1. Русские источники по отечественной средневековой истории.

Два типа источников. Археологические и письменные. Археологические делятся на монеты – дают более широкую информацию о международных отношениях и торговле с другими странами. Оценка политических отношений. Предметы быта – дают представление о хозяйственной жизни славян. Письменные источники делятся на иностранные и русские. Иностранные – 9 век. Бертинский «Посольство руссов, ехавших с Византии. Русские – летописи. Оригиналы не дошли, а дошли лишь редактированные варианты. Западные источники. 906 год. Раффельшетейский томоженный договор о торговле с Руссами. Титнер Мерзервурский. «Межэтнические отношения в начале 11 века». Скандинавские источники 13 века. Эпиграфика – надпись на камнях, стенах. Русские источники. Местное летописание – ненадежный источник: нет дат, все даты примерные, очень много преданий и легенд. Актовый материал: жалованные грамоты, летописанные памятники, жития святых, сказания исторической повести. Древненовые(?) записи. Дневник Темпня(?)

.

Восто́чные славя́не — культурно-языковая общность славян, говорящих на восточнославянских языках. Восточнославянские племена, которые, по мнению большинства учёных, успели слиться в единую древнерусскую народность, составили основное население средневекового государства Киевская Русь. В результате последующего политического расслоения восточных славян, к XVII веку сформировались (в порядке убывания численности): русский, украинский и белорусский народы. Также некоторые источники отдельным восточнославянским народом считают карпатских русинов

Источники

О ранней истории восточных славян

известно очень мало. Среди причин — отсутствие собственной письменности (глаголица была создана около 863 года специально для славянских языков) и удалённость от европейских и азиатских культурных центров того времени. Отрывочные сведения по ранней истории восточных славян дают византийские и восточные письменные источники, а также археологические данные и сравнительный анализ славянских языков.

Оригинальных восточно-славянских (древнерусских) документов, датируемых до XI века сохранилось крайне мало, и среди признанных академической наукой нет ни одного, датируемого до IX века. Наиболее полные и достоверные источники древнерусского происхождения — летописи, составление которых началось после принятия христианства по образцу византийских хроник. Из ныне известных самой ранней является «Повесть временных лет» — летописный свод, составленный на рубеже XI и XII веков и включивший в себя не дошедшие до нас более ранние русские летописи, устные предания и византийские документы. Текст, предшествующий ПВЛ, (т. н. «Начальный свод») частично сохранился в составе Новгородской I летописи[5]. Однако из-за того, что в центре внимания летописцев находилась прежде всего история Древнерусского государства (династии Рюриковичей), основные сведения по славянам касаются полян и новгородских словен, тогда как данные об остальных племенах крайне фрагментарны[6].

Датированная часть летописи начинается с 852 года, хотя вся хронология IX—X вв. является условной и может отличаться от истинной

Миграция

Вопрос прародины славян остаётся дискуссионным (см. Древние славяне). В первом тысячелетии славяне вступали в контакт с другими этническими группами, перемещавшимися по Восточноевропейской равнине в период великого переселения народов. Между I и IX веками степи Северного Причерноморья («Дикое поле») в западном направлении пересекалисарматы, готы, кочевые гунны, аланы, авары, булгары и мадьяры. Несмотря на то, что некоторые из них могли покорить местных славян, эти народы оставили мало следов на славянских землях. В Раннее Средневековье славянские земледельцы, пчеловоды, охотники, рыбаки и пастухи широко распространились по Восточноевропейской равнине и к VIII веку стали доминировать в данном регионе. В VIII и IX вв. южное ответвление восточных славянских племен платили дань хазарам, позже перешли под влияние варягов[8].

Славянское расселение на северо-восток

В V—VII вв. славяне широко распространились в Европе; их многочисленные племена географически разделились на южных, западных и восточных, которых ждали разные исторические судьбы. Восточные славяне двумя потоками наводнили Восточную Европу. Одна группа племён расселилась в бассейне Днепра на территории современной Украины. Затем она распространилась на север к верховьям Волги, к востоку от современной Москвы, и на запад к долинам северного Днестра и Южного Буга по территориям современных Молдавии и южной Украины. Другая группа восточных славян переселилась из Померании на северо-восток[9], где столкнулась с варягами. Здесь они и основали важный региональный центр Великий Новгород.[10] Та же группа славян впоследствии населила территории современнойТверской области и Белоозера, достигнув ареала обитания народа меря возле Ростова.

К XII веку территория Киевской Руси из конгломерата славянских и неславянских племен, в разное время подчиненных династиейРюриковичей, превратилась в пространство этнически относительно однородное. Дальнейшие миграции сложившегося в эту эпоху древнерусского народа по-прежнему были направлены преимущественно на северо-восток (см. Славянская колонизация Северо-Восточной Руси), где редкое финно-угорское население не могло оказать этому процессу существенного сопротивления. К концудомонгольского периода новгородцы и жители Владимиро-Суздальского княжества освоили Заволочье, славянское население которого быстро прибывало после того, как южно-русские княжества оказались под ударом монголо-татар. К концу монголо-татарского ига русские города Нижний Новгород, Хлынов, Чердынь и Соликамск обосновались на Волге, Вятке и в бассейне Камы.

Вследствие политического разделения древнерусской нации после монголо-татарского нашествия, она разделилась и в этническом отношении на русский, украинский и белорусский народы. Миграции их продолжались и далее вплоть до XX века. В XVI—XVII веках русские заселили среднее и нижнее Поволжье, бассейн Дона, освоили Средний и Южный Урал и Сибирь, подчиняя и частично ассимилируя местное население. К XVIII в. русские и украинцы вытеснили в Крым татарское население Северного причерноморья, заселили бассейны рек Кубань и Яик, к XIX веку проникли в Прибалтику, Финляндию, на Кавказ, вСреднюю Азию, на Аляску и в Калифорнию.

В XX веке массовая эмиграция из постреволюционной России в 1917—1928 годах, из СССР и постсоветской России привела к образованию значительных общин восточнославянского населения в Западной Европе и Америке, а также концентрации их (в основном русских) в некоторых других странах.

Этногенез

Причины экспансии славян в Европе обсуждаются исследователями в рамках гипотез. Среди версий наиболее часто озвучиваются демографический взрыв, вызванный потеплением климата или появлением новой техники земледелия, а также Великое переселение народов, которое опустошило центральную Европу в первые века нашей эры в ходе вторженийгерманцев, сарматов, гуннов, авар, булгар, подготовив почву для расселения новых пришельцев.

В Восточной Европе славяне столкнулись главным образом с балтами и финно-угорскими народами, которых они частично ассимилировали. Балты, в отличие от финно-угров, были в то время близки славянам как по языку, так и по культуре и жизненому укладу. Некоторые исследователи полагают, что в эту эпоху ещё существовал непрерывный балто-славянский континуум, то есть эти народы ещё не вполне разделились. В то же время, в период экспансии кривичей в Смоленском Поднепровье ранее существовавшая в этом регионетушемлинская культура, о этнической принадлежности которой археологи разделились во взглядах, была заменена чисто славянской археологической культурой, а тушемлинские городища были уничтожены, так как славяне в этот период в городах ещё не жили[11].

Вообще, в эпоху славянской экспансии, в VII—VIII вв., в Восточной Европе появилось много городищ, тогда ещё не заселенных славянами[11]. Та же тушемлинская культура создала тип городищ-убежищ, которые не имели постоянного населения и служили лишь укрытием, детинцем, для защиты от нападений. Города финно-угорских племен меря и весь, Ростов иБелоозеро, служили им как политические центры, место пребывания вождей и сбора ополчения. Старая Ладога появилась, по-видимому, как укрепленный опорный пункт скандинавов и с самого начала была крепостью. Старая Ладога, Новгород и Белоозеро были главными опорными пунктами для Рюрика и его дружины в период призвания варягов.

[править]Образ жизни в раннем

3 торговля С расселением славян в восточной Европе не только не прекратилось, но и усилилось их торговое общение с соседними народами. На юге по берегам Черного и Азовского морей продолжали существовать греческие колонии, которые, как прежде, так и теперь вели торговлю с северными варварами. Кроме греческих колоний на средней и нижней Волге в столицах двух тюркских царств Хазарского и Болгарского возникло два новых средоточия торговли. Сюда стали приезжать из арабского халифата купцы с восточными товарами и увозили отсюда сырые продукты страны — меха, воск, мед, и живой товар — рабов. Большое участие в торговле восточной Европы приняли северные германские племена — норманны, прибывавшие сюда, как и в другие страны Европы, вооруженными отрядами под предводительством своих конунгов.

В восточной Европе, среди необъятных пространств, по которым разбросалось редкое население, норманнам нельзя было сосредоточить свою деятельность на грабежах и завоеваниях, и они скоро перешли к торговому обмену, к мирному общению с финнами и славянами. По рекам восточной Европы они проложили знаменитый торговый «путь из варяг в греки» и с товарами восточной Европы стали ездить и в Византию, и в Хазарию, и в Болгарию, увлекая вместе с собой и славянских купцов, втягивая в торговый оборот все население восточной Европы. О развитии торговли у русских славян и даже финнов с греками и арабами имеются обстоятельные показания греческих и арабских писателей IX и Х веков. О том же свидетельствуют многочисленные клады с восточными монетами VIII-X веков — арабскими диргемами и их частями — ногатами (1/2 диргемы) и резанами (1/6 диргемы), с англосаксонскими монетами, с византийскими золотыми (солидами).

Климат

Возникновение государственности у славян относится к эпохе раннего Средневековья. Государство восточных славян сформировалось в IX – X вв. Его территориальным ядром стал союз полян с центром в Киеве, получивший название Киевская Русь.Развитие государства у восточных славян задерживали и замедляли суровость климата Восточной Европы, удалённость от центров античной цивилизации.Россия климатически находится в неблагоприятных условиях по  сравнению даже с той же Западной Европой.Большая часть территории, занятой славянами, была покрыта дремучими лесами со множеством рек и болот. Почва на севере не отличалась плодородием, а климат был суров, что мешало возникновению крупных очагов земледелия. Создание небольших пашенных заимок требовало огромного труда. Земледельцы рубили и сжигали деревья, выкорчевывали пни и распахивали пашню. Через 10-15 лет земля истощалась. Приходилось переходить на новый участок и заново корчевать лес.В южной лесостепной полосе земледельцам достаточно было выжечь травяной покров. Но и там пашню, после ее истощения, забрасывали на несколько лет и создавали новый участок, что отнимало много сил. Славяне выращивали пшеницу и просо. На севере начали культивировать рожь, которая наиболее неприхотлива из злаковых культур. Хлеб был главной пищей людей, отчего зерно называли "житом" (от слова "жить").Славяне разводили домашний скот - лошадей, коз, овец, свиней, охотились на пушного зверя, лосей, кабанов, дикую птицу. Реки и озера изобиловали рыбой, в лесах роились пчелы. Рыболовство и бортничество занимало важное место в жизни славянских племени .среди товаров, которые славяне вывозили в соседние степи, современники, прежде всего, называли пушнину и мед. Шкурки куниц с древних времен служили эквивалентом обмена.

ГеографияВплоть до наших дней, на высоких берегах рек  и   озер  сохранились остатки древних славянских поселений,  которые теперь изучаются археологами. Соседи восточных славян. На Восточно-Европейской равнине уже жили другие народы. На Балтийском побережье и на Севере Европы проживали балтийские (литовцы, латыши) и угро-финские (финны, эстонцы, угры (венгры), коми, ханты, манси и др.) племена. Колонизация этих мест была мирной, славяне ужились с местным населением.На Востоке и Юго-востоке ситуация была иной. Там к Русской равнине примыкала Степь. Соседями восточных славян стали степные кочевники - тюрки (алтайская семья народов, тюркская группа). В те времена народы, ведущие разный образ жизни - оседлый и кочевой, - постоянно враждовали между собой. Кочевники жили за счет набегов на оседлое население. И на протяжении почти 1000 лет одним из главных явлений в жизни восточных славян станет борьба с кочевыми народами Степи. Тюрки на восточных и юго-восточных границах расселения восточных славян создавали свои государственные образования Влияние Великого Пути "из варяг в греки".Морского побережья у восточных славян не было. Основными торговыми путями у славян стали реки. Они "жались" к берегам рек, особенно самой великой реки русской древности - Днепру.В IХ в. возник через земли восточных славян шел Великий торговый путь - "из варяг в греки". Он связывал, через Новгород и Киев, Северную и Южную Европу.Из Балтийского моря по реке Неве караваны купцов попадали в Ладожское озеро, оттуда по реке Волхов и далее по реке Ловати до верховьев Днепра. С Ловати на Днепр в районе Смоленска и на днепровских порогах переходили "волоковыми путями". Далее западным берегом Черного моря доходили до столицы Византии Константинополя. Этот путь стал стержнем, главной торговой дорогой, "красной улицей" восточных славян. Вся жизнь восточнославянского общества была сконцентрирована вокруг этого торгового пути.Таким образом, мы видим, что влияние географического положения России на развитие цивилизации было разнообразно, но именно географическое положение в основном и стало главным формирующим её фактором. 

4 Занятия восточных славян

 

     Основой хозяйства восточных славян было пашенное земледелие. Восточные славяне, осваивая огромные лесные пространства Восточной Европы, несли с собой земледельческую культуру.  Для сельскохозяйственных работ применялись: рало, мотыга, заступ, борона-суковатка, серп, грабли, коса, каменные зернотерки или жернова. Среди зерновых культур преобладали: рожь (жито), просо, пшеница, ячмень и гречиха. Известны были им и огородные культуры: репа, капуста, морковь, свекла, редька.

Так, распространено было подсечно-огневое земледелие. На освобожденных от леса в результате вырубки и выжигания землях выращивали 2-3 года сельскохозяйственные культуры (рожь, овес, ячмень), используя естественное плодородие почв, усиленное золой от сгоревших деревьев. После истощения земли участок забрасывали и осваивали новый, что требовало усилий всей общины.   В степных районах применялось переложное земледелие, схожее с подсекой, но связанное со сжиганием не деревьев, а ивовых трав.   С VIII в. в южных районах получает распространение полевое пашенное земледелие, основанное на использовании плуга с железным мехом, тяглового скота и деревянной сохи, сохранившейся до начала XX Восточные славяне применяли три способа расселения: по отдельности (индивидуально, семьями, родами), в городищах (совместно) и на свободных землях между диких лесов и степей (займища, заимки, становища, починки). В первом случае обилие свободных земель позволяло каждому обработать столько земли, сколько было возможно.

Во втором случае каждый стремился, чтобы выделенные ему для обработки земли размещались ближе к городищу. Все удобные земли считались общей принадлежностью, оставались неделимыми, обрабатывались сообща либо делились на равные участки и через определенный период времени распределялись по жребию между отдельными семьями.  В третьем случае граждане отделялись от городищ, расчищали и выжигали леса, осваивали пустоши и образовывали новые хозяйства.  Определенную роль в хозяйстве играли также скотоводство, охота, рыболовство, бортничество.   Скотоводство начинает отделяться от земледелия. Славяне разводили свиней, коров, овец, коз, лошадей, волов.   Развивалось ремесло, в том числе на профессиональной основе – кузнечное дело, но оно в основном было связано с земледелием. Из болотных и озерных руд начали производить железо в примитивных глиняных горнах (ямах).  Особое значение для судеб восточного славянства будет иметь внешняя торговля, развивавшаяся как на Балтийско-Волжском пути, по которому в Европу поступало арабское серебро, так и на пути «из варяг в греки», связывавшим византийский мир через Днепр с Балтийским регионом.  Хозяйственная жизнь населения направлялась таким могучим потоком, как Днепр, который прорезывает его с севера на юг. При тогдашнем значении рек как удобнейших путей сообщения Днепр был главной хозяйственной артерией, столбовой торговой дорогой для западной полосы равнины: верховьями своими он близко подходит к Западной Двине и бассейну Ильмень-озера, то есть к двум важнейшим дорогам в Балтийское море, а устьем соединяет центральную Алаунскую возвышенность с северным берегом Черного моря. Притоки Днепра, издалека идущие справа и слева, как подъездные пути магистральной дороги, приближают Поднепровье. с одной стороны, к карпатским бассейнам Днестра и Вислы, с другой – к бассейнам Волги и Дона, то есть к морям Каспийскому и Азовскому. Таким образом, область Днепра охватывает всю западную и частью восточную половину русской равнины. Благодаря тому по Днепру с незапамятных времен шло оживленное торговое движение, толчок которому был дан греками.

