3. Методология географических исследований

Мы попытаемся рассмотреть географию в соотношении с физикой – признанным авангардом естествознания. Она ближе всего к физической географии, хотя физические модели экономических и социальных структур и отношений – тоже не редкость.

Физика – наука о природном мире человека, изложенном в форме физических законов. Эти общие законы мира – объективно существующие и научно установленные сущности. В то же время, они привносят в сознание человека научную картину мира.

Физическая картина мира (если в пример взять школьный курс, который известен каждому) излагается рафинированно - как система взаимно согласованных законов мироздания, охватывающая разные пространственные уровни Вселенной - от наномира (квантовая, ядерная физика) до мегамира Вселенной. Методологи физики считают, что самой тяжёлой и ответственностью составляющей познавательного процесса является вычленение определённого нового закона из ряда феноменологических наблюдений. Ради этого в этой серьёзной науке используется строго поставленный физический эксперимент.

Физика (как и химия) бдят, чтобы их фундаментальные законы были бессубъектными (независимыми от наблюдателя) – объектными и объективными. Объектность – это направленность исследования на определённую составляющую, черту, свойство (онтологическую сущность природного объекта), которая непременно и неуклонно повторяется во всех без исключения таких объектах, явлениях. В противовес этому, субъектные законы проявляются только по отношению к фиксированным, заранее установленным видениям, присущим определённому субъекту.

Объективность означает, что одно и то же явление, будучи исследованным несколькими учёными, не будет зависеть от их личностного видения одного и того же объекта.

Очевидно из опыта, что география (в большей степени - физическая) имеет почти такую же направленность, но совершенно иную методологию исследования. Чем же географическое видение мира (земного пространства, земной поверхности) отличающееся от физического. И, вообще, отличается ли оно чем-либо существенным?

Такое сравнение, если его серьёзно провести, покажет: отличается во многих смыслах. Прежде всего, в "композиции" тех физических законов, которые имеют всеобщий характер. Ведь в земном пространстве учёный наблюдает феноменологически достаточно сложные явления в их реальных проявлениях. Посмотрите, к примеру, на небо при прохождении фронта и вспомните, как много физических процессов одновременно сопровождают это нередкое явление. Или другой наглядный объект, наблюдаемый созерцанием – волнение моря. Такие сочетания фундаментальных законов, которые характеризуют образование и прохождение волн у любого берега моря, надо только поискать (ради интереса, просмотрите физические законы, которые в этом случае задействованы, в «Физике моря» В.В.Шулейкина или хотя бы «Физической океанологии» Егорова. Невозможно будет получить такую же композицию проявления фундаментальных законов на других объектах.

Первое – и в этом главное отличие: физика расчленяет, препарирует феномен, чтобы вычленить определённый физический закон – и о феномене затем забыть (как, скажем, физиолог-экспериментатор вряд ли помнит, сколько и каких лабораторных животных он погубил ради обоснования одного-единственного результата).

Географ поступает совершенно обратным способом. Он описывает феномен всячески, всесторонне и только по возможности физически (химически и т.д.) обоснованно. От него требуется приблизительное понимание наблюдаемой картины. Как Наполеон, созерцая Ватерлоо, не очень-то вникал, под огнём какого именно оружия ложатся его солдаты – зато он видел в целом картину битвы и понимал её феноменологически.

Увидим, что эти и другие миры, познать непосредственно удаётся лишь фрагментарно – через наблюдение, через зондирование физических полей с помощью космических искусственных объектов и особенно – с привлечением аналитического аппарата физики к их изучению. Но географическая картина мира в любом масштабе её рассмотрения – картина явлений, событий, их разнообразных комбинаций – т.е. картина феноменологическая. Классическая география – коллективный мастер феноменологического описания таких, порой, сложных явлений, что приходится диву даваться. Ведь не случайно и И.Пригожин, и Г.Хакен, анализируя сложные диссипативные структуры и синергетические процессы в открытых неравновесных системах, пользовались географическими примерами.

