3. Вещественные символы в драмах

3.1 Символы, связанные с образом дома

1) самовар - принадлежность семейному очагу, роду, связь с предками, овеществление идеи уюта. В пьесе «Дядя Ваня». Семья уже не собирается по старой патриархальной традиции у самовара: «Самовар уже два часа на столе, а они гулять пошли»

Не случайно, и Чебутыкин в «Трех сестрах» дарит Ирине серебряный самовар. Самовар здесь символ дома, счастья, несостоявшейся любви. Для сестер подарок кажется ужасен, неприличен. И хотя такую свою реакцию на подарок они объясняют его дороговизной, на самом же деле воспринимают его как глупость:

2)стол. «Три сестры» - праздничный обед, несошедшийся пасьянс, пустующий стол в саду), которые символически выражают разрушение гармонии, некогда царящей. За столом собирается тринадцать человек. В «Вишневом саде» главная символическая функция стола – объединение людей – не проявляется: ни разу обитатели дома не соберутся вокруг стола.

3)ключи. Ключ традиционно принадлежит хозяину. Потеря ключа может восприниматься как потеря положения в доме. Андрей теряет ключ - в доме все решает Наташа

«Вишневый сад»: Варя ходит со связкой ключей, она хозяйка дома. Варя, услыхав о продаже имения, бросает ключи на пол.

3.2 Символы, не связанные с образом дома

1)Часы, время. В «Трех сестрах» движение времени обозначено с помощью часов. Бой часов сопровождает действие драмы, Чебутыкин постоянно сверяет время. Кулыгин: «Ваши часы спешат на семь минут». Героини стремятся в Москву, торопятся жить, и время идет быстрее.

2)книги. Герои пьес прячутся от действительности в чтении книг: Иванов, Мария Васильевна, Андрей Прозоров.

3) свеча и огонь. С одной стороны это разрушительная сила пожара, с другой – тепло домашнего очага.

«Три сестры» -образ пожара. Пожар, как и любая стихия, угрожающая жизни, создает экстремальную ситуацию, заставляет человека обнажить свою сущность. Ольга отдает платья из своего гардероба погорельцам; Вершинин принимает непосредственное участие в тушении пожара; Чебутыкин напивается; Наташа, чувствуя себя полноправной хозяйкой дома Прозоровых, пытается выгнать Анфису; Андрей на скрипке играет

Через внешние символические детали Чехов подчеркивает характерные особенности образов своих героев, таких как Войницкий (галстук как символ нереализованных возможностей) и Андрей Прозоров (никчемный человек, как упавший вечевой колокол).

4. Географические символы

4.1 Символ Москвы как центральный образ пьесы «Три сестры»

Фраза «В Москву» звучит на протяжении всей пьесы. Самые светлые воспоминания связывают сестер с этим городом. Для сестер Москва ассоциируется с конкретными местами (Старой Басманной улицей, Новодевичьим кладбищем).

Именно с Москвой связывают Прозоровы и свои надежды на будущее. Сестры постоянно говорят об этом, страстно стремятся в Москву, но не едут туда, хотя ничто вроде их в этом не сдерживает. Причина, сдерживающая сестер в провинции, не известна, и автор не пытается ее установить.

Центр, столица – это духовный, культурный центр. Это возможность деятельности, реализации своих творческих возможностей. И такому пониманию центра противостоит скука, обыденность, серость провинциальной жизни.

5. Звуковая символика и цветообозначение в драматургии А.П. Чехова

5.1 Звуковые символы в драмах Чехова: крик совы в «Иванове» (угроза), вой собаки, вой ветра в Чайке (напряжение, беспокойство), тишина в Чайке (опасность)

Звук выстрела. В драме «Чайка» стреляет Треплев. Стреляет и Войницкий в «Дяде Ване».

Звуки музыки. свирель, гармоника, скрипка, гитара, фортепьяно.

Звук свирели завершает первое действие пьесы «Вишневый сад», символ нежных чувств, испытываемых персонажем.

Звук гармоники в «Иванове» напротив, становится символом одиночества героини.

Интересен и символ скрипки, на которой играет Андрей Прозоров. С одной стороны, его умение играть – признак образованности. С другой стороны, для самого Андрея скрипка – это способ бегства от окружающей действительности, от проблем.

Звук фортепьяно. «Чайка»: «Через две комнаты играют меланхолический вальс». Меланхолический вальс объясняет внутреннее состояние не только Треплева, но и самой Полины Андреевны, и Маши.

В пьесе «Три сестры» центральное место занимает звук набата во время пожара. Набат создает атмосферу тревоги, напоминая о бушующей за пределами дома стихии, подталкивает человека к раздумьям не о сиюминутном, а о вечном. Звук набата – это символ катастрофы.

Рядом с реальными ударами топора по вишневым деревьям символический звук «точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный» венчает собой конец жизни в имении и конец целой полосы русской жизни. И предвестие беды, и оценка исторического момента слились воедино в «Вишневом саде» – в отдаленном звуке лопнувшей струны и стуке топора.

5.2 Символика цвета в пьесах Чехова

«Чайка». противопоставление двух цветов: черного и белого. Белый – Нина Заречная, «вся в белом».

