6. Анализ мировой практики разделения расходных полномочий

Международный опыт свидетельствует, что, как правило, разгра­ничение предметов ведения между федерацией и ее субъектами осу­ществляется в федеральных конституциях. Исчерпывающее решение этого вопроса именно в конституции обеспечивает наибольшую ста­бильность в отношениях между федерацией и ее субъектами. Несмот­ря на это, к ряде федераций их конституции допускают по отдельным вопросам разграничение предметов ведения между федерацией и ее субъектами в законодательстве.

Например, Основной закон ФРГ предусматривает (ст. 71) воз­можность перераспределения предметов ведения, принадлежащих ис­ключительно федерации, путем издания обычного федерального за­кона. Конституция США (раздел 8, ст. 1) содержит многократно использованную на практике юридическую возможность принятия Конгрессом США обычного закона, расширяющего конституционно установленный круг предметов, находящихся в исключительном ве­дении федерации.

В каждом федеративном государстве вопрос о размежевании пред­метов ведения решается по-своему. Однако все многообразие индиви­дуальных подходов может быть сведено к пяти основным вариантам.

Смысл первого варианта состоит в том, что федеральная консти­туция устанавливает исключительную компетенцию федерации, а все остальные вопросы отнесены к ведению ее субъектов. Такой способ использован, например, в Конституции Объединенной Республики Танзании 1977 г. или в Конституции Эфиопии 1994 г.

Второй вариант разграничения предметов ведения федерация и ее субъектов заключается В том, что может быть установлена исключи­тельная компетенция ее субъектов, в которую федерация не может вмешиваться (обычно это касается вопросов культуры, быта, началь­ного образования и др.). Это весьма редкий способ размежевания ком­петенции в федеративном государстве, и в настоящее время в мире не существует федеральных конституций, которые его используют.

При третьем варианте конституции устанавливают две сферы компетенции: федерации и ее субъектов (Швейцария, Канада, Арген­тина и др.). В конституции дается перечень обеих сфер, но иногда чет­ко перечислены только федеральные полномочия, полномочия субъек­тов охарактеризованы в «негативном плане» (говорится, какие меры федерация не вправе применять по отношению к субъектам федера­ции, штатам и др.). Так, сформулированы соответствующие положе­ния в Конституции США. В Конституции Швейцарии исчерпывающего перечня ни в одной из статей не дается, полномочия федерации и штатов разбросаны по разным статьям конституции.

При четвертом варианте могут быть указаны три сферы компе­тенции: кроме названных двух (федерации и штатов) в конституциях (приложениях к ним) указывается еще сфера совместной (совпадаю­щей, конкурирующей) компетенции (Германия, Индия и др.).

Пятый вариант заключается в том, что конституции дают перечень только двух сфер: федеральной и совместной компетенции (Пакистан, Нигерия и некоторые другие страны). По этому же пути пошла и наша страна в 1993 г., в Конституции которой содержится перечень исключительных полномочий федерации и называются совместные полномочия федерации и ее субъектов. Перечня исключитель­ных полномочий субъектов федерации в названных конституциях не содержится.

Наиболее распространенным подходом к разграничению предметов ведения является способ, при котором предусмотрены исключительная федеральная компетенция, совместная компетенция федера­ции и ее субъектов, а остаточные полномочия переданы субъектам. При этом во второй сфере отношений верховенство имеет федеральный закон, а в последней - закон субъекта федерации. Исключительные компетенции субъектов в конституции не перечисляются, что дает «выход» тем полномочиям, которые не упомянуты ни в одном из переч­ней. Такая схема содействует укреплению федерации и вместе с тем способствует определенной самостоятельности субъектов. Законодательное разграничение полномочий по расходам между бюджетами разного уровня отражено в БК РФ (ст. 84-86).