Второе – возможно, даже более важное для утверждения статуса общенаучной методологии в физической географии. Попробуйте попросить физика объяснить строение земной поверхности хотя бы в её самых общих чертах. Или проявления законов термодинамики в циркуляционных системах тепло-влагооборота, географическом распределении климатов в зависимости от того и другого. Мы уже не говорим о прогнозировании физических явлений погоды и климата и тому подобном. Я уверен (из опыта), что это вряд ли возможно. Физик мыслит, как выше вспоминалось, рафинированными физическими понятиями. Вы назовите конкретное его проявление, предложите экспериментальный фактический материал – тогда он будет «на коне» и, несомненно, вас превзойдёт. Таким образом, чтобы приложить закон к объяснению определённого явления, следует сформулировать вопрос в терминах, присущих данному разделу физики(механика, термодинамика и тому подобное).

Следовательно, физико-географ имеет нетронутую "экологическую нишу" в этой сфере научной деятельности. Его основная роль – профессиональная формулировка (в научных терминах) определённых научных заданий последующего поиска. Он является определённым "интерфейсом" (как теперь модно говорить) между физикой и физической географией (геофизика).

Третье. Рядом с объектным видением предмета науки, в физической географии все шире используется проблемный принцип (собственно, ему в наибольшей мере посвящён этот курс). Проблемный принцип заключается в том, что человеческое сообщество ставит перед науками о Земле определённые проблемы, не задумываясь над тем, какая именно наука должна их решать. Например, современная крайне болезненная и волнительная проблема глобальных изменений климата, которую мы уже не раз вспоминали. Эта проблема не имеет научного "адреса". Она не адресована ни физике, ни географии (климатологии), ни экологии. Она направлена к Науке в целом.

Зато, каждая наука находит в ней и обустраивает собственную "экологическую нишу", предлагая (через разные координирующие организации - ООН, ЮНЕСКО, ЕС, научный дивизион НАТО и др.) соответствующие проекты, которые входят в данную проблему как её потенциальные составляющие. Следует сказать, что человечество способно достаточно щедро поддерживать такие проекты (пример - проект "Биосфера-2" стоил несколько миллиардов долларов США, а создание адронного коллайдера – на порядок больше). Такая щедрость оправдана: у человеческого сообщества, взятого в целом, нет возможности иначе обеспечивать своё дальнейшее существование, как, только осуществляя "прорывы" в будущее под флагом Науки, так сказать.

И если географы занимают в решении таких глобальных проблем слишком скромное место – то это наша беда: не умеем показать свои возможности, не предлагаем своё уникальное знание в понятном и значимом виде; не завоёвываем место в этом "кастинге" других наук, которые будут тянуться к высотам общественного признания (и к щедрым средствам грантов, которые выделяются на преодоление таких проблем); не демонстрируем свои собственные "мелодии" (если продолжать аналогию с творческим кастингом) и т.п.

Более того, своих коллег, которые прилагают усилия, чтобы войти в этот ансамбль исследователей определённой общественно значимой проблемы, называют презрительно-завистливо "грантоидами" (от слова "грант" – безвозвратная денежная поддержка социально значимого проекта). Мне самому иногда приходилось «отлеплять» от своих удачливых и настойчивых коллег этот ярлык. География в этом отношении выглядит парадоксально – как обочина реальной жизни на периферии, по существу, географической проблемы – то ли управления окружающей природной средой, то ли преодоления экологического кризиса, то ли хотя бы понимания реальных процессов. Автор этих строк говорил об этой неприглядной позиции географии на географических съездах в прессе – и пока что без ощутимого положительного эффекта.

Вот сейчас, например, в мировой научной печати – бум научного обоснования альтернативной энергетики. Он, практически полностью, основан на использовании абстрактных моделей. Разумеется, абстрактная модель, «очищенная» от каких-либо случайностей, способна дать чёткое, однозначное, хорошо обоснованное знание. Но о чём? О самой модели. А в реальности, где, например, картина небосвода зависит от всех окружающих более или менее высоких объектов – а она определяет поток солнечного света и сияния неба. Или ветер настолько чувствителен к особенностям шероховатости поверхности – даже от возделываемой на поле культуры, от всех ближайших холмов и других неровностей, которые никак не учесть в абстрактной модели. В этих случаях, чтобы не ошибиться в выборе места расположения установки (солнечной, ветровой, комбинированной), нужен феноменологический подход – попросту говоря – долгосрочное наблюдение. Мы с коллегами пытаемся это внушить своим коллегам-инженерам.