Черный – Маша, носит «траур по жизни». Нина живет будущим. Она никогда не теряет веру в себя, в людей. У Маши нет никаких надежд, она устала от жизни

Традиционно в пьесе «Три сестры» рассматривается характеризующая функция цвета как признак бытовой безвкусицы. Про Наташу: «Ах, как она одевается! Какая-то странная, яркая, желтоватая юбка с этакой пошленькой бахромой и красная кофточка» (Маша), «На вас зеленый пояс! Это как то странно..» (Ольга). Зеленый пояс по этикету могла одеть только замужняя женщина. Это подчеркивает мещанство Наташи, ее чужеродность в обществе сестер

С первой же ремарки писатель фиксирует конкретные детали, сиюминутные позы и жесты героинь, а с другой стороны, ставит их в условный символический контекст. Это передано, например, через цвета одежды:

«Ольга в синем форменном учительницы женской гимназии; Маша в черном платье, Ирина в белом платье»

Синий цвет – промежуточный между черным и белым.

«Вишневый сад». Белый цвет – «Сад весь белый». Лопахин в белой жилетке, Фирс в белом жилете, в белых перчатках, Шарлотта в белом платье. Через цветовые пятна показано единение героев с садом и зависимость от него.

В ПРОЗЕ: Наиболее распространенными формами проявления символических деталей или символических тропов в прозе Чехова оказываются способы их включения в систему портрета, пейзажа, интерьера, что влияет на лаконичность и компактность художественных описаний.

В структуре портрета детали-символы, обладающие глубокой смысловой емкостью, заменяют собой традиционные портретные описания или входят в их состав как один из важных составляющих компонентов.

Символы могут включаться в составе сравнительных оборотов: «Папаша искоса, как собака на тарелку, посмотрел на портьеру» («Папаша»); «Пятигоров сделал губами так, точно хотел сдунуть со щеки муху» («Маска»). «простите меня, батюшка, насекомого еле видимого» («Письмо к ученому соседу»).

Бессоюзные сравнения также образуются формой творительного падежа: «А действительно, что я дураком был. Баран бараном…» («Дурак»). Нередко писатель создает оригинальные формы развернутых сравнений (сравнение героев с тараканом – «Мелюзга», с собакой и свиньей – «Крыжовник»).

В выборе метонимий писатель отдает предпочтение метонимии признака, которая строится с использованием имени прилагательного: «старичок со светлыми пуговицами» («Корреспондент»), «мужчина с павлиньими перьями» («Маска»).

Синекдоха помогает Чехову не только выделить важную символическую деталь, но и актуализировать ведущую функцию этой детали. Например, в рассказе «Ты и вы»: «В дверях показывается паукообразное тело – большая мохнатая голова с нависшими бровями и с густой растрепанной бородой», «голова хрипит». Процесс преуменьшения, заложенный в литоте, явно распространяется на слабые качества ума Филаретова и беседующего с ним следователя.

В рассказах «Письмо к ученому соседу», «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь», «Папаша» внимание писателя приковано к анималистической детали (стрекоза, баран, жук, собака и т.д.). Символическая деталь характеризует героев с т.зр. интеллектуальных, нравственных качеств, социального поведения, отражает духовное обмельчание людей.

В рассказе «Корреспондент» образ героя разносторонне раскрывается через такие предметно-цветовые детали-символы, как поношенная шинелька, фуражка, поношенный сюртук со светлыми пуговицами.

Для раскрытия смысловой перспективы пространственных символов – палаты, завода, амбара, которые в сознании героев ассоциируются соответственно с тюрьмой и зверинцем («Палата №6»), с тюрьмой и адом («Бабье царство»), с тюрьмой и склепом («Три года»), – у Чехова используются смежные символические уровни: символика цвета и символика предметов.

Серый цвет! сумрак, темные цвета – символы уныния, тоски, одиночества, насильственного заточения человека в стереотипы. Процесс постепенного заточения человека в общественный «тюремный футляр» обозначен также символикой отдельных предметных деталей: забор с гвоздями, железные решетки, каменная стена («Палата №6»)

«Учитель словесности» (1889), «Ионыч» (1898), «Человек в футляре» (1898), «Крыжовник» (1898), - новая вариация типа «футлярного» человека. Сравнения Ионыча с языческим богом, напоминающим свинью, Беликова с раком-отшельником или улиткой, обрюзгшего Николая Иваныча с толстой малоподвижной свиньей вырастают до уровня символов, обнаруживая тенденцию устрашающего одичания человеческого общества.

Мотив стремления к поиску счастья обозначен в художественном мире Чехова символическим образом сада. (см. «Верочка», «Учитель словесности», «Ионыч» и т.д.), в ряде поздних произведений этот образ дает надежду на благополучное развитие, обновление жизни чеховских героев.

Символична манера поведения лицемерных людей («хамелеонов»): их судорожное хихиканье перед вышестоящими чинами становится условным выражением типичной картины чиновничьих взаимоотношений эпохи («Папаша», «Корреспондент», «Толстый и тонкий» и др.). Незабываема и манера поведения «футлярных» героев (Ипполита Ипполитыча – «Учитель словесности», Старцева – «Ионыч», Беликова – «Человек в футляре»), предпочитающих упорное молчание в окружении других людей, что является иносказательным выражением их страха перед реальностью жизни.