 

5.Религия восточных славян

 

     В основе миросозерцания восточных славян лежало язычество – обожествление сил природы, восприятие природного и человеческого мира как единого целого.       Зарождение языческих культов произошло в глубокой древности – в эпоху верхнего палеолита, около 30 тысяч лет до н.э.       С переходом к новым типам хозяйствования языческие культы трансформировались, отражая эволюцию общественной жизни человека. При этом, что примечательно, самые древние пласты верований не вытеснялись новыми, а наслаивались друг на друга, поэтому восстановление информации о славянском язычестве чрезвычайно сложно. Оно затруднено и потому, что до сегодняшнего дня практически не сохранилось письменных источников.      Самые почитаемые из языческих богов были Род, Перун и Волос (Белес); при этом каждая из общностей имела и своих, местных богов.       Перун являлся богом молнии и грозы, Род – плодородия, Стрибог – ветра, Велес – скотоводства и богатства, Дажьбог и Хоре – божествами солнца, Мокошь – богиней ткачества.       В глубокой древности у славян был широко распространен  культ Рода и рожаниц, тесно связанный с поклонением предкам. Род – божественный образ родовой общины вмещал всю Вселенную: небо, землю и подземное обиталище предков.       Каждое восточнославянское племя имело своего бога-покровителя и свои пантеоны богов, у разных племен схожих по типу, но различных по имени.       В дальнейшем особое значение приобретает культ великого Сварога – бога неба – и его сыновей – Дажьбога (Ярило, Хоре) и Стрибога – богов солнца и ветра.      Со временем все большую роль начинает играть Перун – бог грозы и дождя, «творец молний», который особенно почитался как бог войны и оружия в княжеско-дружинной среде. Перун не являлся главой пантеона богов, лишь позже, в период формирования государственности и усиления значения князя и его дружины, культ Перуна стал укрепляться.       Перун – центральный образ индоевропейской мифологии – громовержец (древнеинд. Parjfnya, хеттск. Piruna, славянск. Perunъ, литовск. Perkunas и др.), находящийся «наверху» (отсюда связь его имени с названием горы, скалы) и вступающий в единоборство с противником, представляющим «низ», - он обычно находится «под» деревом, горой и т.д. Чаще всего противник громовержца предстает в виде змееподобного существа, соотносимого с нижним миром, хаотическим и враждебным человеку .

6 .Сказки Начнём с того, что приведём ряд цитат признанных исследователей славянской общности. Академик Б.А. Рыбаков в своей работе «Язычество древних славян» говорит: «Скрупулезная точность Геродота подтверждается значительным по широте и хронологической глубине славянским этнографическим материалом» [1472]. Сопоставляя данные исторической и археологической наук с этнографическими данными, мы сможем получить достоверную исторически и развёрнутую фактологически картину бытия славянского этноса в те времена, о которых других источников не имеется или они крайне малочисленны. Раскрывая этот посыл, Е.М. Мелетинский по поводу соотношения мифа и героического эпоса утверждает: «При переходе мифа к героическому эпосу на первый план выходят отношения племен и архаических государств, как правило, исторически существовавших» [1474, с. 269]. А это уже путь не только к отдельным исторически-мифологическим фактам или деталям народной жизни. Это уже есть широкая дорога, которой мы можем дойти, анализируя и сопоставляя указанные данные, до самой сути становления цивилизации Земли, до очагов её зарождения, до векторов развития и распространения, до выявления внутренних цивилизационных противоречий. До – ясной и однозначной исторической картины. Однако понятно, что задача сама по себе крайне сложна. Поскольку необходимо не только транспонировать миф в повествовательную историческую плоскость, но и выявить точки соприкосновения этого мифа с материальной культурой, то есть подтвердить сказку былью. Поэтому академик Б.А. Рыбаков относительно этого подытоживает: «Без соотнесения фольклористической схемы (поневоле лишенной точной хронологии) с археологической периодизацией, дающей не только этапы развития культуры, но и точную датировку этих этапов, решить вопросы истории фольклорных жанров, на мой взгляд, невозможно» И именно поэтому эта часть книги посвящена детальному рассмотрению сского сказочного материала. В его тесном контакте с археологическими и историческими данными, поскольку  «проникнуть в праславянскую идеологию, в сложный комплекс религиозно-мифологических и этико-общественных представлений невозможно без детального разбора и посильной хронологической систематизации обильного сказочного материала. Анализ богатырской волшебной сказки в настоящее время облегчен превосходным обзором H.В. Новикова, приведшего в систему всё многообразие сказок и исправившего ряд серьезных недочетов В.Я. Проппа [1473; возражения В.Я. Проппу приведены на с. 134, 135, 177, 179, 184, 185]. Автор, проделавший огромный труд по классификации сказочных сюжетов и их сочетаний, не имел возможности и не ставил своей целью определение истоков сказки, о чём он и предупредил читателей: «Проблема генезиса сказки и ее ранних форм остается за пределами настоящего исследования»

7 Методы изучения истории летописания, примененные Шахматовым, легли в основу современной текстологии. Восстановление летописных сводов, предшествовавших «Повести временных лет», принадлежит к увлекательнейшим страницам филологической науки.  Так, например, в начале списков Новгородской первой летописи (кроме Новгородской первой по Синодальному списку, где начало рукописи утрачено) читается текст, частично сходный, а частично различный с «Повестью временных лет». Исследуя этот текст, А.А. Шахматов пришел к выводу, что в нем сохранились отрывки более древней летописи, чем «Повесть временных лет». В числе доказательств А.А. Шахматов приводит и отмеченные выше места, где в тексте «Повести временных лет» обнаруживаются вставки. Так, под 946 г. в Новгородской первой летописи отсутствует рассказ о четвертой мести Ольги и повествование развертывается логически: «и победиша древляны и возложиша на них дань тяжку», то есть именно так, как, по предположению А.А. Шахматова, читалось в летописном своде, предшествовавшем «Повести временных лет». Так же точно отсутствует в Новгородской летописи и договор Святослава с греками, который, как указывалось выше, разорвал фразу: «И рече: «Поиду в Русь и приведу больше дружине; и поиде в лодьях»6. На основании этих и многих других соображений А.А. Шахматов пришел к выводу, что в основе начальной части Новгородской первой летописи лежит летописный свод более древний, чем «Повесть временных лет». Летописец, составивший «Повесть временных лет», расширил его новыми материалами, различными письменными и устными источниками, документами (договорами с греками), выписками из греческих хроник и довел приложение до своего времени. Однако свод, предшествовавший «Повести временных лет», восстанавливается по Новгородской первой летописи лишь частично, например, в нем отсутствует изложение событий 1016 - 1052 гг. и 1074 - 1093 гг. Свод, легший в основу и «Повести временных лет», и Новгородской первой летописи, А. А. Шахматов назвал «Начальным», предполагая, что с него именно и началось русское летописание.  Шаг за шагом в различных исследованиях А.А. Шахматову удалось восстановить полностью его состав, установить время его составления (1093-1095 гг.) и показать, в какой политической обстановке он возник. Начальный свод составился под свежим впечатлением страшного половецкого нашествия 1093 г. Описанием этого нашествия он заканчивался, размышлениями о причинах несчастий русского народа он начинался. Во вступлении к Начальному своду летописец писал, что бог казнит Русскую землю за «несытство» современных князей и дружинников. Им, алчным и своекорыстным, летописец противопоставляет древних князей и дружинников, которые не разоряли народ судебными поборами, сами содержали себя добычей в далеких походах, заботились о славе Русской земли и ее князей. Назвав этот свод Начальным, А.А. Шахматов не предполагал, что вскоре это название окажется неточным. Дальнейшие исследования А. А. Шахматова показали, что и в составе Начального свода имеются различные наслоения и вставки. А.А. Шахматову удалось вскрыть в основе Начального свода два еще более древних свода.Таким образом, история древнейшего русского летописания представляется А.А. Шахматову в следующем виде. В 1037-1039 гг. была составлена первая русская летопись - Древнейший Киевский свод.С начала 60-х гг. ХI в. игумен Киево-Печерского монастыря Никон продолжал ведение летописания и к 1073 г. составил второй летописный свод7.  В 1093-1095 гг. в том же Киево-Печерском монастыре был составлен третий летописный свод, условно называемый Начальным. Наконец, в начале ХII в., не сразу, а в несколько приемов, была составлена дошедшая до нас «Повесть временных лет». А.А. Шахматов не останавливался на выяснении главнейших фактов истории начального русского летописания. Он стремился к восстановлению самого текста каждого из перечисленных выше сводов. В «Разысканиях о древнейших русских летописных сводах» (1908 г.) А.А. Шахматов дал восстановленный им текст древнейшего свода в редакции 1073 г.,- то есть текст свода Никона 1073 г., с выделением в нем при помощи особого шрифта тех частей, которые вошли в него из Древнейшего свода 1037-1039 гг. В более позднем своем труде «Повесть временных лет» (т. 1, 1916) А.А. Шахматов дал текст «Повести временных лет», в котором крупным шрифтом выделил те части ее, которые восходят к Начальному своду 1093-1095 гг.Необходимо отметить, что в своей чрезвычайно смелой попытке наглядно представить всю историю русского летописания, восстановить давно утраченные тексты А.А. Шахматов сталкивался с целым рядом вопросов, для решения которых не могло быть подыскано достаточного материала.Поэтому в этой последней части работы А.А. Шахматова - там, где он поневоле должен был, реконструируя текст, решать все вопросы - даже и те, на которые было почти невозможно ответить, - выводы его носили только предположительный характер. Наряду с крупнейшими достоинствами исследования А.А. Шахматова обладают, однако, существенными недостатками. Эти недостатки - в первую очередь методологического характера. Для своего времени общее понимание А.А. Шахматовым истории русского летописания отличалось прогрессивными чертами. А.А. Шахматов впервые внес в тонкий, но формальный филологический анализ буржуазной филологии исторический подход. Он обратил внимание на политически острый и отнюдь не бесстрастный характер летописей, на их связь с феодальной борьбой своего времени.  Только на этих предпосылках А.А. Шахматов смог создать историю летописания. Однако исторический подход А.А. Шахматова был не всегда правилен. В частности, А.А. Шахматов не исследовал летопись как памятник литературы, не замечал в ней изменений чисто жанровых. Жанр летописи, способы ее ведения представлялись А.А. Шахматову неизменными, всегда одними и теми же8. Следуя А.А. Шахматову, мы должны были бы предположить, что уже первая русская летопись соединила в себе все особенности русского летописания: манеру составлять новые записи по годам, особенности языка, широкое привлечение фольклорных данных для восстановления русской истории, самое понимание русской истории, ее основных вех. Мы должны были бы предположить также, что летопись стояла вне социальной борьбы своего времени.Само собой разумеется, что такое начало летописания маловероятно. На самом деле, как мы увидим ниже, летопись, ее литературная форма и ее идейное содержание росли постепенно, меняясь под влиянием идей и направлений своего времени, отражая внутреннюю, социальную борьбу феодализирующегося государства. В самом деле, вставки, переделки, дополнения, соединения разнородного идейно и стилистически материала характеризуют и Древнейший летописный свод даже в том его виде, в каком он восстанавливается А.А. Шахматовым. Заключение Итак, исследовав творчество А.А. Шахматова необходимо отметить, что в своей чрезвычайно смелой попытке наглядно представить всю историю русского летописания, восстановить давно утраченные тексты А.А. Шахматов достиг серьезных успехов. Однако, при этом он сталкивался с целым рядом вопросов, для решения которых не могло быть подыскано достаточного материала. Наряду с крупнейшими достоинствами исследования А.А. Шахматова обладают, однако, существенными недостатками. Эти недостатки - в первую очередь методологического характера. Для своего времени общее понимание А.А. Шахматовым истории русского летописания отличалось прогрессивными чертами. А.А. Шахматов впервые внес в тонкий, но формальный филологический анализ буржуазной филологии исторический подход.  Он обратил внимание на политически острый и отнюдь не бесстрастный характер летописей, на их связь с феодальной борьбой своего времени. Только на этих предпосылках А.А. Шахматов смог создать историю летописания. Однако исторический подход А.А. Шахматова был не всегда правилен.  В частности, А.А. Шахматов не исследовал летопись как памятник литературы, не замечал в ней изменений чисто жанровых. Жанр летописи, способы ее ведения представлялись А.А. Шахматову неизменными, всегда одними и теми же.

8..Бесспорно, Русская Правда является уникальнейшим памятником древнерусского княжеского права. Хоть она и являлась первым писаным сводом законов, тем не менее она достаточно полно охватывает весьма обширную сферу тогдашних отношений. Она представляет собой свод развитого феодального права, в котором нашли отражение нормы уголовного и гражданского права и процесса.\Русская Правда является официальным актом княжеского права. В самом её тексте содержатся указания на князей, принимавших или изменявших закон (Ярослав Мудрый, Ярославичи, Владимир Мономах).Русская Правда - памятник феодального права. Она всесторонне защищает интересы господствующего класса и откровенно провозглашает бесправие несвободных тружеников - холопов, челяди.Гражданское право в Русской Правде описано достаточно четко и подробно для своего времени. Право собственности отличается своей развитостью. Система обязательств достаточно проста. Наследственное право изложено довольно подробно и знает все виды наследования.Русская Правда, во всех её редакциях и списках, является памятником громадного исторического значения. На протяжении нескольких веков она служила основным руководством при судебном разбирательстве. В том или ином виде Русская Правда вошла в состав или послужила одним из источников позднейших судных грамот: Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты 1550 года, даже некоторых статей Соборного Уложения 1649 года. Долгое применение Русской Правды в судебных делах объясняет нам появление таких видов пространной редакции Русской Правды, которые подвергались переделкам и дополнениям ещё в XIV и XVI век

9.

10. Норманизм и антинорманизм

Источником возникновения, как норманнской теории зарождения Древнерусского государства, так и антинорманнской явилась "Повесть временных лет", один из древнейших источников сведений о Руси. Эта дошедшая до нас летопись излагает события русской истории до 10-х годов 12 века. Ее первая редакция была составлена около 1113 года Нестором, монахом Киево-Печерского монастыря, по заказу князя Святополка II Изяславича. Ее вторая редакция относится к 1116 году и была составлена Сильвестром, игуменом Киевского Выдубицкого монастыря, для Владимира Мономаха. А в 1118 году в Переяславле безымянным летописцем была создана третья редакция "Повести временных лет" для князя Мстислава Владимировича.На этом работа летописцев в 12 веке над текстом "Повести" не закончилась. Согласно вероятному предположению ряда ученых (М.Х.Алешковский и др.) в 1119 году пресвитер Василий, близкий к Владимиру Мономаху, в четвертый раз отредактировал текст "Повести временных лет" и его сохранила нам Ипатьевская летопись. Этот Василий - автор "Повести об ослеплении князя Василька Теребовльского", вошедшей в "Повесть временных лет". В 1123 году в Переяславле епископ Сильвестр, бывший игумен Выдубицкого монастыря, скопировал текст Васильевой редакции. В процессе многократных переписок текст Васильевой редакции "Повести временных лет" вошел в состав Тверского свода 1305 года, который дошел до нас в Лаврентьевской летописи 1377г. Только Новгородская первая летопись старшего извода (Синоидальный список) сохранила до наших дней более или менее цельный текст первой редакции "Повести" в составе свода 1118 года, с поправками Добрыни Ядрейковича 1225 - 1228 годов.Понятно, что нельзя относиться к тексту "Повести", как к абсолютно достоверному источнику, ведь при многократных переписываниях и копированиях возникали многочисленные ошибкиДостаточно большое количество куда более образованных людей, чем автор, изучали проблему происхождения русской государственности и силами последующего поколения коллег были разделены (вполне обоснованно) на норманистов и их противников. Разберемся же в терминологии.

государство русофобский норманизм патриотизм

Итак, базой доказательств норманистов и основанием опровержения для их противников являлась в первую очередь "Повесть временных лет", но кроме нее имелся ряд других спорных моментов. Вкратце их перечислим, а затем попытаемся разобрать:

1. Описание в летописи "пути из варяг в греки" и связанные с ним названия порогов на Днепре (приведенные Константином Багрянородным).

2. Имена князей и дружинников указанные в договорах Олега и Игоря с Византией.

3. Упоминания византийских писателей о варягах и Руси.

4. Известия арабских писателей.

5. Финское наименование шведов Руотсы и название шведской Упландии Рослагеном.

6. Скандинавские саги.

7. Связи русских князей со Скандинавией.