Четвертое. Ни одна наука не исследует значения хорологического фактора (разве что метеорология), то есть привязки процесса к определённому месту как имманентному свойству земной поверхности. Оно заключается в решающей значимости места расположения как фактора саморазвития и природы, и человека. Термин "месторазвитие", введённый в науку социологом М. Данилевским и политологом В. Савицким, есть своего рода квинтэссенцией хорологического начала географии. Отметим, что на разных уровнях рассмотрения хорологическое начало выражается по-разному, потому что, по нашему мнению, оно имеет иерархическую структуру. Ни в одной другой науке, кроме семейства географических наук (если оставлять в нем и геологию), хорологическое начало и, соответственно, хорологическое знание не имеют такого значения, как в географии.

В точных науках - в геометрии и даже в физике (ведь последняя – признанная "царица естествознания") нет многозначного понятия пространства в географическом понимании слова. Есть типы идеального пространства – геометрического и топологического, одно - двумерного, трёхмерного или п –мерного. Следовательно, есть топология и метрика идеальных пространств. Строго определены пространственные меры: расстояние, площадь, объём и производные от них, что определяется строгим доказательством теорем и поиском постулатов и тому подобное. Но нет пространства как определённого порядка размещения одновременно сосуществующих однотипных объектов на земной поверхности, тем больше пространства сосуществования разнотипных объектов, присущего геосистемному уровню организации.

Практически недостаёт определения и доказательства свойств неоднородного пространства – таких как анизотропия, анизоморфность в их сложном структурном сочетании. Нет сложных форм симметрии, характерных для земных объектов. Все это существует, и то в ограниченной мере, в методологии физической географии, но редко применяется в региональных исследованиях как определённая доказательная база получения выводов.

Пятое. Но наибольшее отличие географии – в структуре науки. Физика рафинировала знание до вычленения законов мироздания – объективно существующих и устойчиво воспроизводимых сущностей, а география - нет. Физические законы, установленные по определёнными правилам, настолько нерушимы, что нет даже посягательств на то, чтобы подумать, – а, действительно ли, проявится тот или другой из них в определённом конкретном случае?

Увы, география не имеет в своём распоряжении знания, рафинированного до нерушимости физических законов. Даже закон мировой зональности достаточно часто подвергается сомнению, и к тому же имеет разные формулировки. Географическое знание вероятностное, потому что оно соотносится со стохастическими системами, взятыми в конкретном разнообразном проявлении. Как компенсация этого, географическое знание холистично (всеобъёмлюще). Оно, как выше уже объяснялось, получается без препарирования действительности, для природных объектов и явлений, взятых в целом.

Географ, как правило, сознательно и направленно пытается сохранить целостность объекта исследования. Он никогда с уверенностью не скажет, что из признака А неминуемо следует В. Но географу достаточно часто удаётся назвать ряд возможных последствий, полу интуитивно проследить их цепочки взаимодействий и достичь многого другого, пользуясь своеобразной географической пространственно-функциональной логикой: географическими (неполными, не формализированными) аналогиями, непрямыми наблюдениями, фиксированным, заранее установленным опытом и так далее. Как географ это делает, практически не располагая доказательной базой?

Опять же – на феноменологической основе, через удержание в сознании множества образов подобных событий – неформализированной "матрицы отношений", то есть значительного количества аналогий, объяснений определённых явлений, добытых раньше. Эту матрицу отношений специалист формирует, развивает и носит постоянно в своём профессиональном уме.

Феноменологическое видение, холистическое мировосприятие, навык эвристического мышления (матрицы отношений) – это , возможно, важнейшие отличия географического знания от других знаний.

Благодаря наличию в сознании упомянутой матрицы миропонимания, географ или же человек, который географически мыслит, способны успешно справляться с познанием сложных нерасчленяемых (не рафинированных) систем, в которых переплетаются разнообразные процессы, порождённые определёнными состояниями, флуктуациями и другой вынужденной или спонтанной неоднородностью. Благодаря этому же, география более ярко и адекватно, хотя и менее точно, а иногда мало убедительно, характеризует существующий миропорядок.

