14.1. К истории решаемой проблемы

Созидательный производственный процесс требует большого разнообразия материальных, энергетических и информационных ресурсов. Информационные ресурсы — это сведения, которые ис­пользуются в процессе управления производственной или иной хо­зяйственной деятельностью. К информационным ресурсам относят­ся и погодо-климатические, представляющие собой большую груп­пу сведений о текущем и ожидаемом состоянии погоды и климата.

Использование такого рода информации предполагает ее эконо­мическую полезность, получаемую потребителем — производствен­ным или иным хозяйственным объектом.

Экономическое содержание прогнозов было впервые отражено в 30-е годы XX в. в работах М. А. Омшанского. Однако проблема численной оценки получаемой экономической полезности исполь­зования гидрометеорологической информации вообще и прогнозов в частности обозначилась в работах Дж. Томпсона, Г. Грингортэна, Е. Голда, Н. Бийвута, М. И. Юдина, А. М. Обухова, В. А. Бугаева, А. С. Монина и др.

В начале 1960-х годов в СССР по инициативе академика Е. К. Федорова, начальника Главного управления Гидрометслужбы (ГУГМС), и С. К. Черкавского³¹, начальника управления гидромет­обеспечения, были начаты соответствующие теоретические разра­ботки, практические оценки и обобщения экономического эффекта гидрометеорологической продукции. Эти работы проводились в ме­стных управлениях Гидрометслужбы, в ряде ведомственных науч­но-исследовательских институтов и в учебных заведениях гидроме­теорологического профиля.

Главное управление Гидрометслужбы поставило перед Службой прогнозов по существу задачу оценки полезности той продукции, которая разрабатывалась в интересах потребителей. В основном это были прогнозы погоды, агрометеорологические прогнозы, прогнозы состояния моря и другие прогностические разработки.

Необходимость оценки экономического эффекта использования гидрометеорологической информации, в том числе и прогнозов, была воспринята в местных управлениях далеко не однозначно. Это объяснялось рядом причин.

Прежде всего отсутствием в то время методик расчета экономи­ческого эффекта использования потребителем такой особой про­дукции, как прогнозы. Некоторые упрощенные способы расчета, воспроизводимые на местах, были несколько примитивными, а по­лученные результаты сомнительными.

Далее, крайне сложно было получить у потребителей информа­цию, которая была необходима даже для приближенных расчетов. Оценка экономического эффекта воспринималась многими потре­бителями как „вторжение" в их экономические интересы. Именно с этих позиций работа поставщиков информации и ее потребителей шла как бы двумя параллельными курсами, нередко расходящими­ся, когда потребители уходили, образно говоря, за горизонт общих интересов. Потребители постоянно рассчитывали на бесплатное по­лучение в службе прогнозов необходимой информации, а использо­вание ее и приобретаемую при этом полезность рассматривали как управленческую прерогативу. Ошибочность таких суждений была очевидна. В действительности успех работы потребителей, обуслов­ленный в том числе и погодо-климатическим фактором, выражает общенациональные интересы.

Многие потребители того периода формулировали свою позицию по этой проблеме следующим образом: служба прогнозов обязана выдавать информацию бесплатно; контроль прохождения ее в деле вне компетенции поставщика; потери по метеоусловиям будут ком­пенсированы государством — Госстрахом. В последующие годы и в настоящее время такого рода подход к оценке полезности гидроме­теорологической информации полностью опровергнут самим же потребителем.

Еще одно обстоятельство. В тот же период у гидрометеорологи­ческой общественности и у потребителей еще не сформировалось понимание значимости проблемы, ее перспектив, стимулирующих развитие и гидрометслужбы, и экономики. В этих условиях зада­ния местным управлениям по „оценке эффективности" истолковы­вались несколько формально, хотя в ряде случаев отчетность по ним содержала подтверждение потребителей.

Уже в 1970-е годы с появлением новых методических разрабо­ток на базе экономико-метеорологического моделирования возник­ли проблемы их практической реализации. Однако в синоптиче­ской практике более современные методы оценки полезности рас­ценивались как сложные, требующие дополнительных профессио­нальных качеств. Конечно, метод оценки экономического эффекта прогнозов не должен быть чрезмерно сложен за счет включения многих частных факторов. Но в то же время он не должен быть и примитивным. Чтобы отвечать условию правдоподобия получае­мых результатов, методика должна быть научно обоснованной, по­нятной потребителю и доступной расчетам как в синоптической, так и в хозяйственной практике.

Оценка экономического эффекта использования гидрометеоро­логической информации и прогнозов выполняется совместно по­ставщиком (Гидрометслужбой) и потребителем. Связующим звеном остается постоянное требование совершенствования прогнозов и их реальная полезность, необходимая хозяйственнику, понимающему значение метеорологической науки.