10. Как следует из летописных источников, государство восточных славян Русь получило своё название по варягам-руси. До призвания варягов славянские племена, что населяли территорию будущего «первого русского государства», жили под своими собственными названиями. Древнерусские летописцы, самый ранний из которых монах начала XII века Нестор, просто отмечают, что «с тех варяг прозвалася Русская земля».

11 Государственно-политический строй и управление

. Княжеская власть

В политическом строе русских земель и княжеств имелись местные

особенности, обусловленные различиями в уровне и темпах развития

производительных сил, феодальной земельной собственности, зрелости

феодальных производственных отношений. В одних землях княжеская власть в

результате упорной, продолжавшейся с переменным успехом борьбы смогла

подчинить себе местную знать и укрепиться. В Новгородской земле, наоборот,

утвердилась феодальная республика, в которой княжеская власть утратила роль

главы государства и стала играть подчиненную, преимущественно военно-

служебную роль.

С торжеством феодальной раздробленности общерусское значение власти

киевских великих князей постепенно свелось до номинального "старейшинства"

среди других князей. Связанные друг с другом сложной системой сюзеренитета

и вассалитета (в силу сложной иерархической структуры земельной

собственности), правители и феодальная знать княжеств при всей своей

местной самостоятельности вынуждены были признавать старейшинство

сильнейшего из своей среды, объединявшего их усилия для разрешения

вопросов, которые не могли быть решены силами одного княжества или же

затрагивали интересы ряда княжеств.

Уже со второй половины XII в. выделяются сильнейшие княжества,

правители которых становятся "великими", "старейшими" в своих землях,

представляя в них вершину всей феодальной иерархии, верховного главу, без

которого вассалы не могли обойтись, и по отношению к которому они

одновременно находились в состоянии непрерывного мятежа.

1.2. Политические центры

До середины XII в. таким главой в феодальной иерархии в масштабе всей

Руси был киевский князь. Со второй половины XII в. его роль перешла к

местным великим князьям, которые в глазах современников, как "старейшие"

князья, были ответственны за исторические судьбы Руси (представление об

этнически-государственном единстве которой продолжало сохраняться).

В конце XII - начале XIII в. на Руси определились три основных

политических центра, каждый из которых оказывал решающее влияние на

политическую жизнь в соседних с ними землях и княжествах: для Северо-

Восточной и Западной (а также в немалой степени для Северо-Западной и

Южной) Руси - Владимиро-Суздальское княжество; для Южной и Юго-Западной

Руси - Галицко-Волынское княжество; для Северо-Западной Руси - Новгородская

феодальная республика.

1.3. Общерусские съезды

В условиях феодальной раздробленности резко возросла роль общерусских

и земельных съездов (снемов) князей и вассалов, на которых рассматривались

вопросы между княжеских отношений и заключались соответствующие договора,

обсуждались вопросы организации борьбы с половцами и проведении других

совместных мероприятий. Но попытки князей созывом таких съездов сгладить

наиболее отрицательные последствия утраты государственного единства Руси,

связать свои местные интересы с встававшими перед ними проблемами

общерусского (или общеземельного) масштаба, в конечном счете, терпели

неудачу из - за не прекращавшихся между ними усобиц.

12 Период феодальной раздробленности характеризуется развитием всех его

экономических и социально-политических институтов феодального землевладения

и хозяйства, средневекового ремесла и города феодального иммунитета и

феодально-сословной иерархии, зависимости крестьян, основных элементов

феодального госаппарата.

Основой хозяйства в русских землях оставалось пашенное земледелие. Соединение земледелия со скотоводством, сельскими промыслами и подсобным домашним ремеслом  обуславливало натуральный характер крестьянского и феодально-вотчинного хозяйства, в которых производственный цикл работ повторялся ежегодно «в прежних размерах» и «на прежнем основании»1. Связи крестьянского и вотчинного хозяйств с рынком носили потребительский и нерегулярный характер и не являлись необходимым условием простого сельскохозяйственного воспроизводства. Материально-производственную основу феодального хозяйства составляли труд зависимых крестьян и холопов и взимаемая с крестьян продуктовая рента.

Феодалы продолжали сохранять за собой организующую роль в развитии сельскохозяйственного производства. В крестьянских хозяйствах, составлявших основную производственную ячейку в земледелии, развитие производительных сил тормозилось их парцеллярностью и рутинностью наследованной от прадедов техники. Крупная вотчина имела больше возможностей для организации многоотраслевого пашенно-промыслового хозяйства, расширения пашни, внедрения двух- и трехпольных систем севооборота, приобретения более дорогих и качественных орудий труда, изготовляемых городскими ремесленниками. Наконец, стремление феодально-зависимых крестьян оставить себе (после уплаты феодальной ренты) большую часть произведенного ими прибавочного продукта вынуждало их увеличивать доходность своего хозяйства интенсификацией труда, совершенствованием производственных навыков и самого производственного процесса. Известно до 40 видов сельского земледельческого и промыслового инвентаря (тяжелые плуги с лемехами и череслами на черноземном юге, легкие однозубые «рало» и двузубые сохи с железными сошниками в лесных северных районах, серпы, косы и т.д.).   Большее   распространение получала паровая система севооборота (двух- и трехпольная), увеличивавшая, по сравнению с подсекой и перелогом, площадь пахоты и уменьшавшая угрозу полного неурожая. В огородничестве, а затем и на пашне начинает входить в практику удобрение почвы навозом. \j Однако урожайность полей оставалась невысокой— «сам-полтора», «сам-два», «сам-три» в средние урожайные годы. В XII — XIII вв. растет площадь окультуренной земли, особенно в результате усиления колонизации закабаляемыми крестьянами новых земель, стремившихся вырваться из феодальной зависимости уходом на «вольные» земли. Феодальное землевладение продолжало расти и развиваться преимущественно в форме крупных княжеских, боярских и церковных (кафедральных и монастырских) вотчин. Сведений о наличии и развитии в XI —XII вв. условного феодального землевладения типа позднейшего поместного служилого землевладения пока не обнаружено. Служилым вассалам, составлявшим «дворы» князей (служилые бояре, дружинники, лица из вотчинной администрации), давались за службу земли на вотчинном праве или же кормления— право на держание городов или волостей и получение I с них доходов. Основная масса крестьян-общинников еще оставалась лично свободной и хозяйствовала на государственных землях, верховным собственником которых считался .князь (будущие «черные» земли), уплачивая феодальную ренту в виде «даней». Решающую роль в закабалении свободных крестьян-общинников играло прямое насилие над ними со стороны феодалов. По признанию митрополита Климента Смолятича (XII в.), князья и бояре силой «прилагали дом к дому и села к селам». Вовлечение крестьян-общинников в личную феодальную зависимость достигалось и через их экономическое закабаление. Разорявшиеся в силу ряда причин крестьяне становились закупами, рядовичами, закладывались в холопы и включались в число господской челяди. Челядь жила во дворах феодалов и по их вотчинным селам и включала в себя как полных («обельных») холопов, так и различные категории зависимых лиц, правовое положение которых приближалось к холопскому. Разнообразие терминов, прилагавшихся к сельскому населению того времени («люди», «смерды», «изгои», «сироты», «прощеники», «закладники», «закупы», «рядовичи», «челядины»), отражало сложность процесса образования класса феодально-зависимых крестьян, различия в путях вовлечения их в феодальную зависимость и степень этой зависимости. Эксплуатация зависимых крестьян осуществлялась преимущественно через взимание с них продуктовой ренты и — в меньшей степени - через отработки в господском хозяйстве. Соотношение места и роли этих рент в феодальных хозяйствах зависело конкретно от местных условий хозяйствования, от степени зрелости феодальных отношений. Продолжал сохранять свое значение в феодальном хозяйстве и труд холопов, выполнявших работы по домашнему хозяйству феодала, в вотчинном ремесле, в обработке небольших тогда площадей барской запашки. Вместе с тем росло число холопов, сажаемых феодалами на землю. Вооруженные отряды дворовых холопов составляли дружины бояр. Важнейшим итогом развития феодального хозяйства в ХII —XIII вв. являлась кристаллизация его основных черт как натурального хозяйства, основывающегося на эксплуатации лично зависимых крестьян наделенных средствами производства и ведших свое собственное хозяйство на надельной земле.

Город и ремесло в XII — XIII вв.

В результате дальнейшего развития общественного разделения труда, продолжавшегося отделения ремесла от земледелия и роста торгово-рыночных связей быстро растет число городов и укрепленных поселений, которых к середине XI М в. по летописным сведениям насчитывалось до 300. Из деревенского ремесла, носившего подсобный сезонный характер, выделились в первую очередь ремесленные специальности, технология и сложные орудия труда которых требовали профессионального мастерства и значительной затраты времени, а изделия могли быть использованы для товарообмена. Крестьяне, овладевшие сложными ремесленными специ-альностями, могли скорее и легче вырваться из феодальной зависимости уходом (или бегством) в города, так как земледелие не являлось для них единственным источником существования. Развитие русского ремесла накануне татаро-монгольского нашествия являлось основой складывания рыночных связей, создания местных рыночных центров, связывавших город с сельской округой. Сосредоточение в городах ремесленников-профессионалов способствовало дифференциации ремесленного производства. В XII—XIII вв. уже насчитывалось до 60 ремесленных специальностей.   Высокого совершенства достигли русские мастера в технологии обработки маталлов, в сварке, пайке и ковке, в изготовлении высокохудожественных; тончайшего литья и чеканки ювелирных изделий. Основная масса городских ремесленников работала на заказ, но часть их продукции поступала и на городской рынок, с которым были связаны близлежащие сельские округи. Наиболее квалифицированные мастера крупнейших ремесленных центров наряду с работой на заказ работали уже и на рынок, становясь мелкими товаропроизводителями, изделия которых пользовались спросом на Руси и внешних рынках: в Византии, Польше, Болгарии, Чехии, Германии, Прибалтике, Средней Азии, Северном Кавказе, в половецких степях. В ряде городов этих стран имелись особые дворы и улицы русских купцов, продававших и обменивавших изделия русских ремесленников (мечи, доспехи, ювелирные изделия, знаменитые «русские замки»_и др.). В свою очередь в русских городах появляются «дворы» иноземных купцов. Расширение внешних торговых связей находило отражение в заключении крупнейшими русскими торгово-промышленными центрами (Новгород, Смоленск, Полоцк и др.) с германскими и прибалтийскими городами торговых договоров, обеспечивавших взаимовыгодные условия для торговли. Приток в города деревенских ремесленников, беглых крестьян и холопов, образование в них под стенами «детинцев» торгово-ремесленных посадов качественно изменили социальную структуру и облик русских городов. Русский город в XII —XIII вв. был уже сложным социальным организмом, в котором были представлены все слои феодального общества. Основную массу населения городов составляли «черные», «меньшие» («мизинные«) люди— мелкие торговцы, ремесленники, подмастерья, кабальцые «наймиты» и не имевшие определенных занятий деклассированные элементы («убогие люди») — средневековый люмпен-пролетариат. Значительную группу составляла челядь, жившая в дворах феодалов. Городской плебс в разной форме подвергался феодальной эксплуатации (посредством ростовщического закабаления, прямых и косвенных налогов). В крупных торгово-ремесленных городах создаются ремесленные и купеческие объединения с выборными старостами во главе, со своей «казной» и своими патрональными церквами («улицы», «ряды», «сотни», «брат-чины», «обчины»). Ремесленные объединения создавались по территориально-профессиональному признаку, представляя и защищая интересы ремесленного посада в экономической и политической жизни города. Купеческие объединения («братчины», «сотни») складывались по типу западноевропейских купеческих гильдий. Так, в Киеве было объединение купцов-«гречников»,. ведших торговлю в Византии, в Новгороде влиятельнейшим купеческим объединением было знаменитое «Иванское сто» (сотня) купцов-вощников, имевшее свой устав, казну и патрональную В сословном отношении торгово-ремесленная верхушка стояла значительно ниже городской феодальной знати, державшей в своих руках городское управление, суд, руководство городским ополчением, опутывавшей городской плебс ростовщическими кабалами, взимавшей с ремесленного люда и мелких торговцев феодальную ренту за пользование ими дворами и участками в обширных боярских усадьбах. Социальные противоречия в городах выливались в частые восстания городской бедноты, еретические движения, ожесточенные схватки на вечевых собраниях. Расцвет вечевых собраний в XII — XIII вв. связан с возросшей ролью городов и городского населения в политической жизни княжеств. Внешне вечевые собрания представляли собой своеобразную форму феодальной «демократии», исключавшей, однако, решающее участие в управлении городского плебса. Летописные известия показывают, что вечевые собрания были прежде всего собраниями городской феодальной знати и посадской верхушки, использовавших их демократическую форму для привлечения на свою сторону городского плебса в борьбе за городские вольности (прежде всего за права и привилегии бояр и торговой верхушки) и за решающую роль в политической жизни своего города, и княжества. Место и роль вечевых собраний в жизни каждого города, состав их участников зависели от остроты социальных противоречий в городах, от расстановки классовых и внутриклассовых сил в них, от развитости и политической активности торгово-ремесленного населения. В крупных городах (Киев, Новгород, Псков, Полоцк и др.) вечевые собрания нередко превращались в арену ожесточенных социальных схваток, заканчивавшихся расправой с наиболее ненавистными для горожан ростовщиками, боярами, лицами из городской и княжеской администрации. Во время восстаний вечевым собраниям знати иногда противопоставлялись стихийно собиравшиеся вечевые собрания черного городского люда. Пока в борьбе местной знати с княжеской властью ни одна из сторон не взяла решительного перевеса, до тех пор и бояре и князья вынуждены были обращаться за поддержкой к городскому плебсу, допускать возможность для последнего оказывать через вечевые собрания свое влияние на политическую жизнь своего города и княжества. С победой одной из этих борющихся сторон значение вечевых собраний резко сокращается (как, например, в Новгороде в начале XV в.), или же они ликвидируются совсем (как во Владимиро-Суздальском княжестве с конца XII в.). В политической жизни Руси периода феодальной раздробленности города играли двойственную роль. С одной стороны, города, как локальные политические и экономические центры, являлись оплотом областного сепара-тизма, децентрализаторских устремлений со стороны удельных князей и земской боярской знати. С другой стороны, качественные сдвиги, происходившие в экономике страны в результате развития городов и городского ремесла и торговли (первые шаги по пути превращения ремесла в мелкотоварное производство, развитие товарно-денежных отношений и установление рыночных связей города с сельской округой и более широких торговых связей, выходивших за пределы слагавшихся местных рынков), были идентичны сдвигам, происходившим в западноевропейских городах накануне эпохи первоначального капиталистического накопления. В результате на Руси, как и на Западе, в лице численно растущего и экономически крепнущего торгово-ремесленного населения складывалась политическая сила, которая тяготела к сильной великокняжеской власти, в борьбе которой с удельными князьями и боярской знатью пробивалась тенденция к преодолению государственно-политической раздробленности страны.

14 Государство Русь вело борьбу с варяжскими дружинами, Византией, Хазарией и другими государствами, сталкивавшимися с Русью. Борьба с внешней опасностью была одним из факторов, способствовавших образованию раннефеодального государства с центром в Киеве. Древнерусские князья и дружинники стремились также к расширению территории государства и завоеванию торговых путей.

Серьезным препятствием для развития русской торговли, имевшей большое значение для всей Северной и Центральной Европы, являлись степные кочевники и Хазарский каганат. Каганат держал в своих руках важнейшие узлы торговых магистралей: устье Дона, Керченский пролив, устье Волги. Вопреки мнению отдельных историков, считавших Хазарию территориально огромной державой, государство хазар занимало к X в. сравнительно небольшую территорию, ограниченную на востоке Волгой, на юге — Кума-Манычской впадиной, на северо-западе — Нижним Доном, на западе — Крымом. Пользуясь выгодами своего географического положения, хазарские правители ставили свои таможенные заставы в Тмутаракани, у устья Дона, у волго-донской переправы и в Итиле на устье Волги. Современники отмечали, что Хазария жила в значительной мере за счет торговых пошлин. Иногда хазарский каган не довольствовался высокими пошлинами и грабил русские караваны, возвращавшиеся с Каспийского моря.

Первой известной внешнеполитической акцией Древнерусского государства было посольство в Константинополь (Царьград) в 838 году в столицу Византийской империи, наиболее могущественного государства Восточного Средиземноморья и Причерноморья. Отношения с Византией и в последующее время являются важным направлением русской внешней политики. Периоды длительного мира, во время которых русские наемные военные отряды нередко участвовали на стороне Византии в войнах с её соседями, сменялись военными конфликтами. В 860 году состоялся первый поход Руси на Константинополь. Русское войско на 200 судах появилось на берегах Босфора, когда император Михаил III был занят войной с арабами. Результатом похода было мирное соглашение. Вскоре после этого часть древнерусской знати приняла христианство.