Но это не все. Даже, возможно, не это главное. Более важно, что география формирует образ Мира. Попробуйте сложить образ Мира из рафинированных физических законов. Ведь в каждом случае вам придётся ответить на такие, например, вопросы, причём в разной их комбинации:

А) какие физические законы проявляются в данный момент и в настоящее время, и отчего это именно так;

Б) как именно они взаимодействуют (каждый раз повторяется одна и та же потребность в суровой системе доказательств);

В) почему не оказываются другие физические законы? - И так далее.

География, складывая образ мира из огромного количества сюжетов, располагает своего рода банком таких сюжетов, или сценариев, повторяющихся на земной поверхности (в объёме географической оболочки) в разных конкретных соотношениях и проявлениях. Она успешно пользуется эвристически-экспертным подходом.

В классическом виде, географы удовлетворяются фиксированием географических феноменов, не отягощая себя расчленением, рафинированием их к отдельным проявлениям определённых законов и логическим объяснением их образования(приблизительно, на уровне чёрного или серого ящика в кибернетике). В таком расчленении чаще всего нет и потребности, кроме как для оппонента.

Унижает или это научные достоинства географии? И "да", и "нет". "Да" - потому что она, будучи наукой из числа человеческого Первознания (потому что появилась до возникновения науки как таковой), не включается даже в число фундаментальных учебных дисциплин (приблизительно то же относится и к биологии, хотя значимость последней не подвергается сомнению).

"Нет" - потому что все равно нет другой научной дисциплины или учебного курса, который бы давал на таком уровне детальности, глубины и структурированности картину мира ближайшего человеческого окружения. "Человеческая обитель" настолько, очевидно, важна, что каждый человек должен бы осознавать значимость географического знания.

Поиски методологических основ исследования осуществляются в таких направлениях.

Следовательно, исходя из методологических основ научного исследования, необходимо чётко выделить, описать, обосновать и учесть:

- предсказуемую (априорную) ведущую научную идею, сущность явления (объекта, предмета исследования);

- противоречия, которые должны бы возникать в процессе или явлении, их ожидаемые стадии, и определение: есть ли таковые на самом деле?;

- этапы развития (или тенденции), пространственные структуры, которые можно выделить априори (по космическим данным, результатам других исследований и т.п.;

- выдвижение гипотез (обычно, это вариативный процесс, т.е. гипотез должно быть несколько).

Это и представляет научную концепцию исследования.

Научная концепция - это система взглядов, система описания определённого предмета или явления, относительно его строения, функционирования, которая способствует его пониманию, толкованию, формулированию главных идей. Концепция имеет чрезвычайное значение, поскольку является определяющим замыслом, главной идеей научного исследования.

Стратегические методологические положения и принципы находят затем своё тактическое воплощение в методах исследования, которые подбираются, обосновываются, структурируются в соответствии с концепцией и канвой исследования.

Для изучения внутренних и внешних связей объекта исследования существенное значение имеет моделирование (о чём говорилось подробно в Парадигме). Под моделью понимают мнимую или материальную систему, которая, отображая или воссоздавая объект исследования, может заменить его так, что её изучение даёт новую информацию об этом объекте.

С помощью моделирования исследуются косвенно (через модель – заменитель объекта) те процессы и явления, которые не поддаются непосредственному изучению. Метод моделирования зарекомендовал себя как эффективное средство выявления существенных признаков явлений и процессов с помощью модели (концептуальной, вербальной, математической, графической, физической и тому подобных).

Метод моделирования имеет примерно такую структуру:

а) постановка задания;

б) определение аналога;

в) создание или выбор модели;

г) разработка конструкта, моделирование;

д) исследование модели;

е) перенос знаний, полученных исследованием модели, на оригинал по правилам теории подобия.

Способ реализации метода называют методикой, а составляющие методики – методическими приёмами.

Исследование на уровне конкретно научной методологии нуждается в обращении к общепризнанным концепциям ведущих учёных в определённой группе наук (в частности, в естествознании), а также оценки результатов теми исследователями, достижения которых являются в данной науке общепризнанными.