Чехов рассматривал символ как действенное средство художественного изображения реальности.

66. Новаторство поэтики драматургии чехова **

- Драматургическое новаторство Чехова проявилось пьесах: «Чайка»(1896), «Дядя Ваня» (1897), «Три сестры» (1900) и «Вишневый сад» (1903).

- Эстетика Чехова-драматурга соотносима с эстетикой европейской «новой драмы» — Г. Ибсена, М. Метерлинка, А. Стриндберга, Г. Гауптмана. Для них характерно: бытовая сфера частной, семенной жизни средних слоев, тенденция к символизации действительности. Также Чехов опирается на традиции рус. «реалистической» драмы сер XIX в. (Тургенев, ранний Островский) с их установкой на замедление драматического действия, ослабление сюжетной интриги и приглушение конфликта за счет тщательной обрисовки сцен, характеров.

- Главная отлич. черта: объект изображения - бытовое течение жизни в ее мелких и случайных обыденных проявлениях, не знающее ни глобальных конфликтов, ни радикальных поворотов событий. Если в драме и происходят яркие, значимые события (напр., городской пожар в «Трех сестрах», продажа с аукциона усадьбы и сада Гаева и Раневской в «Вишневом саде»), то они оказываются на периферии основного действия и принципиально ничего не меняют в судьбах героев.

-Чехов расширил хронотоп (время и пространство) классической рус литры XIX века: в центре произведений классики была прежде всего дворянская усадьба, а он ввел в литературу городского человека с его урбанистическим мироощущением. Люди живут рядом, но не знакомы, каждый замкнут в своем мире.

- Для традиционной драмы характерно событие, нарушающее обычное течение жизни: столкновение полярных сил, в этих столкновениях раскрывались характеры персонажей (напр, в «Грозе» Островского). В пьесах Чехова нет острых конфликтов. Кажется, что в них ничего не происходит. Движение не от события к событию, а от настроения к настроению.

- Пьесы строятся не на противопоставлении, а на единстве, общности всех персонажей — единстве перед общей неустроенностью жизни.

- «Бессобытийность» чеховских пьес напрямую связана с их «многогеройностью» = отсутствием главного персонажа, носителя определенной идеи или важной ценностной установки.

- отказ от принципа единодержавного героя и принципа единосюжетности. В «Чайке» равноправны как герои Нина Заречная и Константин Треплев, Аркадина и Тригорин, в «Дяде Ване» - Войницкий и Астров, в еще большей мере многогеройность присуща «Трем сестрам» и «Вишн саду».

- «смысловая разряженность» диалогов героев: в их речах смешивается важное с неважным, серьезное со смешным и нелепым, даже анекдотическим. В чех. Драме важно то, что человек думает и чувствует, возрастает функция диалога как средства раскрытия мира мыслей и переживаний персонажей. Диалог передает разобщенность, одиночество, отчуждение людей друг от друга. В чех диалоге важно не то, что говорят герои, а то, как на их слова отвеч или молчат.

- Персонажи лишены взаимопонимания, атмосфера глухоты. При взаимной заинтересованности и доброжелательности персонажи никак не могут пробиться друг к другу (напр., одинокий, никому не нужный и всеми забытый старый слуга Фирс из «Вишневого сада»), они слишком поглощены собой, собственными делами.

- В классической драме герой выявляет себя в поступках, направленных на достижение цели. Чеховские персонажи раскрываются не в достижении целей, а в монологах-самохарактеристиках. Характеры персонажей не резко очерчены (в отличие от классической драмы), а размыты, неопределенны; они исключают деление на «положительных» и «отрицательных».

- авторская позиция не проявляется открыто и отчетливо, она выводится из содержания. Художник должен быть объективен – не обвинять и не хвалить.

Из драматургических приёмов, осуществлённых Чеховым в пьесе «Вишнёвый сад», необходимо указать ещё на следующие: Чехов расширяет й углубляет содержание пьесы путём введения так называемых внесценических образов. Анализ пьесы показывает, что помимо пятнадцати действующих на сцене лиц, в ней фигурируют ещё тридцать два внесценических образа, которые только упоминаются: ярославская тётушка, утонувший сын Раневской, любовник Раневской, отец Лопахина и др.

- В пьесах Чехова нет счастливых людей: все они в той или иной мере оказываются неудачниками, стремятся вырваться за пределы скучной, лишенной смысла жизни.

- Монолог многофункционален: он служит средством раскрытия психологии героя (таков, к примеру, монолог Лопатина «Я кунил!»), знакомит с его прошлым (монолог Раневской «о, мои грехи…!), с его взглядами на жизнь и свой труд. Многие из монологов расширяют пространство и время драмы: таковы монологи Астрова об уездной жизни, Дорна и Раневской – о жизни за границей, сестер Прозоровых – о Москве и т.п.,

- звуковые и шумовые эффекты: звуки набата, звон колокольчика, игра на скрипке или фортепьяно, стук топора по деревьям и др. (для большей бытовой достоверности).

- Понижение в статусе событийного начала резко повышает у Чехова статус начала психологического. Драма Чехова — психологическая драма. Переживания, эмоции, душевные терзания и страдания, упования и чаяния героев — вот что изнутри наполняет и динамизирует их лишенное ярких событий существование. Скрытые душевные переживания героя находят выражение не в речи, а в случайных «странных репликах», обмолвках, порой в молчании, случайных жестах.