В 907 году Киевский новгородский князь Олег (882-912г) привел (морем и берегом) к столице Византии многочисленное войско, в состав которого кроме киевской дружины вошли отряды зависимых от Киева славянских союзов племенных княжеств и наемники-варяги (найм варяжских отрядов, в основном дружин шведских викингов, продолжался в течение всего X и начала XI веков; часть наемников, обогатившись на службе у киевских князей, возвращалась на родину, часть оседала на Руси, вливаясь в ряды древнерусского дружинного слоя, подобно тому как это произошло во второй половине IX века, с дружинниками Рюрика). Результатом похода, в ходе которого были опустошены окрестности Константинополя, было заключение в 907 и 911 годах выгодных для Руси мирных договоров. Их тексты, донесенные "Повестью временных лет" в древнерусской летописью начала XII века самые древние памятники древнерусской дипломатии и права. Согласно договору 907 года, русские, приезжающие в Византию с торговыми целями, получали привилегированное положение. Договор 911 года регламентировал русско-византийские отношения по широкому спектру политических и правовых вопросов. В договоре имеются ссылки на "Закон русский" во внутренние правовые нормы формирующегося Древнерусского государства.

Преемник Олега князь Игорь в 941 году совершил новый поход на Константинополь. Поводом для похода послужило, по-видимому, нарушение византийцами действующего договора. Войско Игоря потерпело жестокое поражение в морской битве. Тогда в 944 году русский князь в союзе с печенегами предпринял вторую попытку. На этот раз дело не дошло до сражения: был заключен новый мирный договор. Текст договора 944 года также сохранился в летописи.

Дела правления взяла в свои руки жена Игоря - Ольга. Она жестоко отомстила за смерть великого князя. Столица древлян Искоростень (сейчас город Коростень) запылал.

Ольга упорядочила сбор дани в княжестве. Она ввела "полюдье" - определенный размер дани для древлян и новгородцев, а затем по всему государству организовала погосты - места сбора дани.

Княгиня поддерживала с Византией мирные отношения. Она совершила дипломатический визит в Константинополь и приняла христианство. Но этот акт не повлек за собой массовое крещение населения Руси.

Необычайной активностью отличалась внешнеполитическая деятельность сына Игоря и Ольги Святослава (945 - 972; он оставался язычником, несмотря на уговоры матери). В 964-965 годах Святослав покорил живших на Оке вятичей, вышел на волгу, разгромил Волжскую Булгарию (мусульманское государство на Средней Волге и Нижней Каме) и, двинувшись вниз по Волге, обрушился на давнего врага восточных славян в Хазарский каганат. Это некогда могущественное, но уже ослабевшее к тому времени государство не выдержало натиска (были взяты Итиль и Саркел). Разгром Хазарии довершили кочевники-печенеги. Святослав покорил также северо- кавказские племена ясов (предки осетин) и касогов (предки адыгов) и положил начало русскому тмутараканскому княжеству на Таманском полуострове (Восточное Приазовье).

15. Ошибочно было бы представлять, что Крещение Руси «принесло» христианство на Русь. Напомним, что это было лишь политическим утверждением Христовой веры и Церкви на землях, лежащих вдоль знаменитого караванного пути «из варяг в греки», где христианство не могло не быть известным уже хотя бы в силу активного социокультурного обмена, связанного с международной торговлей и рынком рабочей силы (главным образом военной). Что же представляло собой довладимирское христианство и каковы источники его проникновения. Прежде всего, следует вспомнить, что много лет на Киевском столе правила княгиня-христианка -- святая Ольга (945-969); если сомневаться ещё в христианстве князя Аскольда (...-882). Уже в тексте договора с Византией под 944 году упоминается соборная церковь святого пророка Илии, а также, по словам летописца, мнози беша (были) варязи христиане (Повесть временных лет). И если блаженная Ольга не успела привлечь к правоверию своего единственного сына Святослава, так как на момент принятия ею христианства (944) он был уже достаточно взрослым чело-веком, к тому же погло-щённым страстью к военным подвигам, то, не исключено, что преуспела она в отношении своих внуков -- Ярополка и Владимира, тем более, что старший из них -- Ярополк находился на её попечении лет до 13, а Владимир был ещё несколькими годами младше. Во всяком случае, нам известно, что Ярополк, будучи правителем, политически «некрещеного» государства, весьма покровительствовал христианам: христианом даде волю велику, как читаем в Иоакимовской летописи. Таким образом, есть все основания полагать, что в 80-е годы X века в Киеве уже не только многие варяги и бояре, но и отчасти простые горожане, не говоря уже о купцах, крестились и были христианами. Но большинство жителей, как древней столицы, так и других крупных городов, бесспорно, были язычниками, довольно мирно уживавшимися с христианским меньшинством. Наиболее консервативным было население деревень; культивирование языческих верований здесь сохранялись ещё многие столетия. Особо следовало бы остановиться на последних двух десятилетиях перед Крещением. У прославленного завоевателя Святослава, сына Игоря и святой Ольги, было три сына. Старшего, Ярополка отец ещё при жизни посадил в Киеве (предпочитая проводить жизнь в военных походах вдали от столицы), Олега -- в Овруче, а младшего, Владимира -- в Новгороде. Но по малолетству назначил им в управители своих воевод: Ярополку -- Свенельда, а Владимиру -- его дядю, Добрыню. В точности не известно, в силу каких причин между братьями возникла ссора, следствием которой была гибель Олега и бегство Владимира за море к варягам, но более правдоподобно было бы относить её, скорее, к интригам воевод-регентов, нежели на совесть юных князей. Так или иначе, Ярополк при этом воцарился в Киеве и ненадолго явился единодержавным князем (972-978). Между прочим, его правление было ознаменовано рядом важных событий. Так, в 973 году русские послы были направлены с богатыми дарами в резиденцию Германского императора Оттона I. Цель посольства нам не известна, но вероятнее всего император Священной Римской империи (как это официально называлось) выступал неким посредником в переговорах Руси с Римом. Без протекции этой важнейшей персоны центральной Европы непосредственные контакты между «варварами» и «римлянами» даже по вопросам миссионерства в то время были вряд ли осуществимы. В результате в 979 году в Киев прибывает посольство от Папы Бенедикта VII. Это было первым прямым сношением Руси с Римом, хотя и не принесшим никаких результатов, так как годом ранее в Киеве произошёл переворот, на некоторое время заморозивший христианскую политику Киевских князей. А именно, используя предательство воеводы Блуда, Владимир, убив Ярополка, сумел воцариться в Киеве. Сразу после переворота Владимир объявил себя ревностным язычником, что обеспечило ему поддержку языческой части киевлян, вероятно, недовольной прохристианской политикой Ярополка. Временное торжество язычества на Руси вряд ли было лишь политической игрой Владимира на религиозных антипатиях с целью оказать давление на «Ольгинско-Ярополкову» христианскую верхушку. Дело в том, что во время бегства в Скандинавию Владимир успел не только возмужать возрастом и жениться на дочери варяжского конунга (князя), но и вовсе отвыкнуть (хотя и не забыть) от христианских начал, приобретенных в окружении своей бабки княгини Ольги, понабравшись у норманнов их морали и обычаев, взращённых культом войны и пиратской наживы. В результате в Киеве наряду с традиционными славянскими идолами князь-«варяг» стал вводить культ бога войны и громовержца Перуна. Этот балтийский Марс, как оказалось, требовал кроме обычного поклонения ещё и человеческих жертв. В 983 году после удачно осуществлённого похода на ятвягов (литовское племя, жившее в районе современного Гродно) Владимир решил принести благодарственные жертвы богам, на что старейшины и бояре постановили бросить жребий на отрока и на девицу, и на кого падёт жребий, того и принести в жертву. Жребий отрока пал на сына одного варяга, бывшего христианином. Сына он, конечно же, не отдал и заперся у себя дома. Тогда пришла толпа и растерзала их обоих -- и осквернися кровьми земля руська, как передаёт древнейшая летопись. Источники того времени не сохранили имён наших первых мучеников и места их погребения: и не свесть никтоже, где положиша их, но позднейшие святцы называют их -- Феодор и Иоанн варяги (память чтится 12 июля). Впрочем, не стоит понимать под этим жертвоприношением особое языческое усердие князя Владимира. В принципе, кумир Перуна стоял в Киеве и задолго до него, а человеческие жертвоприношения были делом вполне обычным у норманнов, да и для славян не слишком уж диковинным. К тому же, как видим, идея кровопролития принадлежала вовсе не Владимиру, а озлобленной на христиан за многолетнее правление христианских князей жреческой верхушке -- старейшинам, а исполнительская миссия, как всегда возлагалась на толпу, традиционно отличающейся животным фанатизмом. Как ни парадоксально, но именно Владимиру Русская земля оказа-лась впоследствии обязана своим христианским Крещением. Придя к власти, Владимир попытался укрепить языческую веру, как было уже сказано выше. По его приказу на холме у княжеского дворца в Киеве были поставлены идолы Перуна, Дажьбога, Стрибога, Хорса и Мокоши. Перун выделялся серебряной головой и золотыми усами. Идолы были установлены не только в Киеве, но и в Новгороде, а возможно, и в других городах. Укрепить язычество пантеоном главных богов, однако, не удалось. Славянские языческие представления отнюдь не были похожи на греческие. Верховный бог не воспринимался как повелитель и царь богов, как это было у греков с Зевсом. Если дружинник чтил в основном Перуна, то кузнец - Сварога, купец - Велеса. Заставить по-новому верить в старых богов было слишком трудно, а в прежнем своём виде язычество не устраивало княжескую власть, стремившуюся укрепить свой авторитет. По-видимому, этим и объясняется отказ Владимира от язычества и поворот к принципиально новой религии - единобожию.

Святая равноапостольная княгиня Ольга.

Святая равноапостольная Ольга была супругой великого князя Киевского Игоря. Борьба христианства с язычеством при Игоре и Ольге, княживших после Олега († 912), вступает в новый период. Церковь Христова в последние годы княжения Игоря († 945) становится значительной духовной и государственной силой в Русском государстве. Об этом свидетельствует сохранившийся текст договора Игоря с греками 944 года, который включен летописцем в "Повесть временных лет", в статью, описывающую события 6453 (945) года. Мирный договор с Константинополем должен был утверждаться обеими религиозными общинами Киева: "Русь крещеная", то есть христиане, приводились к присяге в соборном храме святого пророка Божия Илии; "Русь некрещеная", язычники, клялись на оружии в святилище Перуна Громовержца. Тот факт, что христиане поставлены в документе на первом месте, говорит о их преимущественном духовном значении в жизни Киевской Руси. Очевидно, в момент, когда договор 944 года составлялся в Царьграде, у власти в Киеве стояли люди, сочувствовавшие христианству, сознававшие историческую необходимость приобщения Руси к животворной христианской культуре. К этому направлению принадлежал, возможно, и сам князь Игорь, официальное положение которого не позволяло ему лично перейти в новую веру, не решив вопроса о Крещении всей страны и установлении в ней православной церковной иерархии. Поэтому договор был составлен в осторожных выражениях, которые не помешали бы князю утвердить его и в форме языческой клятвы, и в форме присяги христианской. Но пока византийские послы прибыли в Киев, обстановка на Днепре существенно изменилась. Четко определилась языческая оппозиция, во главе которой стояли варяжские воеводы Свенельд и его сын Мстислав (Мстиша), которым Игорь дал в держание Древлянскую землю. Сильно было в Киеве и влияние хазарских иудеев, которым не могла прийтись по нраву мысль о торжестве Православия в Русской земле. Не сумев преодолеть косности обычая, Игорь остался язычником и скрепил договор по языческому образцу - клятвой на мечах. Он отверг благодать Крещения и был наказан за неверие. Год спустя, в 945 году, восставшие язычники убили его в Древлянской земле, разорвав между двух деревьев. Но дни язычества и основанного на нем жизненного уклада славянских племен были уже сочтены. Бремя государственного служения возложила на себя, при трехлетнем сыне Святославе, вдова Игоря - великая княгиня Киевская Ольга. Имя будущей просветительницы Русского края и родину ее "Повесть временных лет" впервые называет в статье о женитьбе Игоря: "и привели ему жену из Пскова, именем Ольгу". Принадлежала она, уточняет Иоакимовская летопись, к роду князей Изборских, одной из забытых древнерусских княжеских династий, которых было на Руси в Х-Х1 вв. не меньше двадцати, но которые все были вытеснены со временем Рюриковичами или слились с ними посредством браков. Некоторые из них были местного, славянского происхождения, другие - пришлые, варяжские. Известно, что скандинавские конунги, приглашенные на княжение в русские города, неизменно принимали русский язык, часто - русские имена и быстро становились настоящими русскими как по образу жизни, так и по мировоззрению и даже по физическому облику. Так и супругу Игоря звали варяжским именем Хельга, в русском "окающем" произношении - Ольга, Вольга. Женское имя Ольга соответствует мужскому Олег (Хельги), что значит "святой". Хотя языческое понимание святости совершенно отлично от христианского, но и оно предполагает в человеке особый духовный настрой, целомудрие и трезвение, ум и прозорливость. Раскрывая духовное значение имени, народ Олега назвал Вещим, Ольгу - Мудрой. Позднейшие предания называли ее родовым имением село Выбуты, в нескольких километрах от Пскова вверх по реке Великой. Еще недавно показывали на реке Ольгин мост - у древней переправы, где Ольга встретилась с Игорем. Псковская топонимика сохранила немало названий, связанных с памятью великой псковитянки: деревни Ольженец и Ольгино Поле, Ольгины Ворота - один из рукавов реки Великой, Ольгина Гора и Ольгин Крест - близ Псковского озера, Ольгин Камень - у села Выбуты. Начало самостоятельного правления княгини Ольги связано в летописях с рассказом о грозном возмездии древлянам, убийцам Игоря. Клявшиеся на мечах и веровавшие "только в свой меч", язычники обречены были Божиим судом от меча и погибнуть. Поклонявшиеся, среди прочих обожествленных стихий, огню - нашли свое отмщение в огне. Исполнительницей огненной кары Господь избрал Ольгу. Борьба за единство Руси, за подчинение Киевскому центру раздираемых взаимной враждой племен и княжеств прокладывала путь к окончательной победе христианства в Русской земле. За Ольгой, еще язычницей, стояла Киевская христианская Церковь и ее Небесный покровитель святой пророк Божий Илия, пламенной верой и молитвой сводивший огонь с неба, и победа ее над древлянами, несмотря на суровость победительницы, была победой христианских, созидательных сил в Русском государстве над силами языческими, темными и разрушительными.