В 80—90-е годы XX в. появились многочисленные исследова­ния, посвященные различным аспектам влияния погоды и климата на экономику и их социально-экономической роли в обществе. На­чался качественно новый этап не только в практике гидрометеоро­логического обеспечения, но и в поиске новых научных подходов к оценке его экономической полезности.

Потребители гидрометеорологических прогнозов стали больше внимания уделять иогодо-климатическому фактору в деятельности производства. Затраты на предупредительные меры и потери по гидрометеорологическим причинам включаются в ведомственную статистическую отчетность. Это позволило уже в первом прибли­жении начать разработку матриц потерь второго порядка, что пре­допределило предпочтение байесовскому подходу к оценке средних (в статистическом смысле) потерь в конкретной области хозяйст­венной практики.

Особенность этого периода заключается уже в том, что потреби­тель воспринимает гидрометеорологическую информацию не просто как информацию, а как научно-производственную продукцию це­левого назначения. Это способствовало и дальнейшему успеху в практической реализации метода оценки экономической полезно­сти, в частности, метеорологических прогнозов.

Разработка метода (модели) оценки экономического эффекта прогнозов требовала знания не только возможностной прогности­ческой информации согласно их успешности, но и специфики кон­кретного потребителя.

Известно, что погода оказывает комплексное влияние на потре­бителя. Однако, получив текст прогноза, он извлекает для дела только ту часть его, которая, по его пониманию, выступает опреде­ляющей для данного вида работ. С изменением вида работ привле­кается иная составляющая для учета погоды (скорость ветра, тем­пература воздуха и т. п.). Это может быть и явление погоды (гроза, шквал, гололед, туман и т. п.).

Исследования в этой области экономической метеорологии раз­вивались по мере роста экономического интереса к метеорологиче­ской информации, все большего ее востребования в практике и под­тверждения полезности.

В 1973 г. автором была предложена матричная модель оценки экономического эффекта и экономической эффективности исполь­зования рейсовых прогнозов скорости и направления ветра при гру­зоперевозках на Ладожском озере. Приведенная в ней методиче­ская основа была развита в дальнейших работах.

В 1974 г. В. П. Дмитренко и М. В. Буйков в рамках исследова­ний, проводимых на Украине, предложили модель оценки эконо­мического эффекта мелиоративных мероприятий, позволяющих увеличить урожайность за счет учета так называемого суммарного коэффициента продуктивности температуры воздуха и осадков в результате мелиорации. В основу эффективности положено отно­шение коэффициентов продуктивности после и до мелиорации, вы­раженных в стоимостной форме. При этом вычитаются затраты на мелиорацию. Такой подход, отличный от байесовского, применим к единичным воздействиям долговременного проявления.

В 1976 г. Э. И. Монокрович предложил рассматривать „эффек­тивность прогнозов" в виде разности „выигрыша от удачных про­гнозов" и „убытка от неудачных". Экономический эффект толко­вался как „разность между предотвращенными и допущенными ущербами". Однако допущенный ущерб отмечался в случаях как правильных, так и ошибочных прогнозов. В действительности это только доля оценки экономической полезности.

В том же году в работе А. П. Федосеева и Э. Я. Раньковой при­водится функция полезности (по характеру рентабельности в сель­скохозяйственном производстве при внесении различных доз азот­ных удобрений).

Аналогичный подход был применен при оценке экономического эффекта проведения противоградовых работ.

В 1981 г. в своей монографии Е. Е. Жуковский приводит обоб­щение ряда известных теоретических положений по оценке полез­ности использования метеорологической информации. Заметное место он отвел байесовскому подходу расчета средних потерь, по­добно тому, как это сделано в работах Де Гроота, Дж. Хея и др. При этом оценка средних потерь трактовалась без учета специфики про­гностической информации, о чем отмечалось в п. 11.7.

Обстоятельное исследование этой проблемы дано в работах Г. В. Грузы и Э. Я. Раньковой.

В 60—80-е годы XX в. в СССР был выполнен ряд работ по оценке экономической полезности прогнозов на базе оптимизации погодо- хозяйственных решений в рамках байесовского подхода (А. С. Мо- нин, 1962; Н. А. Багров, 1966; Г. В. Груза и Э. Я. Ранькова, 1983; Е. Е. Жуковский, 1981; Л. А. Хандожко, 1972—2004; А. И. Бед- рицкий, 1994—2004).

Большую роль в развитии экономической метеорологии сыгра­ли международные конференции по данной проблеме, которые про­водились в СССР — России (Киев, 1971 г.; Алма-Ата, 1974 г.; Мо­сква, 1997 г.; Санкт-Петербург, 1997, 2002 гг.), а также по инициа­тиве ВМО в Женеве (1990, 1994 гг.).

Некоторые новые обобщения относительно полезности гидроме­теорологической информации приведены в Бюллетенях ВМО.