- жанровая неопределенность пьес: признаки бытовой и психологической драмы + черты комедии (фарсовые, водевильные эпизоды и персонажи, оборванные и перебивающие друг друга реплики – исопльзуются для выражения атмосферы разлада и непонимания) + черты трагедии (герои всегда остаются внутренне одинокими, потерянными).

- символика! сквозные, лейтмотивные образы «Чайки» (чайка, подстреленная Треплевым), «Трех сестер» (Москва, в которую мечтают уехать сестры), «Вишневого сада» (прекрасный вишневый сад, продаваемый за долги), есть символы утраченного или предвосхищаемого в будущем Идеала, с другой — его трагической недостижимости, невоплощаемости в реальной жизненной практике и, следовательно, иллюзорности.

- Основная проблематика: проблема духовной состоятельности личности перед лицом жизненной трагедии, поиск истинной веры, способной дать ответы на главные вопросы существования.

- В «Чайке» тема сложности и запутанности человеческих отношений рассматривается через призму искусства, к которому причастны четыре главных героя пьесы. Старшее поколение — актриса Аркадина и ее любовник писатель Тригорин, придерживающиеся реализма в искусстве. Младшее — сын Аркадиной Костя Треплев, отстаивающий «новые формы» в искусстве, пишущий «символистскую» драму в духе Метерлинка, и его возлюбленная Нина Заречная, влюбленная в театр. Но талантливая и нежно привязанная к своему сыну, Аркадина в то же время невероятно скупа, тщеславна, капризна. Тригорин — не понимает своего писательского назначения и даже тяготится своим литературным даром, у него нет нравственного духовного стержня, силы воли: соблазнивший влюбленную в него Нину, он в конце концов бросает ее на произвол судьбы.

- Тема жестокости Жизни: все герои любят безответно. учитель Медведенко влюблен в дочь управляющего Машу Шамраеву, Маша влюблена в Треплева, не замечающего ее любви из-за своей слепой влюбленности в Нину Заречную, Нина влюблена в Тригорина, который после разрыва с Ниной возвращается к Аркадиной. В финале Нина начинает понимать, что главное в искусстве и в жизни «не слава, не блеск», а умение «нести свой крест»; Треплев догадывается, что дело не в «новых формах» и не в борьбе с литературными «староверами», а в наличии таланта. Пьеса завершается тем, что Нина признается в том что любит бросившего её Треногина «даже сильнее, чем прежде», и после этого признания Треплев кончает жизнь самоубийством.

Основа сюжета «Дяди Вани» — также история и последствия утраты веры для человека, неспособного жить без веры. Иван Войницкий=дядя Ваня, всю жизнь поклонялся проф. Серебрякову, своему родственнику, в котором видел великого ученого и работал для его благополучия и процветания. Когда он открывает, что в Серебрякове нет ничего от великого ученого и что он весьма далек от нравственного совершенства, то существование его превращается в сплошное мучение. Он считает загубленными свои лучшие годы, потраченные на служение профессору, и однажды даже в аффекте ненависти стреляет в него из пистолета. Несчастлив он и в любви. Молодая, красивая жена профессора Елена Андреевна не отвечает на чувства дяди Вани. Нелепое покушение дяди Вани на профессора ни к чему не приводит, кроме того что Серебряковы уезжают из усадьбы, и все остается по прежнему. В самом финале появляется некая робкая надежда на возможность иного типа существования: племянница Дяди Вани Соня предлагает ему смириться с существующим и найти счастье в каждодневном, мелком труде «для других». Однако этот труд не спасителен, т.к. не несет в себе никакой одухотворяющей цели.

В пьесе «Три сестры» тема иллюзорности веры сплетена с темой неуловимости счастья. Душевно тонкие, интеллигентные, получившие прекрасное воспитание три сестры, заброшенные судьбой в глухую провинцию, каждая по-своему мечтают о счастье. Незамужняя Ольга мечтает о браке, рано и неудачно вышедшая замуж Маша томится по идеальной любви, Ирина собирается наполнить свою «праздную» жизнь благородным,

самоотверженным трудом, дающим сознание цели жизни. Но мечты их разбиваются одна за другой, и виноватой в этом оказывается не только Судьба (бытовые обстоятельства), но и человеческая неспособность самих героинь выйти за пределы своего собственного субъективного видения, существенно ограничивающего их духовный кругозор. Ольга, тоскующая по семейной жизни, как бы не видит, как несчастны в браке ее сестра Маша и брат Андрей; Ирина, разочаровавшись в профессии телеграфистки и собирающаяся в конце пьесы сменить ее на профессию учительницы, как бэ не видит, как мучается «начальница гимназии» Ольга.

Финальные монологи трех сестер опять оставляют надежду на возможность грядущего преображения мира, когда станет окончательно ясно, зачем существуют все эти душевные муки и страдания, смысл которых, пока люди живут в настоящем, непонятен никому. Но насколько велика возможность прихода такого будущего — неизвестно. Пока сестры произносят свои красивые монологи, на сцене появляется муж Маши Кулыгин - воплощение неотменимости скучного, пошлого, унылого настоящего, а спившийся и ко всему равнодушный военный доктор Чебутыкин изрекает свою любимую фразу: «Все равно! Все равно!», выражающую идею трагической абсурдности всего, что происходило, происходит и будет происходить в мире.