Ольга Богомудрая вошла в историю как великая созидательница государственной жизни и культуры Киевской Руси. Летописи полны свидетельств о ее неустанных "хождениях" по Русской земле с целью благоустроения и упорядочения гражданского и хозяйственного быта подданных. Добившись внутреннего укрепления власти Киевского великого князя, ослабив влияние мешавших собиранию Руси мелких местных князей, Ольга централизовала все государственное управление с помощью системы "погостов". В 946 году с сыном и дружиной прошла она по Древлянской земле, "устанавливая дани и оброки", отмечая села, становища и места охот, подлежащие включению в киевские великокняжеские владения. На другой год ходила в Новгород, устраивая погосты по рекам Мсте и Луге, всюду оставляя зримые следы своей деятельности. "Ловища ее (места охоты) были по всей земле, установленные знаки, места ее и погосты, - писал летописец, - и сани ее стоят в Пскове до сего дня, есть указанные ею места для ловли птиц по Днепру и по Десне; и село ее Ольжичи существует и поныне". Устроенные Ольгой погосты, являясь финансово-административными и судебными центрами, представляли прочную опору великокняжеской власти на местах. Будучи, прежде всего, по самому смыслу слова, центрами торговли и обмена ("гость" - купец), собирая и организуя вокруг себя население (вместо прежнего "полюдья" сбор дани и налогов осуществлялся теперь равномерно и упорядоченно по погостам), Ольгины погосты стали важнейшей ячейкой этнического и культурного объединения русского народа. Позже, когда Ольга стала христианкой, по погостам стали воздвигать первые храмы; со времени Крещения Руси при святом Владимире погост и храм (приход) стали неразрывными понятиями. (Лишь впоследствии от существовавших возле храмов кладбищ развилось словоупотребление "погост" в смысле "кладбище".) Но не только укрепление государственности и развитие хозяйственных форм народной жизни привлекало внимание мудрой княгини. Еще более насущным представлялось ей коренное преобразование религиозной жизни Руси, духовное преображение русского народа. Русь становилась великой державой. Лишь два европейских государства могли в те годы соперничать с нею в значении и мощи: на востоке Европы - древняя Византийская империя, на западе - королевство Саксов. Опыт обеих империй, обязанных своим возвышением духу христианского учения, религиозным основам жизни, показывал ясно, что путь к будущему величию Руси лежит не только через военные, но прежде всего и преимущественно через духовные завоевания и достижения. Поручив Киев подросшему сыну Святославу, великая княгиня Ольга летом 954 года, взыскав благодати и истины, отправляется с большим флотом в Царьград. Это было мирное "хождение", сочетавшее задачи религиозного паломничества и дипломатической миссии, но политические соображения требовали, чтобы оно стало одновременно проявлением военного могущества Руси на Черном море, напомнило гордым "ромеям" о победоносных походах Аскольда и Олега, прибившего в 907 году свой щит "на вратах Цареграда". Результат был достигнут. Появление русского флота на Босфоре создавало необходимые предпосылки для развития дружеского русско-византийского диалога. В свою очередь, южная столица поразила суровую дочь Севера разнообразием красок, великолепием архитектуры, смешением языков и народов мира. Но особенное впечатление производило богатство христианских храмов и собранных в них святынь. Царьград, "царствующий град" греческой империи, еще при самом основании (точнее, возобновлении) в 330 году посвященный святым равноапостольным Константином Великим (память 21 мая) Пресвятой Богородице (это событие праздновалось в Греческой Церкви 11 мая и перешло оттуда в русские месяцесловы), стремился во всем быть достойным своей Небесной Покровительницы. Русская княгиня присутствовала за Богослужением в лучших храмах Константинополя - Святой Софии, Влахернской Богоматери и других. Сердце мудрой Ольги открылось святому Православию, она принимает решение стать христианкой. Таинство Крещения совершил над нею Патриарх Константинопольский Феофилакт (933-956), а восприемником был сам император Константин Багрянородный (912-959). Ей было наречено в Крещении имя Елена в честь святой равноапостольной Елены (память 21 мая), матери святого Константина, обретшей Честное Древо Креста Господня. В назидательном слове, сказанном по совершении обряда, Патриарх сказал: "Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Благословят тебя русские люди во всех грядущих поколениях, от внуков и правнуков до отдаленнейших потомков твоих". Он наставил ее в истинах веры, церковном уставе и молитвенном правиле, изъяснил заповеди о посте, целомудрии и милостыне. "Она же, - говорит преподобный Нестор Летописец, - склонила голову и стояла, словно губа напаяемая, внимая учению, и, поклонившись Патриарху, промолвила: "Молитвами твоими, Владыко, да сохранена буду от сетей вражеских". Именно так, со слегка наклоненной головой, изображена святая Ольга на одной из фресок Киевского Софийского собора, а также на современной ей византийской миниатюре, в лицевой рукописи Хроники Иоанна Скилицы из Мадридской национальной библиотеки. Греческая надпись, сопровождающая миниатюру, называет Ольгу "архонтессою (то есть владычицей) Руссов", "женою, Эльгою по имени, которая пришла к царю Константину и была крещена". Княгиня изображена в особом головном уборе, "как новокрещеная христианка и почетная диаконисса Русской Церкви". Рядом с ней в таком же уборе новокрещеной - Малуша († 1001), впоследствии мать святого равноапостольного Владимира (память 15 июля). Такого ненавистника русских, каким был император Константин Багрянородный, непросто было заставить сделаться крестным отцом "архонтессы Руси". В русской летописи сохранились рассказы о том, как решительно и на равных разговаривала Ольга с императором, удивляя греков духовной зрелостью и государственной мудростью, показывая, что русскому народу как раз под силу воспринять и умножить высшие свершения греческого религиозного гения, лучшие плоды византийской духовности и культуры. Так святой Ольге удалось мирным путем "взять Царьград", чего до нее не смог сделать ни один полководец. По свидетельству летописи, сам император вынужден был признать, что "переклюкала" (перехитрила) его Ольга, а народная память, соединив предания о Вещем Олеге и Мудрой Ольге запечатлела эту духовную победу в былинном сказании "О взятии Царяграда княгиней Ольгой". Константин Багрянородный в своем сочинении "О церемониях византийского двора", дошедшем до нас в единственном списке, оставил подробное описание церемоний, сопровождавших пребывание святой Ольги в Константинополе. Он описывает торжественный прием в знаменитой палате Магнавре, под пение бронзовых птиц и рычание медных львов, куда Ольга явилась с огромной свитой из 108 человек (не считая людей из дружины Святослава), и переговоры в более узком кругу в покоях императрицы, и парадный обед в зале Юстиниана, где, по стечению обстоятельств, промыслительно встретились за одним столом четыре "государственных дамы": бабушка и мать святого равноапостольного Владимира (святая Ольга и ее спутница Малуша) с бабушкой и матерью его будущей супруги Анны (императрица Елена и ее невестка Феофано). Пройдет немногим более полувека, и в Десятинном храме Святой Богородицы в Киеве будут рядом стоять мраморные гробницы святой Ольги, святого Владимира и блаженной "царицы Анны". Во время одного из приемов, рассказывает Константин Багрянородный, русской княгине было поднесено золотое, украшенное камнями блюдо. Святая Ольга пожертвовала его в ризницу Софийского собора, где его видел и описал в начале ХIII века русский дипломат Добрыня Ядрейкович, впоследствии архиепископ Новгородский Антоний: "Блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши в Царьград; во блюде же Ольжине камень драгий, на том же камени написан Христос". Впрочем, лукавый император, сообщив столько подробностей, как бы в отместку за то, что "переклюкала его Ольга", задал нелегкую загадку историкам Русской Церкви. Дело в том, что преподобный Нестор Летописец рассказывает в "Повести временных лет" о Крещении Ольги под 6463 (955 или 954) годом, и это соответствует свидетельству византийской хроники Кедрина. Другой русский церковный писатель ХI века, Иаков Мних, в слове "Память и похвала Владимиру... и как крестилась бабка Владимира Ольга", говоря о кончине святой княгини († 969), отмечает, что она прожила христианкой пятнадцать лет, и относит тем самым время Крещения к 954 году, что тоже совпадает с точностью до несколько месяцев с указанием Нестора. Между тем Константин Багрянородный, описывая пребывание Ольги в Константинополе и называя точные даты устроенных им в ее честь приемов, с несомненностью дает понять, что все это происходило в 957 году. Для примирения данных летописи, с одной стороны, и показаний Константина, с другой, русским церковным историкам пришлось предполагать одно из двух: либо святая Ольга для продолжения переговоров с императором в 957 году приехала в Константинополь уже во второй раз, либо она крестилась вообще не в Царьграде, а в Киеве в 954 году и единственное свое паломничество в Византию совершила, уже будучи христианкой. Первое предположение более вероятно. Вместе с тем, несмотря на неудачу стараний об учреждении на Руси церковной иерархии, святая Ольга, став христианкой, ревностно предавалась подвигам христианского благовестия среди язычников и церковного строительства: "требища бесовская сокруши и нача жити о Христе Иисусе". Она воздвигает храмы: Святителя Николая и Святой Софии в Киеве, Благовещения Пресвятой Богородицы - в Витебске, Святой Живоначальной Троицы - во Пскове. Псков с того времени называется в летописях Домом Святой Троицы. Храм, построенный Ольгой над рекой Великой, на месте, указанном ей, по свидетельству летописца, свыше "Лучом Трисиятельного Божества", простоял более полутора веков. В 1137 году святой князь Всеволод-Гавриил († 1138, память 11 февраля) заменил деревянный храм каменным, который был перестроен в свою очередь в 1З63 году и сменен, наконец, доныне существующим Троицким собором. Святая Ольга недаром получила в Крещении имя святой равноапостольной Елены, обретшей Честное Древо Креста Христова в Иерусалиме. Главной святыней новосозданного Софийского храма стал Святой Крест, принесенный новой Еленой из Царьграда, и полученный ею в благословение от Константинопольского Патриарха. Крест, по преданию, был вырезан из цельного куска Животворящего Древа Господня. На кресте была надпись: "Обновися Русская земля Святым Крестом, его же прияла Ольга, благоверная княгиня". Ольгин крест был похищен из Софийского собора и вывезен католиками в Люблин. Дальнейшая судьба его неизвестна. Оказалось, что за прошедшие два года, как и предвидела Ольга, в Киеве совершился окончательный переворот в пользу сторонников язычества и, не став ни православной, ни католической, Русь вообще раздумала принимать христианство. Языческая реакция проявилась настолько сильно, что пострадали не только немецкие миссионеры, но и некоторые из киевских христиан, крестившихся с Ольгой в Царьграде. По приказу Святослава, был убит племянник святой Ольги Глеб и разрушены некоторые построенные ею храмы. Разумеется, здесь не обошлось без византийской тайной дипломатии: настроенные против Ольги и встревоженные возможностью усиления Руси за счет союза с Оттоном, греки предпочли поддержать язычников. Провал миссии Адальберта имел промыслительное значение для будущего Русской Православной Церкви, избежавшей папского пленения. Святой Ольге оставалось смириться с происшедшим и полностью уйти в дела личного благочестия, предоставив бразды правления язычнику Святославу. С ней по-прежнему считались, к ее государственной мудрости неизменно обращались во всех трудных случаях. Когда Святослав отлучался из Киева, а он большую часть времени проводил в походах и войнах, управление государством вновь вручалось княгине-матери. Но вопрос о Крещении Руси был временно снят с повестки дня, и это, конечно, огорчало святую Ольгу, считавшую Христово благовестие главным делом своей жизни. Она кротко переносила скорби и огорчения, старалась помогать сыну в государственных и военных заботах, руководить им в героических замыслах. Весной 969 года Киев осадили печенеги: "и нельзя было вывести коня напоить, стояли печенеги на Лыбеди". Русское войско было далеко, на Дунае. Послав к сыну гонцов, святая Ольга сама возглавила оборону столицы. Святослав, получив известие, вскоре прискакал в Киев, "приветствовал мать свою и детей и сокрушался, что случилось с ними от печенегов". Но, разгромив кочевников, воинствующий князь вновь стал говорить матери: "Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - там середина земли моей". Святослав мечтал о создании огромной русской державы от Дуная до Волги, которая объединила бы Русь, Болгарию, Сербию, Причерноморье и Приазовье и простерла свои пределы до самого Царьграда. Мудрая Ольга понимала, что при всем мужестве и отваге русских дружин им не справиться с древней империей ромеев, Святослава ждала неудача. Но сын не слушал предостережений матери. Тогда святая Ольга сказала: "Видишь, я больна. Куда хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, отправляйся куда захочешь". Дни ее были сочтены, труды и скорби подорвали ее силы. 11 июля 969 года святая Ольга скончалась, "и плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки, и все люди". Последние годы, среди торжества язычества, ей, когда-то гордой владычице, крестившейся от Патриарха в столице Православия, приходилось тайно держать при себе священника, чтобы не вызвать новой вспышки антихристианского фанатизма. Но перед смертью, вновь обретя прежнюю твердость и решимость, она запретила совершать над ней языческие тризны и завещала открыто похоронить ее по православному обряду. Пресвитер Григорий, который был с нею в 957 году в Константинополе, в точности выполнил ее завещание. Так и по кончине святая Ольга проповедовала вечную жизнь и воскресение, наполняя радостью верующих и вразумляя неверующих. Была она, по словам преподобного Нестора Летописца, "предтекущая христианской земли, аки денница пред солнцем и аки заря пред светом".

15

16 В XII веке Киевская Русь распалась на независимые княжества. Эту эпоху принято называть удельным периодом или феодальной раздробленностью. Рубежом распада считается 1132 -- год смерти последнего могущественного киевского князя Мстислава Великого. Итогом распада стало возникновение на месте Древнерусского государства новых политических образований, отдалённым следствием -- формирование современных народов: русских, украинцев и белорусов.Безусловно, процесс формирования Киевской Руси этап сложный, и много разных факторов повлияли на него. Многие исследователи отмечают, что главной силой разъединительного процесса стали бояре, с помощью которых местные князья сумели установить свою власть в каждой земле. Однако впоследствии между усилившимся боярством и местными князьями возникли неизбежные противоречия, борьба за влияние и власть. Также сыграла немаловажную роль неустойчивость наследственных связей по родовому признаку (лестничный порядок занятия престолов в зависимости от старшинства в княжеском роду порождал обстановку нестабильности, неуверенности, что мешало развитию Русского государства.) Кроме того, рост городов и процесс дробления феодальных владений приводили к созданию новых, самостоятельных образований. Поэтому, установление экономической зависимости земледельческого населения от феодалов и феодального государства вызывало неизбежные социальные конфликты.Одно можно сказать точно, что феодальная раздробленность оказалась отрицательным фактором для развития Киевской Руси хотя бы потому, что стало концом для Киевской Руси. Сразу после своего распада, бывшая Киевская Русь начала терять свое могущество и авторитет в глазах ее соседей. Враги Древней Руси пытались использовать ее раскол в своих захватнических целяхВместе с тем, являясь закономерным явлением, феодальная раздробленность способствовала динамичному экономическому развитию русских земель: росту городов, расцвету культуры.Ослабление страны совпало по времени с неблагоприятной внешнеполитической ситуацией. К началу XIII века Русь столкнулась с агрессией с трёх направлений. В дополнение к традиционной половецкой опасности (прежде всего для южно-русских княжеств Киевского, Черниговского), появились враги на северо-западе: католические немецкие Ордена (угрожали Новгороду, Пскову, Смоленску,) и теснимые ими литовские племена, которые в свою очередь стали нападать на Полоцкое княжество. Однако все эти силы не были способны на широкую экспансию. Роковым для русских земель стало монголо-татарское нашествие.

17 Феодальная раздробленность на Руси явилась закономерным итогом экономического и политического развития раннефеодального общества.

Складывание в Древнерусском государстве крупного землевладения — вотчин — в условиях господства натурального хозяйства неизбежно делало их вполне самостоятельными производственными комплексами, экономические связи которых ограничивались ближайшей округой. Существовавшие торговые и ремесленные потребности могли удовлетворяться в быстро развивающихся местных хозяйственных и политических центрах — городах. Подъем производительных сил на местах вызывал рост числа городов и городского населения, в том числе и в тех городах, которые раньше не играли существенной экономической роли.

Раннефеодальному обществу времен Киевской Руси были присущи неизбежные социальные противоречия между верхами и низами. Формирующийся класс феодальных землевладельцев стремился к установлению различных форм экономической и юридической зависимости земледельческого населения. Но в XI-XIII вв. имевшиеся классовые антагонизмы носили в основном локальный характер, для разрешения вполне хватало сил местных властей, и они не требовали общегосударственного вмешательства. Данные условия делали крупных землевладельцев — бояр-вотчинников почти полностью экономически и социально независимыми от центральной власти. Местное боярство не видело необходимости делиться своими доходами с великим киевским князем и активно поддерживало в борьбе за экономическую и политическую самостоятельность властителей отдельных княжеств.

Внешне распад Киевской Руси выглядел как раздел территории Киевской Руси между различными членами разросшейся княжеской семьи. По сложившейся традиции местные престолы занимали, как правило, только потомки дома Рюрика.

Процесс наступления феодальной раздробленности был объективно неизбежен. Он дал возможность более прочному утверждению на Руси развивающейся системы феодальных отношений. С этой точки зрения можно говорить об исторической прогрессивности этого этапа русской истории, в рамках которого шло дальнейшее развитие экономики и культуры. Распад былой единой державы имел и ряд отрицательных последствий, главным из которых было усиление уязвимости русских земель от внешней опасности, особенно, в условиях возможного появления сильного противника.

Признаки политического раздробления Киевской Руси появились, как указывалось выше, вскоре после смерти Ярослава Мудрого в 1054 г. Борьба между потомками Ярослава, пользовавшимися поддержкой местного боярства, привела к возникновению системы обособившихся княжеских владений, признанной Любечским съездом князей в 1097 г. (наследование по правилу "каждый да держит отчину свою").

