24. Немецкая классическая философия. И.Кант: естественно-научные взгляды, гносеология и этика.

Иммануил Кант 1724—1804 создает трансцендентальную теорию познания и рассматривает ее как раздел философского знания, основным вопросом которого являются условия достоверности и истинности получаемого в результате познания знания. Термин «трансцендентальный», которым И. Кант обозначает свою философию, указывает на то, что существует возможность употребления в познании таких способностей и сил человека, как созерцание интуиция, рассудок логика и разум идеал, которые не зависят от опыта и являются тем самым необходимым условием всякого опыта вообще. К таким условиям кенигсбергский философ относит прежде всего формы чувственности и рассудка. Они потому и доопытны, т. е. априорны, что представляют собой условия, благодаря которым опыт становится возможным, как и само познание в принципе. Но эти условия — созерцание и рассудок — принадлежат к познавательной способности субъекта. В работе «Критика чистого разума» И. Кант разъясняет свою позицию в отношении различения видов познания — созерцания и рассудка. Теорию чувственного познания, чувственности он основывает на способности человека к созерцанию и называет эту познавательную способность эстетической. «Трансцендентальная эстетика» занимается, следовательно, изучением априорных форм чувственности. Кантовская трансцендентальная философия демонстрирует, что в действительности всякое знание по своей природе антиномично, поскольку в основе представляет собой единство двух противоположных элементов — чувственности и рациональности. Если чувственность делает возможным созерцание, то рассудок — понятийность, мыслимость. И здесь кантовский философский стиль приближается к афоризмам: мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы. Рассудок не может созерцать, как и чувства не могут анализировать, только в их единстве и синтезе возникает способность познания, само познание как таковое. Эти «два ствола» следует между собой строго различать, хотя они имеют «общий неизвестный нам корень».И. Кант пишет, что над рассудком возвышается разум как высшее условие возможности всех синтезов рассудка. И если рассудок заполняет содержательно чувственный материал, то разум опирается на сверхчувственные, умопостигаемые, идеальные содержания, вещи в себе. «Вещь в себе» — это то, что недоступно нашему созерцанию, что лежит по другую сторону человеческого познания и остается, таким образом, непознаваемым. К «вещам в себе» И. Кант относит в том числе реальные аспекты интеллигибельного содержания — Бога, душу и мир как целое, а также человека. В «Критике чистого разума», наряду с познавательным «Что я могу знать» И. Кант формулирует и два других важнейших вопроса: «Что я должен делать», «На что я могу надеяться» И если вопрос «Что я могу знать» замыкается теоретической, спекулятивной сферой познания, то эти два вопроса определяются практически опытом. Теоретический разум имеет дело с природой, с законами природы, и тем, что есть, существует. Практический же разум определяется тем, что должно быть. Тем самым уже в этой необычной формулировке модальности долженствования скрыт основной мотив кантовской метафизики нравственности: человек в своем поведении обладает изначальной способностью поступать нравственно, без принуждения творить добро, благодеяния и избегать зла, и тем самым он уже изначально имеет в себе самом закон и принцип — быть нравственным. И. Кант тем самым пытается показать, что требование совести, требование категорического императива основывается на разумности человеческого морального выбора — поступать по совести. Именно эта точка отсчета нравственности — голос совести, и есть свобода. Она «совершенно независима» от естественного хода вещей и явлений, она независима от причинности, от законов природы. Она сама есть «свободная причинность». Независимость нравственности в самом строгом смысле определяется ее трансцендентальными корнями — свободой. Автономия нравственности заключает в себе возможность позволять человеку действовать разумно, морально и практически выполнять свой долг. И. Кант приходит к выводу, что определить свободу можно только практически, поскольку «положительные основания» свободы вообще лежат в границах свободы воли, в способности человека иметь право морального выбора между добром и злом. Эта способность и определяется правом быть ответственным за свои деяния и поступки.