- Последняя пьеса Чехова «Вишневый сад», в отличие от предшествующих, более насыщена социально-исторической проблематикой и на первый взгляд кажется более оптимистической по настрою. Ее герои — люди разных поколений и разных социальных слоев, сосуществовавших в России к XIX -н XX в. Старшее поколение — дворяне Раневская и ее брат Гаев, трогательные, обладающие «культурной аурой» интеллигентного человека, но бездеятельные и бесхозяйственные. Более молодое поколение- купец Лопахин, деятельный, предприимчивый, энергичный, тянущийся к интеллигентному образу жизни, но плохо понимающий, что такое настоящая культура. Не чувствуя, в отличие от Раневской, красоты «дворянского» вишневого сада, который должен быть продан за долги, он предлагает вырубить его, чтобы на освободившемся месте настроить дач, которые приносили бы изрядный доход. Самое молодое поколение- это «вечный студент» Петя Трофимов, придерживающийся социалистических убеждений, а также дочь Раневской Аня, разделяющая взгляды Пети и не сожалеющая о гибели вишневого сада, поскольку его смерть воспринимается ими обоими как неизбежный в преддверии новой свободной эпохи расчет с «деспотическим» прошлым. Однако финал пьесы, названной комедией, трагичен. Старый слуга Фирс остается умирать в доме, покинутом и запертом его прежними хозяевами, что выражает идею трагизма человеческого существования — вне зависимости от смены исторических периодов, времен и эпох.

- Роль подтекста. В чеховских пьесах ослаблена роль интриги, действия. На смену сюжетной напряженности пришла психологическая, эмоциональная напряженность, выражающаяся в «случайных» репликах, разорванности диалогов, в паузах (персонажи как бы прислушиваются к чему-то важному). Все это создает психологический подтекст, являющийся важнейшей составной частью спектакля.

- Язык символичен, поэтичен, мелодичен, многозначен. Реплики обогащаются дополнительными контекстуальными смыслами (призыв трех сестер в пьесе «Три сестры» «В Москву! В Москву!» — это стремление вырваться за пределы очерченного круга жизни).

-Эти пьесы рассчитаны на тонкого, подготовленного зрителя. Стоит у истоков трагикомедии!

67. Жанровое своеобразие пьес чехова три сестры и вишневый сад

Специфической особенностью пьес Чехова является их жанровая неопределенность: обладая всеми признаками бытовой и психологической драмы, они объединяют черты комедии и трагедии. Чисто комические, иногда водевильные, даже фарсовые эпизоды и персонажи встречаются во всех пьесах Чехова, а жанр «Чайки» и «Вишневого сада» сам автор определил как комедию.

Но юмор Чехова не строго комической природы, для этого в нем слишком мало веселья и оптимизма. Комические приемы нередко используются драматургом для выражения атмосферы общего разлада и взаимонепонимания. Оборванные, перебивающие друг друга монологи и диалоги – первый опыт расцветшей в 20в «абсурдистской» драмы. Трагедийное начало в сюжетике: герои всегда остаются внутренне одинокими, потерянными, тоскуют ли они по идеалу, которого никогда не могут достигнуть, или убеждают себя и других в том, что сумели его обрести.

Трагический отсвет лежит и на символике. С одной стороны, сквозные, лейтмотивные образы, организующие символическое пространство «Трех сестер» (Москва, в которую мечтают уехать сестры), «Вишневого сада» (прекрасный вишневый сад, продаваемый за долги), есть символы утраченного или предвосхищаемого в будущем Идеала, с другой — его трагической недостижимости, иллюзорности.

Понижение в статусе событийного, или «внешнего» начала резко повышает у Чехова статус начала «внутреннего», или психологического. Драма Чехова — психологическая драма. Переживания, эмоции, душевные терзания и страдания, упования и чаяния героев динамизирует их каждодневное бытовое существование. Отсюда резкое усиление в драме Чехова, по сравнению с драмой традиционной, роли психологического «подтекста», сферы скрытых душевных переживаний героя, не получающих отражения в его сознательной речи, но находящих выражение в его случайных «странных» репликах, обмолвках, реже — в молчании и ситуационно немотивированных жестах.

Три сестры – психол драма (психологизм), лирич драма (монологи), элегия (печальное настроение), сатира, карикутура, сказка. В пьесе «Три сестры» тема иллюзорности веры сплетена с темой неуловимости счастья. Душевно тонкие, интеллигентные три сестры, заброшенные судьбой в глухую провинцию, каждая по-своему мечтают о счастье. Незамужняя Ольга мечтает о браке, рано и неудачно вышедшая замуж Маша томится по идеальной любви, Ирина собирается наполнить жизнь самоотверженным трудом, дающим сознание цели жизни. Но мечты их разбиваются одна за другой, и виноватой в этом, по Чехову, оказывается не только Судьба (сила бытовых обстоятельств), но и человеческая неспособность самих героинь выйти за пределы своего собственного субъективного видения, существенно ограничивающего их духовный кругозор.