На некоторое время при князьях Владимире Мономахе и его сыне Мстиславе Великом снова возвысился Киев как общерусский центр. Эти князья сумели дать отпор усилившейся опасности нашествия кочевников-половцев. После смерти Мстислава вместо единой державы возникло около полутора десятков самостоятельных земель: Галицкая, Полоцкая, Черниговская, Ростово-Суздальская, Новгородская, Смоленская и др. Процесс экономического обособления и политического дробления повторялся и внутри этих земель, почти каждая из них в свою очередь превращалась в систему мелких и полунезависимых феодальных княжеств. Феодальная раздробленность Руси существовала до конца XV в., когда большая часть территории былой Киевской державы вошла в состав Московского государства.

2. Крупнейшие земли Руси в эпоху феодальной раздробленности

Крупнейшими землями эпохи феодальной раздробленности, игравшими ведущую роль в судьбах Руси, являлись Владимиро-Суздальское (Ростово-Суздальское) и Галицко-Волынское княжества Новгородская феодальная республика.

Владимиро-Суздальская земля

Владимиро-Суздальская земля занимала междуречье Оки и Волги. Древнейшими жителями этого лесистого края были славяне и финно-угорские племена, часть которых впоследствии была ассимилирована славянами. Благоприятное воздействие на экономический рост этой Залесской земли оказывал усилившийся с XI в. колонизационный приток славянского населения, особенно, с юга Руси под влиянием половецкой угрозы. Важнейшим занятием населения этой части Руси было земледелие, которое велось на благодатных выходах чернозема среди лесов (так называемые ополья). Заметную роль в жизни края играли ремесла и связанная с Волжским путем торговля. Древнейшими городами княжества были Ростов, Суздаль и Муром, с середины XII в. столицей княжества стал Владимир-на-Клязьме.

Начало установления самостоятельности Ростово-Суздальской земли произошло в правление одного из младших сыновей Владимира Мономаха — Юрия Владимировича Долгорукого, сделавшего своей столицей Суздаль. Проводя активную политику в интересах своего княжества, князь стремился опираться на местное боярство, городские и церковные круги. При Юрии Долгоруком был основан ряд новых городов, в том числе впервые под 1147 г. в летописи упоминается Москва.

Владея Ростово-Суздальской землей, Юрий Долгорукий постоянно пытался захватить в свои руки киевский престол. В конце жизни ему удалось овладеть Киевом, но поддержкой местного населения он не пользовался.

Старший сын Юрия Долгорукого Андрей Юрьевич Боголюбский (1157-1174) родился и вырос на севере и главной своей опорой считал свои родные земли. Получив от Юрия Долгорукого управление в г. Вышгороде (близ Киева), еще при жизни отца Андрей Боголюбский покинул его и со своим окружением ушел в Ростов. По преданию, вместе с ним в Ростово-Суздальскую землю попала написанная неизвестным византийским мастером XII в. икона Богоматери, впоследствии ставшая одной из самых почитаемых икон России ("Богоматерь Владимирская").

Утвердившись после смерти отца на престоле, Андрей Боголюбский перенес свою столицу из Ростова во Владимир-на-Клязьме. На укрепление и украшение своей столицы он не жалел средств. Стремясь держать под своим контролем Киев, Андрей Боголюбский предпочитал находиться во Владимире, откуда проводил энергичную политику по укреплению сильной княжеской власти. Жестокий и властолюбивый политик, Андрей Боголюбский опирался на "младшую дружину"

(служилых людей), городское население, особенно, новой столицы Владимира, и отчасти на церковные круги. Крутые и часто самовластные действия князя вызывали недовольство в кругу крупных землевладельцев-бояр. В результате сговора знати и представителей ближайшего окружения князя возник заговор, и в 1174 г. Андрей Юрьевич был убит в своей резиденции Боголюбове (близ Владимира).

После смерти Андрея Боголюбского в результате междоусобицы на престоле оказался его младший брат — Всеволод Юрьевич, окончательно закрепивший за Владимиром-на-Клязьме статус главной княжеской столицы. Правление Всеволода Большое Гнездо (1176-1212) было периодом наивысшего политического могущества Владимиро-Суздальского княжества. Под контролем Всеволода Юрьевича находился Новгород Великий, в постоянной зависимости от владимирского князя оказалась Муромо-Рязанская земля. Всеволод Большое Гнездо заметно влиял на положение дел в южных русских землях и в конце XII — начале XIII вв. был самым сильным русским князем. Однако после смерти Всеволода Большое Гнездо между его многочисленными сыновьями вспыхнула борьба за власть, бывшая выражением развития процесса   феодальной раздробленности уже внутри самого Владимиро-Суздальского княжества.

18 Галицко-Волынское княжество Территория Галицко-Волынской земли простиралась от Карпат до Полесья, захватывая течения рек Днестра, Прута, Западного и Южного Буга, Припяти. Природные условия княжества благоприятствовали развитию земледелия в речных долинах, в предгорьях Карпат — добыче соли и горному делу. Важное место в жизни края играла торговля с другими странами, большое значение в которой имели города Галич, Перемышль, Владимир-Волынский.Активную роль в жизни княжества играло сильное местное боярство, в постоянной борьбе с которым княжеская власть пыталась установить контроль над положением дел в своих землях. Постоянное воздействие на процессы, происходившие в Галицко-Волынской земле, оказывала политика соседних государств Польши и Венгрии, куда за помощью или с целью найти убежище обращались как князья, так и представители боярских группировок.Возвышение Галицкого княжества началось во второй половине XII в. при князе Ярославе Осмомысле (1152-1187). После начавшейся с его смертью смуты на галичском престоле сумел утвердиться волынский князь Роман Мстиславич, который в 1199 г. объединил Галичскую землю и большую часть Волынской земли в составе одного княжества. Ведя ожесточенную борьбу с местным боярством, Роман Мстиславич пытался подчинить себе и другие земли Южной Руси.После смерти в 1205 г. Романа Мстиславича его наследником стал старший сын Даниил (1205-1264), которому тогда было лишь четыре года. Начался длительный период междоусобиц, в ходе которых поделить между собой Галицию и Волынь пытались Польша и Венгрия. Только в 1238 г., незадолго до нашествия Батыя, Даниилу Романовичу удалось утвердиться в Галиче. После завоевания Руси монголо-татарами, Даниил Романович оказался в вассальной зависимости от Золотой Орды. Однако галицкий князь, обладавший большими дипломатическими дарованиями, умело использовал противоречия между Монгольским государством и западноевропейскими странами.Золотая Орда была заинтересована в сохранении Галицкого княжества в качестве заслона от Запада. В свою очередь, Ватикан рассчитывал при содействии Даниила Романовича подчинить себе русскую церковь и за это обещал поддержку в борьбе с Золотой Ордой и даже королевский титул. В 1253 г. (по другим данным в 1255 г.) Даниил Романович был коронован, однако католичества не принял и реальной поддержки от Рима для борьбы с татарами не получил.После смерти Даниила Романовича его преемники не смогли противостоять распаду Галицко-Волынского княжества. К середине XIV в. Волынь была захвачена Литвой, а Галицкая земля — Польшей.

19 Новгородская земля с самого начала истории   Руси играла в ней особую роль. Важнейшей особенностью этой земли было то, что традиционное для славян занятие земледелием, за исключением выращивания льна и конопли, не давало здесь большого дохода. Главным источником обогащения крупнейших земельных собственников Новгорода — бояр была прибыль от продажи продуктов промыслов — бортничества, охоты на пушного и морского зверя.

Наряду с издревле жившими здесь славянами в состав населения Новгородской земли входили представители финно-угорских и балтийских племен. В XI-XII вв. новгородцы освоили южное побережье Финского залива и держали в своих руках выход в Балтийское море, с начала XIII в. новгородская граница на Западе шла по линии Чудского и Псковского озер. Важное значение для Новгорода имело присоединение обширной территории Поморья от Кольского полуострова до Урала. Новгородские морские и лесные промыслы приносили огромные богатства.

Торговые связи Новгорода с соседями, особенно со странами Балтийского бассейна, окрепли с середины XII в. На Запад из Новгорода вывозились меха, моржовая кость, сало, лен и пр. Предметами ввоза на Русь были сукна, оружие, металлы и пр.

Но несмотря на размеры территории Новгородской земли, ее отличали невысокий уровень плотности населения, сравнительно малое по сравнению с другими русскими землями число городов. Все города, кроме "младшего брата" Пскова (обособившегося с 1268 г.), заметно уступали по численности жителей и своему значению главному городу русского средневекового Севера — Господину Великому Новгороду.

Экономический рост Новгорода подготовил необходимые условия для его политического обособления в самостоятельную феодальную боярскую республику в 1136 г. За князьями в Новгороде остались исключительно служебные функции. Князья выступали в Новгороде в качестве военачальников, действия их находились под постоянным контролем новгородских властей. Право князей на суд было ограничено, покупка ими земель в Новгороде запрещена, получаемые ими доходы с определенных за службу владений строго фиксированы. С середины XII в. новгородским князем формально считался великий князь Владимирский, но до середины XV в. он не имел возможности реально влиять на положение дел в Новгороде.

Высшим органом управления Новгорода являлось вече, реальная власть была сосредоточена в руках новгородского боярства. Три-четыре десятка новгородских боярских фамилий держали в своих руках более чем половину частновладельческих земель республики и, умело используя в своих интересах патриархально-демократические традиции новгородской старины, не выпускали из-под своего контроля власть над богатейшей землей русского средневековья.

Из среды и под контролем боярства осуществлялось избрание на посты посадника (главы городского управления) и тысяцкого (главы ополчения). Под боярским влиянием происходило замещение поста главы церкви — архиепископа. В ведении архиепископа находилась казна республики, внешние сношения Новгорода, право суда и пр. Город делился на 3 (позже 5) частей — "концов", торговоремесленные представители которых наряду с боярством принимали заметное участие в управлении Новгородской землей.

Для социально-политической истории Новгорода характерны частные городские восстания (1136, 1207, 1228-29, 1270). Однако, к принципиальным изменениям в строе республики эти движения, как правило, не приводили. В большинстве случаев социальное напряжение в Новгороде умело

использовали в своей борьбе за власть представители соперничающих боярских группировок, которые руками народа расправлялись со своими политическими противниками.

Исторически сложившаяся обособленность Новгорода от других русских земель имела важные политические последствия. Новгород неохотно участвовал в общерусских делах, в частности, выплате дани монголам. Самая богатая и большая по территории земля русского средневековья, Новгородская, не смогла стать потенциальным центром объединения русских земель. Правящая в республике боярская знать стремилась к защите "старины", к недопущению каких-либо изменений в сложившемся соотношении политических сил внутри новогородского общества.

Усиление с начала XV в. в Новгороде тенденции к олигархии, т.е. узурпации власти исключительно боярством, сыграло роковую роль в судьбе республики. В условиях усилившегося с середины XV в. наступления Москвы на новгородскую независимость значительная часть новгородского общества, в том числе не принадлежащая к боярству земледельческая и торговая элита, или перешла на сторону Москвы, или заняла позицию пассивного невмешательства.

20 Монго́льское наше́ствие на Русь — вторжения войск Монгольской империи на территории русских княжеств в 1237—1240 гг. в ходе Западного похода монголов (Кипчакского похода) 1236—1242 гг. под предводительством чингизида Батыя и военачальникаСубэдэя[1] Монголы появились на южных рубежах Рязанского княжества и обратились к русским князьям с требованием дани. Юрий Рязанский послал за помощью к Юрию Владимирскому и Михаилу Черниговскому. Рязанское посольство было уничтожено в ставке Батыя, и Юрий Рязанский вывел свои полки, а также полки муромских князей, на пограничную битву, которая была проиграна.

Юрий Всеволодович послал на помощь рязанским князьям соединённое войско: своего старшего сына Всеволода со всими людьми[12], воеводу Еремея Глебовича, отступившие из Рязани силы во главе с Романом Ингваревичем и новгородские полки[13]. Рязань пала после 6-дневной осады 21 декабря. Посланное войско успело дать захватчикам жестокий бой под Коломной (на территории Рязанской земли), но было разбито.

Монголы вторглись во Владимиро-Суздальское княжество, где их нагнал вернувшийся из Чернигова «в малой дружине» рязанский бояринЕвпатий Коловрат вместе с остатками рязанских войск и благодаря внезапности нападения смог нанести им существенные потери (в некоторых редакциях «Повести о разорении Рязани Батыем» рассказывается о торжественных похоронах Евпатия Коловрата в Рязанском соборе 11 января 1238 года[14]). 20 января после 5-дневного сопротивления пала Москва, которую защищали младший сын ЮрияВладимир и воевода Филипп Нянка «с малым войском». Юрий Всеволодович отошёл на север (р.Сить) и стал собирать войско для новой битвы с противником, ожидая полки своих братьев Ярослава (исследователи трактуют это как ожидание новгородских войск[7]) иСвятослава.

Владимир был взят в начале февраля после восьми[15] дней осады, в нём погибла вся семья Юрия Всеволодовича. Кроме Владимира, в феврале 1238 года были взяты Суздаль, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польский, Стародуб-на-Клязьме, Тверь, Городец, Кострома,Галич-Мерьский, Ростов, Ярославль, Углич, Кашин, Кснятин, Дмитров, а также новгородские пригороды Вологда и Волок Ламский.

На поволжские города, защитники которых ушли со своими князьями Константиновичами к Юрию на Сить, обрушились второстепенные силы монголов во главе с тёмником Бурундаем. В течение 3-х недель после взятия Владимира покрыв расстояние примерно вдвое большее, чем за то же время предолели основные монгольские силы, во время осады последними Твери и Торжка (оборона 22 февраля — 5 марта) Бурундай подошёл к Сити со стороны Углича, владимирское войско не успело изготовиться к битве (за исключением сторожи численностью 3000 человек под руководством воеводы Дорофея Семёновича), было окружено и почти полностью погибло или попало в плен (4 марта 1238 года). Однако, монголы и сами «великую язву понесли, пало и их немалое множество». В битве вместе с Юрием погиб Всеволод Константинович Ярославский, Василько Константинович Ростовский попал в плен (впоследствии был убит), Святославу Всеволодовичу и Владимиру Константиновичу Углицкому удалось спастись.

Переяславль-Залесский, центр княжества Ярослава Всеволодовича, лежавший на прямом пути главных сил монголов от Владимира на Новгород, был взят царевичами сообща за 5 дней. При взятии монголами Твери погиб один из сыновей Ярослава Всеволодовича, имя которого не сохранилось. Летописи не упоминают об участии в битве на Сити Ярослава или новгородцев. Исследователями часто подчёркивается тот факт, что Новгород не послал войско на помощь Торжку.

Подводя итог поражению Юрия и разорению Владимиро-Суздальского княжества, первый русский историк Татищев В. Н. говорит о том, что потери монгольских войск во много раз превосходили потери русских, но монголы восполняли свои потери за счёт пленных (пленныезакрывали погибель их), которых на тот момент оказалось больше, чем самих монголов (а паче пленённых).[16] В частности, штурм Владимира был начат только после того, как один из монгольских отрядов, взявший Суздаль, вернулся с множеством пленных.

После взятия 5 марта 1238 года Торжка основные силы монголов, соединившись с остатками войска Бурундая, не дойдя 100 вёрст доНовгорода, от Игнач Креста повернули назад в степи (по разным версиям, из-за весенней распутицы[17] или из-за высоких потерь). На обратном пути монгольское войско двигалось двумя группами. Основная группа прошла в 30 км восточнее Смоленска, совершив остановку в районе Долгомостья. Литературный источник — «Слово о Меркурии Смоленском» — рассказывает о поражении и бегстве монгольских войск. Далее основная группа пошла на юг, вторглась в пределы Черниговского княжества и сожгла Вщиж, находящийся в непосредственной близости от центральных районов Чернигово-Северского княжества (с этим событием одна из версий связывает гибель четверых младших сыновей Владимира Святославича[18]), но затем резко повернула на северо-восток и, обойдя стороной крупные городаБрянск и Карачев, осадила Козельск. Восточная группа во главе с Каданом и Бури прошла весной 1238 года мимо Рязани. Осада Козельска, где князем был 12-летний внук участника битвы на Калке Мстислава Святославича Василий, затянулась на 7 недель. В мае 1238 года монголы соединились под Козельском и взяли его в течение трёхдневного штурма, понеся большие потери как в технике[19], так и в людских ресурсах во время вылазок осаждённых.

Ярослав Всеволодович наследовал Владимир за братом Юрием, а Киев занял Михаил Черниговский, сконцентрировав в своих руках таким образом Галицкое княжество, Киевское княжество и Черниговское княжество.

[править]Вторжения 1239 года

В 1239 году монголы вторгались только в пограничные русские княжества эпизодически, в ходе подавления восстаний в Поволжье и половецких степях. Русская летопись, заканчивая повествование о монгольском походе в Северо-Восточную Русь, говорит о том, что с 1 марта 1238 года по 1 марта 1239 было мирно.

