс. Катастрофическое землетрясение 1755 г. в Лиссабоне стало одним из поводов для кризиса просветительского оптимизма. Вольтер в «Поэме о гибели Лисса­бона» писал: Мне Лейбниц не раскрыл, какой стезей незримой В сей лучший из миров, в порядок нерушимый Врывается разлад, извечный хаос бед, Ведя живую скорбь пустой мечте вослед. Зачем невинному, сродненному с виновным, Склоняться перед злом, всеобщим и верховным? Постигнуть не могу в том блага своего. Я, как мудрец, увы! Не знаю ничего».