Так, Ольга, тоскующая по семейной жизни, и видит и как бы не видит, как несчастны в браке ее сестра Маша и брат Андрей; Ирина, разочаровавшись в профессии телеграфистки и собирающаяся в конце пьесы сменить ее на профессию учительницы, и видит и не видит, как мучается и страдает на своем благородном учительском поприще «начальница гимназии» Ольга.

Фраза военного доктора Чебутыкина «Все равно! Все равно!», выражает идею трагической абсурдности всего, что происходило, происходит и будет происходить в мире.

Вишневый сад. Чехов настаивал на том, что создал «не драму, а комедию, местами даже фарс».

Комическое: - Взаимоотношения, диалоги героев обнаруживают непонимание друг друга, разнобой мнений, алогизм умозаключений, реплики и ответы невпопад, комические повторы

- приемы площадного театра, балагана — падения с лестницы, обжорство, удары палкой по голове, фокусы, прыжки Шарлотты и т. д.

- ведущая оптимистическая идея, выражающаяся в положительных образах. Эту пьесу более правильно назвать лирической комедией.

В основе лежит комедийное начало. Драма предполагает драматичность положительных героев пьесы, т. е. тех, кому автор отдает свои основные симпатии - «Дядя Ваня», «Три сестры». В пьесе «Вишневый сад» основные симпатии автора принадлежат Трофимову и Ане, которые не переживают никакой драмы, показаны оптимистично.

Признать «Вишневый сад» драмой — это значит признать переживания владельцев вишневого сада, Гаевых и Раневских, подлинно драматичными, способными вызывать глубокое сочувствие. Чехов разоблачает владельцев вишневого сада, он показывает их пустоту и ничтожество, их полную неспособность на серьезные переживания. Значит это не драма.

Комедийность пьесы утверждается, во-вторых, тем, что из двух владельцев вишневого сада один (Гаев) дается по преимуществу комически, а второй (Раневская) в таких драматических ситуациях, которые в основном содействуют показу их отрицательной сущности.

Комическая основа пьесы отчетливо видна, в-третьих, и в комическо-сатирическом изображении почти всех второстепенных действующих лиц: Епиходова, Пищика, Шарлотты, Яши, Дуняши.

По проблематике и характеру её художественной трактовки «Вишневый сад» является пьесой глубоко социальной. В ней весьма сильны обличительные мотивы. Вопросы ликвидации дворянско-поместного хозяйства, окончательной замены его капиталистическим, роста демократических сил и т. д. В пьесе проявляются лирико-драматические и социально-психологические мотивы: лирико-драматические (в обрисовке Раневской и Вари) и социально-психологические (в изображении Ани.)

Горький определил эту пьесу как л и р и ч е с к у ю к о м е д и ю.

Станиславсский определил какт«тяжелую драму русской жизни»

Необходимо понять, что основу лирического пафоса пьесы «Вишнёвый сад» создают представители не старого, а нового мира — Трофимов и Аня, их лиризм — оптимистический. Драматизм переживается представителями старого мира и связан с защитой уходящих форм жизни.

Драматизм, связанный с защитой уходящих, эгоистических форм жизни, не может вызывать сочувствия передовых читателей и зрителей и неспособен стать положительным пафосом прогрессивных произведений. И естественно, что этот драматизм не стал ведущим пафосом пьесы «Вишневый сад».

Вместе с тем на фоне комических эпизодов резко выделяются трагические судьбы почти всех героев, особенно Раневской, Шарлотты Ивановны, Фирса. Их трагедия — результат неправильного устройства жизни. Чехов не может глубоко и серьезно им сочувствовать, быть на их стороне. Жизнь Раневской и Шарлотты Ивановны прожита без творческого, осмысленного труда, а Фирс — холоп по убеждению, хотя и не виновный в жестоком отношении к нему в конце пьесы. Наличие трагического художественно подчеркивает комизм и нелепость поведения хозяев сада: Раневская и Гаев хотели спасти сад, но обрадовались, когда его продали, Лопахин хотел спасти сад, а стал его рубить.

В пьесе много доброго юмора, шуток, часто встречается ремарка Чехова “все смеются”, ее — что самое главное — конец наполнен оптимизмом, верой в “новую жизнь”.

68. Эволюция реализма чехова-драматурга: чайка, дядя ваня, три сестры, вишневый сад

- В «Чайке» тема сложности и запутанности человеческих отношений рассматривается через призму искусства, к которому причастны четыре главных героя пьесы. Старшее поколение — актриса Аркадина и ее любовник писатель Тригорин, придерживающиеся реализма в искусстве. Младшее — сын Аркадиной Костя Треплев, отстаивающий «новые формы» в искусстве, пишущий «символистскую» драму в духе Метерлинка, и его возлюбленная Нина Заречная, влюбленная в театр. Но талантливая и нежно привязанная к своему сыну, Аркадина в то же время невероятно скупа, тщеславна, капризна. Тригорин — не понимает своего писательского назначения и даже тяготится своим литературным даром, у него нет нравственного духовного стержня, силы воли: соблазнивший влюбленную в него Нину, он в конце концов бросает ее на произвол судьбы.