Однако зимой 1238/39 г., согласно Тверской летописи, состоялся монгольский поход в Волго-Окский регион, в Лаврентьевской летописитак сообщается о нём:

целью монголов были земли эрзи, чей князь отказался покориться монголам ещё в 1236 г. Тогда же монголы разграбили и соседние с мордвой русские земли, которые, по-видимому, не пострадали во время зимней кампании 1237—1238 гг.: Муром,Городец, Нижний Новгород и Гороховец. Л. В. Черепнин (в статье сборника «Татаро-монголы в Азии и Европе», М. 1977, стр. 197) датирует эти события 1239 г., но до взятия Переяславля Русского (ныне Переяславль-Хмельницкий). 3 марта 1239 года один из монгольских отрядов разорил Переяславль Южный. При этом соборная церковь св. Михаила была разрушена, а епископ Симеон — убит.

После осады, 18 октября 1239 года монголами был взят Чернигов (войско под руководством князя Мстислава Глебовича неудачно пыталось помочь городу). После падения Чернигова монголы занялись грабежом и разорением вдоль Десны и Сейма. Гомий, Путивль,Глухов, Вырь и Рыльск были разрушены и опустошены[7]. С этими событиями одна из версий связывает гибель четверых младших братьев Мстислава Глебовича[18].

Историческое значение

В результате нашествия погибло около половины населения. Киев, Владимир, Суздаль, Рязань, Тверь, Чернигов, и многие другие города были разрушены. Исключение составили Великий Новгород, Псков, Смоленск, а также города Полоцкого[27] и Турово-Пинского княжеств. Развитая городская культура Древней Руси была уничтожена.

На несколько десятков лет в русских городах практически прекратилось строительство из камня. Исчезли сложные ремёсла, такие как производство стеклянных украшений, перегородчатой эмали, черни, зерни, полихромной поливной керамики. «Русь была отброшена назад на несколько столетий, и в те века, когда цеховая промышленность Запада переходила к эпохе первоначального накопления, русская ремесленная промышленность должна была вторично проходить часть того исторического пути, который был проделан до Батыя»[28].

Южные русские земли потеряли почти всё оседлое население. Уцелевшее население уходило на лесной северо-восток, концентрируясь в междуречье Северной Волги и Оки. Здесь были более бедные почвы и более холодный климат, чем в южных полностью разорённых регионах Руси, а торговые пути находились под контролем монголов. В своём социально-экономическом развитии Русь была значительно отброшена назад.

«Историки военного дела к тому же отмечают тот факт, что процесс дифференциации функций между формированиями стрелков и отрядами тяжёлой кавалерии, специализировавшейся на прямом ударе холодным оружием, на Руси сразу же после нашествия оборвался: произошла унификация этих функций в лице одного и того же воина-феодала, вынужденного и стрелять из лука, и биться копьём и мечом. Таким образом, русское войско, даже в своей отборной, чисто феодальной по составу части (княжеские дружины), было отброшено назад на пару веков: прогресс в военном деле всегда сопровождался расчленением функций и закреплением их за последовательно возникавшими родами войск, их унификация (вернее, реунификация) — явный признак регресса. Как бы то ни было, русские летописи XIV века не содержат и намёка на отдельные отряды стрелков, подобные генуэзским арбалетчикам, английским лучникам эпохи Столетней войны. Это и понятно: такие отряды из „даточных людей“ не сформировать, требовались стрелки-профессионалы, то есть оторвавшиеся от производства люди, продававшие своё искусство и кровь за звонкую монету; Руси же, отброшенной назад и экономически, наёмничество было просто не по карману»[29].

Правда, существуют и возражения против такого мнения. [источник не указан 315 дней] Военная организация и вооружение определялись исторически, прежде всего, состоянием их же у «потенциальных противников», с кем велись (или могли вестись) войны. С этой точки зрения, тяжелая рыцарская кавалерия и пешие арбалетчики не были панацеей в борьбе с конно-стрелковыми армиями кочевых народов, против которых в основном приходилось воевать русско-литовским князьям в 13-15 веках. Это подтверждают и крайне малые успехи этих родов войск европейских стран в борьбе с турками (у которых легкая кавалерия была самой многочисленной частью войск) вплоть до 17 века, когда тяжелая кавалерия и пешие лучники и арбалетчики стали достоянием глубокой истории.

21 Особенности государственности Руси в период татаромонгольского ига:

государственность княжеств была сохранена;

сохранилась церковь и администрация Киевской Руси;

Русь уплачивала подати.

Сбор податей поручался одному из князей, которому давался ханский ярлык. Держатель этого ярлыка носил титул Великого князя, обладал политической властью и военной поддержкой от Орды.

Устанавливались налоги: для земледельцев – «плужный» налог; городов – кутры (налог с капиталов, а позже налог с оборота).

В конце XIII в. изменилась система налогообложения. Купцов (сборщиков налога) заменили официальные сборщики. Русская церковь была освобождена от уплаты налогов и призыва в монгольскую армию подвластных ей людей. Великому Новгороду были гарантированы автономия и право на свободную торговлю.

А с правлением в Золотой Орде хана Ногая русские князья получили право самостоятельно собирать налоги, монгольские сборщики были отозваны.

Русские князья являлись вассалами хана Золотой Орды, за их действиями следили ханские уполномоченные. Власть князя в пределах его княжества была единоличной, каждый из них сам собирал дань для хана на территории своего княжества.

Такая система государственной власти была введена монголами во всех княжествах, за исключением Киева, Переяславля, Подолии, где монголы ввели свое прямое правление.

Хан был первым сюзереном на территории всех русских земель, он решал все юридические и финансовые вопросы и обладал правом объявления мобилизации русских в монгольское войско.

Судебная система в период татаромонгольского ига на Руси:

высшая судебная инстанция, которая рассматривала споры русских князей – высший суд Золотой Орды;

монгольские суды рассматривали споры между русскими и монголами;

русские князья разрешали споры русских между собой.

Перепись русского населения проводилась монголами самостоятельно. В период с 1245 по 1274 гг. были проведены 3 переписи.

Мобилизация русского населения строилась согласно принципам формирования татаромонгольских войск, т. е. по десятичной системе: Русь была разделена на «десятки», «сотни», «тысячи» и «тьмы» (10 тыс.), в монгольскую армию брали одного рекрута из 10 мужчин, проживающих на данной территории.

То же деление использовалось для сбора налогов.

Московское государство переняло некоторые черты административного управления монголов:

систему и порядок налогообложения;

ямскую транспортную службу;

формирование войск;

финансово-казенную систему.

Татаро-монгольское иго ослабило рост и деятельность русских городов, что обеспечило основу для развития единого централизованного государства в конце XIV в. Развивалась абсолютная монархия: уменьшилась власть городских собраний (вече), было распущено городское ополчение.

22 До монгольского нашествия на Руси насчитывалось более полусотни различных ремесел. Мастерство искусных ремесленников пользовалось спросом не только в русских землях, но и в Западной Европе. В результате ордынского ига на Руси произошел подрыв основы материальной культуры — ремесла, которое в Средневековье требовало многолетней выработки профессиональных навыков ручной техники. В целом ряде производств произошло падение или даже полное забвение техники. Исчезли навсегда секреты изготовления смальты (мозаичного стекла), перегородчатой эмали, полихромной (многоцветной) керамики. Пострадало русское зодчество: на полвека прекратилось строительство из камня, а возобновившееся каменное зодчество утратило секреты белокаменной резьбы и прежних приемов кладки стен.

 Торговля в средневековом обществе была способом культурного общения с другими народами. Развитие торговли с целью обмена товарами соответственно порождало необходимость знаний математики, этнографии, мореплавания, строительного дела. Таким образом, именно городская культура воплощала все новое, прогрессивное в средневековой культуре. От уровня и темпов развития городской жизни в феодальный период зависели общественный прогресс, развитие культуры в целом, а горожане должны были стать сословием, развивавшим производство и торговлю, политические учреждения и социальную сферу, образование и общественную мысль. На Руси, в отличие от Западной Европы, города не стали средоточием самостоятельности, роста предбуржуазных отношений, противостоящих феодальным.

 Вслед за ремесленным производством товарное производство и товарное обращение на Руси были замедлены в своем развитии. В отличие от Западной Европы, где шел интенсивный процесс накопления денег, подрывавший изнутри систему феодальной раздробленности, Русь значительную часть общественного дохода должна была отправлять в виде дани в Орду. Таким образом, ордынское иго задержало на два с лишним столетия эволюцию общественного строя в сторону буржуазных отношений. Оно обусловило консервацию феодальных отношений и отставание России от Западной Европы. По словам А. И. Герцена, «именно в это злосчастное время Россия и дала обогнать себя Европе.

 

Иго оказало сильнейшее влияние на последующие судьбы России и русской культуры. До монгольского ига развитие русской культуры шло в общем русле средневековой европейской культуры, Иго резко изменило условия для ее развития: произошло массовое уничтожение ценнейших произведений русской культуры, разорение центров письменности (погибли целые библиотеки!). Прервалось и обеднело летописание, которое, по выражению академика Д.С. Лихачева, «лишилось выдающейся политической идеи и общерусского горизонта».

 

23 В XIII в. резко усиливается угроза с Запада. Нельзя рассматривать эту угрозу узко и сводить к нескольким нападениям противника и ответным действиям русских. В ходе продвижения на восток западноевропейских народов, прежде всего германцев, были почти сметены с лица земли многие славянские племена. Это относится, в первую очередь, к полабо-прибалтийским славянам — во второй половине XII в. многие из этих племен были покорены и уничтожены.В 1201 г. рыцари высадились в устье Западной Двины. Еще в 1198 г. был основан город Рига — оплот крестоносцев в Прибалтике. А вскоре возник и орден меченосцев. Огнем и мечом рыцари стали обращать в католическую веру язычников и схизматиков, т. е. православных. Земли предков современных эстонцев и латышей (эстов, куршей, земгалов, латгалов) были довольно быстро покорены рыцарями.А затем появилась и еще одна рыцарская сила Тевтонский орден возник в ходе крестовых походов в Палестине, где вскоре рыцарям стало совершенно нечего делать, да и арабы не давали покоя. Рыцари воспользовались предложением малопольского князя Конрада Мазовецкого приехать в Польшу и помогать полякам в их борьбе с венграми. Однако поляки вскоре поняли, что рыцари представляют в первую очередь опасность для них самих, и вытеснили крестоносцев на побережье. Здесь они довольно быстро уничтожили народ болтской языковой семьи — пруссов, от которого мало что осталось для истории, и начали наступать на другие племена.Потерпев поражение от литовцев, орден меченосцев попал под протекторат Тевтонского. Ордены — военно-религиозные организации — были огромной силой. Во главе ордена стоял магистр, который правил, опираясь на коллегию комтуров. В городах сидели наместники — фогты. Костяк орденов составляли «братья» — рыцари, опытные, закованные в броню воины. Им прислуживали «братишки» (почти буквальный перевод с немецкого) — менее привилегированные и богатые члены «братства», которые в ходе военных действий сражались обычно в пешем строю. Ордены постоянно пополнялись живой силой — со всех концов сюда устремлялись любители славы и добычи. Добавим к этому еще и религиозный фанатизм — сам Папа Римский благословил рыцарей на борьбу за католическую веру, выдавая орденам специальные буллы. Вот такая сила обрушилась на земли Восточной Европы в начале XIII в.Не остались в стороне и представители северной, скандинавской ветви германских народов. Датчане в 1219 г. основали сильную крепость Ревель (Таллинн) и захватили близлежащую территорию. Но еще более активны были шведы.Уже в середине XII в. между Новгородом и Швецией начались конфликты из-за территории современной Финляндии. На юго-западе обитало племя суоми, которых на Руси называли «сумь». Внутренние области южной Финляндии населяло другое большое племя — хеме, или по-древнерусски «емь». С этого племени брал дань Новгород, с тревогой наблюдавший шведскую экспансию на эти земли, сопровождающуюся возведением крепостей, введением шведского законодательства и распространением католичества.От шведов исходила и прямая военная угроза русским землям. Целый ряд шведских походов венчается экспедицией 1240 г., когда в русские земли вторгся флот шведского короля Эрика Леспе под командованием ярла Биргера. В Новгороде, получив известие о продвижении шведов, решили, что целью их является Ладога. Александр Ярославич быстро собрал войска и двинулся к Ладоге, но шведов там не оказалось. У шведов были другие цели, о которых вскоре князю сообщил старейшина подчиненного Новгороду племени ижора — Пелгусий. Шведы хотели обосноваться в устье Невы — чрезвычайно важном в стратегическом отношении месте Прибалтики. Планировалось строительство опорной крепости — такой же, какие строились на территории Финляндии.Предупрежденный старейшиной Александр «в мале дружине» пошел к месторасположению шведов. Водным путем — по Волхову и далее через Ладогу в Неву — отправился другой отряд новгородских воинов. По мнению ряда историков, Александр приказал своим воинам, плывшим на кораблях, сойти на берег на значительном расстоянии от шведского лагеря. После этого он неприметно, лесом подвел свое собравшееся воедино войско к месту сражения. Неожиданная и яростная атака решила судьбу битвы. Часть шведов бросилась на корабли, другие пытались переправиться на другой берег Ижоры. Биргер пытался организовать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки, но ряды шведов были смяты мощным натиском русских. Единственное, что удалось сделать шведам — это добраться-таки до своих кораблей, погрузить на них тела погибших и поспешно ретироваться. По мнению некоторых историков (Д. Феннел), битва — «не более чем очередное столкновение между шведскими отрядами и новгородскими оборонительными силами». Сражение, действительно, не назовешь грандиозным, но, во-первых, надо учитывать, что когда речь идет о потерях, то в летописи перечисляются только знатные мужи; а во-вторых, надо учитывать огромный политический и психологический резонанс, вызванный этой битвой в условиях тяжких поражений от монголов.Александр, несмотря на то, что получил после битвы славное и звучное прозвище «Невский», отношения с новгородцами испортил и был вынужден уехать из города. Но как раз на это время приходится активизация действий немецких крестоносцев. Уже в 1240 г. они штурмом овладели Изборском, а затем с помощью боярской измены взяли и главный город — Псков. Был нанесен удар и непосредственно по Новгороду: крестоносцы овладели значительной частью Вотской пятины — одной из пяти областей Новгородской земли. Удар наносился из района реки Нарвы. Была построена новая крепость — на месте погоста Копорье.Пришлось новгородцам вновь обращаться к Александру, к его отцу — великому князю Владимирскому — Ярославу Всеволодовичу. Тот послал другого сына — Андрея, но новгородцы просили именно Александра.Неожиданным ударом Александр взял Копорье, разрушив построенную немцами крепость. Следующая цель — Псков, который был взят «изгоном». Отсюда уже открывался путь на Изборск и далее в «землю немецкую». Русский полководец сумел дать немцам сражение в той же ситуации, что и его отец. Тот еще в 1234 г. победил их на льду реки Эмбах. Александр же встретил рыцарей на льду Чудского озера 5 апреля 1242 г. Крестоносцы построились треугольником — «великой свиньей», как назвал такой порядок построения русский летописец. Удары русских воинов с флангов нанесли непоправимый урон рыцарскому строю. А тут и сама природа родной земли довершила начатое дело. Ослабевший к весне лед стал давать трещины, а затем и проваливаться — тяжеловооруженные рыцари тонули, а отступавших русские преследовали и добивали.Как ни старались преуменьшить значение данной битвы некоторые западные историки, это вряд ли удастся сделать. Победа на Чудском озере остановила немецкую экспансию на русские земли. Она вплеталась в общую канву борьбы славянских и прибалтийских народов против натиска орденов и готовила решающие поражения их в будущем.Политику русских князей отнюдь нельзя сводить к одной или двум пусть и славным битвам. Это была целенаправленная политика, которую проводили Ярослав Всеволодович и Александр Ярославич. Не будем гадать, чем руководствовались русские князья: интуитивным ли чувством опасности или ясным осознанием ее масштабов. Во всяком случае, русские правители, сидели ли они во Владимире или оказывались новгородскими князьями, всячески сопротивлялись западной угрозе. Даже женитьба Александра в 1239 г. на дочери полоцкого князя Брячислава была стратегическим расчетом: надо было сдерживать экспансию Литвы. В 12201230-е гг. летопись фиксирует частые набеги литовцев на русские западные земли.Начинается постепенный переход древнерусских земель под власть Литвы, особенно усилившийся, когда в Литве установилось «самовластье» Миндовга (1238). Литовцев удалось остановить на границах Новгорода и Пскова. Здесь, по указанию князя Александра, были построены укрепления. Впрочем, от борьбы с литовцами Александр перешел к союзу с ними, направленному против рыцарей. Как бы то ни было, ни земли Северо-Восточной Руси, ни Новгород со Псковом не вошли в орбиту влияния Литвы.