- Тема жестокости Жизни: все герои любят безответно. учитель Медведенко влюблен в дочь управляющего Машу Шамраеву, Маша влюблена в Треплева, не замечающего ее любви из-за своей слепой влюбленности в Нину Заречную, Нина влюблена в Тригорина, который после разрыва с Ниной возвращается к Аркадиной. В финале Нина начинает понимать, что главное в искусстве и в жизни «не слава, не блеск», а умение «нести свой крест»; Треплев догадывается, что дело не в «новых формах» и не в борьбе с литературными «староверами», а в наличии таланта. Пьеса завершается тем, что Нина признается в том что любит бросившего её Треногина «даже сильнее, чем прежде», и после этого признания Треплев кончает жизнь самоубийством.

Основа сюжета «Дяди Вани» — также история и последствия утраты веры для человека, неспособного жить без веры. Иван Войницкий=дядя Ваня, всю жизнь поклонялся проф. Серебрякову, своему родственнику, в котором видел великого ученого и работал для его благополучия и процветания. Когда он открывает, что в Серебрякове нет ничего от великого ученого и что он весьма далек от нравственного совершенства, то существование его превращается в сплошное мучение. Он считает загубленными свои лучшие годы, потраченные на служение профессору, и однажды даже в аффекте ненависти стреляет в него из пистолета. Несчастлив он и в любви. Молодая, красивая жена профессора Елена Андреевна не отвечает на чувства дяди Вани. Нелепое покушение дяди Вани на профессора ни к чему не приводит, кроме того что Серебряковы уезжают из усадьбы, и все остается по прежнему. В самом финале появляется некая робкая надежда на возможность иного типа существования: племянница Дяди Вани Соня предлагает ему смириться с существующим и найти счастье в каждодневном, мелком труде «для других». Однако этот труд не спасителен, т.к. не несет в себе никакой одухотворяющей цели.

В пьесе «Три сестры» тема иллюзорности веры сплетена с темой неуловимости счастья. Душевно тонкие, интеллигентные, получившие прекрасное воспитание три сестры, заброшенные судьбой в глухую провинцию, каждая по-своему мечтают о счастье. Незамужняя Ольга мечтает о браке, рано и неудачно вышедшая замуж Маша томится по идеальной любви, Ирина собирается наполнить свою «праздную» жизнь благородным,

самоотверженным трудом, дающим сознание цели жизни. Но мечты их разбиваются одна за другой, и виноватой в этом оказывается не только Судьба (бытовые обстоятельства), но и человеческая неспособность самих героинь выйти за пределы своего собственного субъективного видения, существенно ограничивающего их духовный кругозор. Ольга, тоскующая по семейной жизни, как бы не видит, как несчастны в браке ее сестра Маша и брат Андрей; Ирина, разочаровавшись в профессии телеграфистки и собирающаяся в конце пьесы сменить ее на профессию учительницы, как бэ не видит, как мучается «начальница гимназии» Ольга.

Финальные монологи трех сестер опять оставляют надежду на возможность грядущего преображения мира, когда станет окончательно ясно, зачем существуют все эти душевные муки и страдания, смысл которых, пока люди живут в настоящем, непонятен никому. Но насколько велика возможность прихода такого будущего — неизвестно. Пока сестры произносят свои красивые монологи, на сцене появляется муж Маши Кулыгин - воплощение неотменимости скучного, пошлого, унылого настоящего, а спившийся и ко всему равнодушный военный доктор Чебутыкин изрекает свою любимую фразу: «Все равно! Все равно!», выражающую идею трагической абсурдности всего, что происходило, происходит и будет происходить в мире.

- Последняя пьеса Чехова «Вишневый сад», в отличие от предшествующих, более насыщена социально-исторической проблематикой и на первый взгляд кажется более оптимистической по настрою. Ее герои — люди разных поколений и разных социальных слоев, сосуществовавших в России к XIX -н XX в. Старшее поколение — дворяне Раневская и ее брат Гаев, трогательные, обладающие «культурной аурой» интеллигентного человека, но бездеятельные и бесхозяйственные. Более молодое поколение- купец Лопахин, деятельный, предприимчивый, энергичный, тянущийся к интеллигентному образу жизни, но плохо понимающий, что такое настоящая культура. Не чувствуя, в отличие от Раневской, красоты «дворянского» вишневого сада, который должен быть продан за долги, он предлагает вырубить его, чтобы на освободившемся месте настроить дач, которые приносили бы изрядный доход. Самое молодое поколение- это «вечный студент» Петя Трофимов, придерживающийся социалистических убеждений, а также дочь Раневской Аня, разделяющая взгляды Пети и не сожалеющая о гибели вишневого сада, поскольку его смерть воспринимается ими обоими как неизбежный в преддверии новой свободной эпохи расчет с «деспотическим» прошлым. Однако финал пьесы, названной комедией, трагичен. Старый слуга Фирс остается умирать в доме, покинутом и запертом его прежними хозяевами, что выражает идею трагизма человеческого существования — вне зависимости от смены исторических периодов, времен и эпох.

69. Драматургия чехова и европейский театр н 20в

А.П.Чехов много работал для театра: пьеса "Иванов" (1887-1889), пьеса "Свадьба" (1889), "Дядя Ваня", водевили "О вреде табака"(1886), "Медведь". "Предложение" (1888-89), "Трагик по неволе"(1889-90), "Юбилей"(1891-92), "Чайка" (1896), "Дядя Ваня" (1896), "Три сестры" (1900-1901), "Вишневый сад"(1903). Чехов тяготел к театру всю жизнь.

Крупные драматические произведения 1880-х г.г. не имели большого сценического успеха. Автора обвиняли в незнании условий сцены. Между тем уже в первых пьесах Иванов и Леший намечены главные художественные принципы чеховского театра. Чехов отказался от традиционного в то время деления персонажей на положительных и отрицательных, носителей добра и зла. Главный конфликт пьесы Чехов связывает с душевным миром героев, их чувствами и переживаниями. Особый эмоциональный тон чеховских пьес современники называли настроением. Но уловить и передать его на сцене оказалось сложной задачей. Чайка, пьеса с которой Чехов связывал большие надежды, провалилась на сцене Александринского театра в 1896 году. Поэтому, когда основатели Московского Художественного театра К.С.Станиславский и В.И.Немирович-Данченко попросили разрешения открыть свой второй сезон 1898-1899г.г. пьесой Чайка, Чехов согласился не сразу.

Художественный театр оказался лучшим интерпретатором произведений Чехова. Чехов, вынужденный из-за болезни переселиться в Ялту, не смог присутствовать на триумфальной премьере Чайки 17 декабря 1898 г. Успех колоссальный, мы все сумасшедшие от счастья; - писали в телеграмме Чехову участники спектакля. Такой же успех имела другая постановка Художественного театра - Дядя Ваня (25 окт. 1899 г).

Несмотря на громадный успех режиссеров К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко, Чехова далеко не все удовлетворяло в их постановках. О создании нового театра, более условного, чем МХТ, мечтал гениальный Всеволод Мейерхольд. Ученик Станиславского, он познакомился с Чеховым на репетициях Чайки, где играл Треплева. В лице Чехова Мейерхольд видел единомышленника и позднее использовал советы драматурга в своем творчестве. Великий реформатор театра поставил в 1927 году спектакль 33 обморока по водевилям А.П.Чехова.

В советское время театральные интерпретации произведений Чехова отличались разнообразием. Наиболее заметные постановки Три сестры В.И.Немировича-Данченко (1940), Иванов М.Кнебель и Б.Бабочкина, Три сестры, Дядя Ваня Г.Товстоногова, Чайка, Вишневый сад А.Эфроса, Чайка, Три сестры О.Ефремова. В 80-90-ег.г. интерес к творчеству Чехова еще более усиливается, появляются оригинальные трактовки Э.Някрошюса, И.Райхельгауза, М.Розовского, К.Гинкаса и др.. Зарождаются традиции проведения чеховских театральных фестивалей в Ялте (с 1985), Москве (с 1995).

Чеховская Чайка, ставшая эмблемой МХТ, вместе с другими пьесами Чехова вошла в репертуар мирового театра. О роли Чехова в искусстве 20-го века говорили крупнейшие драматурги Европы и Америки: Дж.Б.Шоу, Дж.Б.Пристли, С.Моэм, Т.Уильямс, Ю.О Нил и др.

В 1919 г. Б.Шоу написал пьесу Дом, где разбиваются сердца, названную им фантазией в русской манере на английские темы. На сценах Великобритании широкий интерес к творчеству Чехова возник после первой мировой войны. На протяжении 20-го в. к нему обращались многие знаменитые режиссеры например Л.Оливье и П.Брук. Во Франции пик интереса к драматургии Чехова пришелся на 60-70г.г. 20-го века: среди постановщиков Ж.Л.Барро, Саша Питоев, Дж.Стреллер, Г.Моннэ, Ж.Виллар. В Германии и странах Северной Европы пьесы Чехова не сходят со сцены после второй мировой войны: П.Штайн (ФРГ), Ральф Лонгбакка (Финляндия) и др. Начиная с 50-хг.г. пьесы Чехова широко ставят в театрах Китая, Кореи, Японии. Чехов - один из наиболее известных и влиятельных европейских драматургов в США. Т.Уильямс считал Чайку гениальной пьесой и мечтал поставить ее на сцене в своей трактовке.

«Революцию жанра» в драматургии Чехов совершил тем, что отказался (начиная с «Чайки») от принципа одногеройной пьесы и противопоставления персонажей в качестве участников драматургического конфликта. Конфликт возникает не как столкновение отдельных лиц, а как чувство одиночества и бессилия человека перед обстоятельствами. О значительных событиях в жизни героев зритель узнает лишь из их разговоров. То, что в традиционной драме помещалось бы в центр действия как наиболее выигрышные эпизоды, Чехов выводит за сцену. Это необходимое условие, чтобы действие сосредоточилось на духовной жизни героев и развивалось непрерывно – благодаря «подводному течению».

В своих пьесах он шел тем же путем, что и выдающиеся западноевропейские деятели «новой драмы»: Ибсен, Гауптман, Стриндберг, Метерлинк. Однако предпринятая Чеховым «реформа театра» оказалась более радикальной и всеобъемлющей. У Чехова главное – разлад персонажа с самим собой, а многомерные финалы его драматургических сочинений звучали диалогом, открытым в будущее, – о смысле жизни, о нитях, связывающих героев с потомками.

Драматургия Чехова оказала ключевое влияние на мировой театр XX в., предопределив большинство его выдающихся экспериментов.