24 Исходя из современного уровня знаний об экономическом, социальном, политическом, культурном развитии русских земель XIII–XIV вв., а также характере русско-ордынских отношений, можно говорить о последствиях иноземного вторжения. Воздействие на сферу экономики выражалось, во-первых, в непосредственном разорении территорий во время ордынских походов и набегов, которые были особенно частыми во второй половине XIII в. Наиболее тяжелый удар был нанесен по городам. Во-вторых, завоевание привело к систематическому выкачиванию значительных материальных средств в виде ордынского "выхода" и других поборов, что обескровливало страну.Орда стремилась активно воздействовать на политическую жизнь Руси. Усилия завоевателей были направлены на то, чтобы воспрепятствовать консолидации русских земель путем противопоставления одних княжеств, другим и их взаимного ослабления. Иногда ханы шли в этих целях на изменение территориально-политической структуры Руси: по инициативе Орды формировались новые княжества (Нижегородское) или делились территории старых (Владимирское княжество).Последствием нашествия XIII в. стало усиление обособленности русских земель, ослабление южных и западных княжеств. В результате они были включены в состав возникшего в XIII в. раннефеодального государства - Великого княжества Литовского: Полоцкое и Турово-Пинское княжества - к началу XIV в., Волынское - в середине XIV в., Киевское и Черниговское - в 60-е годы XIV в., Смоленское - в начале XV в.Русская государственность (под сюзеренитетом Орды) сохранилась в результате только в Северо-Восточной Руси (Владимиро-Суздальская земля), в Новгородской, Муромской и Рязанской землях. Именно Северо-Восточная Русь примерно со второй половины XIV в. стала ядром формирования Русского государства. В это же время окончательно определилась судьба западных и южных земель.Таким образом, в XIV в. перестала существовать старая политическая структура, для которой были характерны самостоятельные княжества-земли, управляемые разными ветвями княжеского рода Рюриковичей, внутри которых существовали более мелкие вассальные княжества. Исчезновение этой политической структуры знаменовало собой и последующий распад сложившейся в IX-Х вв. древнерусской народности - предка трех ныне существующих восточнославянских народов. На территориях Северо-Восточной и Северо-Западной Руси начинает постепенно складываться русская (великорусская) народность, на землях же, вошедших в состав Литвы и Польши, - украинская и белорусская народности.Помимо этих "зримых" последствий завоевания в социально-экономической и политической сферах древнерусского общества можно проследить и значительные структурные изменения.В домонгольский период феодальные отношения на Руси развивались по схеме, свойственной всем европейским странам: от преобладания государственных форм феодализма на раннем этапе к постепенному усилению вотчинных форм, правда, более медленному, чем в Западной Европе. После нашествия этот процесс замедляется, происходит консервация государственных форм эксплуатации. Во многом это было связано с необходимостью изыскания средств для выплаты "выхода".На Руси в XIV в. преобладали государственно-феодальные формы, отношения личной зависимости крестьян от феодалов находились на этапе формирования, города оставались в подчиненном положении по отношению к князьям и боярам. Таким образом, достаточные социально-экономические предпосылки для складывания единого государства на Руси отсутствовали. Поэтому ведущую роль в формировании русского государства играл политический ("внешний") фактор - необходимость противостояния Орде и Великому княжеству Литовскому. В силу этой необходимости широкие слои населения - и господствующий класс, и горожане, и крестьянство - были заинтересованы в централизации.Национально-государственная, культурная, духовная, религиозная самобытность русского народа, несмотря на сокрушительные бедствия, охватившие страну, были сохранены. Это стало основой для будущего возрождения государства

25 Кулико́вская би́тва[7] (Мамаево или Донское побоище) — сражение между войсками во главе с московским князем Дмитрием Донским и армией темника Золотой Орды Мамая, состоявшееся 8 сентября 1380 года (лето 6888 от сотворения мира) на территории Куликова поля между реками Дон, Непрядва и Красивая Меча, в настоящее время относящейся к Кимовскому иКуркинскому районам Тульской области, на площади около 10 км². Русское войско

Новоскольцев А. Н. «ПреподобныйСергий благословляет Дмитрия на борьбу с Мамаем»

Сбор русских войск был назначен в Коломне 15 августа. Из Москвы в Коломну выступило ядро русского войска тремя частями по трём дорогам. Отдельно шёл двор самого Дмитрия, отдельно полки его двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и отдельно полки подручных белозёрских, ярославских и ростовских князей.

Участие в общерусском сборе приняли представители почти всех земель Северо-Восточной Руси. Помимо подручных князей, прибыли войска из Суздальского, Тверского и Смоленского великих княжеств. Уже в Коломне был сформирован первичный боевой порядок: Дмитрий возглавил большой полк; Владимир Андреевич — полк правой руки; в полк левой руки был назначен командующим Глеб Брянский; передовой полк составили коломенцы.

Получивший большую известность, благодаря житию Сергия Радонежского, эпизод с благословением войска Сергием в ранних источниках о Куликовской битве не упоминается[8]. Существует также версия (В. А. Кучкин), согласно которой рассказ жития о благословении Сергием Радонежским Дмитрия Донского на борьбу с Мамаем относится не к Куликовской битве, а к битве на реке Воже (1378 г.) и связан в «Сказании о Мамаевом побоище» и других поздних текстах с Куликовской битвой уже впоследствии, как с более масштабным событием[9].

Непосредственным формальным поводом предстоящего столкновения стал отказ Дмитрия от требования Мамая увеличить выплачиваемую дань до размеров, в которых она выплачивалась при Джанибеке. Мамай рассчитывал на объединение усилий с великим князем литовскимЯгайло и Олегом Рязанским против Москвы, при этом он рассчитывал на то, что Дмитрий не рискнёт выводить войска за Оку, а займёт оборонительную позицию на её северном берегу, как уже делал это в 1373 и 1379 годах. Соединение сил союзников на южном берегу Оки планировалось на 14 сентября.

Однако, Дмитрий, осознавая опасность такого объединения, 26 августа стремительно вывел войско на устье Лопасни, осуществил переправу через Оку в рязанские пределы. Следует заметить, что Дмитрий повёл войско к Дону не по кратчайшему маршруту, а по дуге западнее центральных районов Рязанского княжества, приказал, чтобы ни один волос не упал с головы рязанца. «Задонщина» упоминает в числе погибших на Куликовом поле 70 рязанских бояр, а в 1382 году, когда Дмитрий и Владимир уедут на север собирать войска против Тохтамыша, Олег Рязанский покажет тому броды на Оке, а суздальские князья вообще выступят на стороне ордынцев. Решение о переходе Оки стало неожиданным не только для Мамая. В русских городах, пославших свои полки на коломенский сбор, переход Оки с оставлением стратегического резерва в Москве был расценен как движение на верную смерть:

Русские города посылают воинов в Москву. Деталь ярославской иконы «Сергий Радонежский с житием».

На пути к Дону, в урочище Березуй, к русскому войску присоединились полки литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Андрей был наместником Дмитрия во Пскове, а Дмитрий — в Переяславле-Залесском, однако, по некоторым версиям, они привели и войска из своих прежних уделов, бывших в составе Великого княжества Литовского — соответственно Полоцка, Стародуба и Трубчевска. В последний момент к русскому войску присоединились новгородцы (в Новгороде в 1379-1380 годах наместником был литовский князь Юрий Наримантович[11]). Полк правой руки, сформированный в Коломне во главе с Владимиром Андреевичем, выполнял затем в битве роль засадного полка, а Андрей Ольгердович в битве возглавил полк правой руки. Историк военного искусства Разин Е. А. указывает на то, что русская рать в ту эпоху состояла из пяти полков, однако, считает полк во главе с Дмитрием Ольгердовичем не частью полка правой руки, а шестым полком, частным резервом в тылу большого полка.

Русские летописи приводят следующие данные о численности русской армии: «Летописная повесть о Куликовской битве» — 100 тыс. воинов Московского княжества и 50—100 тыс. воинов союзников, «Сказание о Мамаевом побоище», написанное также на основе исторического источника — 260 тыс. или 303 тыс., Никоновская летопись — 400 тыс. (встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозёрцев, 7 или 30 тысяч новгородцев, 7 или 70 тысяч литовцев, 40—70 тысяч в засадном полку). Однако следует учитывать, что цифры, приводимые в средневековых источниках, обычно крайне преувеличены. Более поздние исследователи (Е. А. Разин и др.), подсчитав общее количество населения русских земель, учтя принцип комплектования войск и время переправы русской армии (количество мостов и сам период переправы по ним), останавливались на том, что под знамёнами Дмитрия собралось 50—60 тысяч воинов (это сходится с данными «первого русского историка» В. Н. Татищева о 60 тысячах), из них лишь 20—25 тысяч — войска непосредственно Московского княжества. Значительные силы пришли с территорий, контролировавшихся Великим княжеством Литовским, но в период 1374—1380 годов ставших союзниками Москвы (Брянск, Смоленск, Друцк, Дорогобуж, Новосиль, Таруса, Оболенск, предположительно Полоцк, Стародуб, Трубчевск).С. Б. Веселовский считал в ранних своих работах, что на Куликовом поле было около 200—400 тысяч человек, но с течением времени пришёл к мнению, что в битве русская армия могла насчитывать только 5—6 тыс. человек[12]. По мнению А. Булычёва, русское войско (как и монголо-татарское) могло составлять около 6—10 тысяч человек при 6—9 тысячах лошадей (то есть в основном это было кавалерийское сражение профессиональных всадников). С его точкой зрения согласны и руководители археологических экспедиций на Куликовом поле: О. В. Двуреченский и М. И. Гоняный. По их мнению, Куликовская битва была конным сражением, в котором с обеих сторон приняло участие около 5—10 тысяч человек, причём это было кратковременное сражение: около 20—30 минут вместо летописных 3 часов. В московском войске были как княжьи дворы, так и городовые полки Великого княжества Владимирского и Московского

Войско Мамая

Критическая ситуация, в которой оказался Мамай после битвы на реке Воже и наступления Тохтамыша из-за Волги к устью Дона, заставила Мамая использовать все возможности для сбора максимальных сил. Есть любопытное известие, будто советники Мамая говорили ему: «Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы»[13]. Также в числе наёмников названы мусульмане и буртасы. По одной из версий[1], весь центр боевого порядка ордынцев на Куликовом поле составляла наёмная генуэзская пехота, конница стояла на флангах. Встречается информация о численности генуэзцев в 4 тыс. человек и о том, что за участие в походе Мамай расплатился с ними участком крымского побережья от Судака до Балаклавы.[источник не указан 55 дней]

По сообщению Московского летописного свода конца XV века, Мамай шёл

съ всѣми князи Ординьскими и со всею силою Татарьскою и Половецкою. Ещё же к тому понаимовалъ рати, Бесермены и Армены, Фрязы и Черкасы и Буртасы, с нимъ же вкупѣ въ единои мысли и князь велики Литовъскыи Ягаило Олгердовичь со всею силою Литовъскою и Лятьскою, с ними же въ единачествѣ и князь Олегъ Ивановичь Рязанъскыи.

— ПСРЛ, т. 25, М. -Л, 1949, с. 201

В XIV веке встречаются численности ордынских войск в 3 тумена (битва при Синих Водах 1362 году, Мамай наблюдал с холма за ходом Куликовской битвы с тремя тёмными князьями), 4 тумена (поход войск Узбека в Галицию в 1340 году), 5 туменов (разгром Твери в 1328 году, битва на Воже в 1378 году). Мамай господствовал лишь в западной половине Орды, в битве на Воже и в Куликовской битве потерял почти всё своё войско, а в 1385 году для похода на Тавриз, Тохтамыш со всей территории Золотой Орды собрал армию в 90 тысяч человек. «Сказание о Мамаевом побоище» называет число 800 тыс. человек.

Современные учёные дали свою оценку численности монголо-татарского войска: Б. У. Урланис считал, что у Мамая было 60 тыс. человек. М. Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин иВ. И. Буганов полагали, что русским противостояло 100—150 тысяч монголо-татар. Ю. В. Селезнёв сделал предположение о монголо-татарском войске в 90 тысяч человек (так как предположительно известно, что Мамай вёл с собой 9 туменов). Военный историк-оружиевед М. В. Горелик высказал предположение, что реальная численность мамаевой рати не превышала 30-40 тыс. человек.[источник не указан 84 дня]

. Основная статья: Куликово поле

Из летописных источников известно, что сражение происходило «на Дону усть Непрядвы». При помощи методов палеогеографии учёные установили, что «на левом берегу Непрядвы в то время находился сплошной лес». Принимая во внимание, что в описаниях битвы упоминается конница, учёные выделили безлесный участок близ слияния рек на правом берегу Непрядвы, который ограничен с одной стороны реками Доном, Непрядвой и Смолкой, а с другой — оврагами и балками, вероятно, существовавшими уже в те времена. Экспедиция оценила размер участка боевых действий в «два километра при максимальной ширине восемьсот метров». В соответствии с размерами локализованного участка пришлось скорректировать и гипотетическую численность участвующих в сражении войск. Была предложена концепция об участии в сражении конных соединений по 5—10 тысяч всадников с каждой стороны (такое количество, сохраняя способность маневрировать, могло бы разместиться на указанном участке). В московском войске это были в основном княжьи служилые люди и городовые полки[14].

Долгое время одной из загадок являлось отсутствие захоронений павших на поле боя. Весной 2006 года археологическая экспедиция использовала георадар новой конструкции, который выявил «шесть объектов, расположенных с запада на восток с интервалом 100—120 м» По версии учёных, это и есть захоронения погибших. Отсутствие костных останков учёные объяснили тем, что «после битвы тела погибших закапывались на небольшую глубину», а «чернозём обладает повышенной химической активностью и под действием осадков практически полностью деструктурирует тела погибших, включая кости». При этом полностью игнорируется возможность застревания в костях павших наконечников стрел и копий, а также наличия у погребённых нательных крестов, которые, при всей «агрессивности» почвы, не могли исчезнуть совершенно бесследно. Привлечённые к экспертизе сотрудники, занимающиеся судебно-медицинской идентификацией личности, подтвердили наличие праха, но «не смогли установить, является ли прах в пробах останками человека или животного». Поскольку упомянутые объекты представляют собой несколько абсолютно прямых неглубоких траншей, параллельных друг другу и длиной до 600 метров, они с такой же вероятностью могут являться следами какого-либо агротехнического мероприятия, например, внесения в почву костной муки. Примеры исторических битв с известными захоронениями показывают устройство братских могил в виде одной или нескольких компактных ям.

Отсутствие значимых находок боевого снаряжения на поле боя историки объясняют тем, что в средние века «эти вещи были безумно дорогими», поэтому после сражения все предметы были тщательно собраны. Подобное объяснение появилось в научно-популярных публикациях в середине 1980-х годов, когда в течение нескольких полевых сезонов, начиная с юбилейного 1980 года, на каноническом месте не было сделано никаких находок, хотя бы косвенно связанных с великой битвой, и этому срочно требовалось правдоподобное объяснение.

В начале 2000-х годов схема Куликовской битвы, впервые составленная и опубликованная Афремовым Иваном Фёдоровичем в середине XIX века, и после этого кочующая 150 лет из учебника в учебник без какой-либо научной критики, была уже кардинально перерисована. Вместо картины эпических масштабов с длиной фронта построения в 7—10 вёрст была локализована относительно небольшая лесная поляна, зажатая между отвершков оврагов. Длина её составила около 2 километров при ширине в несколько сот метров. Использование для сплошного обследования этой площади современных электронных металлодетекторов позволило за каждый полевой сезон собирать представительные коллекции из сотен и тысяч бесформенных металлических обломков и осколков. В советское время на этом поле велись сельскохозяйственные работы, в качестве удобрения применялась разрушающая металламмиачная селитра. Тем не менее, археологическим экспедициям удаётся делать представляющие исторический интерес находки: втулку, основание копья, кольчужное колечко, обломок топора, части оторочки рукава или подола кольчуги, сделанные из латуни; панцирные пластины (1 штука, аналогов не имеет), которые крепились на основе из кожаного ремешка[14].